Белоусов, Леонид Георгиевич (16 марта 1909 - 7 мая 1998) - советский лётчик Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза. C 1944 года летал и воевал без обеих ног.
Родился в г. Одессе. Во время Гражданской войны юный Лёня, к тому времени оставшийся без отца, прибился к отряду красноармейцев-разведчиков. В качестве воспитанника полка «прослужил» три года. Затем работает на заводе, в паровозоремонтном цехе.
В 1930 году поступает в Одесское пехотное училище, которое и заканчивает через три года. Однако по его окончании он не был направлен в пехотную часть, а в числе небольшой группы «пехотных» командиров направлен в Краснознамённую школу военных лётчиков в Борисоглебск.
В 1935 году, как успешно закончившему программу обучения Белоусову предоставили право выбора места службы. Вместе с друзьями он выбрал одну из частей Краснознамённого Балтийского флота, стоявшую под Ленинградом. Белоусова сразу после приезда в часть назначают командиром звена.
В феврале 1938 его И-16 терпит аварию в сложных метеоусловиях, на вынужденной посадке возникает пожар. В результате аварии у Леонида Белоусова обгорело лицо. Для его восстановления он перенёс несколько пластических операций. Не окончив лечения Белоусов возвращается в полк и участвует в войне с финнами.
С ноября 1940 назначен командиром эскадрильи истребителей, базировавшейся на очень неблагоустроенном аэродроме полуострова Ханко (где и провоюет по октябрь 1941 года) участвуя в Битве за Ханко.
7 ноября 1941 года его эскадрилья 13 ИАП перелетает в Кронштадт, откуда по 1942 год выполняет задачи по прикрытию «Дороги жизни».
…В один из трудных боевых дней я почувствовал, что ноги перестают меня слушаться, словно к ним привязаны железные гири. Обгоревшие во время несчастного случая на границе, они теперь снова стали донимать меня всё усиливающимися резкими болями.
В результате развившейся болезни началась газовая гангрена правой ноги. В тыловом госпитале в Алма-Ате пришлось ампутировать сначала правую, а затем и левую ногу, причём правую ногу выше колена. После выписки из госпиталя возвращается в Ленинград. Там, в 1944 году с помощью боевых товарищей сумел восстановить навыки лётчика сначала на самолёте По-2, затем УТИ-4, Як-7 и наконец Ла-5. В этом же году возвращается в свой полк, к тому времени ставший 4-м Гвардейским истребительным авиаполком. В его составе совершает боевые вылеты на прикрытие кораблей и разведку. К февралю 1945 года помощник командира по лётной подготовке и воздушному бою 4-го Гвардейского истребительного авиационного полка (1-я Гвардейская истребительная авиационная дивизия, ВВС Балтийского флота) гвардии майор Л. Г. Белоусов произвёл 300 боевых вылетов, лично сбил 3 самолёта противника. Воевал до конца войны.
После окончания войны - вышел в отставку. В июле 1945 года назначен начальником Ленинградского аэроклуба (Озерки).
У казом Президиума Верховного Совета СССР от 10 апреля 1957 года за мужество и воинскую доблесть, проявленные в годы Великой Отечественной войны, Леониду Георгиевичу Белоусову присвоено звание Героя Советского Союза, с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда» (№ 10837).
Работал на речном транспорте. Затем, несмотря на ранения и болезни, стал начальником аэроклуба. Возглавлял 1-й Ленинградский таксомоторный парк. Более трёх десятков лет являлся внештатным сотрудником — лектором общества «Знание».
Жил в городе Санкт-Петербург. Умер 7 мая 1998 года. Похоронен в Санкт-Петербурге, на Серафимовском кладбище.
Награждён орденом Ленина, 2 орденами Красного Знамени, 2 орденами Отечественной войны 1-й степени и медалями, в том числе «За оборону Ленинграда».
В Одессе, в память о мужественном земляке, Герое Советского Союза Белоусове Л.Г., на здании завода имени Январского восстания, установлена мемориальная доска. Имя Героя носят средние школы в городах Санкт-Петербурге и Минске.
Леонид Георгиевич Белоусов – летчик-истребитель, Герой Советского Союза.
В 1915 году отец Лени – одесский рабочий с “Январки” (до 1922 года – Главные одесские железнодорожные мастерские) – погиб в Карпатах, в ходе Первой Мировой войны. На попечении матери осталось четверо – Леня, его брат, сестра и старенькая бабушка. Мать зарабатывала очень мало. Как самый старший, Леня пытался помогать матери, ловил рыбу.
Мечтая о военной карьере, он стал воспитанником 151-го стрелкового полка 51-й Перекопской дивизии. Его зачислили в музыкальный взвод. Музыкант из него не получился, и в 1925 году Леонид демобилизовался. Полгода он отмечался на бирже труда, пока, наконец, не получил направление в паровозный цех Одесского завода имени Январского восстания. Здесь Белоусов стал слесарем, затем сварщиком, окончил школу ФЗУ.
