Ганс-Ульрих Рудель
Один из главных любимчиков ведомства Геббельса и даже самого Гитлера, Ганс Рудель в течение Второй мировой войны получил все высшие награды Рейха. Ему было приписано уничтожение 519 советских танков, около 800 автомобилей, 50 артиллерийских батарей, 4 бронепоездов, 3 боевых кораблей (в том числе 1 линкора) и свыше 70 десантных судов. Кроме того, по немецким данным, Рудель сбил на бомбардировщике 9 советских самолетов (7 истребителей и 2 штурмовика Ил-2).
Родился Рудель 2 июля 1916 года в деревне Конрадсвальдау, расположенной недалеко от города Готтесберг в Силезии. «Маменькин сыночек в розовых штанишках», он с детства вынужден был выслушивать от сестер и одноклассников постоянные насмешки, в результате чего у него выработался своеобразный комплекс неполноценности. Науки для него были тайной за семью печатями из-за недалекого ума, поэтому все свое свободное время он уделял спорту. Такая же ситуация сохранялась и в дальнейшем. Компенсируя свои недостатки упрямством и высокомерием, Рудель постоянно находился в изоляции в обществе немецких летчиков. Не способствовало его популярности также то, что он чурался женской компании, а из всех напитков предпочитал молоко. Естественно, такое положение дел тяготило Руделя и, чтобы занять более достойное положение в обществе, он старался превзойти своих коллег в личной храбрости, чинах и наградах. В значительной мере это ему удалось, хотя определенная дистанция между Руделем и его коллегами продолжала сохраняться до самого конца войны. Так, известный немецкий летчик-истребитель Гюнтер Ралль писал в послевоенное время о Руделе: «Несомненно, этот человек был похож на маньяка, но он являлся самым лучшим пилотом штурмовой авиации. Я нередко возглавлял истребительное прикрытие его группы. После войны я вместе с ним находился в американском лагере для военнопленных во Франции… Жил с ним в одной комнате… Хотя я его и знал до этого, я был удивлен, насколько он эгоистичный. Он действительно считал себя великим, и это было малоприятно».
Летная карьера Руделя началась в июне 1938 года, когда после окончания авиашколы он получил назначение в штурмовую группу I/StG 168, дислоцированную около Граца в Австрии. Эта группа оснащалась пикирующими бомбардировщиками Ju 87. Изучение боевого самолета оказалось для Руделя непосильной задачей, и он также не представлял собой никакой ценности, как пилот. За полгода обучения его обошли по всем параметрам даже посредственные курсанты, и в конце концов инструкторы махнули на Руделя рукой. Как только подвернулся приказ вышестоящего штаба об отправке нескольких летчиков в училище разведывательной авиации, они туг же от него избавились, предварительно представив к званию лейтенанта.
После прибытия Руделя к новому месту службы неприятной неожиданностью для него стало, что из-за соответствующей характеристики его зачислили на отделение не пилотов, а штурманов-наблюдателей. Некоторым утешением было то, что штурманы-наблюдатели в самолетах-разведчиках люфтваффе выполняли обязанности командиров экипажей. Завершив курс обучения, Рудель попал в эскадрилью дальней разведки и в ее составе принял участие в военных действиях против Польши. Эта война осталась в памяти Руделя рутиной разведывательных полетов в условиях слабого противодействия зенитной артиллерии и отсутствия вражеских истребителей. Тем не менее за Польскую кампанию он получил свою первую награду - Железный крест 2-го класса. Однако в подразделении он не прижился, и уже в марте 1940 года его «отфутболили» в учебный полк, размещенный недалеко от Вены и предназначенный для ускоренной подготовки пилотов, призванных в люфтваффе из запаса. Штабная должность адъютанта в этом полку, естественно, не обещала Руделю быстрой карьеры, и он засыпал командование рапортами с просьбой о переводе его обратно в штурмовую авиацию. Его желание удовлетворили летом того же года, и он вновь отправился в свою прежнюю группу пикирующих бомбардировщиков, переименованную к этому времени в I/StG 76 и расположенную в Кане во Франции.
Второй этап освоения «штуки» (сокращенное название пикирующего бомбардировщика Ju 87) длился у Руделя еще полгода, и за этот период личный состав группы почти полностью сменился. Большинство из ее пилотов уже участвовали в боях на Западном фронте. Наконец, после дополнительной подготовки в Граце, Рудель в апреле 1941 года получил назначение в группу I/StG 2, действующую с аэродрома в Греции. К этому моменту он с горем пополам научился управлять самолетом и держаться в строю. Однако первым, кого Рудель на свою беду встретил в новом подразделении, оказался его бывший инструктор из Кана, который сразу же доложил командиру группы майору Хичхольду о том, что собой представляет его новый пилот. «Я знаю вас со слов адъютанта настолько хорошо, - заявил Хичхольд Руделю, - что вплоть до особых распоряжений я не позволю вам летать в моей группе». В результате вместо боевых вылетов Руделю пришлось заняться перегонкой поврежденных Ju 87 в Германию, где их ремонтировали в заводских условиях. Такая ситуация сохранялась до 22 июня 1941 года, когда немецкие войска вторглись на территорию Советского Союза и Германия задействовала в сражениях большое количество самолетов.
В этот день Рудель на отремонтированном «юнкерсе» с трудом розыскал свою группу, передислоцированную в Восточную Пруссию. В суматохе напряженной деятельности на аэродроме его отправили к командиру эскадрильи l./StG 2 обер-лейтенанту Янссену, а тот, малознакомый с вновь прибывшим летчиком, сразу включил его в боевое расписание. В итоге уже 22 июня Рудель выполнил четыре вылета на штурмовку советских войск. Он летал ведомым Янссена и в стремлении не потеряться и показать свои летные способности держался так близко от ведущего самолета, что Янссен постоянно опасался столкновения. В последующие несколько дней бомбардировщики Ju 87 из I/StG 2 с утра и до вечера бомбили цели в районе Гродно, срывая контрнаступление советских мехкорпусов, а затем переключились на поддержку с воздуха танковой группы Гота. В условиях господства люфтваффе в небе «юнкерсы» действовали практически безнаказанно, обрабатывая очаги сопротивления противника по вызову офицеров наведения, находившихся в передовых частях войск вермахта. Противовоздушная оборона советских войск была слабой, поскольку массовый выпуск малокалиберных зенитных установок в стране наладить не успели, а 76-мм и 85-мм зенитные пушки использовались преимущественно для защиты важнейших стратегических объектов. В районах целей немцев встречал только ружейно-пулеметный огонь, который все же доставлял им неприятности в случае полета на малой высоте. Так, один из Ju 87 был подбит советскими пехотинцами во время штурмовки дороги с бреющего полета и совершил вынужденную посадку. Экипаж «юнкерса» неминуемо попадал в плен, и Рудель решился приземлиться рядом, чтобы вывезти его на своем самолете. Естественно, после такого поступка авторитет Руделя в подразделении значительно бы возрос. Он выпустил закрылки и перешел в планирующий полет, однако меткая пулеметная очередь, угодившая в мотор, сорвала его честолюбивые планы. «С моими товарищами покончено, - писал Рудель в своих мемуарах. - Когда я видел их в последний раз, они махали нам вслед руками». С «чихающим» двигателем и забрызганным маслом лобовым стеклом кабины Рудель едва перетянул через линию фронта, плюхнулся на ближайшей ровной площадке и дальше уже добирался до аэродрома в кабине грузовика. Следующий вылет также оказался неудачным для Руделя: на взлете он зацепил крылом соседний самолет, повредил плоскость и по приказу разгневанного начальства вынужден был лично менять ее вместе с механиками и солдатами аэродромного обслуживания.
