Овидий Назон (43 г. до н. э.– 18 г. н. э.)

Публий Овидий Назон – самый крупный из римских поэтов эпохи Августа , не принадлежавших к официальному направлению. Современник великих Горация и Вергилия , он родился в небольшом городе Сульмоне в 130 км от Рима в семье богатого всадника. Желая дать двоим своим сыновьям самое лучшее образование, отец поэта переехал в Рим, где Публий и его брат стали учиться у лучших ораторов и философов того времени.

В Риме эпохи Овидия пользовался большим успехом жанр камерного красноречия, рассчитанного на аудиторию любителей и знатоков изящной речи. На выступления ораторов, обучавших в риторических школах и публично выступавших перед аудиторией любителей, стекалось много слушателей. Темы речей были фиктивными, заранее заданными оратору. Задача заключалась в том, чтобы дать интересную, эффектную, максимально оригинальную разработку сюжета. Речи делились на контроверсии (судебные) и свасории (жанр рассуждения). Свасории обычно вкладывались в уста исторических или мифологических персонажей, оказавшихся в особенно сложном и трудном положении, например, в уста Агамемнона, рассуждающего о том, нужно ли приносить в жертву Ифигению, или Цицерона, который должен был решить вопрос, стоит ли просить Антония пощадить его жизнь, и т. п.

Сенека Старший, автор дошедшего до нас сборника контроверсий и свасорий, утверждает, что молодой Овидий был одаренным оратором, хотя и не любил речей, в которых требовались строгая логика и юридическая аргументация. Овидия привлекали речи, в которых можно было дать психологические характеристики действующих лиц, поставленных в какое-нибудь необычное положение. Речь Овидия, по мнению Сенеки, напоминала стихотворения в прозе (solutum carmen). Блестящий поэтический талант и влечение к литературному творчеству очень рано проявились у этого выдающегося поэта.

С детских лет меня выси поэзии сладкой манили,
Тайно Муза влекла к ей посвященным трудам.
Часто отец говорил: «К чему пустые занятья,
Ведь состоянья скопить сам Меонид не сумел!»
Я подчинялся отцу и, весь Геликон забывая,
Стопы отбросив, хотел прозой писать, как и все,
Но, против воли моей, слагалась речь моя в стопы.
Все, что пытался писать, в стих превращалось тотчас.
(«Скорбные элегии». Пер. Н. В. Вулих)

Знание ораторского искусства и интерес к психологическим зарисовкам, полученные Овидием в риторической школе, сыграли важную роль в формировании его поэтического дарования.

Закончив обучение в Риме, Овидий уехал для завершения образования в Грецию, потом в Малую Азию. Вернувшись через три года в Рим, он поступил на государственную службу, но вскоре отказался от нее, так как его неудержимо влекла поэзия. Впоследствии в X элегии четвертой книги «Скорбных элегий» Овидий рассказывал, что уже в период учения что бы он ни принимался писать, все само собой складывалось в стихи.

Отдавшись целиком поэзии, Овидий стал посещать литературные кружки, чаще всего кружок полководца Мессалы, членами которого были Тибулл и Проперций . Очевидно, под влиянием этих поэтов Овидий Назон начал свой поэтический путь с создания любовных элегий. В 8 г. н. э. он был выслан из Рима по приказу Августа в г. Томы на берег Понта (Черного моря), где и умер.

Памятник Публию Овидию Назону в Констанце (ранее - Томы, Румыния)

Все творчество Публия Овидия Назона можно разделить на три периода: 1) ранний (до 1–2 гг. н. э.), для которого характерна любовная поэзия; 2) период создания учено-мифологических поэм (2–8 гг. н. э.) и 3) период создания поэтических произведений, связанных с пребыванием в ссылке (8–18 гг. н. э.).

Овидий – «Любовные элегии»

Первый сборник Овидия Назона «Любовные элегии» адресован женщине, которую поэт назвал Коринной. Овидий использует это имя для собирательного поэтического женского образа, не имея в виду какую-либо реальную личность.

Овидий создает также сборник «Послания героинь» («Героиды»), состоящий из 15 поэтических писем мифических героинь их возлюбленным и мужьям: Пенелопы – Одиссею , Дидоны – Энею , Ариадны – Тесею , Брисеиды – Ахиллу и т. д. Обращаясь к любовно-мифологической элегии, Овидий расширяет возможности разработки темы введением субъективных переживаний героинь. Темы «Посланий героинь» однообразны, ведь героини находятся в разлуке со своими возлюбленными, а поэтому и мотивы их обращений одинаковы – одиночество и тоска, жалобы, просьбы о возвращении, мысли о смерти. Овидий здесь проявляет блестящее искусство вариаций в соответствии с характером героини. Он – одаренный ритор и мастер декламационного стиля. Назон передает индивидуальные черты каждой из героинь – скромная и терпеливая Пенелопа, сгорающая от страсти Федра, страстно любящая и готовая в любое время расстаться с жизнью Дидона. Мифологические героини, передавая специфику античного образа, вместе с тем отражают психологию современности. В мифологическую тематику вплетаются картины современной Овидию жизни.

Овидий. Художник Лука Синьорелли, ок. 1499-1502

Впоследствии к «Посланиям героинь» были присоединены три пары посланий, в каждой паре было письмо героя и ответ героини: письма Париса Елене и Елены Парису, письма Аконтия и Кидиппы, Геро и Леандра. Парные послания более риторичны, но их общий стиль адекватен стилю «Посланий героинь».