Завод шефствовал над пехотным училищем, и при встречах с курсантами у Леонида вновь пробудилась мечта стать военным. В 1933 году он уже оканчивал Одесское военное училище: учился в пехотном, а мечтал о летном. Сбылась и эта мечта – его направили в Борисоглебскую военную авиационную школу летчиков, окончив которую в 1935 году, он получил назначение в одну из авиационных частей.
В один из дней февраля 1938 года на перехват иностранного самолета, вторгшегося в наше воздушное пространство, подняли истребитель летчика-балтийца старшего лейтенанта Белоусова. Погода стояла отвратительная: низкая облачность, метель. Пробив облака, Белоусов перехватил нарушителя и “завернул” его обратно, после чего трижды пытался совершить посадку на своем аэродроме. Но усилившаяся метель окончательно стерла линию горизонта. Леонид Белоусов не захотел покидать самолет с парашютом и еще раз начал строить заход на посадку. Эта попытка стала роковой: истребитель врезался в землю и загорелся.
Товарищи вытащили пилота из полыхавших обломков. Потом начались госпитальные месяцы. Хотя самым страшным для летчика Белоусова была не боль, а перспектива остаться слепым и лишиться неба навсегда.
Однажды он не выдержал и сорвал повязку с глаз. Больничную палату сотряс крик. Прикованный к постели обезображенный человек кричал от радости... Он видел, а значит, мог когда-то вернуться в авиацию! Ленинградские хирурги практически заново сделали лицо морскому летчику. Стиснув зубы, пилот перенес 32 (!) пластические операции: пересаживая кожу с других участков, врачи постепенно вылепили ему новые веки, нос, губы.
Началась Финская война, и он сбежал на фронт. В студеной Карелии он водил свою маленькую “Чайку” на разведку и штурмовку. Стояли лютые морозы. Искусственно пересаженная нежная кожа лица нещадно мерзла. Но летчик летал наравне с другими. За участие в той войне Родина наградила летчика Белоусова орденом Боевого Красного Знамени.
Великую Отечественную капитан Белоусов встретил плечом к плечу с однополчанами на отрезанной от “большой земли” базе Балтфлота Ханко. Защитники полуострова Ханко навсегда вписали свои имена в героические страницы советской военной истории. Храбро дрался и Леонид Белоусов. Его наградили вторым орденом Красного Знамени. Но судьба уже приготовила ему гораздо более тяжелые испытания.
Как-то после очередного вылета техникам пришлось вытаскивать его из кабины. Тут уж врач был неумолим. Белоусов улетел в Кронштадт на истребителе, требующем капремонта.
В тот момент немцы уже сжали кольцо вокруг Ленинграда и начали душить голодом его защитников и жителей. Белоусову каким-то образом удалось уговорить врачей не отправлять его в тыл. Он продолжил летать, прикрывая с воздуха Дорогу жизни, много раз отражал налеты авиации противника, штурмовал его передний край, вел разведку, уничтожал мотоколонны на дорогах. В декабре 1941 года при выполнении очередного задания он был тяжело ранен. Белоусова опять вытащили из самолета на руках. В санчасти осматривавший его врач побледнел. На правой ноге пилота были все признаки спонтанной гангрены... “Ли-2” увез летчика в глубокий тыл. На прощание он твердо сказал боевым товарищам: “Я вернусь!” .
В алма-атинском госпитале капитан попал в руки одного из самых известных советских хирургов – профессора Сызганова. Врачи и их пациент сделали все возможное, чтобы сохранить ногу, но гангрена поднималась все выше. Наступил момент, когда оттягивать ампутацию было уже невозможно. Белоусов смерти не боялся, но возможность летать и бить врага была для него дороже всего на свете. В отличие от Алексея Маресьева, соглашаясь на операцию, капитан Белоусов был уверен, что даже безногим вернется в небо. Правую ногу отняли выше средней части бедра. Все время, пока он лежал, а потом заново учился ходить, Леонид Белоусов мысленно прорабатывал возможности полета с протезом. Это поддерживало его и помогало не сломаться.
Но когда Леонид Георгиевич уже привык к протезу, похожая ситуация началась и с левой ногой: сначала почувствовалась боль, потом исчез пульс, и, наконец, появилась характерная язва. На этот раз Белоусов сам сказал врачу: “Режьте, пока не поздно” .
И этот последний, самый тяжелый удар судьбы вынес русский летчик. Когда в его фантастическую идею полетов без обеих ног уже не верил никто, он только ушел в себя, собрал воедино все, что знал об авиации, и оттачивал в голове свою единственную Систему. Он научился ходить сначала на костылях, а потом с одной палочкой. Врачи сделали ему лучшие на то время протезы. Настало время испытать Систему на практике.
Леонид Белоусов (слева). 1944 г.
В 1944 году майор Белоусов приехал в 4-й гвардейский истребительный авиаполк Балтийского флота. Командир полка после долгих уговоров направил безногого летчика, желавшего вернуться в строй, во флотский учебный авиаполк. Летные навыки возвращались к майору Белоусову с огромным трудом. Кропотливые тренировки до седьмого пота принесли свои плоды. Безногий летчик, практически полностью утративший навыки, снова успешно выполнял в небе все эволюции, которые требовались в воздушном бою. В это трудно поверить, но Леонид Георгиевич Белоусов стал заместителем командира полка... по летной подготовке!