В августе 1941 года Руделя перевели в группу III/StG 2, командиром которой назначили опытного летчика, воевавшего с первых дней Второй мировой войны, гауптмана Эрнста Штеена. В составе этой группы Рудель принял участие в боях под Ленинградом. Здесь «юнкерсам» пришлось бомбить цели не только в прифронтовой полосе, но и в тылу советских войск. Один из подобных налетов на железнодорожную станцию Чудово в Новгородской области едва не закончился для Руделя катастрофой. Полет проходил в условиях низкой облачности, и, когда в районе станции разразилась гроза, Штеен принял решение возвратиться обратно. В это время самолеты шли над верхней кромкой облаков, и Рудель, как всегда, прижимался к ведущему. Внезапный разворот Штеена оказался для Руделя полной неожиданностью и, избегая столкновения, он заложил такой крутой вираж, что его бомбардировщик сорвался вниз и провалился в густую облачность. Потеряв ориентировку и не разбирая, где низ, а где верх, Рудель ударился в панику. Еще свежи были воспоминания о том, как во время тренировочного полета среди облаков в австрийских горах он потерпел аварию на Не 70 и вместе с собой едва не угробил своего командира. Теперь, когда Ju 87 стремительно приближался к земле, Рудель судорожно ухватился обеими руками за ручку управления, уткнувшись глазами в приборы. Мыслей о выпуске аэродинамических тормозов и сбросе бомб, обычных в такой ситуации, у него даже не возникло. Все силы были направлены на то, чтобы сдвинуть к себе ручку управления. И благодаря хорошей физической подготовке ему это удалось. «Юнкерс» вышел из пикирования над самой землей, срезав по пути верхушки деревьев. Только тогда Рудель догадался сбросить бомбы и развернулся в сторону своего аэродрома. Самолет слушался рулей, хотя получил изрядные повреждения - в носке его крыла зияли рваные дыры и в двух из них торчали ветки березы. После возвращения на базу Рудель с удивлением узнал, что Штеен отчитался о бомбардировке станции Чудово и заявил о том, что экипаж Руделя героически погиб, стараясь сбросить бомбы в цель с минимальной высоты.
В конце августа группа III/StG 2 перебазировалась на аэродром Тырново и оттуда уже могла действовать против советских кораблей Балтийского флота. Первым под удар пикировщиков группы Штеена попал 16 сентября линкор «Марат», получивший несколько бомбовых попаданий и вынужденный отправиться в Кронштадт на ремонт. 23 сентября состоялся немецкий массированный налет на Кронштадт, и этот день сыграл важнейшую роль в карьере Руделя. К этому времени как раз прибыли особо мощные бомбы весом 1000 кг, и их подвесили под фюзеляжами «штук». После проведения воздушной разведки бомбардировщики люфтваффе один за другим поднялись в воздух. Главной целью группы III/StG 2 являлся все тот же линкор «Марат». При подходе к Кронштадту сильный зенитный огонь угнетающе подействовал на немецких пилотов, и плотные порядки бомбардировщиков начали распадаться. Однако Штеен упрямо летел вперед среди разрывов зенитных снарядов. Рудель не отставал. Наконец, корабли уже в пределах досягаемости для атаки.
«Штеен начинает пикирование, - вспоминает Рудель, - и его воздушные тормоза в выпущенном положении. Я лечу следом, бросив последний взгляд на кабину Штеена. Его лицо мрачно и сосредоточенно. Некоторое время мы летим вниз вместе. Угол пикирования наших самолетов составляет 70–80°, и «Марат» уже находится у меня в прицеле. Мы несемся прямо на него, и постепенно он вырастает до гигантских размеров. Все его зенитные орудия теперь целятся только в нас. Но что это? Самолет Штеена вдруг уходит от меня далеко вперед. Он пикирует гораздо быстрее. Неужели Штеен убрал воздушные тормоза, чтобы увеличить скорость? Я сразу же делаю то же самое и мчусь за ним вдогонку. Однако это ошибка, Штеен не убирал тормозных щитков. Теперь я прямо у него на хвосте, но двигаюсь гораздо быстрее и не могу сбросить скорость. Прямо перед собой вижу искаженное ужасом лицо Лемана - стрелка-радиста из экипажа Штеена. Он ждет, что я вот-вот срежу винтом хвостовое оперение их самолета. Тогда я увеличиваю угол пикирования почти до 90° и чудом проскакиваю мимо самолета Штеена. Мы расходимся буквально в сантиметрах друг от друга. Корабль по-прежнему находится в центре прицела.
Я чувствую, что промахнуться уже невозможно… и нажимаю кнопку сброса бомб на ручке управления».
Бомба была сброшена, по воспоминаниям Руделя, с высоты около 300 м, но это очевидная ложь, поскольку в этом случае «юнкере» не смог бы выйти из пикирования, и к тому же попал бы под ударную волну от взрыва собственной бомбы. Тем не менее сброшенная бомба в цель попала, и Рудель сразу превратился в героя дня. Следует заметить, что по некоторым советским источникам в «Марат» угодили две 1000-кг бомбы, упавшие спереди и сзади от фок-мачты. Так что, скорее всего, на успех мог претендовать и Штеен, но он быстро вышел из игры. Хотя Штеен был опытным летчиком, принимавшим участие в боях с самого начала войны, в этот день после первого вылета у него произошел психический надлом, и его терзали нехорошие предчувствия. Поэтому в ожидании следующего вылета он повредил при рулении свой самолет. Ему дали запасной, но и его он разбил при взлете. Однако лететь Штеену все равно пришлось (на Ju 87 Руделя), и из этого полета он уже не вернулся. Его «юнкере» был сбит над Кронштадтом и упал в воду недалеко от крейсера «Киров». Таким образом, Рудель превратился в единственного героя, весьма выгодного для геббельсовской пропаганды. Наконец его заметили.