Овидий – «Наука любви»

Подробнее - см. в отдельных статьях Овидий «Наука любви» – краткое содержание и Овидий «Лекарства от любви» – краткое содержание

Затем Овидий создает и шутливую дидактическую поэму («Наука любви») в трех книгах: в первых двух – советы мужчинам, как привлечь и удержать женщин, а в третьей – советы женщинам, как завлекать и обманывать мужчин. Позже поэт написал добавление «Лекарство от любви». Это также шутливая дидактическая книга советов. Поэзия подобного содержания шла вразрез с установками Августа, стремившегося к оздоровлению морального уровня граждан.

Овидий – «Метаморфозы»

Во втором периоде своего творчества Овидий Назон обращается к крупным произведениям на мифологические сюжеты, он пишет поэмы: «Метаморфозы» («Превращения») и «Фасты» («Календарь»).

Поэма «Метаморфозы» – выдающееся произведение римской литературы. Овидий формирует в композиционно стройное произведение обильный и разнообразный мифологический материал: в поэме около 250 различных мифов, объединенных в единое произведение, которое сам поэт называет «непрерывной песней». Начинается поэма с мифа о сотворении мира, а заканчивается превращением Юлия Цезаря после его смерти в звезду.

Овидий "Метаморфозы", издание 1632 года

По структурной композиции в «Метаморфозах» Овидия определяются две части: 1) мифологический период: от возникновения вселенной из хаоса до Троянской войны (кн. I–XI) и 2) исторический период: от Троянской войны до века Августа (кн. XII–XV). Однако последовательность в хронологическом расположении материала только внешняя, большинство сказаний не укладывается в рамки четкой временной соотнесенности. Для соединения большого количества разрозненного материала Овидий прибегает к самым разнообразным композиционным приемам: мифы объединяются по циклам (аргосские мифы, фиванские, сказания об аргонавтах , о Геракле ; об Энее и его потомках), по месту действия, по сходству персонажей. В «Метаморфозах» поэт широко пользуется методом «рамочной» композиции, вводя одно предание внутрь другого.

Богатство античной мифологии предоставило в распоряжение Овидия Назона огромный материал. Наряду с богами, героями, царями в поэме даются образы простых смертных: благочестивых стариков Филемона и Бавкиды (кн. VIII, стихи 612–725), юных влюбленных Пирама и Тисбы (кн. IV, стихи 55–166), скульптора Пигмалиона (кн. X, стихи 243–297), искуснейшего мастера Дедала и т. д.

В основе художественного замысла «Метаморфоз» находятся разнообразные превращения. Эта тема занимала большое место в мифологии многих древних народов, в том числе и греков. Собиранием «превращений» занималась и эллинистическая «ученая» поэзия; эти своды и могли послужить для Овидия тематическими образцами. Но римский поэт не коллекционирует мифы о превращениях, а обрабатывает их, преследуя определенную мировоззренческую цель. В то же время Овидий говорит, что стремится к созданию «непрерывной песни». «Метаморфозы» открываются так:

«Ныне хочу рассказать про тела, превращенные в формы
Новые. Боги, – ведь вы превращения эти вершили, –
Дайте ж замыслу ход и мою от начала вселенной
До наступивших времен непрерывную песнь доведите»
(кн. I, стихи 1–4; пер. С. В. Шервинского).

Мифы о превращениях имеют свое философское обоснование, в котором Овидий опирается и на высказанную в поэме «О природе вещей » теорию Лукреция о том, что «изменяется все, но не гибнет ничто», и на учение Пифагора о переселении душ («метемпсихозе »). Превращения являются путем и к избавлению от страданий, и к восстановлению в природе нарушенного равновесия:

Свои основополагающие идеи Назон и вложил в уста Пифагора:

«Не сохраняет ничто неизменным свой вид: обновляя
Вещи, одни из других возрождает обличья природа.
Не погибает ничто – поверьте!– в великой вселенной
Разнообразится все, обновляет свой вид; народиться –
Значит начать быть иным, чем в жизни былой; умереть же –
Быть, чем был, перестать; ибо все переносится в мире
Вечно туда и сюда: но сумма всегда постоянна»
(кн. XV, стихи 252–258; пер. С. В. Шервинского).

Согласно Овидию, Метаморфозы совершаются не стихийно, в их основе лежат качества проявления тем или другим персонажем своего нравственного потенциала: нарушение благочестия ведет к утрате человеческого облика, а благочестие, украшенное искусством, талантом и трудолюбием, может вдохнуть жизнь в какой-либо предмет. Так, смертная женщина Арахна , достигнув успехов и славы «в прядильном искусстве», осмелилась вступить в состязание с богиней Афиной Палладой , чем нарушила благочестие, и была вынуждена расстаться с человеческим образом – она превращена в паука, который «продолжает плести паутину». А скульптор Пигмалион за свое искусство, украшенное благочестием, был вознагражден: женщина, созданная его руками, его собственное творение, оживает: «Тело пред ним. Под перстом нажимающим жилы забились» (кн. X, стих 289).

Марка, выпущенная в Италии к 2000-летию со дня рождения Овидия

Из многочисленных образов, созданных Овидием в «Метаморфозах», обращает на себя внимание образ легендарного певца Орфея . Овидий излагает и традиционную канву мифа о страстной любви Орфея к Эвридике, о спуске его в преисподнюю, о вторичной утрате супруги, но главную функцию выполняет в «Метаморфозах» прославление чудесного дара песнопения, которым наделен певец. Устами Орфея излагает Овидий большой цикл своих стихов, начиная их с обращения к Музе:

«Муза, с Юпитера ты – всем миром Юпитер владеет! –
Песню мою зачинай! О мощи Юпитера раньше
Много я песен сложил...»
(кн. X, стихи 148–151; пер. С. В. Шервинского).