Под негласным братским присмотром однополчан Леонид Белоусов совершил еще около 40 боевых вылетов, сбил 2 немецких истребителя FW-190.
В конце зимы 1945 года от тяжелейших нагрузок у него начали воспаляться культи ног. Леонид Белоусов уехал на лечение. После окончания войны по состоянию здоровья он уволился в запас и вернулся на родину – в Одессу. Затем фронтовика опять потянуло к Балтике, в Ленинград. Несмотря на ранения и болезни, стал начальником аэроклуба – небо, о котором мечтал еще мальчишкой, долго не отпускало. Затем возглавил таксопарк. Объездил всю страну – от Калининграда до Камчатки, более тридцати лет выступая с лекциями в качестве одного из самых активных сотрудников общества “Знание”. И почти каждое лето он приезжал в гости к родственникам, останавливаясь в доме на Педагогической – тихой большефонтанской улице.
В 1957 году за мужество и героизм, проявленные в ходе Великой Отечественной войны, он был удостоен звания Героя Советского Союза. Гвардии майор Белоусов совершил более трехсот боевых вылетов, лично сбил четыре вражеских самолета и несколько в группе. Награжден орденом Ленина и Золотой Звездой Героя, двумя орденами Боевого Красного Знамени, двумя орденами Отечественной войны I степени, медалями. Его имя присвоено школе в Санкт-Петербурге, мемориальная доска установлена на здании ПО тяжелого краностроения им. Январского восстания в Одессе. Л. Белоусов написал книгу воспоминаний “Веление долга”.
Выступление Л.Г. Белоусова на одном из мероприятий, проходивших в Ленинградском военном округе,
посвящённых 50-летию Советской Армии.
Леонид Георгиевич ушел от нас 7 мая 1998-го, два дня не дожив до Дня Победы. Похоронен в Санкт-Петербурге на Серафимовском кладбище.
Аркадий Креймер, журналист,
по материалам Интернета
Родился 3 (16) марта 1909 в городе Одесса (Украина) в рабочей семье. Украинец. В подростковом возрасте ушел из семьи, беспризорничал.
В годы гражданской войны в качестве воспитанника 151-го стрелкового полка 51-й Перекопской стрелковой дивизии помогал бойцам разведывательного взвода, был музыкантом в музыкальной команде.
Окончил школу ФЗУ в 1925 году.
С 1925 года работал слесарем и сварщиком в паровозоремонтном цехе Одесского завода имени Январского восстания.
В Красной Армии с 30 ноября 1930 года.
Окончил Одесское пехотное училище (учился с ноября 1930 года по ноябрь 1933 года).
Окончил 2-е училище командиров звеньев (Борисоглебскую военную авиационную школу лётчиков) (учился с ноября 1933 года по сентябрь 1935 года).
Служил в частях ВВС Краснознамённого Балтийского флота: с сентября 1935 года командовал звеном в 3-й эскадрилье 31-й авиационной бригады, с сентября 1937 года – командовал отрядом в той же эскадрилье.
В феврале 1938 года на истребителе И-16 взлетел по тревоге, чтобы отогнать чужой самолёт, нарушивший границу и, уже возвращаясь, в сложных метеоусловиях, потерпел аварию при посадке. В результате аварии и пожара, у летчика сильно обгорело лицо, а также обгорели руки и грудь.
Находясь в госпитале, перенес более 20 (35) пластических операций без наркоза и, не окончив полностью лечение, вернулся в свою часть.
С мая 1938 года был помощником командира 2-й эскадрильи 13-го истребительного авиационного полка ВВС Краснознамённого Балтийского флота, с сентября 1940 года командовал 4-й эскадрильей того же полка, базировавшейся на аэродроме полуострова Ханко.
Присвоено звание капитана.
Участвовал в советско-финляндской войне с 30 ноября 1939 года по 12 марта 1940 года, совершил около 20 - 30 боевых вылетов.
Участвовал в Великой Отечественной войне с 22 июня 1941 года. Во главе своей 4-й эскадрильи принимал участие в обороне полуострова Ханко.
Совершил 25 боевых вылетов.
С сентября 1941 года занимал должность заместителя командира 13-го истребительного авиационного полка ВВС Краснознаменного Балтийского флота.
В декабре 1941 года начал болеть, из-за осложнений после полученных ранее ожогов.
19 февраля 1942 года выбыл из рядов действующей армии и был отправлен в тыл на лечение.
В госпитале Алма-Аты у него началась газовая гангрена, сначала ему вынуждены были ампутировать правую ногу выше колена, а затем пришлось ампутировать ниже колена и левую ногу.
В мае 1943 года ввиду полной инвалидности был уволен в запас.
Лечился в госпиталях 426 дней, освоил протезы и добился разрешения вернуться на фронт.
В апреле 1944 года возвратился в свой полк, к тому времени ставший 4-м гвардейским истребительным авиационным полком, был старшим летчиком (помощником командира по лётной подготовке и воздушному бою).
С протезами летал сначала на самолетах По-2 и УТИ-4.
