Уходя от засушливого и холодного джута, пришедшего в третьем столетии нашей эры, гунны двинулись на запад. Они захватили территории между Черным и Аральским морями, где и находились вплоть до 450 - 480 годов. Перекочевывали гунны с Востока на Запад не одно десятилетие, и сам этот переход дался нелегко. В 374 году юный принц Балаамыр, потомок великого императора Моде в пятнадцатом колене, собрав многочисленное войско из простых кочевников, основал свою ставку на берегах реки Едиль (Волги). В те далекие времена между гуннами и Римской империей находились племена германцев и готов. В 374 году гунны разбили их и пошли вслед за ними в земли Центральной Европы. В течение одного-двух поколений гунны достигли Европы. Сын Балаамыра принц по имени Жулдуз продолжил начатое отцом дело.
В течение нескольких десятков лет гунны дошли до западных границ континента и вышли к берегам Атлантического океана. И путь им был открыт, и никто не мог им противостоять: ни Западная Римская империя, с которой уже мало кто считался, ни племена германцев, которые до этого яростно терзали ее. Варвары - готты, вандалы, бургуны, аланы, саксонцы - были отогнаны на север Европы, подальше от границ Римской империи. Римляне же заключили с гуннами соглашение, обмениваясь пленными и рабами. Сын хана Жулдуза Каратон (410 - 415 годы правления), а потом и сын Каратона Мунжук (415 - 422 годы правления) вынудили Византию платить гуннам дань. В качестве компенсации за дань гунны отогнали германцев и от Византии. Так кочевая империя гуннов стала контролировать большую часть Европы.
В 434 году после смерти императора гуннов Ругилы к власти пришли два брата Едилъ (Атилла) и Бледа. Совместное правление было недолгим. Аттила устранил Бледу и стал править единолично. Период его правления - пик процветания и мощи кочевой империи гуннов. Это время называют «золотым периодом империи гуннов». При Аттиле границы империи распространились от Волги до Франции, кордоны гуннов стояли на Ламанше.
Византийцы, не имея такой сильной армии, как у гуннов, и боясь противостоять им открыто, начали строить козни, пытаясь посеять рознь среди самих гуннов. Они пригласили к себе группу гуннских вождей, отстраненных Аттилой за проступки от реальной власти, и под разными предлогами, то подкупом, то лестью пытались настроить их против правителя. «Если вы выступите против Аттилы, мы вам окажем большую помощь!» - стали говорить они. Но вожди не согласились на измену. Когда Аттила двинул войска на Византию, чтобы покорить ее окончательно и лишить независимости, римский военачальник вступился за византийцев и уговорил гуннов даровать Византии свободу. В качестве гарантии он оставил заложником у гуннов своего сына. Но через семь лет Византия все-таки оказалась в полном подчинении у гуннов. При этом они были вынуждены платить дань в еще большем размере, часть этой дани гунны требовали золотом. В 451 году было нарушено мирное соглашение с Римом, Западная Римская империя стала убежищем для большого количества людей, убегавших от непрекращающихся войн. Аттила потребовал от Рима подчинения... Не дождавшись ответа, он начал войну. Римляне, объединив приграничные племена самых разных народов, выступили против гуннов с 200-тысячной армией. Аттила выставил только 100 тысяч солдат. Более суток длилось знаменитое Каталаунское сражение, и обе стороны понесли огромные потери. Никто так и не понял: кто победил, а кто проиграл битву. На следующую ночь римляне вместе со своими союзниками ушли, признав поражение. Аттила не стал их преследовать. Он решил идти прямо на Рим... Народ Рима, не зная дальнейших планов Аттилы, пребывал в сильном страхе, ожидая самого худшего. Сенат сообщил народу Вечного города, что пойдет на любые условия ради достижения мирного соглашения. Но этого не понадобилось. Когда делегация папы римского вышла навстречу войскам гуннов, Аттила поприветствовал священников и повел свою армию в обход столицы, не дав солдатам войти в город и разграбить его... Еще несколько лет Аттила сдерживал племена варваров. В 452 году во время свадебного пира Аттила неожиданно умер, обстоятельства его загадочной смерти так и не были выяснены. А к власти пришли его сыновья Илек, Денгезек и Ирнек. При их правлении империя гуннов стала постепенно ослабевать. Гунны ушли на свои исконные земли у Аральского и Каспийского морей. После их ухода на Рим хлынули бесчисленные орды северных племен, которые окончательно разрушили Римскую империю.
Едиль-патша или Аттила-царь не случайно носил это имя. В казахской эпической поэме «Аланкай-батыр» говорится, что родился он на берегу реки Едилъ, поэтому так и назван. Аттила - европейское звучание древнетюркского имени. Но любопытно следующее обстоятельство. Во многих европейских эпических и лирических произведениях Едиля-патшу называют справедливым царем. В вариантах германского эпоса и в «Песне о Нибелунгах» Этцель-Едиль предстает в виде могущественного и великодушного монарха, прежде всего справедливого. В «Гренландской песне об Атли» и «Речах Атли» из «Большой Эдды» Едиль представлен царем-жрецом, справедливым судьей. В исландских песнях, в «Саге о Велъсунгах», в норвежской «Саге о Тидреке» Едилъ борется с королем бургундов Гуннаром. Имеется даже «Гренландская сага» об Атли - Едиле. Поэтический образ справедливого царя Аттилы воспет в английских древних балладах.
Центральной фигурой в старинных кельтских легендах является образ благородного Белого Оленя. Древние кельты уверяли, что Белый Олень прибыл на землю как посланник потустороннего мира и обладал мощными сверхъестественными способностями. Благородный Белый Олень был надежным хранителем волшебного ключа к бескрайнему миру знаний и вручал его на время обучения только самым достойным людям. Этот же Белый – главный герой эпоса о правлении короля Артура.
В финском фольклоре тоже есть легенда о белом олене Ваадине, или заколдованной красавице. Прекрасную девушку злобное колдовство превратило в свирепого оленя, безжалостно убивавшего всех охотников. Лишь только самопожертвование и верная любовь жениха спасли её от магических чар. Олень Ваадин в бою нанес глубокую рану юноше, но кровь любимого попала на девушку-оленя, и страшное колдовство потеряло свою силу.
В Сибири издавна считалось, что белые благородные олени оберегают от злых духов и демонов. Они символизировали счастье, и убийство оленя приравнивалось к самому страшному прегрешению.