С 23 сентября воздушные налеты на Кронштадт пошли на убыль, а в октябре группу III/StG 2 перебросили на московское направление, где началось очередное немецкое наступление. Здесь, по словам Руделя, ему пришлось сражаться в основном «с морозом». Однако и советские войска там все же присутствовали, поскольку вскоре немцам пришлось откатываться назад, в том числе и подразделению Руделя, менявшему аэродромы базирования. В конце декабря на счету Руделя имелось около 500 боевых вылетов, и он получил отпуск на родину.
Любопытно, что для пилотов бомбардировщиков союзников 500 боевых вылетов являлись очень хорошим результатом за всю войну. Обычно они летали несколько раз в неделю и лишь во время крупнейших наземных сражений выполняли по 3–4 вылета в день. И причины здесь не только технического и физического, но и психологического характера. Человек не может постоянно находиться под угрозой смерти, в конце концов у него неминуемо наступает психологический срыв, после чего он уже не может быть полноценным военным летчиком. Например, британский пилот-истребитель Д. Лейси так описывал свое состояние осенью 1940 года: «Ко времени окончания «битвы за Британию» я так устал, что уже не мог этого вынести. Мои нервы превратились в мочалку, и я боялся, что однажды не выдержу и выйду из боя. Это пугало меня даже больше, чем немцы, и поэтому я попросил своего командира, Гарри Хогана, отпустить меня на отдых. Но он просто не смог этого сделать, чему я сейчас очень рад. Потому что если бы меня отпустили в том состоянии, в котором я тогда находился, уверен - я больше не смог бы летать».
А ведь британские пилоты совершали на протяжении 2–3 месяцев только 1 или 2 боевых вылета ежедневно. И находились на грани крайнего нервного истощения - некоторых их них выворачивало уже при одной команде на боевой вылет. С физической точки зрения 5–6 часов ежедневного пребывания в кабине самолета (а именно столько занимали времени 3–4 вылета на Ju 87) и постоянное шурование педалями и ручкой управления приводили к тупому автоматизму движений, что в условиях боевой обстановки, где требовалась особая быстрота реакции, было небезопасно для летчика. Кроме того, «замыливался глаз» от усталости, и не всегда удавалось вовремя заметить угрожающую тебе опасность. Поэтому количество боевых вылетов пилотов во всех странах, кроме Германии, всегда находилось на наиболее оптимальном уровне, и время от времени подразделениям и отдельным летчикам предоставлялся необходимый отдых. В противном случае сильно возрастали потери.
В фашистской Германии, нужно признать, с количеством боевых вылетов экипажей было не все так гладко, что весьма очевидно на примере того же Руделя. За первые 180 дней войны он совершил 500 боевых вылетов и чувствовал себя прекрасно. Конечно, можно заметить, что действовал он в условиях господства люфтваффе в воздухе и в основном при слабом противодействии со стороны зенитной артиллерии. Но после возвращения на фронт летом 1942 года он продолжал летать с такой же интенсивностью, был сбит около 30 раз и получил 5 ранений. В конце войны за ним числилось 2530 боевых вылетов - совершенно нереальный результат! Согласно воспоминаний Руделя, 7–8 боевых вылетов в день для него являлись обычным делом, а 25 ноября 1942 года он достиг своеобразного рекорда, совершив под Сталинградом 17 вылетов за день. Можно подсчитать, что при продолжительности светлого времени суток в 8 часов на каждый его вылет приходилось по 25–30 минут. Этого времени хватало в обрез лишь на обслуживание бомбардировщика перед боевым вылетом (заправку, подвеску бомб и пополнение боеприпасов). А ведь еще требовалось вырулить на взлетную полосу, взлететь, собраться над аэродромом в строй, долететь 40 км до цели, перестроиться в боевой порядок, атаковать цель, вернуться обратно, сделать «коробочку» над аэродромом, приземлиться в порядке очередности и вновь зарулить на стоянку. Так сколько же вылетов мог совершить в день Рудель? И как велся подсчет? Наверное, один вылет считать за два, а то и за три для немцев было нормой. Ведь у многих пилотов люфтваффе количество боевых вылетов составляло более 1000. Хотя, если они взлетали, тут же сбрасывали бомбы в поле и сразу приземлялись, тогда, конечно, никаких вопросов нет.
Вернемся, однако, к биографии Руделя. После отпуска следующим местом его службы стала учебная эскадрилья в Граце, командиром которой он был назначен. Летом 1942 года это подразделение перебазировалось в Крым, где еще некоторое время проводились тренировочные полеты, а затем с аэродрома в Майкопе включилось в боевые действия на Кавказе. «Юнкерсы» бомбили порт в Туапсе и его окрестности, корабли в Черном море, а также позиции советских войск Закавказского фронта. В октябре Рудель подхватил желтуху и по личному распоряжению командира 4-го авиакорпуса генерала Пфлюгбейля был отправлен в госпиталь.
Очередной этап его военной карьеры начался в ноябре 1942 года под Сталинградом, где на аэродроме Карповка базировалась вся 2-я эскадра пикирующих бомбардировщиков. Рудель был назначен командиром эскадрильи l./StG 2. Разрушая бомбами сталинградские кварталы, где за каждый клочок земли ожесточенно сражались «киргизы, узбеки, татары, туркмены и прочие монголы», Рудель записал в свою летную книжку 1000-й боевой вылет, и ведомство Геббельса посвятило ему весь очередной номер журнала «Der Adler» (Орел). Однако еще большая известность ожидала Руделя в Германии после того, как он получил в свое распоряжение противотанковый вариант «штуки» под обозначением Ju 87G.
Этот самолет представлял собой обычный серийный Ju 87D, переоборудованный под установку двух 37-мм зенитных пушек Flak 18. Пушки размещались под плоскостями крыла в специальных гондолах, имели скорострельность 120 выстр/мин и боезапас по 12 снарядов на ствол. Подкалиберный снаряд пушки с начальной скоростью полета 914 м/сек при небольшом угле встречи с дистанции около 500 м теоретически мог пробить броню толщиной до 50 мм, однако фактически при стрельбе с самолета гарантированно пробивал лишь верхнюю броню среднего танка Т-34 в районе моторного отсека. Последующий боевой опыт показал довольно низкую эффективность таких самолетов против средних и тяжелых танков, поэтому немцы изготовили всего около 300 противотанковых Ju 87 в вариантах G-1 и G-2. Имея и ранее плохую маневренность, «юнкере» с «мандолинами» под крылом стал еще более инертным и требовал от летчика изрядных усилий в пилотировании. Его небольшая максимальная скорость снизилась еще на 30–40 км/час. Точность стрельбы из разнесенных крыльевых пушек оставляла желать лучшего и хорошо, если в танк попадало 2–3 % снарядов (т. е. один снаряд из боекомплекта обеих пушек Ju 87G), причем не в моторный отсек танка, а просто в танк. При этом огонь следовало открывать с дистанции около 400 м и выходить из атаки как можно ближе к цели - максимально на стрельбу оставалось 3–4 секунды, за которые можно было выпустить 12–16 снарядов по месту цели. На перенацеливание инертного самолета в случае необходимости уже не оставалось времени. Учитывая то, что Ju 87 вблизи земли являлся громоздкой и сильно уязвимой для зенитчиков воздушной целью, подобная штурмовая атака не пользовалась популярностью среди немецких летчиков, предпочитавших стрелять издалека. Однако Рудель все еще стремился быть лучшим, и из-за этого Ju 87G пришелся ему как нельзя кстати.