Орфей умирает (в соответствии с мифологической традицией), став жертвой безумствующих вакханок, заглушивших магический голос певца. Однако Назон сохраняет за ним такую форму бессмертия, которая не имела ранее места в легендарной традиции об Орфее, поселяя его после смерти в Елисейских полях, где «он Эвридику нашел и желанную принял в объятья» (кн. XI, стихи 62–63).

Художественные достоинства поэмы Овидия «Метаморфозы» сочетают в себе достижения различных жанров римской поэзии: элегии, эпоса, дидактики. Для поэмы характерна динамическая композиция материала, соответствующая природе мира, воплощенного в поэме. Она насыщена образами. Причем образность персонажей также весьма динамична: ведь теми или иными штрихами автор поэмы демонстрирует самый ход происходящей метаморфозы – читатель видит сам процесс превращения. Так говорит Овидий о превращении Дафны в лавровое дерево:

«Только скончала мольбу – цепенеют тягостно члены,
Нежная девичья грудь корой окружается тонкой.
Волосы – в зелень листвы превращаются, руки же – в ветви,
Резвая раньше нога становится медленным корнем,
Скрыто листвою лицо – красота лишь одна остается»
(кн. I, стихи 548–561; пер. С. В. Шервинского).

Вместе с тем «Метаморфозы» проникнуты глубоким психологизмом, Овидий умело передает оттенки переживаний героев. Ведущее место занимают мотивы любви – сильнейшего из всех человеческих чувств.

Овидий отдает дань уважения принцепсу, он связывает родословную Августа с его божественными предками и с почтением отзывается о нем самом:

В поэме «Фасты» («Календарь») Овидий передает римские мифы и сказания, связанные с праздником римского календаря. Начальные строки поэмы сообщают читателям об авторском замысле:

«Смену времен и круговорот латинского года
Я объясню, и заход, и восхожденье светил»
(кн. I, стихи 1–2; пер. Ф. А. Петровского).

Каждая книга «Фастов» соответствует определенному месяцу в году, повествуя о праздниках и обрядах справлявшихся в течение того месяца, которому посвящалась книга. Идея создания подобной поэмы была созвучна духу реформаторской деятельности Августа, направленной на возрождение старинных культов и к идеализации глубокой древности. Но поэма «Фасты» осталась незаконченной: Овидием были написаны только 6 книг вместо задуманных двенадцати.

Овидий – «Скорбные элегии»

Третий период творчества Овидия Назона относится ко времени пребывания поэта в изгнании. В результате немилости Августа он был выслан из Рима в местечко Томы на берег Понта (Черного моря), где и вынужден был пребывать до конца своей жизни. Причина ссылки поэта до сих пор не установлена. Возможно, Август был недоволен оппозиционными настроениями Овидия, во многих стихотворениях которого можно найти насмешки над законодательством императора. Возможно, что официальным предлогом к ссылке послужила нескромность его произведений, якобы дурно влияющих на молодежь.

В ссылке Овидий создал два сборника стихотворных посланий: «Скорбные элегии » в пяти книгах и «Послания с Понта» (или «Элегии Понтийские») в четырех книгах. В этих элегиях звучат жалобы поэта на свою горькую судьбу, а также воспоминания о прошлом, описания суровой природы, просьбы о помиловании. Только поэтическое творчество является для него какой-то отдушиной. В первой элегии первой книги «Скорбных элегий», которая обращена к собственной книге, Овидий высказывает мысли об условиях жизни, которые нужны поэту, скорбя о тех, каковые он утратил, и описывал те, в которые он попал:

«Песни являются в мир, лишь из ясной души изливаясь,
Я же внезапной бедой раз навсегда омрачен.
Песням нужен покой, и досуг одинокий поэту, –
Я же страдаю от бурь, моря и злобной зимы»
(кн. I, элегия 1, стихи 39–42; пер. С. В. Шервинского).

В начале «Скорбных элегий» поэт много пишет о страшной буре, в которую он попал, плывя на место ссылки. В элегии 3 первой книги Овидий описывает последнюю ночь своего пребывания в Риме. Она полна страданий в связи с расставанием с близкими ему людьми: «даже сейчас у меня капают слезы из глаз». Во всех элегиях варьируются мотивы размышлений о собственной судьбе в изгнании, просьбы к Августу о смягчении наказания, обращения к друзьям и жене за помощью. Овидий страдает от одиночества, его мучает мысль, что эта дикая страна, где «сарматы кругом», где «сама земля не мила» и «климат здешний претит», может стать ему домом. Появляются размышления о прошлом жизненном пути и о своем творчестве. Элегия 10 четвертой книги носит автобиографический характер. Овидий благодарит свою «музу»: «ты утешенье приносишь, ты мне и спутник и вождь, ты меня от Истра уводишь, на Геликоне даешь место по-прежнему мне».

Овидий – «Письма с Понта»

В «Письмах с Понта » у Овидия господствуют все те же мотивы уныния, скорби, одиночества, жалоб на судьбу, на суровые условия местной жизни, на климат – «застывает Понт на морозе». В «Посланиях с Понта» появляются в обращениях Овидия к друзьям их имена: Брут, Фабий Максим, Котта Максим и др. В «Скорбных элегиях» и «Посланиях с Понта», проникнутых собственными сильными, искренними переживаниями самого поэта, открылся новый жанр римской поэзии – субъективной элегии, не связанной с любовной темой.

