11-й класс

Орфографический тренинг перед экзаменом. Слитно или раздельно?

Задание А18

Часть 1

I. В каком предложении оба выделенных слова пишутся слитно?

1. А. Вставши утром, она (Мисюсь) (тот)час же бралась за книгу и читала, сидя на террасе в глубоком кресле, (так)что ножки ее едва касались земли.

Б. По лестнице снизу (в)верх (кто)то шел.

В. (На)право, в старом фруктовом саду, нехотя, слабым голосом пела иволга, должно быть, (то)же старушка.

(в)виду столяр, загибая так немилосердно спинки, и хотелось думать, что тут виноват не столяр, а какой(нибудь) проезжий силач.

2. А. Взглянешь на (бледно)зеленое, усыпанное звездами небо, на котором ни облачка, ни пятна, и поймешь, (по)чему теплый воздух недвижим.

Б. Каждое личное сосуществование держится на тайне, и, быть может, (от)части (по)этому культурный человек так нервно хлопочет о том, чтобы уважалась личная тайна.

В. Стоило ему только вглядеться (в)даль, (что)бы увидеть лисицу, зайца, дрохву или другое какое-нибудь животное.

Г. Лавочник поднял брови, вышел (из)за прилавка и всыпал в карман Егорушки на копейку подсолнухов, (при)чем мерой служила пустая помадная баночка.

3. А. (На)конец раздались шаги вблизи, (кто)то кашлянул.

Б. Природа (как)будто (что)то предчувствовала и томилась.

В. Но вот (на)конец ветер в последний раз рванул рогожу и убежал (куда)то.

Г. В (полу)версте от станции он сел на камень у дороги и стал глядеть на солнце, которое больше чем (на)половину спряталось за насыпь.

4. А. Саша сидит и придумывает, (что)бы такое сильное и веское сказать (не)навистному дяде.

Б. (Во)время чая, когда уже совсем стемнело и на стене вагона (по)вчерашнему висит фонарь, поезд вздрагивает от легкого толчка и тихо идет назад.

В. Тут всегда, даже в тихую погоду, (что)то гудело в старых амосовских печах, а (во)время грозы весь дом дрожал.

Г. Проходит еще двое суток и (на)конец (в)дали, в смуглом тумане показывается столица.

5. А. Монахи бросились к старику (на)(встречу) и осыпали его вопросами, но он, (в)место того чтобы обрадоваться им, горько заплакал.

Б. Женя шла со мной рядом по дороге и старалась не глядеть на небо, (что)бы не видеть падающих звезд, которые (почему)то пугали ее.

В. Эта прелестная улица (от)части заменяла сад, (так)как по обе стороны ее росли тополи.

Г. В жизни все зло, мне кажется, от праздности, от скуки, от душевной пустоты, а все это (не)избежно, когда привыкаешь жить (на)счет других.

6. А. Я вставал рано, с рассветом, и (тот)час же принимался за какую(нибудь) работу.

Б. Я помогал Степану, это мне нравилось, и, когда он уходил (куда)нибудь, я охотно оставался (в)место него.

В. (От)чего вы не бываете у меня? – спросила Мария Викторовна, поднимая свои умные, ясные глаза, а я сильно смутился от радости и стоял перед ней (на)вытяжку.

Г. (В)месте мы пили чай, варили кашу или по целым часам сидели молча, ожидая, не утихнет(ли) дождь.

7. А. (В)начале апреля стояли теплые дни и морозные ночи, зима не уступала, но один теплый денек пересилил (на)конец – и потекли ручьи.

Б. Говорят, что Моисей уже купил себе имение с переводом долга и постоянно справляется в банке (на)счет Дубечни, которую (то)же собирается купить.

В. Поезд уже ушел, покинув вас здесь. И шум его слышится (чуть)чуть и замирает (на)конец.

Г. Летом это была мелкая речушка, которую легко переходили (в)брод и которая обыкновенно пересыхала к августу, теперь(же), после половодья, это была река саженей в шесть ширины.

8. А старший сын Анисим приезжал домой очень редко, только в большие праздники, но (за)то часто присылал с земляками гостинцы и письма, написанные (чьим)то чужим почерком.

Б. В саду тихо шумели деревья, и прекрасная вечерняя заря горела (по)праздничному, захватив (пол)неба.

В. (Чего)бы только нельзя наговорить и накричать, если бы с этим ненавистным человеком не была связана (на)веки и безнадежно судьба сестры Веры?

Г. Саша пошла к избе, (что)бы пожаловаться; за нею шла Мотька, которая (то)же плакала.

9. А. На дачу выезжать (не)(за)(чем), так(как) и в городе хорошо.

Б. Егор Семеныч (с)начала ходил важный, надутый, как(бы) желая дать понять, что для него интересы справедливости и порядка выше всего на свете.

В. (И)так, с хозяином мы жили тихо и мирно, но все-таки то нечистое и оскорбительное, чего я так боялся, поступая в лакеи, было (на)лицо и давало себя чувствовать каждый день.

Г. Всматриваясь (по)тому направлению, где в прошлом году показался (в)первые черный монах, Коврин постоял минут двадцать, пока не начала тускнуть вечерняя заря.

10. А. Мы ослабели, опустились, пали (на)конец, наше поколение (в)сплошную состоит из неврастеников и нытиков.

Б. Надо сесть за стол и заставить себя, (во)(что)(бы) (то)(ни)(стало), сосредоточиться на одной какой(нибудь) мысли.

В. Покойный отец, Аким Иваныч, был братом хозяина, а все(таки) боялся старших, (в)роде этого жильца, и заискивал у них.

Г. Кричали дрозды, и по соседству в болотах что(то) живое жалобно гудело, точно дуло (в)пустую бутылку.

11. А. Большая старая овчарка грязно(белого) цвета… раза три покойно обошла (во)круг лошади.

Б. Топорков… занимался одними только постукиваниями, выслушиваниями и выговорами (за)то, что воздух не чист, компресс поставлен не на месте и не (во)время.

В. Маруся (не)даром начиталась романов, в которых женятся и выходят замуж (на)зло любимым людям.

Г. (Темно)серые, точно грязью вымазанные, облака (в)сплошную заволакивали небо и своей неподвижностью наводили тоску.

12. А. Когда тень вербы начинала отходить (от)того берега, наступал (пол)день.

Б. Евтихий Кузьмич… умывается с мылом, от которого пахнет чем-то таким, (от)чего чихают все в доме, кушает в постные дни скоромное и ищет образованную невесту, а (по)тому считается самым умным жильцом.

В. Птица (на)счет ягод вредная, это верно, но все(таки) тварь.

Г. Зеленое пятно и тени приходят в движение, лезут в (полу)открытые, неподвижные глаза Варьки и в ее (на)половину уснувшем мозгу складываются в туманные грезы.

13. А. От бессонницы и (в)следствие напряженной борьбы со мной происходит (не)что странное.

Б. Прошел Топорков через зал, гостиную и столовую, (ни)(на)(кого ) не глядя, важно, (по)генеральски, на весь дом скрипя своими сияющими сапогами.

В. Днем княгиня крепилась, ночью(же) давала полную свободу слезам и плакала всю ночь, (в)плоть до утра.

Г. Марусе хотелось хоть чем(нибудь) успокоить (без)умолку и, как ей казалось, на весь дом стучавшее сердце.