7 июля 1944 года совершил первый самостоятельный полет на истребителе Як-7.
В 1945 году ему было присвоено воинское звание «майор».
Летая с протезами на истребителях Як-1 и Ла-5, совершил 10 боевых вылетов и провёл 2 воздушных боя*.
В феврале 1945 года, из-за ухудшения самочувствия, в звании майора был уволен в запас.
В июле 1945 года был назначен начальником Ленинградского аэроклуба, затем работал на речном транспорте, возглавлял 1-й Ленинградский таксомоторный парк.
Более 30 лет являлся внештатным сотрудником-лектором общества «Знание», с лекциями объездил всю страну - от Калининграда до Камчатки.
Занимался литературной деятельностью, написал книгу «Веление долга» (Москва, 1958).
Проживал в городе Санкт-Петербург (Россия).
Умер 7 мая 1998 года. Похоронен на Серафимовском кладбище в Санкт-Петербурге.
Указом Президиума Верховного Совета СССР от 10 апреля 1957 года, за мужество и воинскую доблесть, проявленные в годы Великой Отечественной войны, Белоусову Леониду Георгиевичу было присвоено звание Героя Советского Союза (медаль «Золотая Звезда» № 10837).
Награждён орденом Ленина (10.04.1957), двумя орденами Красного Знамени (07.02.1940, 1941), двумя орденами Отечественной войны 1-й степени (26.05.1945, 06.04.1985), медалями «За боевые заслуги» (03.11.1944, «За оборону Ленинграда» (22.12.1942), «За победу над Германией» (09.05.1945) и многими другими.
Примечание:
* Во многих литературно-художественных и военно-мемуарных источниках утверждается, что, летая с протезами Л. Г. Белоусов, произвел 40 боевых вылетов и сбил 2 самолета, но это не соответствует действительности. Неверно также утверждение, что в общей сложности он совершил более 300 боевых вылетов.
Рецензии
"Неверно также утверждение, что в общей сложности он совершил более 300 боевых вылетов"...
отец мой Антонов Алексей Антонович мотористом у Белоусова был, в 1-м таксомоторном парке после войны вместе работали, Белоусов - возглавлял, а отец работал там же слесарем и был парторгом организации...есть его воспоминания, правда там много напутал автор, но оттуда по Ханко: ..." Вытаскиваем из самолета обессилевшего донельзя Белоусова, опускаем тут же на землю и начинаем заниматься машиной. Каково Леньке?! ... И каково нам?! Буквально в считанные минуты он снова в небе".
Эвакуировались с Ханко только 2 декабря 1941года,"...технический состав эвакуировался на кораблях. Около 8 тысяч защитников полуострова были погружены на теплоход “Иосиф Сталин”. Но техсостава полка Голубева там не было, поскольку они отправляли свои самолеты в Кронштадт. Им досталось старенькое гидрографическое судно, которому было приказано следовать за теплоходом". Ладога, в районе деревни Кобон - "Короткий зимний день клонился к закату. Время выполнения боевых вылетов закончено. Домой не вернулся лишь самолет Леонида Белоусова. На аэродроме царит напряжение, Леша Антонов не находит себе места: у Леонида заканчивается запас топлива, скоро бак будет пустым. А самолета нет! Ленька Белоусов, лучший друг! Все... Топливо кончилось!.. Понурив головы, устало, еле передвигая ноги, уходят ребята с поля. Алексей все ждет. Тоска и боль сжимают его сердце. Глаза застилают слезы. И вдруг послышалось прерывистое урчание. Самолет! Он летел неровно, словно подбитая птица, низко над землей. Едва коснувшись ледяного наста, качнулся и замер, без всяких признаков жизни. Леша со всех сил бросился к самолету. Подбежав к машине, он взлетел на крыло и сорвал фонарь. В кресле он увидел безжизненное тело своего друга. Рядом уже были подбежавшие товарищи. Алексей разорвал отворот куртки и приник к груди Белоусова.
- Жив! Ребята, жив бродяга! - заорал он, что есть мочи.
Мигом вытащили Леонида из кабины самолета, оторвали примерзшие нащечники и начали растирать спиртом. Через некоторое время Белоусов тяжело приоткрыл веки и сквозь опухшие губы еле слышно процедил:
- Что же вы, варвары, спирт транжирите?.. А у меня на счету “юнкерс”... - и не договорив, снова потерял сознание.
Медики быстро уложили Леонида на носилки. Алексей, поддерживая друга, бежал некоторое время рядом. Но потом его бесцеремонно оттолкнули, и механик побрел назад к самолету..." Вот после этого Белоусов и был эвакуирован в Алма-Ату, где и были ампутированы ноги...
Отец рассказывал, что под протезы ему мастерили специальные накладки, чтобы не скользили зимой по обшивке самолета
Родился 3 Марта 1909 года в Одессе, в семье рабочего. В 1925 году окончил школу ФЗУ (ныне СПТУ № 2 Одесского областного управления профтехобразования), работал слесарем. С 1930 года в Красной Армии. В 1933 году окончил Одесское военное пехотное училище, в 1935 году — Борисоглебскую военную авиационную школу лётчиков. Участник Советско-Финляндской войны 1939—1940 годов.