При проведении археологических раскопок в Англии и Шотландии были обнаружены древние тайники, в которых сохранились фрагменты оленьих . Именно оленьи косточки по поверьям служили защитой от лихого глаза и злых духов.
Легенда об олене, который повернул голову
У города китайского Санья есть еще одно название Город Оленей, возникновение которого связано со старинной легендой. Говорят, что давным-давно жил в этих краях со своей матерью юноша Ахэй – бесстрашный и отважный . Но однажды мать юноши сильно заболела, и вылечить ее могла только настойка из пантов оленя. Поэтому отправился Ахэй в горы за добычей. Долго бродил юноша в поисках оленя, пока, наконец, не повстречал животное. Началась эта долгая погоня в непроходимых лесах горы Учжишань, а закончилась возле далекой бухты Санья. Как только охотник натянул тетиву лука и собрался выстрелить в загнанного зверя, олень обернулся и предстал перед парнем в виде обворожительной девушки из племени ли. Это была богиня, спустившаяся на землю. Влюбившись в Ахэя, она помогла ему добыть лекарство для умирающей матери. Позже, поженившись, они счастливо зажили вместе. А то место, где они встретились, и произошло волшебное превращение животного в девушку, стало носить имя «Олень повернул голову». До сих пор для жителей Китая герои этой легенды остаются символом чистой и преданной любви.
(по мотивам поверий оленёкских эвенков)
Атласова Эжана Ивановна
.
Александрова Л.Н.
, иллюстрации, 2011
Дуткина В.А.
, перевод на эвенкийский яз., 2011
Долгунова А.Н.
, перевод на английский яз., 2011
Атласов И.М.
, перевод на якутский яз., 2011
Тар окир уродлу урикит эвэды дюкчалду бидэчэтын. Бэел бэюктэденкитын, асал идеҥкитын ирэксэлвэ, уллиҥкитын тэтыгэлвэ, унталва. Нэкун куҥакар хивина ачин эвидеҥкитын, акир амтылдувар бэлэдёҥкитын. Туги тыргани, надан инэнил, анҥанил нунэрэ. Эвенкил инэ, аят бидэнэл.
Long, long ago in the far mountains where the vast tundra expanded, there was an Evenk people"s camp. They lived in chooms. Men used to hunt animals, women used to crush skins for clothing, make clothes and shoes. Small children played happily, the older ones helped their parents. So passed day by day, month by month, and year by year. The Evenks lived, and it seemed that all is well.
Былыыр-былыр ыраах, хайалар анараа өттулэригэр, унаара-кэйээрэ кестубэт киэҥ Улуу Туундараҕа эбэҥнилэр төбүрүөннээн олорбуттар. Кинилэр тордоххо олороллор эбит. Эр дьоннор бултууллар, дьахталлар тирии имитэн таҥac-caп тигэллэр. Кыра оҕолор оонньоон-көрулээн куну барыыллар, оттон улахан оҕолор төреппуттэригэр көмөлөһөллөр эбит. Куннэр-дьыллар солбуллан, эбэҥкилэр наҕыл-холку утуө олохторо аа-дьуо устан испит.
Давным-давно за далекими горами, на бескрайних просторах тундры стояло стойбище эвенков. Жили они в чумах. Мужчины охотились, женщины выделывали шкуры, шили одежду и обувь. Младшие дети беззаботно играли, старшие помогали родителям. Так проходили дни, месяцы и годы. Эвенки жили, и им казалось, что все хорошо.
Долболтоно умун бэюмимни куҥатканин бумуллэн. Энинын куҥавэ аитчиллан чукалди, тарил чукал эчэл бэлэрэ. Асаткан сот бумуллэн. Амтылин саманмэ дагадук урикиттук эрирэ. Долбонива саман яярун, хунатканин эрукэкун одан: Тари суҥтакакун иллэдун хурчэ бутылэ, - гунэн саман.
One evening the youngest daughter of one of hunters suddenly got seriously ill. Her mother tried to treat her with herbs, but no herb helped her. The girl was becoming worse and worse every day. The parents decided to invite a shaman from the nearby camp. The shaman was conducting a rite all night long, but the girl was getting very ill. "It seems the Evil spirit stuck deeply in her body", said grimly the shaman.
Арай биир киэпэ хорсун булчут кыракый кыысчаана эмискэ ыар ыарыыга охтубут. Ийэ бэйэтэ эрэ билэр, куруук туттар эмтээх отторо көмөлөспөтөх. Кыыс ыарыыта кунтэн кун эбии бэргээбит. Ийэлээх ада ыксааннар ойууну ыҥыран тууну 6ыha кыырдарбыттар да, кыысчаан эбии мөлтөөбүт. Ойуун көрүүлэнэн баран: «Кыыскыт этигэр-хааныгар кyhaҕaн тыын иҥмит», - диэн ыар тумугу онюрбут.
Однажды вечером младшая дочка одного охотника тяжело заболела. Мать лечила дочку травами, но они не помогали. Девочке с каждым днем становилось все хуже. Родители пригласили шамана из соседнего стойбища. Всю ночь камлал шаман, но девочке стало совсем плохо. «Видимо, глубоко засел в ее тело Злой дух», - мрачно сказал шаман.
Сакэллу ичэдэвур оронмо нянняя ачин мэван бимивкэ. Идук нуҥанман бакадярав, - ханнуктара аминдэ эниндэ. Суни-дэ меваррун улгурдэн, - гунэн этырикэн. Тыкулрэн амин, илэ сурудэв, хутэт ачин одян. Энин мэргэллэн, эсалдук инямуктал чургилла, этырикэн дагамаран энинтыки гунэн: «Тьшкэл, аси, тар суҥҥи элэ гиран. Мэргэкэкун-дэ тынун-дэ этэрэ бэлэрэ хоктово Оронтыки бакадасун. Амтыл эрупчэл мэдэвкэр хутэвэр этырэндукли. Чэлкэ нюриктэчил дяддара сукуэвэр эчэ. Саман осин бэлэрэ, туги бинин, ачин одян куҥакан, -, надытчамил нуҥартын. Сагдама гунэн: «Бисин элэптыкин инчивун. Сурукэллу дюктэ Багдаматки Оронтыки, нуҥан бэлэдэн, аят одян асатканду.