В русской литературе образ Овидия непременно связывается с именем А. С. Пушкина, который высоко оценивал особенно последние элегии Овидия, находя в них больше искреннего чувства, чем в других произведениях римского поэта. Кроме того, А. С. Пушкин сопоставлял свою ссылку на юг с изгнанием Овидия на берег Понта (Черного моря).

Древнеримский поэт. Более всего известен как автор поэм «Метаморфозы» и «Наука любви», а также элегий - «Любовных элегий» и «Скорбных элегий». По одной из версий, из-за несоответствия пропагандируемых им идеалов любви официальной политике императора Августа в отношении семьи и брака был сослан из Рима в западное Причерноморье, где провёл последние годы жизни. Оказал огромное влияние на европейскую литературу, в том числе на Пушкина, в 1821 году посвятившего ему обширное послание в стихах.

Овидий родился 20 марта 43 года до н. э. (711 году от основания Рима) в г. Сульмоне, в округе пелигнов, горного сабинского племени, обитавшего к востоку от Лациума (в гористой части Средней Италии). Место и время своего рождения Овидий с точностью определяет в одной из своих «Скорбных элегий» (Trist., IV, 10). Род его издавна принадлежал к всадническому сословию; отец поэта был человеком состоятельным и дал своим сыновьям хорошее образование. Посещая в Риме школы знаменитых учителей, Овидий с самых ранних лет обнаружил страсть к поэзии: в той же элегии (Trist., IV, 10) он признается, что и тогда, когда нужно было писать прозой, из-под пера его невольно выходили стихи. Следуя воле отца, Овидий поступил на государственную службу, но, прошедши лишь несколько низших должностей, отказался от неё, предпочитая всему занятия поэзией. По желанию родителей рано женившись, он вскоре вынужден был развестись; второй брак также был недолог и неудачен; и только третий, с женщиной, уже имевшей дочь от первого мужа, оказался прочным и, судя по всему, счастливым. Собственных детей Овидий не имел. Дополнив своё образование путешествием в Афины, Малую Азию и Сицилию и выступив на литературном поприще, Овидий сразу был замечен публикой и снискал дружбу выдающихся поэтов, например Горация и Проперция. Сам Овидий сожалел, что ранняя смерть Тибулла помешала развитию между ними близких отношений и что Вергилия (который не жил в Риме) ему удалось только видеть.

В 8 году н. э. Август по не вполне ясной причине (исследователями высказывается несколько версий) сослал Овидия в город Томы, где в 17 г. (по другим сведениям в 18 г.) он и скончался.

Первыми литературными опытами Овидия, за исключением тех, которые он, по его собственным словам, предавал огню «для исправления», были «Героиды» (Heroides) и любовные элегии. Яркость поэтического дарования Овидия высказывается и в «Героидах», но наибольшее внимание римского общества он обратил на себя любовными элегиями, вышедшими, под заглавием «Amores», сначала в пяти книгах, но впоследствии, по исключении многих произведений самим поэтом, составившими три дошедшие до нас книги из 49 стихотворений. Эти любовные элегии, содержание которых в той или другой степени, возможно, основывается на любовных приключениях, пережитых поэтом лично, связаны с вымышленным именем его подруги, Коринны, которое и прогремело на весь Рим, как об этом заявляет сам поэт (totam cantata per Urbem Corinna). В этой довольно распространенной в римской литературе форме, уже имевшей своих классиков, Овидию удалось проявить в полной силе яркое дарование, сразу сделавшее его имя громким и популярным. Оканчивая последнюю из этих элегий, он изображает себя столь же прославившим свой народ пелигнов, сколько Мантуя обязана своей славой Вергилию, а Верона - Катуллу. Бесспорно, поэтического дарования, свободного, непринужденного, блистающего остроумием и меткостью выражения, в этих элегиях очень много, как много точных жизненных наблюдений, внимания к деталям и версификаторского таланта, для которого, по-видимому, не существовало никаких метрических трудностей. Несмотря на это, большая часть творческого пути Овидия лежала впереди.

Не меньший резонанс вызвало и следующее произведение поэта, о приготовлении которого он возвещал своим читателям ещё в 18-й элегии II книги и которое в рукописях и изданиях Овидия носит заглавие «Ars amatoria» («Любовная наука», «Наука любви»), а в сочинениях самого поэта - просто «Ars». Это - дидактическая поэма в трёх книгах, написанная, как и почти все сочинения Овидия, элегическим размером и заключающая в себе наставления, сначала для мужчин, какими средствами можно приобретать и сохранять за собой женскую любовь (1 и 2 книги), а потом для женщин, как они могут привлекать к себе мужчин и сохранять их привязанность. Сочинение это, отличающееся в иных случаях известной нескромностью содержания - которую автор вынужден был оправдывать перед официальной моралью тем предлогом, что писал свои наставления для вольноотпущениц и живших в Риме чужестранок, на которых требования о строгости поведения не распространялись (Trist., II, 303), - в литературном отношении превосходно и обличает собой полную зрелость таланта и руку мастера, который умеет отделять каждую подробность и не устаёт рисовать одну картину за другой, с блеском, твёрдостью и самообладанием. Написано это произведение во 2 - 1 гг. до н. э., когда поэту было 41 - 42 года от роду. Одновременно с «Наукой любви» появилось, к тому же разряду относящееся, сочинение Овидия, от которого до нас дошёл лишь отрывок в 100 стихов и которое носит в изданиях заглавие «Medicamina faciei». На это сочинение, как на готовое, указывает женщинам Овидий в III книге «Науки любви» (ст. 205), называя его «Medicamina formae» («Средства для красоты») и прибавляя, что оно, хотя и не велико по объёму, но велико по старанию, с каким написано (parvus, sed cura grande, libellus, opus). В дошедшем отрывке рассматриваются средства, относящиеся к уходу за лицом. Вскоре после «Науки любви» Овидий издал «Лекарство от любви» («Remedia amoris») - поэму в одной книге, где он, не отказываясь и на будущее время от своей службы Амуру, хочет облегчить положение тех, кому любовь в тягость и которые желали бы от неё избавиться. В направлении, которого Овидий до сих пор держался, дальше ему идти было некуда, и он стал искать другие сюжеты. Мы видим его вскоре за разработкой мифологических и религиозных преданий, результатом которой были два его капитальных сочинения: «Метаморфозы» и «Фасты».