С началом Великой Отечественной войны на фрронте. В Декабре 1941 года при выполнении боевого задания повредил ноги, которые пришлось ампутировать. В 1944 году возвратился в свой полк, научился летать с протезами.
К Февралю 1945 года помощник командира по лётной подготовке и воздушному бою 4-го Гвардейского истребительного авиационного полка (1-я Гвардейская истребительная авиационная дивизия, ВВС Балтийского флота) гвардии майор Л. Г. Белоусов произвёл 300 боевых вылетов, лично сбил 3 самолёта противника.
10 Апреля 1957 года за мужество и воинскую доблесть, проявленные в годы войны, удостоен звания Героя Советского Союза.
С 1945 года Гвардии майор Л. Г. Белоусов — в запасе. Работал на речном транспорте. Жил в Ленинграде. Автор книги: «Веление долга». Умер 7 Мая 1998 года.
Награждён орденами: Ленина, Красного Знамени (дважды), Отечественной войны 1-й степени (дважды); медалями. Мемориальная доска установлена на здании завода имени Январского восстания в Одессе. Имя Героя носит средняя школа в Санкт — Петербурге. Его имя носила пионерская дружина средней школы в Минске.
Прощаясь с лётчиками, майор Белоусов обещал скоро вернуться в полк. Собственно говоря, он и не хотел уезжать. Пока на этом настаивали врачи, Белоусов отказывался, но приказ командира дивизии пришлось выполнить. Если говорить начистоту, то командовать полком действительно стало очень тяжело. Не только летать, даже ходить по аэродрому подчас было невмоготу. Подводили ноги.
Лётчики знали: не такой человек майор Белоусов, чтобы согнула его беда. Поэтому верили — пройдёт немного времени, и майор, подлечившись, снова вернётся в полк. Вернулся ведь он, когда никто в это уже не верил.
Всё началось ещё до войны. Зимой 1938 года Леонид Белоусов взлетел по тревоге, чтобы отогнать чужой самолёт, нарушивший нашу границу. Нарушитель почувствовал опасность и тут же скрылся. Повернул к своему аэродрому и Белоусов. Неожиданно испортившаяся погода усложнила полёт и тем более посадку. Самолёт Белоусова потерпел аварию: взорвались бензобаки, кабину охватило пламя. Сбежавшиеся бойцы и техники потушили пожар. В госпиталь лётчика привезли едва живым. Лицо, руки, грудь представляли собой сплошную рану.
Лечение потребовало не только длительного времени, но и невероятного терпения. Белоусову сделалж около 30 пластических операций! Никто и не думал, что он будет служить, летать. А он вернулся в полк. Вернулся воевать. Даже не отдохнув как следует от мучительно долгого и тяжёлого лечения, он добился отправки на фронт. Шла война с белофиннами...
Зимой 1939—1940 годов Леонид Белоусов совершил десятки боевых вылетов, выполняя задания командования. В Январе 1940 года он был награждён орденом Красного Знамени, а вскоре получил новое назначение — командиром авиационной эскадрильи на Ханко.
С первых дней Великой Отечественной войны, вместе со своими подчинёнными, он зорко стережёт небо Балтики. На самолётах и отважные лётчики под артиллерийским обстрелом поднимались в воздух и вели разведку, бомбили аэродромы и корабли противника, поддерживали штурмовыми ударами передний край обороны, прикрывали базу с воздуха. К концу боёв за полуостров (7 Ноября 1941 года гарнизон Ханко начал эвакуацию), советскими лётчиками и зенитчиками было уничтожено более 50 самолётов врага.
2 декабря 1941 года, уже в сумерках, все исправные самолёты были до предела заправлены горючим: дальность перелёта до ближайшего аэродрома составляла более 400 км. Сняв с машин всё, что только возможно было, и взяв дополнительные баки с топливом, каждый лётчик посадил за бронеспинку своего одноместного истребителя техника. В это трудно поверить, но долетели и лётчики и техники. Все самолёты, кроме одного, благополучно приземлились в Кронштадте. На аэродроме их встречали члены Военного Совета флота...
Вскоре майор Л. Г. Белоусов был назначен помощником командира авиаполка, оборонявшего Дорогу жизни. Леонид Георгиевич продолжал летать, много раз отражал налёты авиации противника, штурмовал его передний край, вёл разведку, уничтожал мотоколонны на дорогах. В декабре 1941 года при выполнении очередного задания он был тяжело ранен. Обострившаяся болезнь ног снова уложила его в госпиталь.
То, что из блокированного Ленинграда Белоусова отправили в далекую Алма-Ату, никого не смущало. Туда ведь эвакуировалась семья Белоусова. Близкие будут ухаживать за ним, и тогда лечение, может быть, пойдет быстрей.
Но вскоре из Алма-Аты пришла тяжёлая весть: у командира началась газовая гангрена, ему ампутировали левую ногу. Когда он уже собирался выписываться из госпиталя, на него обрушилась ещё большая беда: пришлось ампутировать и правую ногу. Где уж тут было ожидать возвращения командира!