Alarmed by the state of the girl her parents turned for help to the elders. Grey-haired old people were having a long thought what to answer the poor parents. "The shaman could not help her. She seems to be fated to die," they thought. Then the oldest man said to them, "There is a last resort. You should go to the White Deer. Only it can help the child. But you must have pure heart to see it. It is the only condition." "Where can we find it?" asked the father and mother. "Just listen to your hearts," replied the old man.The angry father said, "How will we find it not knowing where to go? Our daughter could die at any time!" The mother was all in despair, her eyes were simply watering. The old man came up to the mother and said, "Just try to understand that it is your last chance. Despair and anger will not help you to find the way to the White Deer."
Кыысчааннарын ыар туругуттан санааҕа баттаппыт төрөппуттэр барахсаттар аар кырдьадастарыттан субэ көрдөөбуттэр. Кырдьадастар толкуйдуу сатаан бараннар: «Ойуун көмөлөспөтө, кыыс өлөр оноһуулаах буоллаҕа», - диэн хобдох тумугу оҥороллор. Ол эрээри саамай ытык кырдьадастара: «Тиһэх эрэл кыыма баар: иккиэн Маҥан Табаҕа баран көруҥ. Кыысчааҥҥытын кини эрэ быыһаатаҕына быыһыа. Усулуобуйата - кинини көрөргө ыраас дууһалаах, утуө сурэхтээх буолуохтааххын...» - диир. «Кинини ханна көрдүүбүт?» - ийэлээх аҕа ыйыталлар.
«Ону бэйэҕит сурэххит эрэ этэр кыахтаах», - хардарар ытык кырдьаҕас. Онуоха эр киһи кыыһыран турар: «Ханна тиийэри билбэт аата хана барабыт, одобут елер буоллада!». Отгон ийэ барахсан туту да гынар кыаҕыттан матан хараҕын уутунан сууна олорбут... Ытык кырдьаҕас ийэдэ кэлэн эппит: «Өйдөө, бу эһиги тиһэх эрэлгит. Харах уутунан суунуу, кыыһыран тымтыы Маҥан Табаҕа суолу буларга көмө буолбат». Ол да буоллар ийэлээх аҕа уггун суолу туппуттар, аара угус-элбэх табаны көрбуттэр да, Маҥан Табаҕа тубэспэтэхтэр. Бьшыргы тордоххо тубэһэн, наһаа сылайаннар өлөрдүү утуйан хаалбыттар. Родители, встревоженные состоянием девочки, обратились к старейшинам. Седовласые старики долго думали, что ответить бедным родителям.
«Шаман не помог, видимо судьба - умереть ребенку» - подумали они. Но самый старый из них сказал: «Есть последнее средство: идите оба к Белому Оленю. Только он сможет спасти девочку. Единственное условие - чтобы его увидеть, надо обладать чистым сердцем...» - Где его искать? - спрашивают отец и мать. - Только ваше сердце может подсказать, -- ответил старик. Рассердился отец: «Как пойти туда, не зная куда, ведь дочь может умереть!». Мать вся в отчаянии, слезы так и потекли. Старик подошел к матери и сказал: «Пойми, женщина, это ваш последний шанс. Отчаяние и гнев не помогут найти дорогу к Белому Оленю».
Амтыл hoктовоp нэҥэрэ кэтэлвэ орорво ичэрэ. Иду-дэ ачин Багдама Орон. Эмэрэ эмэнмучэду дюкчала асиндавэр. Долбо нуҥартын долдыра качулин кокчарва. Сигисина дюдукта багдаҥава ичэрэ. Амин аят ичэтрэн тар чэлкэ орон оҥкоктодёрон. Энин урунэн, лунгусинэн. Нуҥартын юрэ дюдук, дагамалла, орон хуктыллэн. Орон гороло нуҥардуктын хуктыллэн, эчэл боконо. Уҥкилдыллэ амин-да энин-да, дуннэду бурурэ. Умнэт дылганма идукмэ долдыра. Тэсикэллу мэванмэр таду со кэтэ эчэ. Амин эчэ тэдэрэ: Би эчэв эрувэ кэтэвэ бувки. Дылган нуҥандун гунэн: Ни бэюрвэ огдывэ ваҥкин? Тар буга буҥнэрэн тарбан ады аивка. Си мэну бэюмэминкис.
The parents prepared for the road. They had a long way and saw many herds of deer, but there was no White Deer. Then they came to an abandoned choom. Being very tired and hungry they went to bed. At night they heard hoofs. They looked out from the choom and saw as if a white shape loomed in the distance. The father looked closer and saw the White Deer grazing.The mother whooped with joy. They went out from the choom and began approaching to the Deer. But it was going farther and farther. So they could not catch up with him. The father and mother fell to the ground begging for help. Suddenly they heard a voice from Nowhere, "Make your hearts pure. I see too much evil!" The father couldn"t believe it, "But I did no harm!" The voice said to him, "Who killed animals with no measure? Nature gives a hunter as much as he needs. And you killed them for nothing..."
Туунун туйах тыаһыттан уһукта биэрэн өҥөйөн көрбуттэрэ, тэйиччи туох эрэ маҥан баарга дылы. Эр киһи сыныйан көрбутэ, арай Maҥан Таба илэ бэйэтинэн мэччийэ сылдьар. Ийэ барахсан үөрүүтүттэн caҥа аллайбыт. Тордохтон тахсаннар табаларыгар чугаһыы сатыыллар да, Maҥан Таба ыкса киллэрбэккэ тэйэн биэрэн испит. Ол курдук Maҥан Табалара ситтэрбэтэх, баран хаалбыт. Ийэлээх аҕа муҥнаахтар тиһэх эрэллэрин сутэрэн, санаалара туһэн, сиргэ охтон ытаһа сыппыттар. Арай хантан эрэ caҥa иһиллибит: «Сурэххитин ыраастаныҥ, наһаа элбэх хара санаа мунньуллубут!». Эр киһи итэҕэйбэккэ: «Мин туох да Kyhaҕaыны оҥорботоҕум», - диэбит. Онуоха caҥa эмиэ иһиллибит: « Оттон ким ahapa элбэх булду өлөрөртөн туттумматай? Айылда булчукка сөп буолары эрэ аныыр, оттон эн ону тутуспат, наһаалыыр этиҥ».
Родители собрались в путь. Долго они шли, видели много стад оленей, но нигде не было Белого Оленя. Пришли они к заброшенному чуму. Уставшие и голодные легли спать. Ночью услышали топот копыт. Выглянули из чума и увидели, как будто вдалеке показалось что-то белое. Отец присмотрелся, а это Белый Олень пасется. Мать вскрикнула от радости. Вышли они из чума и стали приближаться к оленю, а олень уходит все дальше и дальше от них. Так они и не догнали его. Взмолились отец и мать, упали на землю. Вдруг слышат голос откуда-то: «Очистите свое сердце, в нем слишком много зла!». Отец не поверил: «Я ничего плохого не делал!». А голос ему в ответ: «А кто убивал зверя без меры? Ведь природа дает охотнику зверя столько, сколько ему нужно. А ты зря убивал...”