14. А. И мне даже стало досадно на этих детей (за)то, что они чинно ходят и о чем(то) солидно разговаривают.

Б. Я думал, а выжженная солнцем равнина, громадное небо, темневший (в)дали дубовый лес и туманная даль (как)будто говорили мне: “Да, ничего не поймешь на этом свете!”.

В. Было(бы) гораздо умнее, если (в)место чахоточных лип, желтой акации и редкой, стриженой сирени росли бы тут высокие сосны и хорошие дубы.

Г. (В)виду пересмотра “Уложения о наказаниях” не мешало бы, (к)стати, внести в него статьи.

15. А. Таить в себе злое чувство против обыкновенных людей (за)то, что они (не)герои, может только узкий или озлобленный человек.

Б. Михаил Федорович злословит, Катя слушает, и оба не замечают, в какую глубокую пропасть мало(помалу) втягивает их такое, (по)видимому, невинное развлечение, как осуждение ближних.

В. Приезжая сняла пальто, (от)чего опять сузилась (на)половину, стащила с себя плисовые сапоги и тоже села.

Г. Николай приходит обыкновенно ко мне по праздникам, (как)будто за делом, но больше (за)тем, чтоб повидаться.

Часть II

II. В каком предложении оба выделенных слова пишутся раздельно?

1. А. Расспрашиваю (на)счет имений (то)же самое.

Б. Холмов уже (не)было, а всюду, куда(ни) взглянешь, тянулась без конца бурая, невеселая равнина.

В. Над травой носился легкий туман, и на небе мимо луны куда(то) (без)оглядки бежали облака.

Г. Что(то) бешеное, злобное, но глубоко несчастное с яростью зверя металось вокруг трактира и старалось ворваться (во)внутрь.

2. А. Казалось даже, что сам воздух трещал, (не)вынося холода; но, (не)смотря на это… озябшая полиция была уже на катке.

Б. Далеко, на том берегу, в непроглядной мгле, горело (в)рассыпную несколько ярко(красных) огней.

В. Егорушке показалось, что солнце было (не)на своем месте, (так)как вчера оно всходило за его спиной.

Г. Я (на)удачу пошел по одной из боковых аллей, насвистывая какой(то) мотив.

3. А. В один из июньских вечеров, когда солнце уже зашло, но широкий след его – багрово(золотистая) полоса еще красила далекий запад и пророчила (на)завтра тихий и ясный день, я подъехал… к флигелю.

Б. Солнце грело (по)летнему, голубое небо ласково манило (в)даль.

В. Должен же был когда(нибудь) ударить гром и брызнуть дождь, что(б) освежить душную атмосферу.

Г. В тот(же) день (во)время вечерних занятий я в лице Зиночки заметил резкую перемену.

4. А. Это было сказано (полу)шепотом, но так, (что)бы я слышал.

Б. Никита бьет (по)чем попало и уверен, что без этого не было(бы) здесь порядка.

В. Алехин простился и ушел к себе (в)низ, а гости остались (на)верху.

Г. Глухой (то)же сидел в лавке или без шапки, заложив руки в карманы, ходил по улице и рассеянно поглядывал то на избы, то (в)верх на небо.

5. А. (В)дали (по)прежнему машет крыльями мельница.

Б. Увидел Егорушка (то)же самое, что видел и до (полу)дня.

В. (Из)за холмов неожиданно показалось (пепельно)седое кудрявое облако.

Г. Набожности Андрей Ефимыч не проявлял и на духовную особу (в)начале своей врачебной карьеры походил (так)же мало, как теперь.

6. А. Этот дом назывался постоялым двором, хотя возле него (ни)какого двора (не)было.

Б. (Пол)минуты Ефрем стоял (не)шевелясь и тупо глядел на скамью.

В. Оба, сапожник и сирота, идут по полю, говорят (без)умолку и (не)утомляются.

Г. Трудно было понять, какое удобство имел (в)виду (не)ведомый столяр.

7. А. (В)прочем, на одной стене в серой деревянной раме висели какие(то) правила с двуглавым орлом.

Б. (На)право темнели холмы, которые, казалось, заслоняли собой что(то) неведомое и страшное.

В. Сиделка принесла чай и побранила Пашку (за)то, что он (не)оставил себе хлеба к чаю.

8. А. Холмов уже (не)было, а всюду, куда (ни)взглянешь, тянулась без конца бурая равнина.

Б. Дымов (ни)кого (не)боялся.

В. Все стали смотреть (в)даль и искать глазами лисицу, но (ни)чего не нашли.

Г. Солнце жгло (по)вчерашнему, воздух был (не)подвижен и уныл.

9. А. Подводчик Степка… в длинной рубахе, без пояса и в широких шароварах (на)выпуск… сбежал (в)низ по крутому бережку.

Б. Щука исчезла под раками, а (в)место нее всплыли (на)верх окуни и линь.

В. Этот улыбающийся человек (не)чувствовал и вкуса каши, потому(что) жевал как-то машинально.

Г. Егорушка (ни)чего (не)понимал в церковном пении и был равнодушен к нему.

10. А. (Не)знакомец, когда его разглядели, оказался человеком лет тридцати, (не)красивым.

Б. Около домиков (не)было видно (ни)дворов, (ни)деревьев.

В. Природа (как)будто что(то) предчувствовала и томилась.

Г. Егорушка, давно уже (не)навидевший Дымова, почувствовал, как в воздухе вдруг стало (не)выносимо душно.

11. А. (Ни)кто (не)отозвался.

Б. Около машины (не)подвижно стояла какая(то) девочка.

В. Обреченный судьбой на постоянную праздность, я (не)делал решительно (ни)чего.

Г. Дня через три пришел ко мне Афанасий и спросил, (не)надо (ли)послать за доктором.

12. А. И жизнь потекла (по)прежнему, такая(же) суровая, бестолковая.

Б. Хромая Пелагея была больна целый год, (ни)какие доктора и лекарства (не)помогали.

В. Мне (не)хотелось домой, да и (не)(за)(чем) было идти туда.

Г. Егор Семеныч и Таня как (ни)(в)(чем) (не)бывало гуляли рядышком.

13. А. Об Оленьке (ни)кто (не)мог подумать дурно.

Б. (В)первые сутки (не)обращаешь на тайгу внимания.

В. В Ореанде сидели на скамье, (не)далеко от церкви, смотрели (в)низ на море.

Г. (Не)понимая, (от)чего так резко изменились их милые отношения, Таня… жалась к отцу и с тревогой заглядывала ему в глаза.

14. А. В один день можно было много сработать, (при)том время бежало быстро, (не)заметно.

Б. Приобретайте друзей богатством (не)праведным – так сказано, потому(что) вообще нет и не может быть богатства праведного.

В. На (пол)пути я садился и смотрел на город, (не)решаясь подойти к нему близко.

Г. Ефрем раньше (во)всю свою жизнь (не)видал таких лиц.

15. А. Будущее наше рисовалось нам так: (в)начале на Кавказе, пока мы ознакомимся с местом и людьми, я надену (виц)мундир и буду служить.

Б. Но я (не)успел побывать в этом средневековом учреждении, (так)как в сентябре оно было закрыто молодым военным врачом.