Но прежде чем он успел эти ценные труды довести до конца, его постиг внешний удар, коренным образом изменивший его судьбу. Осенью 8 г. Овидий неожиданно был отправлен Августом в ссылку на берега Чёрного моря, в дикую страну гетов и сарматов, и поселен в городе Томы (сейчас Констанца, в Румынии). Ближайшая причина столь сурового распоряжения Августа по отношению к лицу, бывшему, по связям своей жены, близким к дому императора, нам не известна. Сам Овидий неопределённо называет её словом error (ошибкой), отказываясь сказать, в чём эта ошибка состояла (Tristia, II. 207: Perdiderint cum me duo crimina, carmen et error: Alterius facti culpa silenda mihi est), и заявляя, что это значило бы растравлять раны цезаря. Вина его была, очевидно, слишком интимного характера и связана с нанесением ущерба или чести, или достоинству, или спокойствию императорского дома; но все предположения учёных, с давних пор старавшихся разгадать эту загадку, оказываются в данном случае произвольными. Единственный луч света на эту тёмную историю проливает заявление Овидия (Trist. II, 5, 49), что он был невольным зрителем какого-то преступления и грех его состоял в том, что у него были глаза. Другая причина опалы, отдалённая, но может быть более существенная, прямо указывается самим поэтом: это - его «глупая наука», то есть «Ars amatoria» (Ex Ponto, II, 9, 73; 11, 10, 15), из-за которой его обвиняли как «учителя грязного прелюбодеяния». В одном из своих писем с Понта (IV, 13, 41 - 42) он признаётся, что первой причиной его ссылки послужили именно его «стихи» (nocuerunt carmina quondam, primaque tam miserae causa fuere fugae).

Хотя сохранились эти два произведения, но до нас не дошла трагедия Овидия, под заглавием «Медея», которая хотя и была произведением юности поэта, но считалась в римской литературе одним из лучших образцов этого литературного вида. На ней с удовольствием останавливается Квинтилиан (X, 1, 98), о ней упоминает и Тацит в «Разговоре об ораторах» (гл. 12). Не дошло до нас и ещё нескольких сочинений, написанных частью в Риме, частью в Томах и в числе последних - панегирик Августу, писанный на гетском языке, о чём извещает в одном из своих понтийских писем (IV, 13, 19 и сл.) сам Овидий, всё ещё не теряя надежды на облегчение своей участи, если не на полное помилование. Но этим надеждам сбыться не было суждено. Не только Август, но и Тиберий, к которому он также обращался с мольбами, не возвратил его из ссылки: несчастный поэт скончался в Томах в 17 году и погребён в окрестностях города.

Публий Овидий Назон родился в 47 г. до н.э. в городе Сульмоне. Он происходил из зажиточного всаднического рода. Надежды отца сделать его государственным чиновником очень рано потерпели крушение, так как молодой
Овидий скоро убедился в своей полной негодности для судейских и административных должностей, которые он пытался занимать.
В самые молодые годы он почувствовал в себе призвание поэта, что и заставило его тоже с самой ранней юности войти в круг тогдашних виднейших поэтов Рима – Тибулла, Проперция и даже Горация, несмотря на разницу с последними в возрасте. Посещение риторских школ в Риме рано приучило его к изощренному риторичесски-декламационному стилю, элементы которого заметны даже в его позднейших произведениях. В ранней же молодости Овидий предпринял путешествие в Грецию и Малую Азию, которое в его время считалось необходимым для всякого образованного римлянина, особенно поэта.
Будучи обеспеченным человеком и свободным от государственной службы, Овидий вел в Риме легкомысленный образ жизни, а обладая блестящим талантом стихотворца, он часто вводил и в свою поэзию легкомысленные образы и мотивы, несомненно, вступая в антагонизм с политикой Августа, мечтавшего возродить древние и суровые римские добродетели. Отрицательное влияние
Овидия на римское общество в этом смысле было настолько велико, что в 8 г.
Август дал распоряжение об его высылке из Рима в крайнюю северо-восточную местность империи, а именно в город Томы. Поэт в скорбных тонах изображал свою последнюю ночь в Риме, полную слез и стенаний, свое прощание с женой и слугами, а в дальнейшем – длинное и опасное плавание, во время которого корабль Овидия чуть не погиб от бури.
Нечего и говорить о том, что утонченный и избалованный поэт только с величайшим насилием над собой мог покинуть столичную обстановку и попасть к полудиким сарматам, в страну, климат которой переносил Овидий с большим трудом. В письмах из ссылки к жене, друзьям и к самому Августу он часто просит о помиловании, унижаясь иной раз до полной потери собственного достоинства. Однако и Август и его преемник Тиберий оставались глухими к его просьбам; и Овидий, пробыв в ссылке около десяти лет, умер в 18 г. вдали от Рима и его блестящей культуры.
Часто дебатировался вопрос о конкретных причинах ссылки Овидия. Вопрос этот, однако, совершенно неразрешим, так как единственным материалом для его решения являются только некоторые намеки, содержащиеся в произведениях самого Овидия.