Амин дёнан, он гиркилнунми бэюдёнэ. Кэтэ ванкин никилвэ, нюнҥакилва. Он нуҥартын урунинкитын. Ванэтын калтакан-да нуҥардутын элэкин бимчэ. Дёнан нуҥан тара омидун одан, мевандун ургэкэкун. Энин нян эчэ тэдерэ дьшганду. Би ая атэ бичэв дювчамну, асин энин: Экун-ка си минэ сэлэмиденни? Дылган гунэн: Аси дюмачи си ая, бэениви хунтулду асалду тыкундянис, сабеннадями. Декал, окин си дюлчак ичэчэс, аси омакта урбаскэ, он муроли омолгил бэел хавалдерэ. Энин денан-да һактыраллан эсалдун Такэн бичэн, - аракун халдянакан нуҥан гунэн.
The father remembered how he went hunting with his friends, and killed a huge number of ducks and geese, how they were happy at good luck. Even so half of their bag could keep their families. He recollected that all with a heavy heart that it was difficult for him to sigh. The mother couldn"t believe the voice too. "I"ve always been a good wife and mother. What can you blame me for?" The voice answered, "You are really a good mistress, but very jealous and envious. Remember what you thought when you saw your neighbor in a new beautiful clothes, and when young men were hovering around her. " The mother remembered it, and her face became dark. "Yes, I do..." she said quietly in shame.
Аҕа манна, кырдьык даганы, доготторунаан кэмэ-кэрдиитэ суох элбэх кyhy-xaahы ныһыйалларын санаан кэллэ. Ити булт дьинэ дьиэ кэргэни ahaтapra aҥaapa да сөп буолуоҕун аахсыбакка эрэ үөрэ-көтө бултаан биэрэллэрэ. Итини санаат аҕа сурэҕэр ыттарда, тыына-быара кылгаата. Ийэ иһиллибит саҥаны эмиэ итэҕэйбэтэҕэ: «Мин өрүү үчүгэй ийэ, далбар хотун этим, миигин тоҕо, туохха буруйдуугун?» - диэхтээтэ. Онуоха caҥa эмиэ иһиллибит:.«Кырдьык үтүө хаһаайка, оҕо ийэтэ буолуоҥ да, атыттары ордук саныырыҥ уонна кунууһутуҥбэрт. Ыалыҥ дьахтар caҥa таҥаһы кэппитигэр, кини тула эдэр дьон үмүөрүспүтүгэр туту санаатыҥ этэй, өйдөө эрэ». Ийэ эрэйдээх сирэйдиин буорайда, уонна: «Кырдьык, оннук баара...» - диэхтээтэ.
И вспомнил отец, как ходил с друзьями на охоту, убивал много уток, гусей. Как они радовались удаче. Хотя половина добычи могла прокормить их семьи. Вспомнил он это, и стало так тяжело на сердце, что невозможно было вздохнуть. Мать тоже не поверила голосу: «Я всегда была хорошей хозяйкой, женой и матерью. В чем ты меня можешь обвинить?!». Голос ответил: «Хозяйка может ты и хорошая, да больно ревнивая и завистливая. Вспомни, что ты думала, когда увидела соседку в новой красивой одежде, когда вокруг нее вились молодые люди?». Мать вспомнила и потемнела лицом. «Да, было...» - тихо со стыдом сказала она.
Горово хуклэрэ дүннэдү, амаскива инмэ дёна. Эчэ ая дена нуҥартын бисин, окир тар бичэ н. Тылла таргачин бичэн, идан экун тынивэ оран. Амин тыллэн, эва нуҥандун эвки саврэ дылган гүнэн. Горово дюктэ хуклэрэ дүннэдү, амаскива инмэ дёна, эчэ ая бисин, окир тар бичэн. Тыличэн таргачин бичэн, идан экун ора тынивэ оран. Амин тыллэн, эва нуҥандун эвки саврэ дылган гүнэн: Экэл гада огдыё, си эмэкул. Упкал үрэтыл энэсил бидэдэтын. Нуҥан эвэдывэ законма дюрун. Природа оннорон прощениева. Энин халдяран, анчалин ода хуларгара. Нуҥан тыллэн: Тари сабенкада органлин-да хунтуду эру одян.
Both of them were lying on the ground a long while remembering those years. It was unpleasant for them to recollect all that, though it had been a long time. But they felt as if it happened yesterday. The father came to understand what the mysterious voice wanted to tell him about, - one shouldn"t take more than he can give. A balance should be around. He broke the main rule of the Evenk people, and the Nature grew poor in animals. The mother with a crimson face in shame understood that envy and jealousy means to bear other people malice. Do not be jealous and envious, otherwise it will turn to you in hundred times.
Ийэлээх аҕа уруккуларын саныы өр да өр сиргэ сыппыттар. Ааспыта ырааппытын иһин, оҥорбут кыбыстыылаах тугэннэрэ олох бэҕэһээҥҥи эрэ курдук, ааһыа-араҕыа суохтар. Таайтарыылаах caҥa туту этээри гыммытын аҕа дьэ өйдөөбутэ: сиэри таһынан элбэҕи ылбытын; ылар уонна хардары биэрэр тэҥ буолуохтааҕа тутуһуллубатаҕын; эбэҥки тутаах угэһин, сиэрин-туомун кэспитин тумугэр айылҕа баайа аҕыйаабытын. Ийэ барахсан кыбыстан сирэйэ да кытардар эмиэ өйдөөбүт: хаһан да күнүүлээбэт уонна ордук санаабат буол, онтун бэйэҕэр төттөрү эргиллэн сүүс төгүл куһаҕаннык дьайыан сөп. Күнүү уонна ордугурҕааЬын - атын киһиэхэ куһаҕаны эрэ баҕарыы буолар.
Долго они лежали на земле, вспоминая прожитые годы. Неприятно им это вспоминать, хотя и давно это было. А ощущение такое, как будто это случилось вчера. Отец понял, что хотел сказать ему таинственный голос - не бери больше, чем можешь отдать. Во всем должно быть равновесие. Он нарушил главный эвенкийский закон, и природа обеднела зверем. Мать с пунцовым от стыда лицом поняла: не ревнуй, не завидуй, иначе тебе обернется во сто крат. Ведь зависть и ревность - пожелание зла другому человеку.