В. Сильные морозы зимою и сырость (в)течение всего года… ставят (черно)рабочего в положение иной раз едва выносимое.

Г. Ачмианов (то)же скоро простился с компанией и пошел (в)след за Надеждой Федоровной.

16. А. Здесь есть пахотная земля, есть скот, но (ни)разу (не)было урожая.

Б. Еще (не)давно она (речка Аркай) была настоящей рекою и в ней ловили горбушу, теперь же, (в)следствие лесных пожаров и порубок, она обмелела и к лету пересыхает совершенно.

В. Здесь на открытом месте каждое из деревьев (в)одиночку ведет жестокую борьбу с морозами и холодными ветрами; и каждому приходится… качаться (не)угомонно из стороны в сторону.

Г. (В)прочем (во)время сильных дождей речка разливается.

17. А. (В)заключение (не)сколько слов об японцах, играющих видную роль в истории Южного Сахалина.

Б. (В)начале этого столетия (в)первые обратила внимание на Сахалин и наша дипломатия.

В. (По)видимому, у японцев… возникла мысль о колонии, быть может даже (сельско)хозяйственной.

Г. Рассказывают про семьи, которые (в)течение зимы (не)имели ни куска хлеба и питались одною только брюквой.

18. А. Летом люди, запряженные в бревно в (пол)аршина и толще, а в длину (не)сколько сажен, производят тяжелое впечатление.

Б. Каждый чиновник… (на)сколько я мог убедиться, может брать себе (не)ограниченное число прислуги.

В. Эти партии бродят по совершенно (не)исследованной местности, на которую… (не)ступала нога человека.

Г. Внешностью своей Корсаковка до обмана похожа на хорошую русскую деревушку, (при)том глухую, которой еще (не)коснулась цивилизация.

19. А.Лаевский чувствовал утомление и (не)ловкость человека, который, быть может, скоро умрет и (по)этому обращает на себя всеобщее внимание.

Б. (В)первые дни знакомства Каштанка думала, что он говорит много (по)тому, что очень умен.

В. Сидел Топорков в санях (так)же, как и в кресле: важно, держа прямо голову и плечи, (не)глядя по сторонам.

Г. (Небо)склон побледнел, и (во)всю ширь его разлилась бледная, приятная зелень.

20. А. Митя вытащил (из)кармана нумер газеты, подал отцу и ткнул пальцем (в)место, обведенное синим карандашом.

Б. Несется (на)встречу другая тройка и (то)же во весь дух.

В. (В)продолжение всего года дорога остается (не)возможной.

Г. (На)пример, нагрузка и выгрузка пароходов, (не)требующие в России от рабочего исключительного напряжения сил, в Александровске часто представляются для людей истинным мучением.

Ключи к заданиям

1 – В	2 – Б	3 – Г	4 – Г	5 – А
6 – В	7 – Б	8 – Г	9 – В	10 – А
11 – В	12 – Г	13 – А	14 – Г	15 – В

Вскоре на одной стороне улицы из-за угольного дома показался молодой офицер (П.). Тёмные глаза смотрели из-под бровей сурово (М. Г.). Здесь Чичиков, не дожидаясь, что будет отвечать на это Ноздрёв, скорее за шапку да по-за спиною капитана-исправника выскользнул на крыльцо (Г.). Из-за мыса, рассекая волны, выплыл пароход (М.Г.). Трудно было понять, какое удобство имел в виду столяр, загибая так немилосердно спинки стульев (Ч.). А может быть, птица какая-нибудь, вроде цапли (Ч.). Я хотел поговорить с вами насчёт квартиры (Гонч.). Пишу вам из деревни, куда заехал вследствие печальных обстоятельств (П.). В продолжение всей болтовни Ноздрёва Чичиков протирал несколько раз себе глаза, желая увериться, не во сне ли он всё это слышит (Г.). У многих русских рек, наподобие Волги, один берег горный, другой луговой (Т.).

2

В течение всей дороги Касьян сохранял упорное молчание (Т.). В продолжение этой недели я вставала рано (Л. Т.). Трагедия моя идёт, и думаю к зиме её кончить; вследствие чего читаю только Карамзина да летописи (П.). Незнакомец с удивлением посмотрел ему вслед (Т.). Впрочем, ввиду недостатка времени, не будем отклоняться от предмета лекции (Ч.). Он сидел напротив окна и тревожно всматривался вдаль (Л. Т.). В течение дня Хорь не раз заговаривал со мною (Т.). Вокруг одинокой кузницы было безлюдно и пусто (Шол.). Навстречу начдиву выехала группа всадников (А.Н.Т.). В продолжение ночи, предшествовавшей поединку, я не спал ни минуты (Л.). В течение пятнадцати минут противник не отвечал (Нов.- Пр.). В продолжение целого часа мы наблюдали зелёные огни на воде (Нов.-Пр.). Вместо девяти часов мы выехали в два (Т.).

Алгоритм обособления согласованных определений: 1. Стоит ли определение с зависимыми словами после определяемого слова? Да Нет Всегда обособляется 2. Имеет ли определение до...

Алгоритм постановки знаков препинания в бессоюзном сложном предложении: 1. Имеются ли между частями сложного предложения перечислительные отношения? Да Нет Ставится запятая или, если...

Алгоритм постановки тире между подлежащим и сказуемым: 1. Выражено ли сказуемое именительным падежом существительного (без связки) или неопределённой формой глагола (при подлежащем - именительном пад...

1 Преамбула, превалировать, превзойти, превосходство, преимущество, превращать, президиум, презумпция, прейскурант, прелестный, прелюдия, премиальный, препираться, препона, пресловутый, пресмыкаться,...