426 дней провёл Белоусов в госпиталях. Воля, мужество, желание отомстить врагам преодолели все недуги. Усилия и многодневные тренировки дали свои результаты — в апреле 1944 году, Леонид Георгиевич вернулся в полк. На протезах, с палочкой. Лётчики не знали, куда посадить майора. Наперебой просили погостить подольше.
Погостить? Белоусов с недоумением оглядел товарищей. Не ради этого он сбежал из Алма-Аты. Не в гости приехал он сюда, а летать, воевать.
Лётчики молчали. Бывают такие моменты, когда лучше промолчать. Зачем возражать человеку, с которым судьба обошлась так сурово. Он говорит о полётах, а сам ведь лучше других понимает, что человек без обеих ног не может летать. Тем более на истребителе.
Когда Белоусов начал настаивать на этом, пришлось прямо ответить, что он уже отлетал своё. Стараясь успокоить его, кто-то сказал:
— Вы, товарищ майор, ни перед кем не в долгу.
— Не в долгу, говорите? — переспросил Белоусов. — Если хотите знать, то мне вовеки не расплатиться. Почему? А вот послушайте. Родился я в Одессе в 1909 году, а в 1915 году мой отец погиб в Карпатах. На шее матери осталось четверо — я, братишка, сестренка и ещё старенькая бабушка. Я не знаю, сколько зарабатывала мать. Знаю только, что очень мало — она была мойщицей бутылок на винном заводе. Помню, мне всегда хотелось есть. Как самый старший, я попробовал помогать матери, ловил рыбу. Потом махнул рукой на это занятие и перешёл на «вольные хлеба» — проще говоря, беспризорничал. В общем, стал на дорогу, которая рано или поздно приводит в тюрьму. А меня уберегли от этого, помогли выйти на правильный путь.
Не всё у Леонида Белоусова было, разумеется, совершенно гладко на этом пути. Особенно в самом начале. Став воспитанником 151-го стрелкового полка 51-й Перекопской дивизии, он в мечтах уже видел себя красным командиром. А его зачислили в музыкантскую команду. Музыкант из него не получился, и, прослужив 2 года, в 1925 году Леонид демобилизовался. Потом не раз жалел об этом. Всё, что он имел теперь, — это 10 рублей пособия по безработице. Полгода он отмечался на бирже труда, пока, наконец, не получил направление в паровозный цех Одесского завода имени Январского восстания. Здесь Белоусов стал слесарем, затем сварщиком. Здесь в 1926 году вступил в комсомол, а в 1929 — в партию.
Завод был шефом пехотного училища, и при встречах с курсантами у Леонида вновь пробудилась мечта стать командиром.
В 1933 году он уже заканчивал военное училище. Заканчивал пехотное, а мечтал о лётном. Сбылась и эта мечта — его направили в авиационное училище. Бывший беспризорник стал лётчиком.
Рассказав об этом, Леонид Георгиевич внимательным взглядом обвёл товарищей:
— Теперь вы видите: всё, к чему я стремился, мне стало доступно, всё, что я хотел, получил. А за это надо расплачиваться, тем более, когда идёт война. Короче говоря, за пенсионную книжку спасибо, но я лично буду хлопотать о самолёте.
Начал Белоусов с малого: попросил разрешения посидеть в самолёте. Не без труда, с помощью механиков, забрался в кабину. Посидел, примерился. Поставив протезы на педали, подвигал рулём поворота.
Потом попросился в воздух. Разумеется, на маленьком учебном и, конечно, с инструктором. Ведь управление в этом самолёте спаренное — и в первой и во второй кабине. Случись что-нибудь, инструктор не даст машине свалиться в штопор.
Должности инструктора в боевых частях нет. По штату они положены только в лётных училищах. Зато в любой части немало опытных лётчиков, способных с успехом заменить самого требовательного инструктора. Таким наставником для Белоусова стал подполковник Борисов. На земле он предупредил друга, что взлетать будет сам.
Стартёр взмахнул флажком, и машина помчалась по аэродрому. Белоусов глядел на приближавшуюся к нему ручку управления. Когда самолёт оторвался от земли, ручка начала отдаляться, словно хотела избавить Майора от соблазна взяться за неё. Потом, точно испытывая его, снова приблизилась, — Борисов набирал высоту.
Земля была уже далеко внизу, когда ручка управления слегка качнулась из стороны в сторону. Это был сигнал.
Белоусов ухватил рукоятку, крепко сжал её и тоже качнул, давая знать, что он взял управление на себя. Подтянул ручку — самолёт исправно полез вверх. Впрочем, в этом Леонид Георгиевич не сомневался. С ручным управлением всё и должно было обстоять благополучно. А вот как поведут себя ножные педали? Сможет ли он двигать ими так же легко, как ручкой?
Отклонив ручку влево, Белоусов тут же стал нажимать на педаль. Сделать это оказалось не просто. Разворот получился неуклюжий. Белоусов даже подумал, что Борисов заберёт сейчас управление, и на этом всё закончится. Но подполковник не прикоснулся к ручке, словно его и не было в соседней кабине.