Нунартын тыллэ, чэлкэ орон ичэвуллэн. Нуҥан гудэйкэн-да бичэ, аякакундилви эсалдиви ичэтчэрэн, инамуксалтын амтылдул чургилла. Тарил инямуктал нянняя ачир кутучидэ бичэл. - Бэлэкэл, Чэлкэ Орон, митниду хутэкэндувун, эявар синду одярав нуҥартын гундэрэли. Чэлкэ Орон ичэсинэн бэевэ-дэ асива-дэ гунэн: Химачилга! Нуҥартын урикиттыки туксара химамэт, идук энэсилтын ода. Тари энэсиви Чэлкэ Орон бурэн. Исса урикитва. Асаткан дюду хуклэдечэн, эру очан. Эмэрэ амтылин, Чэлкэ Орон. Асатканмэ дюдук юврэ, сэктэвунду ирэксэдун нэрэ. Чэлкэ Орон бумудери куҥакантыки дагамаран амтактаранда гунэн: Сунни хутэсун абгарадян, амтылтаргачит долгаткаллу, омилрун аял биктын.
As they had understood that hey had been living wrong, the White Deer appeared in front of them. It was so beautiful! And it had so kind look that the parents began to shed tears unintentionally, and they couldn"t stop. These were tears of cleansing and happiness! "White Deer, please, help our daughter. We"ll do everything for you!" implored the parents. The White Deer looked at the man and woman and! said, "We must hurry!" They rushed to the camp, and they had a force of tens. Meanwhile the girl was lying in the tent. She was unconscious, Relatives were all in sorrow that she could die soon. But then the White Deer and her parents came. The girl was taken out of the tent and laid/ on the soft skin. The White Deer came up to the sick child and told her parents, "Your child will live on condition that your hearts are pure."
Кинилэр ити курдук урукку итэҕэстэрин ойдүүллэрин кытта аттыларыгар Maҥан Таба баар буола туспут. Кини уурбут-туппут курдук чочуонай көруҥнээҕэ уонна ийэлээх аҕаны эйэҕэс, өйдөөх харахтарынан одуулуу турбут. Онуоха ийэлээх аҕа барахсаттар олуһун долгуйан, үөрэн харахтарын уутун кыаммакка ытаһa турбуттар. Көмускэлэрин уута тохтообокко сүүрэ туруута - ыраастаныы уонна дьол уута этэ. «Оо, Маҥан Таба, биһиги ыалдьар оҕобутугар көмөлөс, манньатын туту баҕараргын барытын оноруохпут», -диэн ийэлээх аҕа көрдөһө-ааттаһа турбуттар. Онуоха Маҥан Таба көрөн кэбиһээт: «Тиэтэйиэххэ, бара охсуохха», - диэбит. Куустэригэр күүс эбиллэн, суһаллык айаннаан өйун сүтэрэн, өлөөру сытар кыысчааннарыгар тиийэн кэлбиттэр. Санаарҕыы олорбут аймахтар ийэлээх аҕаны кытта Маҥан Таба тиийэн кэлбититтэн үорэ түспүттэр уонна кыысчааны тордохтон тahaapaн сымнаҕас олбоххо сытыарбыттар.
В глубине седых веков на Донском раздолье
Дал Господь для казаков степи в Диком Поле.
И на вечны времена в знак благоволенья
Он послал своим сынам Белого Оленя
С тем, чтоб люди никогда ни в словах, ни в деле,
Зверю доброму вреда учинять не смели.
Так и жили много лет предки миром-ладом,
Чтя Божественный Завет, с круторогим стадом
По законам вольных птиц, без вражды и злости.
Но однажды у границ появились гости.
- Хто такие и откель протоптали тропы?
- Мы из северных земель беглые холопы.
Там у нас боярский гнёт крепнет год от года,
Лютый царь как воду пьёт кровушку народа.
Казни, лязганье оков, страшная картина...
Стоят жизни мужиков меньше, чем скотина.
Ох, не стало нам житья никакого боле,
Вот, и в дальние края мы пошли за волей.
Где могучий Дон-отец катит полны воды,
Вкус познаем, наконец, счастья и свободы.
В ноги падаем донцам - Сжальтесь, добры люди,
Дайте бедным беглецам землю на Присуде.
Не гоните, казаки, нет назад дороги.
Ведь у Дона, у реки места хватит многим. -
Но от рабского клейма отвыкайте, братцы.
С Дону выдачи нема, нечего бояться.
Нет невольничьих цепей, каторги, острога.
Обживайтесь средь степей, поминайте Бога.
День за днём, за сроком срок пролетали годы.
Не слабел донской поток, не мелели воды.
Ночка близилась к концу, звёзды в небе стыли,
К атаманскому крыльцу на кобыле в мыле
Прискакал да не казак, не донец весёлый,
А насупленный вожак беглых новосёлов.
- Слушай, батько, дело есть, объявляй тревогу.
У меня худая весть. Я прошу подмогу. -
По призыву на майдан собралось народу.
Вышел пришлый атаман, поклонился сходу.
- Со своих уйдя земель, с казаками вместе
Мы живём, но и оттель получаем вести.
И сейчас наш край родной покорён жестоко,
На него пошли войной полчища с востока.
Всех, кто молод и силён, из родимой хаты
Забирают в свой полон вражьи супостаты.
Бьют детишков, стариков, храмы жгут, иконы...
И рекой струится кровь, и стекает к Дону.
Рушат древние кресты в городах и сёлах.
Помогите нам, браты, объявите сполох.
В этой праведной борьбе с ворогом по праву
Вы стяжаете себе воинскую славу.
Долго думали донцы и решили: "Любо!"
И заржали жеребцы, заиграли трубы.
Бьются в дальней стороне ради дутой славы
И в чужой для них войне падают на травы.
Ну, а дома вой, да рёв, вдовы, да ребята.
Без отцов, да без мужьёв жито не дожато.
На Присуде мор и глад, чёрными ночами
Хутора на степь глядят мёртвыми очами.
Даже если вой-герой приходил с увечьем,
Угощали лебедой... Боле было нечем.
Хто-сь от голода забыл Божье повеленье
И стрелою завалил Белого Оленя.
Только сели жарить плоть, всюду потемнело,
И сказал с небес Господь - Злое вышло дело.