В вечерних сумерках показался большой одноэтажный дом с ржавой железной крышей и с темными окнами. Этот дом назывался постоялым двором, хотя возле него никакого двора не было и стоял он посреди степи, ничем не огороженный. Несколько в стороне от него темнел жалкий вишневый садик с плетнем, да под окнами, склонив свои тяжелые головы, стояли спавшие подсолнечники. В садике трещала маленькая мельничка, поставленная для того, чтобы пугать стуком зайцев. Больше же около дома не было видно и слышно ничего, кроме степи. Едва бричка остановилась около крылечка с навесом, как в доме послышались радостные голоса — один мужской, другой женский, — завизжала дверь на блоке, и около брички в одно мгновение выросла высокая тощая фигура, размахивавшая руками и фалдами. Это был хозяин постоялого двора Мойсей Мойсеич, немолодой человек с очень бледным лицом и с черной, как тушь, красивой бородой. Одет он был в поношенный черный сюртук, который болтался на его узких плечах, как на вешалке, и взмахивал фалдами, точно крыльями, всякий раз, как Мойсей Мойсеич от радости или в ужасе всплескивал руками. Кроме сюртука, на хозяине были еще широкие белые панталоны навыпуск и бархатная жилетка с рыжими цветами, похожими на гигантских клопов. Мойсей Мойсеич, узнав приехавших, сначала замер от наплыва чувств, потом всплеснул руками и простонал. Сюртук его взмахнул фалдами, спина согнулась в дугу, и бледное лицо покривилось такой улыбкой, как будто видеть бричку для него было не только приятно, но и мучительно сладко. — Ах, боже мой, боже мой! — заговорил он тонким певучим голосом, задыхаясь, суетясь и своими телодвижениями мешая пассажирам вылезти из брички. — И такой сегодня для меня счастливый день! Ах, да что я таперичка должен делать! Иван Иваныч! Отец Христофор! Какой же хорошенький паничок сидит на козлах, накажи меня бог! Ах, боже ж мой, да что же я стою на одном месте и не зову гостей в горницу? Пожалуйте, покорнейше прошу... милости просим! Давайте мне все ваши вещи... Ах, боже мой! Мойсей Мойсеич, шаря в бричке и помогая приезжим вылезать, вдруг обернулся назад и закричал таким диким, придушенным голосом, как будто тонул и звал на помощь: — Соломон! Соломон! — Соломон! Соломон! — повторил в доме женский голос. Дверь на блоке завизжала, и на пороге показался невысокий молодой еврей, рыжий, с большим птичьим носом и с плешью среди жестких кудрявых волос; одет он был в короткий, очень поношенный пиджак, с закругленными фалдами и с короткими рукавами, и в короткие триковые брючки, отчего сам казался коротким и кургузым, как ощипанная птица. Это был Соломон, брат Мойсея Мойсеича. Он молча, не здороваясь, а только как-то странно улыбаясь, подошел к бричке. — Иван Иваныч и отец Христофор приехали! — сказал ему Мойсей Мойсеич таким тоном, как будто боялся, что тот ему не поверит. — Ай, вай, удивительное дело, такие хорошие люди взяли да приехали! Ну, бери, Соломон, вещи! Пожалуйте, дорогие гости! Немного погодя Кузьмичов, о. Христофор и Егорушка сидели уже в большой, мрачной и пустой комнате за старым дубовым столом. Этот стол был почти одинок, так как в большой комнате, кроме него, широкого дивана с дырявой клеенкой да трех стульев, не было никакой другой мебели. Да и стулья не всякий решился бы назвать стульями. Это было какое-то жалкое подобие мебели с отжившей свой век клеенкой и с неестественно сильно загнутыми назад спинками, придававшими стульям большое сходство с детскими санями. Трудно было понять, какое удобство имел в виду неведомый столяр, загибая так немилосердно спинки, и хотелось думать, что тут виноват не столяр, а какой-нибудь проезжий силач, который, желая похвастать своей силой, согнул стульям спины, потом взялся поправлять и еще больше согнул. Комната казалась мрачной. Стены были серы, потолок и карнизы закопчены, на полу тянулись щели и зияли дыры непонятного происхождения (думалось, что их пробил каблуком всё тот же силач), и казалось, если бы в комнате повесили десяток ламп, то она не перестала бы быть темной. Ни на стенах, ни на окнах не было ничего похожего на украшения. Впрочем, на одной стене в серой деревянной раме висели какие-то правила с двуглавым орлом, а на другой, в такой же раме, какая-то гравюра с надписью: «Равнодушие человеков». К чему человеки были равнодушны — понять было невозможно, так как гравюра сильно потускнела от времени и была щедро засижена мухами. Пахло в комнате чем-то затхлым и кислым. Введя гостей в комнату, Мойсей Мойсеич продолжал изгибаться, всплескивать руками, пожиматься и радостно восклицать — всё это считал он нужным проделывать для того, чтобы казаться необыкновенно вежливым и любезным. — Когда проехали тут наши подводы? — спросил его Кузьмичов. — Одна партия проехала нынче утречком, а другая, Иван Иваныч, отдыхала тут в обед и перед вечером уехала. — А... Проезжал тут Варламов или нет? — Нет, Иван Иваныч. Вчера утречком проезжал его приказчик Григорий Егорыч и говорил, что он, надо быть, таперичка на хуторе у молокана. — Отлично. Значит, мы сейчас догоним обозы, а потом и к молокану. — Да бог с вами, Иван Иваныч! — ужаснулся Мойсей Мойсеич, всплескивая руками. — Куда вы на ночь поедете? Вы поужинайте на здоровьечко и переночуйте, а завтра, бог даст, утречком поедете и догоните кого надо! — Некогда, некогда... Извините, Мойсей Мойсеич, в другой раз как-нибудь, а теперь не время. Посидим четверть часика и поедем, а переночевать и у молокана можно. — Четверть часика! — взвизгнул Мойсей Мойсеич. — Да побойтесь вы бога, Иван Иваныч! Вы меня заставите, чтоб я ваши шапке спрятал и запер на замок дверь! Вы хоть закусите и чаю покушайте! — Некогда нам с чаями да с сахара́ми, — сказал Кузьмичов. Мойсей Мойсеич склонил голову набок, согнул колени и выставил вперед ладони, точно обороняясь от ударов, и с мучительно-сладкой улыбкой стал умолять: — Иван Иваныч! Отец Христофор! Будьте же такие добрые, покушайте у меня чайку! Неужели я уж такой нехороший человек, что у меня нельзя даже чай пить? Иван Иваныч! — Что ж, чайку можно попить, — сочувственно вздохнул отец Христофор. — Это не задержит. — Ну, ладно! — согласился Кузьмичов. Мойсей Мойсеич встрепенулся, радостно ахнул и, пожимаясь так, как будто он только что выскочил из холодной воды в тепло, побежал к двери и закричал диким придушенным голосом, каким раньше звал Соломона: — Роза! Роза! Давай самовар! Через минуту отворилась дверь и в комнату с большим подносом в руках вошел Соломон. Ставя на стол поднос, он насмешливо глядел куда-то в сторону и по-прежнему странно улыбался. Теперь при свете лампочки можно было разглядеть его улыбку; она была очень сложной и выражала много чувств, но преобладающим в ней было одно — явное презрение. Он как будто думал о чем-то смешном и глупом, кого-то терпеть не мог и презирал, чему-то радовался и ждал подходящей минуты, чтобы уязвить насмешкой и покатиться со смеху. Его длинный нос, жирные губы и хитрые выпученные глаза, казалось, были напряжены от желания расхохотаться. Взглянув на его лицо, Кузьмичов насмешливо улыбнулся и спросил: — Соломон, отчего же ты этим летом не приезжал к нам в N. на ярмарку жидов представлять? Года два назад, что отлично помнил и Егорушка, Соломон в N. на ярмарке, в одном из балаганов, рассказывал сцены из еврейского быта и пользовался большим успехом. Напоминание об этом не произвело на Соломона никакого впечатления. Ничего не ответив, он вышел и немного погодя вернулся с самоваром. Сделав около стола свое дело, он пошел в сторону и, скрестив на груди руки, выставив вперед одну ногу, уставился своими насмешливыми глазами на о. Христофора. В его позе было что-то вызывающее, надменное и презрительное и в то же время и высшей степени жалкое и комическое, потому что чем внушительнее становилась его поза, тем ярче выступали на первый план его короткие брючки, куцый пиджак, карикатурный нос и вся его птичья, ощипанная фигурка. Мойсей Мойсеич принес из другой комнаты табурет и сел на некотором расстоянии от стола. — Приятного аппетиту! Чай да сахар! — начал он занимать гостей. — Кушайте на здоровьечко. Такие редкие гости, такие редкие, а отца Христофора я уж пять годов не видал. И никто не хочет мне сказать, чей это такой паничок хороший? — спросил он, нежно поглядывая на Егорушку. — Это сынок сестры Ольги Ивановны, — ответил Кузьмичов. — А куда же он едет? — Учиться. В гимназию его везем. Мойсей Мойсеич из вежливости изобразил на лице своем удивление и значительно покрутил головой. — О, это хорошо! — сказал он, грозя самовару пальцем. — Это хорошо! Из гимназии выйдешь такой господин, что все мы будем шапке снимать. Ты будешь умный, богатый, с амбицией, а маменька будет радоваться. О, это хорошо! Он помолчал немного, погладил себе колени и заговорил в почтительно-шутливом тоне: — Уж вы меня извините, отец Христофор, а я собираюсь написать бумагу архиерею, что вы у купцов хлеб отбиваете. Возьму гербовую бумагу и напишу, что у отца Христофора, значит, своих грошей мало, что он занялся коммерцией и стал шерсть продавать. — Да, вздумал вот на старости лет... — сказал о. Христофор и засмеялся. — Записался, брат, из попов в купцы. Теперь бы дома сидеть да богу молиться, а я скачу, аки фараон на колеснице... Суета! — Зато грошей будет много! — Ну да! Дулю мне под нос, а не гроши. Товар-то ведь не мой, а зятя Михайлы! — Отчего же он сам не поехал? — А оттого... Матернее молоко на губах еще не обсохло. Купить-то купил шерсть, а чтоб продать — ума нет, молод еще. Все деньги свои