Опытный «юнкере» Рудель получил весной 1943 года, и для демонстрации его боевых успехов на самолете установили кинокамеру. Испытания проводились в Крыму, и в первом же вылете на штурмовку позиций советских войск Рудель схлопотал зенитный снаряд. Гораздо безопаснее оказалось обстреливать на воде гребные лодки с десантом - за ним числилось около 70 уничтоженных в районе Таманского полуострова лодок, обозначенных в послужном списке в качестве десантных судов.
Настоящее боевое крещение противотанкового Ju 87G состоялось только в июле 1943 года под Курском, где с обеих сторон было сосредоточено значительное количество танковых соединений.
Сам Рудель описывает его так: «При виде этой массы танков я сразу же подумал о своем самолете с 37-мм пупками, на котором я прилетел из Крыма. При таком разнообразии боевой техники не грех испытать его еще раз. Правда, советские танковые соединения имеют мощную зенитную оборону, но я убеждаю себя, что между обеими воюющими сторонами расстояние составляет всего 1–1,5 км и, если я не получу прямое попадание зенитного снаряда, то всегда смогу приземлиться на поврежденном самолете за линией наших танков. И вот я лечу один в Ju 87, вооруженном противотанковыми пушками, а за мной- остальные «штуки» с обычными бомбами. Дело сделано! Во время первой же атаки четыре танка взрываются от точных попаданий снарядов моих мощных пушек, а к вечеру число уничтоженных мною танков достигает 12. Нас всех охватывает азарт охоты и чувство гордости от того, что мы спасли столько жизней немецких солдат».
Вот так, как в сказке, одним махом - четверых побивахом. Причем попадания даже не в мотор, а прямо в боеукладку танков, иначе с чего бы они вдруг взорвались? После такого описания уже не стоит удивляться, что Рудель записал себе на счет до конца войны целую уничтоженную танковую армию.
Вообще, довольно сложно было определить с воздуха количество уничтоженных наземных целей (в том числе и самолетов на аэродромах), и в 1941 году приписками в этом деле грешили также и советские экипажи бомбардировщиков и штурмовиков. Например, за первые две недели войны экипажи 63-го ББАП, вооруженного самолетами Су-2 и Р-зет, выполнили 286 самолето-вылетов и занесли на свой счет 118 уничтоженных танков, 1086 автомобилей, 86 орудий и, кроме того, 22 разрушенных моста! Однако советское командование по мере сил боролось с приписками. Уже к концу 1941 года заявки советских экипажей стали гораздо скромней, а с 1943 года практически на всех советских самолетах бомбардировочной и штурмовой авиации были установлены аэрофотокамеры для фотоконтроля. У немцев, похоже, все происходило с точностью до наоборот.
Между прочим, как уже упоминалось, за Руделем числятся и девять воздушных побед (2 Ил-2 и 7 истребителей), которые он одержал на неповоротливом «юнкерсе», начиная с 1943 года. То есть в тот период войны, когда бомбардировщик Ju 87 являлся легкой и желанной добычей даже для малоопытных советских пилотов истребителей. Рудель о воздушных победах в своей книге в основном ничего не пишет, либо вспоминает вскользь без излишних подробностей, чтобы не попасть впросак. А ведь сбитые вражеские самолеты - это событие для пилота бомбардировщика!
Вообще, книги о двух наиболее известных гитлеровских пилотах (Руделе и Хартмане) писались во времена «холодной войны» в 50-е годы XX века либо американцами, либо под их диктовку, и очевидной их целью было развенчание основной роли СССР в разгроме фашистской Германии. Поэтому очень сложно на их основе составить правдоподобное описание боевой деятельности асов люфтваффе. В целом они представляют собой набор лжи и идеологических штампов. А советские люди в этих книгах вновь показаны недочеловеками.
Боевая карьера Руделя завершилась 8 февраля 1945 года, когда за четыре очередных вылета он записал себе на счет еще 12 уничтоженных советских танков, но затем при выходе из атаки получил тяжелое ранение. Снаряд малокалиберной зенитной пушки раздробил ему голень правой ноги, и ее пришлось ампутировать ниже колена. В часть Рудель вернулся уже в самом конце войны, по некоторым источникам совершил еще несколько вылетов с протезом, а после капитуляции Германии 8 мая перелетел на аэродром к американцам и сдался в плен.
Командир Рудель На какой бы должности ни служил солдат, но война требует от него ума, и когда читаешь мемуары, написанные солдатами, то этот ум обязательно виден. Солдаты, как правило, объясняют, какими соображениями они руководствовались, планируя бой, какие мысли
Из книги автораГанс Дельбрюк. Цезарь как полководец В Цезаре сосредоточиваются наивысшие достижения античного военного искусства. Не потому, что его лично ставят выше Александра, Ганнибала или Сципиона, – это было бы одновременно неверным и неплодотворным методом при сравнении и
Из книги автора43. Ганс-Генрих Куммеров - ученый, патриот, антифашист В конце ноября 1942 года резидент военной разведки Кент - Анатолий Маркович Гуревич - передал из Брюсселя в Центр ценную информацию, полученную от Шульце-Бойзена, одного из руководителей берлинской антифашистской
Ганс-Ульрих Рудель
ПИЛОТ «ШТУКИ»
«Погибает только тот, кто смирился с поражением!»
ПРЕДИСЛОВИЕ ПОЛКОВНИКА КОРОЛЕВСКИХ ВВС (RAF) ДУГЛАСА БАДЕРА К АНГЛИЙСКОМУ ИЗДАНИЮ
Как это часто происходит на войне, особенно в авиации, вы знаете имена пилотов, воюющих на стороне противника. Впоследствии вы редко встречаетесь с ними. В конце этой войны некоторые из нас имели возможность лично познакомиться с хорошо известными пилотами Люфтваффе, которых до этого мы знали только по именам. Сейчас, семь лет спустя, некоторые из их имен не сохранились в моей памяти, но я хорошо помню Галланда, Руделя и немецкого ночного пилота-истребителя по фамилии Майер. Они посетили Центральную базу истребительной авиации в Танжмере в июне 1945 года, и некоторые их бывшие противники из Королевских военно-воздушных сил (RAF) получили возможность обменяться с ними взглядами на воздушную тактику и самолеты, две темы, вечно занимающие пилотов. Совпадение, которое изумило нас всех, если меня простят за изложение этого анекдотического случая, произошло, когда Майер беседовал с нашим хорошо известным пилотом-истребителем Брансом Бурбриджем и обнаружил, что именно Бранс сбил его над немецким аэродромом однажды ночью, когда Майер спускался кругами, заходя на посадку.