Дон был даден казакам и донские степи,
Чтобы жили вы века в этом благолепьи.
Вы ж ушли с родной земли против Божьей воли,
Славу бренную нашли там на бранном поле.
И когда же глад затряс ваши поселенья,
Погубили, убоясь, Моего Оленя.
Здесь, над степью, над рекой, принял Я решенье:
Павшим воинам - покой! Нет живым прощенья! -
Чёрный вран свои крыла вскинул, словно руки,
И легла на землю мгла, и утихли звуки.
Нет сияния зарниц, потянуло тленом,
Казаки упали ниц в ужасе священном.
Вдруг раздался детский писк, вслед другой, ... десятый...
Горький плач пробился ввысь, в Божии палаты.
И Всевышний услыхал в тонком детском плаче,
Что невинных наказал за грехи казачьи.
Поднял лик Господь в слезах светлыя печали,
И от слёз на небесах звёзды засияли.
Солнца пламенный венец тьму рассеял сразу
И решил простить Творец чад своих проказу.
Вам реку еще одно Божье откровенье:
Много крови суждено зря пролить в сраженьях.
Да и слуги сатаны будут всяко-разно
Вас толкать в круги войны, да пытать соблазном,
Путать с верного пути, и наступит время,
Выбьют вороги почти всё донское племя.
Но не будет казакам Моего прощенья,
Не придут сюда пока новые Олени.
Чтоб не скрылся судный день дней других золою,
Дам вам герб, а в нём Олень, раненный стрелою.
Пусть запомнят казаки новых поколений -
В этом знаке и грехи, и залог спасений.
Там, где зверь мой был убит, дол залив рудою,
Нынче озеро вскипит чёрною водою.
И когда в урочный час воды станут сушей,
Это будет знак для вас - прощены все души.
Март, 2011
ЕЛЕНЬ ПРОНЗЕН СТРЕЛОЮ - древний герб Донских Казаков. Генерал А. И. Ригельман в "Повествовании о Донских Казаках" пишет: "От начала же оное Войско или правительство оного имело и ныне еще имеет небольшую печать с изображением оленя, пораженного стрелою и с надписью вокруг оного: Печать Войсковая, олень поражен стрелою. Оную употребляли да и ныне употребляют по Войску своему. Есть ли что малое какое повеление следует послать, то от Канцелярии, за печатью оной, дьяк на полулисте, то есть в четверть писанное, повеление без закрепы посылает, что приемлется за повеление Войсковое". Следовательно было достаточно одной печати без подписи дьяка или атамана. Возрожденная в 1918 г. республика Всевеликое Войско Донское пользовалась тем же изображением для своего герба, но именовалось оно иначе: "Елень пронзен стрелою". В рамке простого геральдического щита на голубом поле изображался белый олень, пронзенный черною стрелою, в позиции стоящей, с рогами в три и четыре ветви.
Идея герба связана с преданиями глубокой старины. Легенда о таинственном олене, уходящем от охотников, была известна в Подонье (Танаиде) уже в первые века нашей эры и относилась историками к киммерийцам, гуннам и готам. Она записана Прокопием из Кесарии (Война с Готами), Иорданом (Гетика), Созомоном (История Церкви) и некоторыми другими древними авторами. Может быть, не случайно иранское понятие "сака" - "олень" вошло в состав нашего первоначального имени Кос-сака. Кос-сака на скифском языке значило "белый олень".
От 1709 г. наступила новая фаза отношений Дона с царями, мало изменившихся до революции. Донские Казаки находились на положении народа, покоренного и смирившегося, но общими порядками империи не усвоенного. Земля Донских Казаков получила статус колонии с некоторыми остатками автономного самоуправления.
Древний донской герб "Елень пронзен стрелою" повелением Петра I был отменен и, как бы в насмешку, введен новый - "голый Казак на бочке". Он должен был, вероятно, припоминать Казакам ободранным донага, что царь может в любой момент приказать им взорвать под собою бочку с порохом. От этого времени жизнь Дона, помимо воли, включилась в русло истории российской. Память о былой независимости сохранялась только в преданиях.
Боргояков М.И.
Как известно, в III в. до н.э. на территории Монголии и Южного Забайкалья образовался военный союз хунну, ядро которого составили двадцать четыре племени. Большинство исследователей считают, что гунны в своей основе представляли объединение тюркских племен, возможно, с включением также этнических групп моногольско-тунгусского и кетского происхождения. А.П.Дульзон полагал, что господствующая группа гуннов, соседствовавшая с китайцами, говорила на енисейском (кетском) языке.
Количество племен, составивших основу хуннского союза в степях Монголии и Южного Забайкалья, соответствует упоминаемому в тюркском предании об Огуз-хане числу его внуков (24), каждый из которых стал главой племени, названного по его имени.
Возможно, в этом предании нашел отражение хуннский период истории тюркских племен.
Существует предположение, что тотемным животным шаньюйского рода гуннов был бык. Родоначальником другой группы гуннов считался, по-видимому, олень или волк, на что указывают отрывочные сведения древних авторов и более поздних преданий о происхождении тюрко-моногольских родов.
По сообщению историка Приска, этот "свирепый род" расселился на дальнем берегу Мэотийского озера (то есть на берегу нынешнего Азовского моря). У Иордана приводится следующая легенда о гуннах: "Охотники из этого племени, выискивая однажды, как обычно, дичь на берегу внутренней Мэотиды, заметили, что вдруг перед ними появился олень, вошел в озеро и, то, ступая вперед, то, приостанавливаясь, представлялся указующим путь. Последовав за ним, охотники пешим ходом перешли Мэотийское озеро, которое до тех пор считали не переходимым, как море. Лишь только перед ними, ничего не ведающими, показалась Скифская земля, олень исчез. Вовсе не зная, что, кроме Мэотиды, существует еще и другой мир, и приведенные в восхищение Скифской землей, они, будучи догадливыми, решили, что путь этот, никогда ранее не ведомый, показан им божественным соизволением. Они возвращаются к своим, сообщают им о случившемся, расхваливают Скифию и убеждают все племя отправиться туда по пути, который узнали, следуя указанию оленя. Всех скифов, забранных еще при вступлении, они принесли в жертву победе, остальных, покоренных, подчинили себе".