Первый период творчества Овидия занимает время приблизительно до 2 г. и посвящен исключительно любовной элегии.
Общий характер любовной элегии Овидия отличается по своему содержанию легкомысленной и безыдейной тематикой, а по своему стилю – отрывом от описания реальных чувств поэта к реальным возлюбленным; этот реализм заменяется красивой и пространной декламацией с широким использованием школьных риторических приемов.
«Песни любви» являются первым произведением Овидия в этом роде. Здесь восхваляется некая Коринна, скорее просто условно-поэтический образ, в отношении которого поэт и создает свои обширные риторические декламации.
Тематика этих элегий – описание разнообразных любовных переживаний и любовных похождений. Сам поэт, по-видимому, не испытывал большого удовлетворения от своей достаточно пустой, а иной раз даже и непристойной любовной лирики. В элегии 3, 15 Овидий, признавая за собой большие заслуги и право на популярность в потомстве, все же прощается со своей слишком легкой музой и высказывает намерение перейти к более серьезной поэзии, даже к трагедии.
«Героини», или «Посланий», состоят из 15 посланий мифологических героинь к своим возлюбленным и 3 посланий героев с ответами на них героинь.
«Героини» сходны с предыдущим сборником Овидия в том отношении, что и здесь риторика любовного языка на первом плане. Однако бросается в глаза и большое различие стихотворений в обоих сборниках. «Песни любви» – произведение достаточно бессодержательное; напротив, «Героини» полны глубокого психологического содержания, и риторика используется здесь по преимуществу в целях психологического анализа. Разумеется, некоторый риторический схематизм все же остается. Но он здесь весьма разнообразен и часто отличается живыми человеческими чертами.
Овидию принадлежат еще три произведения, связанные с тематикой любви:
«Медикаменты для женского лица», «Наука любви» и «Средства от любви». Все эти произведения Овидия трактуют не столько о любви, сколько разных любовных приключениях и предполагают весьма сомнительную нравственность тех, для кого даются все эти советы. Однако тщательное изучение этих трактатов обнаруживает в них такие черты, которые заставляют нас считать эти трактаты недюжинными произведениями римской литературы. Автор часто обнаруживает большое знание жизни. Сам не желая того, Овидий жесточайшим образом разоблачает растущее нравственное падение римского общества, его погружение в беспринципное приключенчество и отсутствие в нем твердых устоев. Наконец, анализ последних двух произведений открывает склонность поэта к изображению картин природы и к использованию мифологических материалов, обнаруживает высокую технику стиха, доходящего до большой легкости, игривости и непринужденности.
Все это иной раз доже заслоняло собой у Овидия его фривольную трактовку любви и придавало ей некоторого рода романтический оттенок. Этим можно объяснить популярность Овидия во все времена, и притом даже в средние века, когда он породил немаловажную подражательную литературу и явился наставником, например, знаменитых провансальских трубадуров.
Второй период творчества Овидия – это первые годы н.э. до ссылки поэта.
Творчество Овидия отмечено существенно новыми чертами, поскольку он пытается здесь восхвалять растущую империю, не пренебрегая никакой лестью в отношении Цезаря и Августа и возвеличения римской старины. Можно прямо сказать, что удается ему это довольно плохо. Однако прежняя любовная тематика, продолжая играть огромную роль, уже не является единственной и подчиняется теперь как новой тематике, так и новой художественной методологии.
«Метаморфозы» являются главным произведениям этого периода. Здесь поэт использовал популярный в эллинистической литературе жанр «превращения». Но вместо небольших сборников мифов о таких превращениях и вместо эскизных набросков этих последних, которые мы находим в предыдущей литературе,
Овидий создает огромное произведение, содержащее около 250 более или менее разработанных превращений, располагая их по преимуществу в хронологическом порядке и разрабатывая каждый такой миф в виде изящного эпиллия.
«Метаморфозы» не дошли до нас в окончательно обработанном виде, так как
Овидий перед своим отправлением в ссылку в порыве отчаяния сжег рукопись, над которой он в то время работал. Произведение это сохранилось только потому, что некоторые списки его были у друзей поэта, которые смогли впоследствии восстановить его как целое.
Сюжет «Метаморфоз» есть не что иное, как вся античная мифология, изложенная систематически и по возможности хронологически, насколько в те времена вообще представляли себе хронологию мифа.
Историческая основа «Метаморфоз» ясна. Овидия хотел дать систематическое изложение всей античной мифологии, расположив ее по тем периодам, которые тогда представлялись волне реальными. Из необозримого множества античных мифов Овидия выбирает мифы превращениями. Превращение является глубочайшей основой всякой первобытной мифологии. Но Овидия далеко не столь наивный рассказчик античных мифов, чтобы мотив превращения имел для него какое- нибудь случайное или непосредственное значение. Все эти бесконечные превращения, которым посвящены «Метаморфозы», возникающие на каждом шагу и образующие собой трудно обозримое нагромождение, не продиктованы ли такими же бесконечными превратностями судьбы, которыми было полна римская история времен Овидия и от которых у него оставалось неизгладимое впечатление. С большой достоверностью можно допустить, что именно эта беспокойная и тревожная настроенность поэта, не видевшего нигде твердой точки опоры, заставила его и в области мифологии изображать по преимуществу разного рода превратности жизни, что принимало форму первобытного превращения.
Идеология «Метаморфоз» достаточно сложна. Несомненно, во времена Овидия цивилизованная часть римского общества уже не могла верить в мифологию. Но эта в общем правильная оценка отношения Овидия к мифологии нуждается, однако, в существенной детализации. Несмотря на свой скептицизм, Овидия искреннейшим образом любит свою мифологию, она доставляет ему глубочайшую радость.
Коме любви к своим богам и героям, Овидий еще испытывает какое-то чувство добродушной снисходительности к ним. Он как бы считает их своими братьями и охотно прощает им все их недостатки. Даже и само теоретическое отношение к мифам у Овидия отнюдь нельзя характеризовать как просто отрицательное.
Жанры, использованные в «Метаморфозах», так же разнообразны, как и в любом большом произведении эллинистически-римской литературы. Они создают впечатление известной пестроты, но пестрота эта римская, т. е. ее пронизывает единый пафос. Написанные гекзаметрами и использующие многочисленные эпические приемы, «Метаморфозы», несомненно, являются прежде всего произведением эпическим.
Однако лирика не могла не быть представленной в «Метаморфозах» в самых широких размерах уже потому, что большинство рассказов дается здесь на любовную тему и не чуждается никаких интимностей. Не слабее того представлен драматизм. Медею, конечно, трудно было изобразить без драматических приемов. Можно говорить также и о драматизме таких образов, как Фаэтон, Ниоба, Геркулес, Гекуба и Полиместор, Орфей и Эвридика и многих других.