Находясь в немецком плену большую часть войны, я много слышал о Гансе-Ульрихе Руделе. Его деяния на Восточном фронте время от времени получали большое внимание со стороны немецкой прессы. Именно поэтому я с огромным интересом встретился с ним в июне 1945. Незадолго до конца войны Рудель потерял ногу ниже колена, при обстоятельствах, которые он описывает в своей книге. Во время этого визита командующим в Танжмере был хорошо известный в RAF Дик Этчерли. Здесь также находились Франк Кери, Боб Так (который вместе со мной был в плену в Германии), «Рац» Берри, Хоук Уэллс и Ролан Бимон (ныне главный испытатель фирмы «Дженерал Электрик»). Мы все считали, что должны попробовать заказать протез для Руделя. Очень жаль, что мы не смогли довести это дело до конца, поскольку, хотя все необходимые мерки были сняты, обнаружилось, что его ампутация была сделана слишком недавно, для того чтобы изготовить и подогнать протез, и мы, в конце концов, оставили эту идею.
Мы все читаем автобиографию того, с кем мы встречались хотя бы мельком с большим интересом, чем написанную незнакомцем. Это книга Руделя - отчет из первых рук о его жизни в германских ВВС во время войны, в особенности на востоке. Я не могу согласиться с рядом заключений, которые он делает или с некоторыми его мыслями. Помимо всего прочего я воевал на другой стороне.
Эта книга не является всеохватной по масштабу, потому что повествует о жизни одного человека - храброго, - сражающегося в прямодушной, бесхитростной манере. Тем не менее, она проливает свет на противников Руделя на Восточном фронте - пилотов русских ВВС. Это, возможно, самая ценная часть всей книги.
Я счастлив, написать это короткое предисловие к книге Руделя, поскольку, хотя я и виделся с ним всего несколько дней, он, по любым стандартам отважный человек, и я желаю ему удачи.
Дуглас Бадер
ВВЕДЕНИЕ
Отцу и матери нечасто приходится писать введение к книге сына, но мы полагаем, что было бы неверно отказываться от сделанного нам предложения, даже если в настоящее время может показаться неосторожным писать введение к «книге о войне».
Компетентными властями было сказано: «что Ганс-Ульрих Рудель (1 января 1945 ставший полковником Люфтваффе в возрасте 28 лет) отличился в большей степени, чем все остальные офицеры и солдаты германской армии. Его вылеты в важнейшие пункты и сектора фронта оказались решающими для общей ситуации (вследствие чего он стал первым и единственным солдатом, награжденным высшим отличием - Золотыми Дубовыми Листьями с Мечами и Бриллиантами к Рыцарскому Кресту Железного Креста)…
…Рудель как никто другой подготовлен к тому, чтобы написать о своем военном опыте. Огромной важности события войны все еще слишком близки для того, чтобы можно было составить их исчерпывающую картину. Таким образом, все важнее, чтобы те, кто выполнял свой долг до конца, оставили бы нам точные воспоминания. Только на основе объективного взгляда и опыта из первых рук вторая мировая война предстанет однажды в полной ретроспективе. Имея 2530 боевых вылетов на своем счету, Рудель, - и этот факт признан и его врагами, - самый выдающийся пилот в мире…»
Всю долгую войну он почти не бывал в отпусках, даже после ранения он немедленно вернулся на фронт. В начале апреля 1945, в бою он потерял правую ногу (ниже колена). Он отказался ждать, пока полностью поправится, но, несмотря на открывшуюся рану, заставил себя идти в бой на протезе. Его кредо заключалось в том, что офицер принадлежит не самому себе, а фатерлянду и своим подчиненным и поэтому он должен, на войне - в большей степени, чем в мирное время, показывать пример, пусть даже рискуя жизнью. С другой стороны, он, хотя и смягчает свои слова, обращенные к вышестоящему начальству, но говорит то, что думает, открыто и честно. С помощью этой прямоты он добивается настоящего успеха, поскольку успех может быть только там, где существует взаимное доверие между начальниками и подчиненными.
Старые солдатские достоинства - лояльность и послушание определили всю его жизнь. «Погибает только тот, кто смирился с поражением!» - вот та аксиома, которую наш сын сделал самой главной в своей жизни. Он следует ей и сейчас, живя в Аргентине.
Мы, его родители и сестры, а также бесчисленное множество других людей часто боялись и молились за него, но мы всегда повторяли, как повторял и он, вслед за Эдуардом Морике: «Пусть все, и начало и конец, пребудут в Его руках!»
Пусть эта книга принесет слова успокоения и приветствия многим его друзьям, станет вдохновляющим посланием всем далеким читателям.
Йоханнес Рудель, пастор
Саусенхофен, сентябрь 1950 г.
Для утешения всех матерей я хотела бы сказать, что наш Ганс-Ульрих был вежливым и нежным ребенком (он весил пять и три четверти фунта, когда родился). До его двенадцатилетия я должна была держать его за руку во время грозы. Его старшая сестра часто говорила: «Из Ули ничего хорошего не выйдет, он даже боится спуститься один в погреб». Именно эта насмешка заставила Ули вступить на путь отваги, он начал закалять себя всеми доступными средствами и приобщился к спорту. Но он отстал из-за этого от школьных занятий и утаивал ведомости об успеваемости, которые должен был подписывать его отец, вплоть до самого последнего дня каникул. Его бывший учитель, которого я однажды спросила «Как у него дела в школе?» ответил мне: «Он прелестный мальчик, но отвратительный ученик». Много историй можно было бы рассказать о его мальчишеских проделках, но я счастлива, что ему была дарована беззаботная юность.
Ганс-Ульрих Рудель был самым прославленным фашистским летчиком, настоящей гордостью нацистской Германии. Летал на бомбардировщике Ю-87. Немцы называли такие боевые машины «Юнкерсами». Рудель был самым результативным бойцом Люфтваффе, за что был удостоен наивысшей награды Третьего Рейха – Рыцарского креста (полный бант с бриллиантами, мечами и дубовыми листьями).
Помимо этого знака отличия Ганс-Ульрих был награжден Золотой медалью за доблесть, которая являлась на момент Второй мировой наивысшей наградой Венгрии. В послужном списке этого летчика так много наград, что превзойти его смог только рейхсмаршал Герман Геринг. Руделя называли «Орлом Востока».
Биография
Родился летчик в 1916-ом в силезском городке Конрадшвальдау (сейчас это территория Польши). Еще в школьные годы серьезно увлекался спортом, что не шло на пользу его учебе. По окончании средней школы сразу же пошел учиться на пилота Люфтваффе. Затем был призван в армию. За время службы совершил 2,5 тысячи боевых вылетов и уничтожил более 2-х тысяч единиц техники. В этом списке числятся бронепоезда, танки, артиллерийские орудия, самолеты, 2 крейсера, линкор, а также 2 моста.