потратил, хотел нажиться и пыль пустить, а сунулся туда-сюда, ему и своей цены никто не дает. Этак помыкался парень с год, потом приходит ко мне и — «Папаша, продайте шерсть, сделайте милость! Ничего я в этих делах не понимаю!» То-то вот и есть. Как что, так сейчас и папаша, а прежде и без папаши можно было. Когда покупал, не спрашивался, а теперь, как приспичило, так и папаша. А что папаша? Коли б не Иван Иваныч, так и папаша ничего б не сделал. Хлопоты с ними! — Да, хлопотно с детьми, я вам скажу! — вздохнул Мойсей Мойсеич. — У меня у самого шесть человек. Одного учи, другого лечи, третьего на руках носи, а когда вырастут, так еще больше хлопот. Не только таперичка, даже в священном писании так было. Когда у Иакова были маленькие дети, он плакал, а когда они выросли, еще хуже стал плакать! — М-да... — согласился о. Христофор, задумчиво глядя на стакан. — Мне-то, собственно, нечего бога гневить, я достиг предела своей жизни, как дай бог всякому... Дочек за хороших людей определил, сынов в люди вывел и теперь свободен, свое дело сделал, хоть на все четыре стороны иди. Живу со своей попадьей потихоньку, кушаю, пью да сплю, на внучат радуюсь да богу молюсь, а больше мне ничего и не надо. Как сыр в масле катаюсь и знать никого не хочу. Отродясь у меня никакого горя не было и теперь ежели б, скажем, царь спросил: «Что тебе надобно? Чего хочешь?» Да ничего мне не надобно! Всё у меня есть и всё слава богу. Счастливей меня во всем городе человека нет. Только вот грехов много, да ведь и то сказать, один бог без греха. Ведь верно? — Стало быть, верно. — Ну, конечно, зубов нет, спину от старости ломит, то да се... одышка и всякое там... Болею, плоть немощна, ну да ведь, сам посуди, пожил! Восьмой десяток! Не век же вековать, надо и честь знать. О. Христофор вдруг что-то вспомнил, прыснул в стакан и закашлялся от смеха. Мойсей Мойсеич из приличия тоже засмеялся и закашлялся. — Потеха! — сказал о. Христофор и махнул рукой. — Приезжает ко мне в гости старший сын мой Гаврила. Он по медицинской части и служит в Черниговской губернии в земских докторах... Хорошо-с... Я ему и говорю: «Вот, говорю, одышка, то да се... Ты доктор, лечи отца!» Он сейчас меня раздел, постукал, послушал, разные там штуки... живот помял, потом и говорит: «Вам, папаша, надо, говорит, лечиться сжатым воздухом». О. Христофор захохотал судорожно, до слез и поднялся. — А я ему и говорю: «Бог с ним, с этим сжатым воздухом!» — выговорил он сквозь смех и махнул обеими руками. — Бог с ним, с этим сжатым воздухом! Мойсей Мойсеич тоже поднялся и, взявшись за живот, залился тонким смехом, похожим на лай болонки. — Бог с ним, с этим сжатым воздухом! — повторил о. Христофор, хохоча. Мойсей Мойсеич взял двумя нотами выше и закатился таким судорожным смехом, что едва устоял на ногах. — О, боже мой... — стонал он среди смеха. — Дайте вздохнуть... Так насмешили, что... ох!.. — смерть моя. Он смеялся и говорил, а сам между тем пугливо и подозрительно посматривал на Соломона. Тот стоял в прежней позе и улыбался. Судя по его глазам и улыбке, он презирал и ненавидел серьезно, но это так не шло к его ощипанной фигурке, что, казалось Егорушке, вызывающую позу и едкое, презрительное выражение придал он себе нарочно, чтобы разыграть шута и насмешить дорогих гостей. Выпив молча стаканов шесть, Кузьмичов расчистил перед собой на столе место, взял мешок, тот самый, который, когда он спал под бричкой, лежал у него под головой, развязал на нем веревочку и потряс им. Из мешка посыпались на стол пачки кредитных бумажек. — Пока время есть, давайте, отец Христофор, посчитаем, — сказал Кузьмичов. Увидев деньги, Мойсей Мойсеич сконфузился, встал и, как деликатный человек, не желающий знать чужих секретов, на цыпочках и балансируя руками, вышел из комнаты. Соломон остался на своем месте. — В рублевых пачках по скольку? — начал о. Христофор. — По пятьдесят... В трехрублевых по девяносто... Четвертные и сторублевые по тысячам сложены. Вы отсчитайте семь тысяч восемьсот для Варламова, а я буду считать для Гусевича. Да глядите, не просчитайте... Егорушка отродясь не видал такой кучи денег, какая лежала теперь на столе. Денег, вероятно, было очень много, так как пачка в семь тысяч восемьсот, которую о. Христофор отложил для Варламова, в сравнении со всей кучей казалась очень маленькой. В другое время такая масса денег, быть может, поразила бы Егорушку и вызвала его на размышления о том, сколько на эту кучу можно купить бубликов, бабок, маковников; теперь же он глядел на нее безучастно и чувствовал только противный запах гнилых яблок и керосина, шедший от кучи. Он был измучен тряской ездой на бричке, утомился и хотел спать. Его голову тянуло вниз, глаза слипались и мысли путались, как нитки. Если б можно было, он с наслаждением склонил бы голову на стол, закрыл бы глаза, чтоб не видеть лампы и пальцев, двигавшихся над кучей, и позволил бы своим вялым, сонным мыслям еще больше запутаться. Когда он силился не дремать, ламповый огонь, чашки и пальцы двоились, самовар качался, а запах гнилых яблок казался еще острее и противнее. — Ах, деньги, деньги! — вздыхал о. Христофор, улыбаясь. — Горе с вами! Теперь мой Михайло, небось, спит и видит, что я ему такую кучу привезу. — Ваш Михайло Тимофеич человек непонимающий, — говорил вполголоса Кузьмичов, — не за свое дело берется, а вы понимаете и можете рассудить. Отдали бы вы мне, как я говорил, вашу шерсть и ехали бы себе назад, а я б вам, так и быть уж, дал бы по полтиннику поверх своей цены, да и то только из уважения... — Нет, Иван Иванович, — вздыхал о. Христофор. — Благодарим вас за внимание... Конечно, ежели б моя воля, я б и разговаривать не стал, а то ведь, сами знаете, товар не мой... Вошел на цыпочках Мойсей Мойсеич. Стараясь из деликатности не глядеть на кучу денег, он подкрался к Егорушке и дернул его сзади за рубаху. — А пойдем-ка, паничок, — сказал он вполголоса, — какого я тебе медведика покажу! Такой страшный, сердитый! У-у! Сонный Егорушка встал и лениво поплелся за Мойсеем Мойсеичем смотреть медведя. Он вошел в небольшую комнатку, где, прежде чем он увидел что-нибудь, у него захватило дыхание от запаха чего-то кислого и затхлого, который здесь был гораздо гуще, чем в большой комнате, и, вероятно, отсюда распространялся по всему дому. Одна половина комнатки была занята большою постелью, покрытой сальным стеганым одеялом, а другая комодом и горами всевозможного тряпья, начиная с жестко накрахмаленных юбок и кончая детскими штанишками и помочами. На комоде горела сальная свечка. Вместо обещанного медведя Егорушка увидел большую, очень толстую еврейку с распущенными волосами и в красном фланелевом платье с черными крапинками; она тяжело поворачивалась в узком проходе между постелью и комодом и издавала протяжные, стонущие вздохи, точно у нее болели зубы. Увидев Егорушку, она сделала плачущее лицо, протяжно вздохнула и, прежде чем он успел оглядеться, поднесла к его рту ломоть хлеба, вымазанный медом. — Кушай, детка, кушай! — сказала она. — Ты здесь без маменьке, и тебя некому покормить. Кушай. Егорушка стал есть, хотя после леденцов и маковников, которые он каждый день ел у себя дома, не находил ничего хорошего в меду, наполовину смешанном с воском и с пчелиными крыльями. Он ел, а Мойсей Мойсеич и еврейка глядели и вздыхали. — Ты куда едешь, детка? — спросила еврейка. — Учиться, — ответил Егорушка. — А сколько вас у маменьке? — Я один. Больше нету никого. — А-ох! — вздохнула еврейка и подняла вверх глаза. — Бедная маменьке, бедная маменьке! Как же она будет скучать и плакать! Через год мы тоже повезем в ученье своего Наума! Ох! — Ах, Наум, Наум! — вздохнул Мойсей Мойсеич, и на его бледном лице нервно задрожала кожа. — А он такой больной. Сальное одеяло зашевелилось, и из-под него показалась кудрявая детская голова на очень тонкой шее; два черных глаза блеснули и с любопытством уставились на Егорушку. Мойсей Мойсеич и еврейка, не переставая вздыхать, подошли к комоду и стали говорить о чем-то по-еврейски. Мойсей Мойсеич говорил вполголоса, низким баском, и в общем его еврейская речь походила на непрерывное «гал-гал-гал-гал...», а жена отвечала ему тонким индюшечьим голоском, и у нее выходило что-то вроде «ту-ту-ту-ту...». Пока они совещались, из-под сального одеяла выглянула другая кудрявая головка на тонкой шее, за ней третья, потом четвертая... Если бы Егорушка обладал богатой фантазией, то мог бы подумать, что под одеялом лежала стоглавая гидра. — Гал-гал-гал-гал... — говорил Мойсей Мойсеич. — Ту-ту-ту-ту... — отвечала ему еврейка. Совещание кончилось тем, что еврейка с глубоким вздохом полезла в комод, развернула там какую-то зеленую тряпку и достала большой ржаной пряник, в виде сердца. — Возьми, детка, — сказала она, подавая Егорушке пряник. — У тебя теперь нету маменьке, некому тебе гостинца дать. Егорушка сунул в карман пряник и попятился к двери, так как был уже не в силах дышать затхлым и кислым воздухом, в котором жили хозяева. Вернувшись в большую комнату, он поудобней примостился на диване и уж не мешал себе думать. Кузьмичов только что кончил считать деньги и клал их обратно в мешок. Обращался он с ними не особенно почтительно и валил их в грязный мешок без всякой церемонии с таким равнодушием, как будто это были не деньги, а бумажный хлам. О. Христофор беседовал с Соломоном. — Ну, что, Соломон премудрый? — спрашивал он, зевая и крестя рот. — Как дела? — Это вы про какие дела говорите? — спросил Соломон и поглядел