Из этой легенды следует, что олень, указавший путь гуннам, был в их представлении тотемным животным-родоначальником и его образ связывался с названным озером. Е.Ч.Скржинская пишет, что сюжет об олене (иногда это бык или корова), следуя за которым гуннские охотники перешли Мэотийское болото или Киммерийский Боспор, был широко распространен и повторялся у ряда писателей У-У1 вв. (Евнапий, Созомен, Прокопий, Агафий, Иордан). "Я нашел и такое известие, - писал последний, - что Киммерийский Боспор, обмелевший от снесенного Танаисом ила, позволил им перейти пешком из Азии в Европу...". Е.Ч.Скржинская отмечает, что древние авторы, хорошо представляя фантастичность сказания об олене, в попутных замечаниях выражали скептическое отношение к этому вымыслу.
Далее укажем, что в решающий момент битвы на Каталаунских полях, известной в истории как "битва народов", гуннский вождь Аттила обратился с воодушевляющей речью к своим воинам: "...Наконец, к чему фортуна утвердила гуннов победителями стольких племен... Кто же, наконец, открыл предкам нашим путь к Мэотидам, столько веков пребывавший замкнутым и сокровенным? Кто же заставил тогда перед безоружными отступить вооруженных?..".
Е.Ч.Скржинская замечает, что слова Аттилы свидетельствуют о том, что гуннский вождь имел в виду глубоко почитаемого прародителя гуннов - тотемное животное (оленя, быка, а может быть, и волка), которое, согласно преданию, указало путь в Европу, много столетий остававшийся им неведомым.
Гуннские предания (или мифы), естественно, не могли исчезнуть бесследно. Они продолжали жить в мифах многих народов Евразии, в том числе тюрских. В том же предании об Огуз-хане, получившем широкое распространение среди тюркских народностей, проводником выступает волк. Согласно этому преданию, на рассвете в шатер Огуз-кагана проник луч, подобный солнечному. Из того луча возник сивошерстный, сивогривый большой волк и произнес: "Теперь двигайся с войском, Огуз-каган. Веди сюда народ и беков, я буду тебе показывать дорогу". Следуя на запад по пути, указанному волком, Огуз-каган побеждает своих врагов.
Сюжет о "волке-вожатом" очень близок преданию о происхождении самнитского (древнеиталийского) племени гирпинов (гирпус волк). Гирпины пришли на завоеванную ими территорию, ведомые волком ("волк, подойдя к нему, стал его спутником и вожатым").
Столь близкое совпадение сюжетов вряд ли можно объяснить типологическим сходством. Сюжет о волке-вожатом из предания об Огузе, видимо, весьма древен и существовал еще в эпоху скифов и гуннов.
В.А.Гордлевский отмечает, что сказания о волке, традиционные для тюрко-монгольских племен, могли быть занесены в Европу кочевниками из Азии. Они оказали влияние и на средневековый европейский эпос. Ал.Веселовский, анализируя предания об Аттиле, обнаружил в них два эпических течения: более сторое - гунно-гетское, преломившееся в восприятии мадьяров, "наследников гуннов", и более новое - итальянское (латино-христианское). Для гуннов, гетов и мадьяров Аттила - герой, родившийся в результате сверхъестественного зачатия - от света... (Ср.: в предании об Огузе сивогривый волк возникает из луча, подобного солнечному). С другой стороны, согласно преданию, рождение Огуз-кагана связывается с быком. Налицо явное переплетение (смешение) двух древних сюжетов.
Следует также отметить, что гуннская легенда об олене в известной мере перекликается с киргизским преданием о Рогатой матери-Оленихе - прародительнице рода буга, записанным еще Ч.Валихановым (ХIХ в.). Этот древний сюжет использовал Ч.Айтматов в повести "Белый пароход". Изложим его содержание (по А.Алимжанову).
Кара-Мурза и Асан (герои предания), охотясь за оленями в горах Ала-Мышык, увидели в стаде маралов прекрасных девочку и мальчика с оленьими рогами. Они убили мальчика и схватили девочку, которая с воплем бросилась на труп брата и долго неутешно рыдала. Предание гласит, что, проклятые рогатой девочкой, Асан и Кара-Мурза не имели потомства. Предводитель Мирза-Кул, к которому привели прекрасную девочку, отдал ее замуж за своего внука Яман-Кула. По преданию, эта родоначальница по имени Муюзбайбиче (Рогатая мать) прославилась своей необыкновенной мудростью. Утверждают, что в последствии она утратила украшавшие ее рога. Вымыв как-то голову, она приказала служанке вылить воду в такое место, которого не касалась нога человека. Служанка из любопытства, или же не найдя соответствующего места, выпила эту воду и от этого зачала сына, назвав его после рождения именем Джелден (от ветра)... По сообщению Ч.Валиханова, современные ему киргизы продолжали свято чтить память Рогатой матери и в тяжелые моменты своей жизни приносили ей жертвы, обращаясь к ней с молитвой. Она считается покровительницей озера Иссык-Куль, и дух ее витает над Иссык-кульской долиной.
В религиозных представлениях многих народов Евразии важное место занимал образ быка (или коровы, оленихи). Из тюркской мифологии известно, например, что легендарным первопредком тюркских огузских племен был Огуз-каган (Бык-каган), рожденный Ай-каган от быка. Ог"уз или бука (в различных фонетических вариантах) являелся культовым животным - тотемом, название которого стало этнонимом.
Наиболее убедительное, с нашей точки зрения, объяснение этимологии собирательного этнического имени огуз дает А.Н.Кононов, считая его исходной основой Ог" (ок) род, племя + афф. множ. ч. - (у) з. Эта основа находится в прямой связ родаи со старотюркским словом о"г мать и к этой же основе восходят слова ог"ул потомство, сын, и "огуш" - сородич. Корни этого понятия ("первопредок", "род") уходят, по видимому, в глубокую древность.
Пугу (другое название быка. - М.Б.) как одно из поколений племени теле упоминается в истории Танской династии (VII-VIII вв. н.э.). Отмечается, что обычаи у этого племени в основном те же, что и у тугю. Этот этноним сохранился у современных киргизов (бугу), он бытует также у хакасов (пуг"а): был улус Пуг"алар аалы, то есть "улус рода Пуг"а".Представители этого рода свое происхождение возводили к племени пуг"у (бугу). В прошлом у хакасов бытовали мужские имена Пуг"а, Хара Пуг"а и т. д. В енисейской рунической надписи (№ 50 по С.Е.Малову) Буг"а встречается в качестве собственного имени: "Буг"а эр аты " Геройское имя Буга. Это же имя фигурирует в уйгурских памятниках XII-XIV вв. и в хакасском фольклоре. Культ быка был известен предкам западных бурят. Так, например, ленские буряты считают себя потомками мифических сыновей быка- первопредка Буха-Нойона, Эхирита и Булагата. В бурятской мифологии говорится, что, "задевая небо своими широкими раскидистыми рогами, божественный бык спустился на землю, породил на берегу Байкала двух героев-близнецов, предков бурятского народа, Эхирита и Булагата, а затем встретил своего извечного врага - Черного быка Тайджи-хана.После тяжелой схватки побежденный Черный бык с ревом удалился. Буха-Нойон лег отдохнуть на этом месте и окаменел навеки".