Основную часть вылетов Рудель совершил на Юнкерсе. После определенного количества вылетов летчик настоял, чтобы в самолете были установлены 2 пушки 37-го калибра. Это сделало его боевую машину крайне эффективной для уничтожения такой тяжелой техники, как, например, танки или бронированные штурмовики. После этого Юнкерсы стали называть Kanonenvogel, что в переводе с немецкого означает «птичка с пушкой». В последний год войны Рудель летал на одномоторном истребителе Фокке-Вульф FW-190.
Особые достижения Руделя
Фашистский летчик уничтожил 9 советских самолетов. Есть версия, что на одном из сбитых им истребителей летал прославленный герой войны Лев Шестаков, погибший в воздушном бою. Сам Рудель тоже бывал неоднократно сбит (в общей сложности 32 раза), но ему всякий раз удавалось выбраться живым из горящего самолета и снова вернуться в строй.
Во время одного из вылетов Ганс-Ульрих был сбит зенитным орудием, и ему при этом оторвало ногу. Во избежание гангрены еще часть ноги ему пришлось ампутировать. Даже лишившись конечности, Рудель продолжал летать и показывать высокие результаты.
Важнейшим его достижением стало уничтожение советского линкора «Марат». Одна из бомб его Юнкерса попала как раз в носовую башню корабля, в результате чего произошел мощный взрыв. «Марат» был затоплен. Взрыв и погружение в воду линкора заснял хвостовой стрелок Руделя, когда самолет выходил из пикирования. Это произошло в сентябре 1941-го.
После войны
После поражения Третьего Рейха многие фашисты скрывались за границей, зачастую - в странах третьего мира. В 1948-ом Ганс-Ульрих Рудель тоже предпочел эмигрировать. Он уехал в Аргентину, а чуть позднее – в Швейцарию. Последние годы жизни провел в баварском городе Розенгейме, где и умер.
Рудель был ярым национал-социалистом. Даже после поражения Германии остался верен своим политическим взглядам и никогда не подвергал сомнению авторитет Гитлера. Несмотря на свое боевое фашистское прошлое, бывший «Орел Востока» достаточно активно участвовал в политической жизни Германии в мирное время. Однажды даже баллотировался в Бундестаг как кандидат от ультраконсервативной партии, но неудачно.
В начале 50-х Рудель издавал политические памфлеты, в которых яростно выступал против разоружения Германии и высказывал горячее желание дальше сражаться с большевизмом. Его взгляды ни на йоту не изменились даже после разоблачения всех преступлений нацистской Германии и процессов против фашистов в Нюрнберге. В гитлеровскую идею «завоевания жизненного пространства для великой немецкой нации» он верил до последнего своего дня.
Ганс-У́льрих Рудéль (нем. Hans-Ulrich Rudel) - самый результативный пилот пикирующего бомбардировщика Ю-87 «Штука» в годы Второй мировой войны. Единственный кавалер полного бантаРыцарского креста: с Золотыми Дубовыми листьями, Мечами и Бриллиантами (с 29 декабря 1944). Единственный иностранец, награжденный высшей наградой Венгрии, Золотой медалью за доблесть. По количеству наград Руделя превзошёл только Герман Геринг. Убеждённый национал-социалист, никогда не критиковал Адольфа Гитлера. С 1948 года жил в Аргентине. Затем перебрался в Швейцарию. Умер в Розенхайме.
Боевые заслуги
По официальным данным люфтваффе, Рудель совершил 2530 боевых вылетов (наибольшее количество среди пилотов Второй мировой войны), во время которых Рудель уничтожил около 2000 единиц боевой техники, в том числе 900 танков, 150 самоходных орудий, 4 бронепоезда, 800 автомашин, многочисленные, но не поддающиеся точному подсчёту мелкие плавательные средства типа плотов, моторных лодок и т. п., которые использовало командование РККА для переброски войск по воде, также участвовал в потоплении двух крейсеров, эсминца и линкора «Марат».
Бо́льшую часть вылетов совершил на различных модификациях пикирующего бомбардировщика Ю-87 «Штука», ставшего, по утверждению Руделя, в высшей степени эффективным для уничтожения танков после установки по настоянию Руделя в подкрыльевых гондолах двух пушек калибра 37 мм. «Штука» в противотанковом варианте (Ju-87G) получила название Kanonenvogel (нем. «птичка с пушкой») или Panzerknacker. Пушка также позволяла успешно бороться с советскими «летающими танками» - бронированными штурмовиками Ил-2.
В конце войны также летал на истребителе Fw 190.
Сбил 9 самолётов противника - 2 штурмовика Ил-2 и 7 истребителей (возможно, одним из погибших истребителей был известный советский ас Лев Шестаков).
Сам Рудель за время Второй мировой войны был сбит 32 раза (всегда только зенитной артиллерией), несколько раз был тяжело ранен. В боях над Одером попаданием 40-мм зенитного снаряда ему оторвало ногу, однако он продолжал летать даже после ампутации ноги ниже колена.
После завершения войны сдался в плен американцам.
Линкор «Марат»
23 сентября 1941 года линкор «Марат», участвовавший в обороне Ленинграда, получил прямое попадание двух бомб, одна из которых была сброшена Руделем, вылетевшим с аэродрома Тырково, близ Луги. В результате взрыва боезапаса носовой башни корабль разломился на две части (момент атаки был заснят стрелком К. Байером) и лёг на грунт. По утверждениям самого Руделя, он дважды успешно атаковал «Марат» - 16 сентября он сбросил на палубу две 500-килограммовых бомбы, а 22 сентября именно он сбросил ту 1000-килограммовую бомбу, которая привела к затоплению корабля. Последнее утверждение подтверждается фотографией, сделанной хвостовым стрелком Руделя в момент выхода из пикирования, на которой запечатлен взрыв линкора.
Политические взгляды
До самой смерти Ганс-Ульрих Рудель отличался крайне правыми взглядами, приводя официальный Бонн в смущение своими высказываниями. Рудель также сделал попытку баллотироваться в Бундестаг от ультраконсервативной Deutsche Reichspartei, но потерпел поражение на выборах. Принимал активное участие в ежегодных собраниях ветеранов эскадрильи «Иммельман», в 1965 году открывал мемориал погибшим летчикам SG2 в Бурге-Штауфенбурге.
В конце 1951 года Рудель опубликовал в Буэнос-Айресе два политических памфлета - «Мы, фронтовые солдаты, и наше мнение о перевооружении Германии» и «Удар ножом в спину, или Легенда». В первой книге Рудель, выступая от имени всех фронтовых солдат, утверждает, что снова готов сражаться против большевиков и за «жизненное пространство» на Востоке, по-прежнему необходимое для выживания немецкой нации.