Белоусов решил сделать правый разворот. Он получился ещё более топорным — правая нога была ампутирована выше колена... Раньше за час полёта, да ещё сопровождавшегося боями, он уставал меньше, чем за эти несколько минут.
Ещё тяжелее оказалось взлетать и садиться. На земле надо выдержать направление самолёта самым точнейшим образом. Чуть вильнёшь, и машина может оказаться на боку. Добиться же необходимой прямолинейности можно только ногами. Они должны как бы чувствовать педали. А тут протезы...
И всё-таки настал день, когда Белоусов получил разрешение вылететь самостоятельно, без инструктора. Радовался этому весь полк. Теперь майор сможет отводить душу хоть на маленьком По-2. Но Леонид Георгиевич решил перебраться в кабину истребителя. Получилось то же самое: безногий лётчик справился с боевым истребителем . Майора Белоусова, назначенного помощником командира по лётной подготовке 4-го Гвардейского истребительного авиационного полка, включили в боевой расчёт.
Правда, он сразу почувствовал, что его стараются выпускать в воздух пореже и задания подбирают полегче. Белоусов понимал, что товарищи поступают так из самым лучших побуждений. Но он строго-настрого запретил делать ему поблажки. Надо лететь на разведку — он готов. Сопровождать штурмовиков — в любое время. Никто из лётчиков не скажет, что он им в тягость. Когда пришлось вести воздушный бой с вражескими истребителями, лётчики видели, что сражался он наравне со всеми.
«Юнкерс» летел на большой, недосягаемой для зенитного огня высоте. Под ним проплывали молочно-белые облака, между которыми едва видимо темнели зелёные леса. Он держал курс на Кронштадт, поэтому все выше забирался к солнцу, чтобы на земле не слышали тонкого звенящего жужжания его моторов.
Белоусов, барражировавший в своей зоне, увидел «Юнкерс», задрал нос Ла-5 и полез вверх. На 7000 метров он надел кислородную маску. Мотор истребителя работал ровно и сильно.
Экипаж вражеского бомбардировщика не принял боя. «Юнкерс» клюнул носом и, круто спикировав, попытался оторваться от преследования.
— Врёшь, не уйдёшь! — крикнул Белоусов.
Они стремительно неслись вниз, и Белоусов ждал, когда лётчик «Юнкерса», чтобы не врезаться в землю, начнет выравнивать машину. Но тот вдруг опорожнил люк бомбардировщика и, круто повернув к линии фронта, скрылся за облаком. Бомбы угодили в топкое болото...
Хотя Белоусов же дал врагу пройти к Кронштадту, вынудил его повернуть назад и сбросить бомбы в болото, он всё же испытывал досаду: победа были неполной.
— Будь у меня в запасе горючее, я бы его догнал и доконал! — заявил он Голубеву на аэродроме.
Однажды Белоусов вернулся на аэродром с большим числом пробоин в плоскостях и в фюзеляже самолёта. Он не хотел рассказывать о неравной схватке с FW-190, которая произошла над линией фронта. Но урок из этого боя он для себя извлёк. Заплатки на местах пробоин напоминали лётчику о том, что враг ещё силён. Белоусов теперь знал и свою, только ему одному присущую слабость. Он не должен забывать, что летает с протезами. Если бы ему не удалось отбиться от тех «Фоккеров», то только на перевороте с зависанием или на петле с зависанием он смог бы выброситься из самолёта, чтобы воспользоваться парашютом. В перерывах между боями он тренировался в выполнении этих фигур. Как опытный авиатор, он обучал молодых лётчиков искусству воздушного боя и в то же время учился сам.
Лето было на исходе. В Прибалтике развернулись наступательные операции Красной Армии, и Гвардейцы — истребители часто патрулировали над Нарвским заливом, прикрывая с воздуха тральщики Балтийского флота. Когда с немецкого аэродрома поднимались FW-190, чтобы сопровождать летящие к Нарвскому заливу «Юнкерсы», радиолокаторы тотчас же засекали их. С аэродрома Липово взлетали Ла-5. Они встречались с «Фоккерами» над Нарвским заливом и с ходу вступали в бой.
Добившись возвращения в строй, Леонид Белоусов повторил подвиг Алексея Маресьева, — больше года он, безногий инвалид, совершив около 40 боевых вылетов, участвовал в самых ожесточённых воздушных сражениях, лично сбил ещё один вражеский самолёт. Правда бывший командир 4-го ГвИАП Василий Фёдорович Голубев в своих мемуарах описывает 2 победы Леонида Белоусова после его возвращения в полк:
«Майор Белоусов по прибытии в полк оказался одновременно „старым“ и „молодым“ лётчиком. Пока он лежал в госпиталях, изменились не только техника, средства управления боем в воздухе и на земле, но и тактика, методы ведения боя. Леонид Георгиевич быстро разобрался в накопленном опыте и в теории, и на практике. Он был готов к вылету на первое боевое задание.
Когда — то он впервые после тяжёлой аварии в 1938 году, обмотанный бинтами, вылетал на разведку, штурмовку, участвуя в воздушных боях с белофинской военщиной. Он первый поднял эскадрилью „Чаек“ на отражение фашистских „Юнкерсов“ 22 Июня 1941 года. В числе первых насмерть сражался в самые трудные дни на Ханко, под Ленинградом, на Ладоге.