Образцом эпистолярного жанра является письмо Библиды к своему возлюбленному
Кавну. Представлены у Овидия и такие типично эллинистические жанры, как, например, идиллия в изображении первобытных времен, а также и в известном рассказе о Филемоне и Бавкиде, или любовная элегия в рассказе о Циклопе и
Галатее.
Нередко пользуется Овидий и жанром этиологического мифа. Любимый в античной литературе жанр описания художественного произведения, так называемый экфрасис, тоже имеет место в «Метаморфозах». Не чужд Овидию и жанр серенады и эпитафия. Наконец, каждый рассказ из «Метаморфоз» представляет собой небольшое и закругленное целое со всеми признаками эллинистического эпиллия.
Несмотря на это обилие жанров и на все множество рассказав в том или другом жанре, «Метаморфозы» задуманы как единое и цельное произведение, что опять- таки соответствует эллинисстически-римской тенденции соединять универсальное и дробно-индивидуальное. «Метаморфозы» вовсе не являются какой-то хрестоматией, содержащей отдельные рассказы. Все рассказы здесь обязательно объединяются тем или иным способом, иной раз, правда, совершенно внешним.
Художественный стиль Овидия имеет своим назначением дать фантастическую мифологию в качестве самостоятельно предмета изображения, т.е. превратить ее в некоторого рода эстетическую самоцель. Необходимо прибавить и то, что у Овидия вовсе нет никакого собственного мифологического творчества.
Мифологическая канва передаваемых им мифов принадлежит не ему, а есть только старинное достояние греко-римской культуры. Сам же Овидий только выбирает разного рода детали, углубляя их психологически, эстетически или философски.
Художественный стиль «Метаморфоз» есть в то же самое время и стиль реалистический, потому что вся их мифология насквозь пронизана чертами реализма, часто доходящего до бытовизма, и притом даже в современном Овидию римском духе.
Одним из самых существенных моментов художественного стиля «Метаморфоз» является отражение в нем современного Овидию изобразительного пластического и живописного искусства. В связи с живописными элементами художественного стиля Овидия необходимо отметить его большую склонность к тончайшему восприятию цветов и красок.
Широко представлены пластические элементы художественного стиля Овидия.
Глаз поэта всюду видит какое-нибудь движение, и опять-таки преимущественно живого тела. Эта пластика часто воплощается в целой картине, с резко очерченными контурами, то красивой, то отталкивающей.
Может быть, самой главной чертой художественного стиля Овидия является его пестрота, но не в смысле какой-нибудь бессвязности и неслаженности изображаемых предметов, но пестрота принципиальная, специфическая.
Прежде всего бросается в глаза причудливая изломанность сюжетной линии произведения. В пределах сюжета отдельные его части разрабатываются совершенно прихотливо: излагается начало мифа, и нет его конца, или разрабатывается конец мифа, а об его начале только глухо упоминается. То есть миф излагается слишком подробно или, наоборот, слишком кратко. Отсюда получается почти полное отсутствие существенного единства произведения, хотя формально поэт неизменно старается путем раздельных искусственных приемов как-нибудь связать в одно целое отдельные его части. Трудно установить, где кончается мифология и начинается история, отделить ученость от художественного творчества и определить, где греческий стиль мифологии и где римский. Правда, три заключительные книги произведения отличаются от прочих и своим прозаизмом и своим римским характером.
Стилистическая пестрота сказывается также и в смешении мифологии с реализмом и даже с натурализмом. «Метаморфозы» пестрят бесконечно разнообразными психологическими типами, положениями и переживаниями. Здесь и легкомысленные и морально высокие люди; пылкие и страстные натуры чередуются с холодными и бесстрастными, благочестивые люди – с безбожниками, богатыри – с людьми немощными. Здесь цари и герои, пастухи и ремесленники, самоотверженные воины и политики, основатели городов, пророки, художники, философы, аллегорические страшилища; любовь, ревность, зависть, дерзание, подвиг и ничтожество, зверство и невинность, жадность, самопожертвование, эстетический восторг, трагедия, фарс и безумие.
Действие разыгрывается здесь и на широкой земле с ее полями, лесами и горами, и на высоком, светлом Олимпе, на море и в темном подземном мире. И все это белое, черное, розовое, красное, зеленое, голубое, шафранное.
Пестрота эллинистически-римского художественного стиля достигаем в
«Метаморфозах» своей кульминации.
Одновременно с «Метаморфозами» Овидий писал еще и «Фасты». Это – месяцеслов с разными легендами и мифами, связанными с теми или другими числами каждого месяца. До нас дошли только первые шесть месяцев. Не говоря уже о том, что само это произведение посвящено императору Августу, оно пронизано еще большим раболепством, чем «Метаморфозы». По обширности, обстоятельности и поэтичности изложения «Фасты» Овидия являются непревзойденным произведением из подобного рода литературы.
На протяжении третьего периода творчества блеск художественного таланта
Овидия, легкость его рассказов, утонченность и изощренность его художественного стиля не могли не померкнуть из-за ссылки поэта, когда вместо блестящей жизни в столице он оказался в самой отдаленной части империи, среди полудиких варваров, не знакомых не только со столичной обстановкой, но даже и с латинским языком. Главными произведениями этого периода являются у Овидия «Скорбные песни» и «Письма с Понта». Первое из указанных произведений состоит из пяти книг элегических двустиший. Из первой книги особенной известностью пользуются элегии 2 и 4, где содержится описание бури во время плавания Овидия на место своей ссылки, и элегия 3 с описанием прощальной ночи в Риме. Все эти элегии Овидия резко отличаются от его предыдущих произведений искренностью тона, глубоким душевным страданием, чувством безвыходности и катастрофы, сердечными излияниями.
Остальные элегии первой книги обращены к римским друзьям и к жене и содержат горькие сетования на свою судьбу.
Вторая книга – сплошное жалобное моление к Августу о помиловании. Последние три книги посвящены тяжелым размышлениям о собственной судьбе в изгнании, просьбам о помиловании, обращениям к друзьям и жене за помощью и некоторым мыслям о своем прошлом и своем творчестве. Обычно отмечается элегия (6,
10), посвященная автобиографии поэта, откуда мы узнали о месте его рождения, об отце, брате, об его трех браках, дочери. О ранней склонности к поэтическому творчеству и нерасположенности к служебным занятиям.
К последнему периоду творчества Овидия относятся также произведения «Ибис»,
«рыбная ловля» и «Орешник» – произведения либо малоинтересные в истороко- литературном отношении, либо незаконченные, либо сомнительные в смысле авторства Овидия. Однако, давая общую характеристику последнего периода творчества Овидия, нельзя быть строгим к поэту за однообразие тона его произведений и слишком частые просьбы о помиловании.