Во второй, посвященной последствиям покушения на Гитлера в июле 1944 года, Рудель объясняет читателю, что ответственность за поражение Германии в войне несет генералитет, не понявший стратегического гения фюрера, и в особенности офицеры-заговорщики, поскольку политический кризис, вызванный их покушением, позволил союзникам закрепиться в Европе.
Кто такой Ханс-Ульрих Рудель? Человек, который вложил немалый вклад в развитие боевых действий, проводимых Германией и вместе с тем являющийся самым выдающимся летчиком-штурмовиком немецких ВВС, или обманщик, который служил ради славы и боевых орденов?
Отвечая на этот вопрос, многие признают первое и начнут перечислять все подвиги бесстрашного "рыцаря рейха", не задумываясь над тем, что это вообще возможно. Для получения ответа следует обратиться к истории войны и рассмотреть ее отдельные элементы.
Начать, мне кажется, следует с самолета на котором летал Рудель. А именно с Ju-87 "Штука".
Это был довольно слабый самолет, малоскоростной, со слабой защитой и достаточно посредственным вооружением. По мнению некоторых лиц в люфтваффе, Ju.87 уже устарел к началу 2-ой мировой войны. В конце 1939 г. планировалось снять бомбардировщик с производства, но успех в польской кампании усилил позиции сторонников "Штуки", добившихся продолжения производства. Их поддержал Геринг. В результате вместо сворачивания производства оно возросло, составив 611 самолетов в 1940 г. Успех групп пикировщиков во французской кампании оправдал самые радужные предположения, но потом последовал шок в начале "битвы за Англию". Тем не менее Ju-87 все еще оставался живой легендой, и было не ясно, какой самолет сможет его заменить. Остановка производства вновь была отложена, а в конце весны 1941 г. в серию пошел Ju-87d-1.
22 июня 1941 года можно по праву считать датой начала конца Третьего Рейха, а вместе с ним и Ju-87. Сначала кампания на Востоке напоминала повторение французской - штурмовые группы опять свободно действовали над полем боя и, в зависимости от тактической ситуации, быстро перебрасывались с одного участка фронта на другой. Одним из наиболее ярких примеров таких действий был налет I. и III/St.G.2 на корабли Балтийской флота в Кронштадте и Ленинграде. 23 сентября 1941 г. самолеты этих групп атаковали в Кронштадте линкоры "Октябрьская Революция" и "Марат". Последний после прямого попадания переломился и сел на грунт. Этот успех был засчитан обер-лейтенанту Хансу-Ульриху Руделю. Рассмотрим эту победу более детально ведь именно здесь начинается "славная" карьера этого летчика. Линкор "Марат" самая значимая победа Х.-У. Руделя, но в действительности ли это только его победа? Сначала следует обратить внимание на сам линкор.
Линкор "Марат"
Заложен 03.07.1909 г. на Балтийском заводе в Петербурге под наименованием "Петропавловск" и 27.08.1911 г. спущен на воду. 31.03.1921 г. был переименован в "Марат". В 1928-1931 гг. он прошел модернизацию и 08.04.1931 г. снова вошел в строй. 07.08.1933 г. в ходе учебных артиллерийских стрельб главным калибром из-за преждевременного открытия орудийного замка после выстрела во второй башне начался пожар. Немедленно последовала команда на затопление погребов башни, что предотвратило взрыв боезапаса, но в результате этого погибло 68 человек. С 10.05 по 05.06.1937 г. "Марат" совершил поход в Великобританию для участия в морском параде по случаю коронации британского короля Георга V, зайдя на обратном пути в Мемель, Либаву и Таллин. Во время советско-финской войны "Марат", несмотря на сложную ледовую обстановку, принял участие в боевых действиях. В частности, 19.12.1939 г. он обстрелял главным калибром 254-мм береговую батарею Сааремпя на острове Биоркэ, израсходовав 133 фугасных снаряда.
Вплоть до 1941 г. "Марат" постоянно модернизировался за счет установки нового оборудования и вооружения. К 1941г. он прошел уже более 75 тыс. миль и имел следующие тактико-технические характеристики: полное водоизмещение 23700 т, длина - 184 м, ширина - 26,9 м, осадка - 9,1 м, силовая установка мощностью 61000 л.с., максимальная скорость - 22,9 узла, дальность плавания при ходе 14 узлов - 2310 миль, вооружение: 12 305-мм орудий Мк-3-12 в четырех 3-орудийных башнях с общим боезапасом 1200 выстрелов, 16 120-мм орудий с боезапасом 4200 выстрелов, 6 76-мм зенитных пушек 34-К, 2 спаренные 76-мм зенитные установки 81-К, 6 37-мм зенитных пушек 70-К, 26 12,7-мм зенитных пулеметов, 4 подводных 450-мм торпедных аппарата, экипаж - 1286 человек.
16 сентября 1941 года. Атака St.G.2 на "Марат". Производилась 250-ти кг бомбами. В ходе атаки линкор был поврежден. Одна бомба была сброшена Руделем другая Эрнстом Купфером. После атаки "Марат" ушел на большой Кронштадтский рейд, ведя при этом интенсивную стрельбу по целям.
Налеты на Кронштадт становились все чаще и чаще. 21 сентября Рудель топит Эсминец "Стерегущий". В тот же день на аэродром Тирково прибывают 1000 кг бомбы.
И вот наступил день очередной атаки на "Марат". Случилось это 23.09.1941. Именно в этот день линкор перестал существовать, как боевая единица.
В своих мемуарах Рудель описывает атаку на "Марат" следующим образом: Большая насыщенность самолетов в воздухе, существует опасность столкновения, к тому же зенитки насыщают небо разрывами своих снарядов. Но два наших штабных самолета идут сквозь строй точно к цели.
Во-первых, лично мне непонятно, почему штабное звено идет к цели через строй. Ведь по
расположению штурмовиков в группе штабное звено идет впереди. Как показано на рисунке.
Пикирует на линкор он вместе с Эрнстом-Зигфридом Штееном . При пикировании идут в плотную, но Рудель обгоняет самолет Штеена и начинает сброс первым. Потом резкий выход и уход на базу. За ним начинают погоню три истребителя. Два из них попадают под зенитный огонь собственных стволов. А последнего сбивает Bf-109 из JG54 .
На этом истребительная активность со стороны балтийских ВВС "прекращается". Рудель вообще старается ничего ни упоминать о потерях люфтваффе в этот период. По его дневнику можно вывести следующую картину: Штуки регулярно осуществляют налеты на базу ВМФ и им противостоят только зенитки, а истребители вообще не учитываются как сила ПВО. Их как будто нет. Однако, по дневникам пилотов, воевавших в те дни, можно вывести совсем другую картину. Например:
Костылев Георгий Дмитриевич, воевавший в 5-м иап на И-16. 16 сентября, сбив один Ju-87, рассеивает остальную группу, непрерывно атакующую линкор "Марат".