Археологические данные свидетельствуют о том, что культ быка у различных племен и народов восходит к глубокой древности.По сообщению М.Д.Хлобыстиной, в Хакасии центральными образами Окуневского искусства (II тыс. до н.э.) выступают женщина-мать и ее тотемный супруг - бык. Роль быка как ведущего тотема на ранних стадиях развития скотоведческих обществ определялась реальной экономической обстановкой эпохи ранней бронзы, когда именно крупный рогатый скот составлял основу хозяйства, костяк стада. Это положение сложилось еще в эпоху энеолита, когда, по-видимому, и утвердилась идея почитания быка. По словам автора,иконографические изображения женщин в сочетании с фигурами быков указывают на связь этих изображений с культом плодородия, с идеей благополучного продолжения рода. Неизменно повторяется образ окуневских стел-мегалистов - лицо женщины, увенчанное бычьими рогами. В представлении людей окуневской культуры бык ассоциировался,с одной стороны, с образом Солнца, с другой - с понятиями "вода", "река" и "плодородие", игравшими исключительную роль в жизни древних народов, особенно кочевых. "Нет почти ни одного племени, - пишет М.И.Шахнович, у которого вода не считалась бы матерью всего живого, целебной, очистительной силой плодородия ". "Нет воды - нет жизни", - говорили в старину. Поэтому в сознании древнего человека образ быка связывался с источником воды, дающим жизнь. В отдельных случаях понятия "бык" и "река" совмещались в представлении древних - бык обитал в воде, в реке. Отзвуки этого представления можно обнаружить в хакасском эпосе. В поэме "Хан-Кичегей" одноименный богатырь борется с быком-чудовищем, обитавшим в большой реке: Черная великая (большая) река вздулась,
Взволнавалась, вышла из берегов.
В момент тот из Черной большой реки
Черный бык вышел.
Рога Черного быка -
Рога - меч, рога - копье.
На Черный хребет (он),
Мыча и ревя, идет...
Одно из древних киргизских преданий повествует о том, что "кыргызы (цзилицзисы) ведут свое происхождение с той поры, как Сорок девушек земли Хань вступили в брачный союз с мужчинами усы...(Народ) усы также получил свое имя от названия реки и проживает к востоку от цзилицзисы, к северу от реки Цянь-Хе (Кем, то есть Енисей)... все (усы) омываются в реке, чтобы почтить духов реки,потому что, по преданию, оттуда вышел их родоначальник" Очевидно, их родоначальником также считался бык (или корова, олень), и представление о нем также связывалось с водной стихией.
Традиционная связь быка с водными объектами ярко проявляется в религиях народов Востока. Известно, что хакасы (качинцы) и некоторые другие тюркские народы в определенное время приносили жертву реке: обычно кидали в воду черного бычка, чтобы задобрить "духов" или "хозяина" реки.
Таким образом, имя быка (коровы или оленя) постепенно превращается в этноним, а затем в топоним (гидроним). Это происходит, очевидно, еще в догуннский период, когда бык (или олень) был тотемным животным, давшим название племени, что получило отражение в гуннской мифологии, зафиксированной древними авторами.
Основываясь на данных некоторых письменных источников, а также на бытующих в фольклоре различных тюрко-монгольских народностей мифологических сюжетах и обрядах, можно в какой-то мере рекоструировать религиозные представления гуннов и выявить их родство с далекими предками некоторых современных тюркоязычных народов.
Список литературы
А.П. Дульзон. Гунны и кеты (К вопросу об этногенезе по языковым данным). - "Известия Сибирского отделения Академии наук СССР. Серия общественных наук", 1968, вып.3, стр.137-142
Рашид-ад-дин. Сборник летописей, т.1, кн.1-я М.-Л., 1952, стр 85-86; А.Н.Кононов. Родословная туркмен. Сочинение Абу-л-гази. М.-Л., 1958, стр. 50-51.
А.Бернштам. Социально-экономический строй орхоно-енисейских тюрок VI-VIII вв. М.-Л., 1946, стр.83-84.
Иордан. О происхождении и деяниях гетов. Вступительная статья, перевод и комментарий Е.Ч.Скржинской. М., 1960, стр.90-91. Там же.
Там же, стр. 271-272 (комментарии).
Там же, стр. 106.
А.М.Щербак. Огуз-наме. Мухаббат-наме. М.,1969, стр. 37,46; А.Н. Кононов. Родословная туркмен, стр. 82-84.
В.И.Абаев. Скифо-европейские изоглоссы. На стыке Востока и Запада. М., 1965, стр.95.
В.А.Гордлевский. Что такое "босый волк"? - "Известия Академии наук СССР. Отделение литературы и языка", т.VI, 1947, стр. 330.
Различные версии этимологии этнонима ог"уз см.: А.Н.Кононов. Родословная туркмен, стр. 82-84.
Различные версии этимологии этнонима ог"уз см.: А.Н.Кононов Родословная туркмен, стр.84.
Н.В.Кюнер. Китайские известия о народах Южной Сибири, Центральной Азии и Дальнего Востока. М., 1961, стр. 40.
Е.П.Окладников. Олень золотые рога. М.-Л., 1964, стр. 118-119.
М.Д.Хлобыстина. Древнейшие южносибирские мифы в памятниках окуневского искусства.- В сб.: "Первобытное искусство". Новосибирск, 1971, стр. 170-171.
М.И.Шахнович. Первобытная мифология и философия. Л., 1971, стр. 168-169.
См. сб.: "Алтын Арыг"" (на хак.яз.). Абакан, 1958, стр. 196-197.
Е.И.Кычанов. Сведения в "Юань-ши" о переселениях киргизов в ХIII в. - "Известия Академии наук Киргизской ССР. Серия общественных наук ", т.V, вып. 1. Фрунзе, 1963, стр.59-60
См.: Б.Андрианов. Бык и змея (У истоков культа плодородия). - "Наука и религия", 1972, 1.