так ехидно, как будто ему намекали на какое-нибудь преступление. — Вообще... Что поделываешь? — Что я поделываю? — переспросил Соломон и пожал плечами. — То же, что и все... Вы видите: я лакей. Я лакей у брата, брат лакей у проезжающих, проезжающие лакеи у Варламова, а если бы я имел десять миллионов, то Варламов был бы у меня лакеем. — То есть почему же это он был бы у тебя лакеем? — Почему? А потому, что нет такого барина или миллионера, который из-за лишней копейки не стал бы лизать рук у жида пархатого. Я теперь жид пархатый и нищий, все на меня смотрят, как на собаке, а если б у меня были деньги, то Варламов передо мной ломал бы такого дурака, как Мойсей перед вами. О. Христофор и Кузьмичов переглянулись. Ни тот, ни другой не поняли Соломона. Кузьмичов строго и сухо поглядел на него и спросил: — Как же ты, дурак этакой, равняешь себя с Варламовым? — Я еще не настолько дурак, чтобы равнять себя с Варламовым, — ответил Соломон, насмешливо оглядывая своих собеседников. — Варламов хоть и русский, но в душе он жид пархатый; вся жизнь у него в деньгах и в наживе, а я свои деньги спалил в печке. Мне не нужны ни деньги, ни земля, ни овцы, и не нужно, чтоб меня боялись и снимали шапки, когда я еду. Значит, я умней вашего Варламова и больше похож на человека! Немного погодя Егорушка сквозь полусон слышал, как Соломон голосом глухим и сиплым от душившей его ненависти, картавя и спеша, заговорил об евреях; сначала говорил он правильно, по-русски, потом же впал в тон рассказчиков из еврейского быта и стал говорить, как когда-то в балагане, с утрированным еврейским акцентом. — Постой... — перебил его о. Христофор. — Если тебе твоя вера не нравится, так ты ее перемени, а смеяться грех; тот последний человек, кто над своей верой глумится. — Вы ничего не понимаете! — грубо оборвал его Соломон. — Я вам говорю одно, а вы другое... — Вот и видно сейчас, что ты глупый человек, — вздохнул о. Христофор. — Я тебя наставляю, как умею, а ты сердишься. Я тебе по-стариковски, потихоньку, а ты, как индюк: бла-бла-бла! Чудак, право... Вошел Мойсей Мойсеич. Он встревоженно поглядел на Соломона и на своих гостей, и опять на его лице нервно задрожала кожа. Егорушка встряхнул головой и поглядел вокруг себя; мельком он увидел лицо Соломона и как раз в тот момент, когда оно было обращено к нему в три четверти и когда тень от его длинного носа пересекала всю левую щеку; презрительная улыбка, смешанная с этою тенью, блестящие, насмешливые глаза, надменное выражение и вся его ощипанная фигурка, двоясь и мелькая в глазах Егорушки, делали его теперь похожим не на шута, а на что-то такое, что иногда снится, — вероятно, на нечистого духа. — Какой-то он у вас бесноватый, Мойсей Мойсеич, бог с ним! — сказал с улыбкой о. Христофор. — Вы бы его пристроили куда-нибудь, или женили, что ли... На человека не похож... Кузьмичов сердито нахмурился. Мойсей Мойсеич опять встревоженно и пытливо поглядел на брата и на гостей. — Соломон, выйди отсюда! — строго сказал он. — Выйди! И он прибавил еще что-то по-еврейски. Соломон отрывисто засмеялся и вышел. — А что такое? — испуганно спросил Мойсей Мойсеич о. Христофора. — Забывается, — ответил Кузьмичов. — Грубитель и много о себе понимает. — Так и знал! — ужаснулся Мойсей Мойсеич, всплескивая руками. — Ах, боже мой! Боже мой! — забормотал он вполголоса. — Уж вы будьте добрые, извините и не серчайте. Это такой человек, такой человек! Ах, боже мой! Боже мой! Он мне родной брат, но кроме горя я от него ничего не видел. Ведь он, знаете... Мойсей Мойсеич покрутил пальцем около лба и продолжал: — Не в своем уме... пропащий человек. И что мне с ним делать, не знаю! Никого он не любит, никого не почитает, никого не боится... Знаете, над всеми смеется, говорит глупости, всякому в глаза тычет. Вы не можете поверить, раз приехал сюда Варламов, а Соломон такое ему сказал, что тот ударил кнутом и его и мене... А мене за что? Разве я виноват? Бог отнял у него ум, значит, это божья воля, а я разве виноват? Прошло минут десять, а Мойсей Мойсеич всё еще бормотал вполголоса и вздыхал: — Ночью он не спит и всё думает, думает, думает, а о чем он думает, бог его знает. Подойдешь к нему ночью, а он сердится и смеется. Он и меня не любит... И ничего он не хочет! Папаша, когда помирал, оставил ему и мне по шести тысяч рублей. Я купил себе постоялый двор, женился и таперичка деточек имею, а он спалил свои деньги в печке. Так жалко, так жалко! Зачем палить? Тебе не надо, так отдай мне, а зачем же палить? Вдруг завизжала дверь на блоке и задрожал пол от чьих-то шагов. На Егорушку пахнуло легким ветерком, и показалось ему, что какая-то большая черная птица пронеслась мимо и у самого лица его взмахнула крыльями. Он открыл глаза... Дядя с мешком в руках, готовый в путь, стоял возле дивана. О. Христофор, держа широкополый цилиндр, кому-то кланялся и улыбался не мягко и не умиленно, как всегда, а почтительно и натянуто, что очень не шло к его лицу. А Мойсей Мойсеич, точно его тело разломалось на три части, балансировал и всячески старался не рассыпаться. Один только Соломон, как ни в чем не бывало, стоял в углу, скрестив руки, и по-прежнему презрительно улыбался. — Ваше сиятельство, извините, у нас не чисто! — стонал Мойсей Мойсеич с мучительно-сладкой улыбкой, уже не замечая ни Кузьмичова, ни о. Христофора, а только балансируя всем телом, чтобы не рассыпаться. — Мы люди простые, ваше сиятельство! Егорушка протер глаза. Посреди комнаты стояло, действительно, сиятельство в образе молодой, очень красивой и полной женщины в черном платье и в соломенной шляпе. Прежде чем Егорушка успел разглядеть ее черты, ему почему-то пришел на память тот одинокий, стройный тополь, который он видел днем на холме. — Проезжал здесь сегодня Варламов? — спросил женский голос. — Нет, ваше сиятельство! — ответил Мойсей Мойсеич. — Если завтра увидите его, то попросите, чтобы он ко мне заехал на минутку. Вдруг, совсем неожиданно, на полвершка от своих глаз, Егорушка увидел черные, бархатные брови, большие карие глаза и выхоленные женские щеки с ямочками, от которых, как лучи от солнца, по всему лицу разливалась улыбка. Чем-то великолепно запахло. — Какой хорошенький мальчик! — сказала дама. — Чей это? Казимир Михайлович, посмотрите, какая прелесть! Боже мой, он спит! Бутуз ты мой милый... И дама крепко поцеловала Егорушку в обе щеки, и он улыбнулся и, думая, что спит, закрыл глаза. Дверной блок завизжал, и послышались торопливые шаги: кто-то входил и выходил. — Егорушка! Егорушка! — раздался густой шёпот двух голосов. — Вставай, ехать! Кто-то, кажется Дениска, поставил Егорушку на ноги и повел его за руку; на пути он открыл наполовину глаза и еще раз увидел красивую женщину в черном платье, которая целовала его. Она стояла посреди комнаты и, глядя, как он уходил, улыбалась и дружелюбно кивала ему головой. Подходя к двери, он увидел какого-то красивого и плотного брюнета в шляпе котелком и в крагах. Должно быть, это был провожатый дамы. — Тпрр! — донеслось со двора. У порога дома Егорушка увидел новую, роскошную коляску и пару черных лошадей. На козлах сидел лакей в ливрее и с длинным хлыстом в руках. Провожать уезжающих вышел один только Соломон. Лицо его было напряжено от желания расхохотаться; он глядел так, как будто с большим нетерпением ждал отъезда гостей, чтобы вволю посмеяться над ними. — Графиня Драницкая, — прошептал о. Христофор, полезая в бричку. — Да, графиня Драницкая, — повторил Кузьмичов тоже шёпотом. Впечатление, произведенное приездом графини, было, вероятно, очень сильно, потому что даже Дениска говорил шёпотом и только тогда решился стегнуть по гнедым и крикнуть, когда бричка проехала с четверть версты и когда далеко назади вместо постоялого двора виден уж был один только тусклый огонек.
(В) виду скорого окончания плавания настроение команды сделалось весёлым. 2. Трудно было понять, какое удобство имел (в) виду столяр, загибая так немилосердно спинки стульев. 3. Телеграфные столбы потом опять показывались в лиловой дали (в) виде маленьких палочек. 4. (В) виде этом много ярких красок. 5. Письма стали чем-то (в) роде моего дневника. 6. (В) роде бояр Старицких были выходцы и из других фамилий. 7. А может быть, птица какая-нибудь (в) роде цапли. 8. Стены были выкрашены какой-то голубенькой краской (в) роде серенькой. 9. (В) след (за) тем показалась гостям шарманка. 10. Ваш хор выступит (за) тем артистом, который стоит у рояля. 11. (По) мере надобности он подливал воды в кастрюлю. 12. (По) среди обширных трудов своих не переставал осведомляться о своём любимце. 13. Сговорившись (на) счёт завтрашнего дня, они распростились. 14. Я хотел поговорить с вами (на) счёт квартиры. 15. Все эти доходы переведите (на) счёт комсомольской бригады. 16. Люди поговаривают (на) счёт Сергея. 17. Незнакомец с удивлением посмотрел ему (в) след. 18. Охотники осторожно след (в) след шли за волком. 19. С грустью он посмотрел (в) след поезду. 20. Рассудку вопреки, (на) перекор стихиям… 21. Он всегда действовал (на) перекор. 22. Впрочем, (в) виду недостатка времени не будем отклоняться от предмета лекции. 23. Выезжаю пахать - моя полоса лежит (в) виду озера. 24. Обыкновенные смертные, если работают на общую пользу, то имеют (в) виду своего ближнего: меня, тебя - одним словом, человека. 25. (В) виду плохой погоды выезд откладывается. 26. Он сидел (на) против окна и тревожно вглядывался (в) даль. 27. (На) против сидел молодой человек, ничего себе так, недурненький, брюнет.