И вот вновь настал день первого вылета на прикрытие боевых кораблей в бухте Гаково. Два с половиной года Леонид Георгиевич ждал этого дня. Сотни дней и ночей, тысячи часов до изнурения готовил себя к нему.
В такой сложной обстановке хотелось, чтобы за его парой была не одна, а две. Ни один „Фокке — Вульф“ не должен был оказаться в хвосте у Белоусова. Это прекрасно понял и Леонид Георгиевич. Пара Ла-5, с номером „03“ на борту ведущего, нырнула вниз и в красивом боевом развороте устремилась вверх в атаку на четвёрку истребителей, летевшую слева от „Юнкерсов“.
Суматошно завертелись под облаками вражеские истребители прикрытия. Их вдвое больше, чем нас, но, проглядев начало нашей атаки, враг поплатился двумя самолётами. Белоусов, сблизившись на малую дистанцию, почти в упор расстрелял „Фокке-Вульф-190“, а снайпер Карпунин, не желая далеко отрываться, с большой дистанции длинной очередью сбил Ju-87...»
Этот бой, в котором Леонид Белоусов одержал свою первую после возвращения в полк воздушную победу, произошёл летом 1944 года. Вторая победа, по воспоминаниям В. Ф. Голубева состоялась уже осеню:
«На войне, как и в жизни, иногда бывают неожиданно счастливые совпадения. В это тихое Сентябрьское утро мощной артподготовкой как раз и началось наступление 2-й ударной армии из района Тарту на север. Командование группы „Нарва“, видимо ожидая конца артподготовки, привело в готовность авиацию на аэродромах для удара по нашим войскам, чтобы упредить переход в атаку. Вот в это время мы подлетели на бреющем к аэродрому. Когда, охватывая его с двух сторон, начали горкой набирать высоту, перед взором открылось редкое зрелище. По краям бетонной полосы стояли наготове, без всякой маскировки, несколько десятков бомбардировщиков и истребителей, на высоте около 4000 метров патрулировали три четвёрки...
48 фугасных бомб горохом высыпались на готовые к взлёту самолёты и на среднюю часть полосы. Вести пушечный огонь, считать количество горящих машин времени не было. Мы так же дружно взмыли вверх, где наша шестёрка завязала бой с патрулями.
Первой подоспела на помощь группа Леонида Георгиевича. С ходу с большой дистанции он срезал „Фокке-Вульф“. Потом, кем-то сбитый, штопором завертелся ещё один FW-190, из которого вывалился тёмный комочек. Позже, почти у земли, он превратился в белый купол. Так закончился короткий воздушный бой.
Вечером на разборе боёв попросил слово Белоусов. И, мне кажется, не без основания заметил:
— Такое ощущение — трусоват стал немецкий лётчик, даже над своим аэродромом уклоняется от настоящего боя. Я сейчас вспоминаю Ханко, мы же дрались до последнего, на тараны шли...»
Возвращаясь после очередного вылета на свой аэродром, Белоусов никак не мог предположить, что это был его последний полёт над Балтикой. И никто из его друзей не знал, что этим днём завершается боевая история 4-го Гвардейского истребительного полка. Но бурный ход событий на всех фронтах войны уже предопределил полку новую задачу.
Германия лишилась вслед за Румынией и своего северного союзника — Финляндии. Немецкое командование намерено было жестоко отомстить финнам за их выход из войны. 4-й Гвардейский авиационный полк получил приказ перебазироваться в Малыми, близ Хельсинки, чтобы охранять небо финской столицы.
Гремели бои на границе Норвегии, в Восточной Пруссии, над Будапештом. Ещё пылал пожар войны в Европе, а в домах финнов уже царил мир.
Всего гвардии майор Л. Г. Белоусов, совершив более 300 боевых вылетов, лично сбил 4 вражеских самолёта и ещё несколько в группе с товарищами (по некоторым источникам имел 7 воздушных побед).
После окончания войны, по состоянию здоровья, Леонид Белоусов уволился в запас. Работал на речном транспорте. Затем, несмотря на ранения и болезни, стал начальником аэроклуба — небо, о котором он мечтал ещё мальчишкой, долго не отпускало. Многие питомцы Ленинградского аэроклуба помнят, что именно он поднял их в небо. Позднее — возглавил 1-й таксопарк.
В 1957 году за мужество и воинскую доблесть, проявленные в период Великой Отечественной войны, Л. Г. Белоусов был награждён орденом Ленина и удостоен звания Героя Советского Союза.
Более 30 лет выступал Леонид Георгиевич с лекциями, в качестве одного из самых активных сотрудников общества «Знание». За это время он объездил всю страну — от Калининграда до Камчатки. Кстати, все эти 30 лет самоотверженной работы в его трудовой стаж не вошли — инвалида 1-й группы нельзя было зачислить в штат. В последние годы, Л. Г. Белоусов жил в Петроградском районе города Ленинграда. Написал книгу воспоминаний: «Веление долга».