Опять же Костылев, но уже в паре с И.В. Каберовым сбивают Bf-109. Игорь Каберов вспоминал: Когда подлетели ближе, висящий на стропах фашист поприветствовал их нацистским жестом, а потом начал стрелять по ним из пистолета. Hесколько секунд спустя очередь из 20-мм пушки превратила купол парашюта немца в кучу обгорелых полосок ткани.
23 сентября 1941 года Игорь Каберов сбил над Кронштадтом разведывательный Ju-86, который фотографировал результаты налета "штук" на линкор "Марат".
Да, превосходство в воздухе было конечно у немцев, но советские ВВС, охранявшие небо над Кронштадтом, списаны со счетов быть не могут.
Но вернемся к гибели "Марата". Рудель, бросив бомбу, попадает в носовую часть прямо в оружейный погреб. Нос линкора ложится на дно, это видно из схемы повреждения линкора "Марат".
Затем и сам корабль тонет. Победа достается Руделю. Здесь интересен тот факт, что о бомбе сброшенной Штееном нет ни слова. Хотя по советским источникам в линкор попало две бомбы. Одна, сброшенная Х.-У. Руделем, а другая, скорее всего, Э. Штееном. Очевидцы утверждают именно так. И лично мое мнение, что это правда. Ведь если "Штука" Руделя обогнала Штеена, то он шел за ней, и вышел из пике также первым Рудель, значит Штеен шел за ним. А следовательно и его бомба тоже.
Вообще Эрнст-Зигфрид Штеен был довольно опытным пилотом. Он участвовал в боях в Польше, Бельгии и Франции. В ходе битвы за Англию потопил несколько транспортов, в ходе битвы за Крит повредил 2 эсминца и один крейсер. Гауптман Штеен погиб 23 сентября 1941 года в ходе 301 боевого вылета. Его Jг-87В был под подбит в ходе атаки на крейсер "Киров". Штеен понимал, что не сможет выйти из пике и пытался протаранить крейсер, но промахнулся и упал рядом с бортом. От взрыва 1000кг бомбы крейсер был поврежден.
И вполне вероятно, что его бомба также попала в "Марат". Что касается второго линкора "Октябрьская революция", схожего с "Маратом", то тут также наблюдается расхождение в версиях. По одной, ни одна бомба не взорвалась, а по другой, взрывом повредило палубу и носовую часть корабля.
В битве под Москвой и Сталинградском сражении Рудель открыл охоту на танки и автомобили советских войск. С вводом на вооружение новой модели Ju-87G с двумя 37-мм пушками (по двенадцать зарядов в каждом стволе) количество уничтоженных танков стало расти, ведь основная цель для этой модели была именно бронетехника врага. Но возникает вопрос, а эти танки были действительно уничтожены или Рудель просто в них попал? Ведь по опыту налета авиации на танковые соединения штурмовики уничтожали лишь часть из тех, в которые они попали.
Безусловно, охота на танки - это очень сложная задача. Однако Рудель в своих дневниках описывает эти боевые вылазки, как веселое время препровождения, сопровождаемое азартом и довольно легким боевым заданием. Например, можно привести цитату из его дневника: За этот день и вечер я уничтожил 20 танков.
Всего в общей сложности им было уничтожено 519 танков. Эта цифра - очень спорный вопрос (Как никак, 10% от всей уничтоженной бронетехники советских войск со стороны авиации). Сразу возникает несколько вопросов. А как подсчитать танки, уничтоженные непосредственно на поле боя? Можно ли с уверенностью сказать, какой из них кем уничтожен - танкистами, артиллерией или авиацией (особенно, если поле боя осталось за противником)? И последний вопрос - так ли уж эффективен был Ju-87G, чтоб на нем уничтожить 519 танков?
По технике уничтожения танков данные весьма противоречивы, "На дистанции до 100 м" - если бы Рудель открывал огонь с такой дистанции, вряд ли бы он увидел результат своей атаки, т.к. до столкновения с целью оставалось 1-1,5 с. Дистанция 500 м выглядит более правдоподобной, но и попадание в цель более сложное.
Следующий довольно спорный элемент - это уход от двадцати аэрокобр. Целого полка. Но аэрокобры на вылет целым полком (за исключением прикрытия или крупной воздушной схватки) не выходили. Но, что это - чистая правда или Рудель несколько преувеличил для создания себе ореола непобедимости? В любом случае он не смог бы уйти от целого полка истребителей. Даже если этот полк шел уже без боеприпасов, что мало вероятно, то его все равно, кто-нибудь бы протаранил.
Рудель пишет, что его никогда не сбивал истребитель, но летая на Fw-190 он описывал такую ситуацию: Когда он летел атаковать строй Ил-2 и пролетал сквозь него, то у него отказал мотор. Позже он понял, что это не очередь бортстрелка, а всего лишь неисправность двигателя. Но почему это не может быть очередь которая попала в двигатель? Просто Рудель ненавидел русских, считая всех какими-то чудовищами, полностью отсталыми и неспособными к ведению войны. Себя же он считал великим. И как он будет жить зная, что был сбит русским летчиком? Поэтому в том бою просто случилась "техническая" авария. Так заявил он на земле.
Что касается личности Руделя, то его характеризовали как эгоиста, с упрямым и тяжелым характером, с "врожденной" ненавистью к врагам рейха. На первом месте война, на втором - спорт. Также он очень любил награды и по-настоящему их ценил. Даже когда сам Гитлер вручал ему награду его взгляд был обращен не ему в глаза, а на новый элемент своей славы. Это видно из фото.
Обратите внимание на направление глаз Руделя (верхнее фото). И на вторую (нижнюю) фотографию. Посмотрите на глаза Эрвина Хенчеля - он смотрит в глаза "своему фюреру". По моему, эта фото объясняет многое, а именно: Рудель любил награды и готов был все сделать ради их получения.
После войны Гюнтер Ралль (пилот JG54, сбил 175 самолета) вспоминал: Несомненно, этот человек был похож на маньяка, но он самый лучший пилот штурмовой авиации. Я часто осуществлял прикрытие его группы. И когда после войны мы вместе были в плену, то я познакомился с ним ближе. Я был удивлен, насколько он эгоистичный, и он действительно считал себя великим. Это было мало приятно.
В заключении я хотел бы заметить, что мой очерк на данную тему историю не изменит, и им я всего лишь хотел привлечь новых людей к исследованию данной "загадки" военной истории.
Возможно, кто-то сочтет данную работу безосновательной, а кто-то сам захочет изучать данную проблему.
Все свои замечания высказывайте по [email protected]
Одно из немаловажных доказательств побед Руделя, Журнал боевых вылетов StG2 "Иммельман", был похищен американскими солдатами...
Источники информации:
1. Зефиров М.В. Штурмовая авиация Люфтваффе.
5. Каберов И.А.: "В прицеле - свастика", "Трудный час линкора Марат"
6. Мемуары адмирала Н.Г. Кузнецова "Курсом к победе"
7. Г.У. Рудель "Пилот "Штуки"