Раскройте скобки, вставьте пропущенные буквы.

(В) виду скорого окончания плавания настроение команды сделалось весёлым. 2. Трудно было понять, какое удобство имел (в) виду столяр, загибая так немилосердно спинки стульев. 3. Телеграфные столбы потом опять показывались в лиловой дали (в) виде маленьких палочек. 4. (В) виде этом много ярких красок. 5. Письма стали чем-то (в) роде моего дневника. 6. (В) роде бояр Старицких были выходцы и из других фамилий. 7. А может быть, птица какая-нибудь (в) роде цапли. 8. Стены были выкрашены какой-то голубенькой краской (в) роде серенькой. 9. (В) след (за) тем показалась гостям шарманка. 10. Ваш хор выступит (за) тем артистом, который стоит у рояля. 11. (По) мере надобности он подливал воды в кастрюлю. 12. (По) среди обширных трудов своих не переставал осведомляться о своём любимце. 13. Сговорившись (на) счёт завтрашнего дня, они распростились. 14. Я хотел поговорить с вами (на) счёт квартиры. 15. Все эти доходы переведите (на) счёт комсомольской бригады. 16. Люди поговаривают (на) счёт Сергея. 17. Незнакомец с удивлением посмотрел ему (в) след. 18. Охотники осторожно след (в) след шли за волком. 19. С грустью он посмотрел (в) след поезду. 20. Рассудку вопреки, (на) перекор стихиям… 21. Он всегда действовал (на) перекор. 22. Впрочем, (в) виду недостатка времени не будем отклоняться от предмета лекции. 23. Выезжаю пахать - моя полоса лежит (в) виду озера. 24. Обыкновенные смертные, если работают на общую пользу, то имеют (в) виду своего ближнего: меня, тебя - одним словом, человека. 25. (В) виду плохой погоды выезд откладывается. 26. Он сидел (на) против окна и тревожно вглядывался (в) даль. 27. (На) против сидел молодой человек, ничего себе так, недурненький, брюнет.

Упражнение №47.

Объясните правописание предлогов, союзов и омонимичных им самостоятельных частей речи.

1. Появиться из-за туч, смотреть вслед уходящему теплоходу, забронировать места в гостинице в виду предстоящего совещания, сделать запрос насчёт графика работы, болеть в продолжение семестра, разрешить отнести расходы на счёт администратора, прекратить соревнование яхт вследствие дождя, повернуть навстречу ветру, невзирая на непогоду, по мере выращивания, несмотря на привилегии, за исключением одной пловчихи, в отличие от поклонников.

2. Учитель тоже пришёл и рассказал то же самое; приятели тоже приехали с ним; надо же разобраться, что бы ни случилось; хочется, чтобы все остались с друзьями; исчез так же внезапно, как появился; трудно, зато интересно; скрылось за то озеро; хорошие спортсмены, потому что опытный тренер; по тому берегу проходит трасса.

Упражнение №48*.

Раскройте скобки, объясните правописание слов.

I. 1. Грозы (по) над степью ходят чередом. 2. (На) встречу мальчикам двигалась колонна бойцов. 3. (В) течение своей дороги Касьян сохранял упорное молчание. 4. Юные спортсмены построились на площади (в)виде огромной звезды. 5. (В)место девяти часов утра мы выехали в два. 6. Стены были выкрашены какой-то голубенькой краской, (в)роде серенькой. 7. (В)следствии… быстроты течения надо было внимательно смотреть вперед. 8. У многих русских рек, (на)подобии… Волги, один берег горный, другой – луговой. 9. Сговорившись (на)счёт завтрашнего дня, они распростились. 10. (В)виду приближающихся заморозков идёт проверка и ремонт отопительных систем. 11. Трудно было понять, какое удобство имел (в)виду столяр, загибая так немилосердно спинки стульев. 12. Мы находимся (в)виду неприятеля: необходимо дать сражение. 13. Все затраты по проведению выставки были переведены (на)счёт шефствующего предприятия. 14. (В)течении… дня никто не видел Герасима. 15. (В) следствии… были внесены существенные поправки. 16. Пишу я вам из деревни, куда заехал (в)следствии… печальных обстоятельств. 17. (В) последстви… я узнал, что не только наводнение явилось причиной нашей задержки. 18. (В) течении… реки мы обнаружили старую развалившуюся плотину. 19. (В) продолжени… этой недели я вставала рано. 20. (В)силу сложившихся обстоятельств отъезд на Крымское побережье был отложен. 21. (В)продолжени… всей болтовни Ноздрева Чичиков протирал несколько раз себе глаза, желая увериться, не во сне ли он все это слышит.

II. 1. Человеку надо жить, работать и относиться к людям так, (что)бы честно заслужить настоящую славу. 2. Я думал так(же) и о том человеке, в чьих руках находилась моя судьба. 3. Сумерки и тучи все сгущались, пока ехали от станции по большому селу, то (же) еще весеннему и грязному. 4. Я склонился к реке, но и там, в этой темной холодной глубине, (то)же колыхались, дрожали звезды. 5. Поднимается солнце, и разогревается воздух, капли на телеграфной проволоке начинают сливаться одна с другой и редеть. Наверное, то(же) делается и на древьях: там (то)же сливаютя капли. 6. Будь в словах так(же) вежлив, как в поступках. 7. Так(же) по утрам над Ближними Мельницами стонал от гудков воздух, но был он уже не холодный и туманный, а яркий, светоносный. 8. На следущее утро я проснулся (от)того, что услышал глухое ворчание. 9. Коротко и ясно, (от)того и прекрасно. 10. Снег искрился (от)того, что в каждой вновь рождённой капле, в каждой осыпавшейся крупице зернистого снега отражалось солнце. 12. (От)того, что не мил, и подарок постыл. 13. Отцветает черемуха, (за)то расцвела бузина и под нею земляника. 14. Марьяна улыбалась редко, но (за)то ее улыбка всегда поражала. 15. Не (за)то волка бьют, что сер, а за то, что овцу съел. 16. Мальчик первый услышал фырканье зверя и зашипел на нас, чтобы мы замолчали. 17. Для того чтобы попасть на площадку, надо было подняться по двум очень длинным лестницам. 18. Что(бы) мы ни предпринимали, наши усилия оказались напрасными. 19. Нам выдали новые пособия, (при)чём предупредили, что их надо возвратить в конце года. 20. (И)так, вот какого рода помещик стоял перед Чичиковым. 21. Улицы были узки и гораздо более грязные, чем дорога сюда от Севастополя, (то) есть грязь была еще глубже.