Список литературы

Для подготовки данной работы были использованы материалы с сайта
http://base.ed.ru

Публий Овидий Назон, кратко Овидий (лат. Publius Ovidius Naso; 43 год до н. э. — 17 год н. э.) — римский поэт, работавший во многих жанрах, но более всего прославившийся любовными элегиями и двумя поэмами - "Метаморфозами" и "Искусством любви".Из-за несоответствия пропогандируемых им идеалов любви официальной политике императора Августа в отношении семьи и брака был сослан из Рима в западное Причерноморье, где провёл последние десять лет жизни. Оказал огромное влияние на европейскую литературу, в том числе на Пушкина, в 1821 г. посвятившего ему обширное послание в стихах.

Родившись в богатой провинциальной семье всадника, Овидий получил прекрасное образование в Риме, обучаясь у известных риторов эпохи Августа Марка Порция Латрона и Ареллия Фуска. Завершив свое образование в Афинах и Малой Азии, Овидий вернулся в Рим и по настоянию отца пошел на государственную службу. Отчасти по состоянию здоровья, отчасти от нежелания учавствовать в политической жизни, Овидий полностью посвятил себя поэзии и быстро вошел в литературный кружок Марка Валерия Мессалы, где подружился с другими поэтами его поколения — Альбием Тибуллом и Секстом Проперцием.

Посвященные любовной теме, стихи Овидия отличались изяществом и остроумием и потому быстро распространились среди римской молодежи и получили широкую известность. Первый сборник "Любовные элегии" (Amores лат.) в 5 книгах появился в 14 до н.э. и оказался столь популярен, что был переиздан автором в 1 до н.э. в том сокращенном варианте в 3-х книгах, в каком он дошел до нашего времени. Вскоре Овидий выпустил в свет следующий сборник "Героини" (Heroides лат.), где с использованием мифологического материала рассказал о женщинах, причитающих о покинувших их мужьях и возлюбленных. Следующим и самым известным поэтическим произведением Овидия стали 3 книги шутливо-эротической поэмы "Наука любви" (Ars amatoria лат.), к которой сюжетно примыкают "Лекарство от любви" (Remedia amoris лат.) и "Притирания для лица" (Medicamina faciei femineae лат.). "Наука любви" — это настоящее руководство по ухаживанию, где в первых 2-х книгах подробно рассказано о том, как отыскать любовницу и как ее удержать, а в 3-й приведены аналогичные советы девушкам.

Монументальным произведением Овидия считаются "Метаморфозы" (Metamorphoses лат.), написанные характерным для эпической поэзии гекзаметром. В 15 песнях изложены 246 мифов, рассказывающих о создании всего сущего: от превращения Хаоса в Космос и до превращения божественного Цезаря в звезду. Так метаморфозы греческих и римских мифов, тщательно связанные между собой в единой композиции, переплетаются у Овидия с героическом прошлым и настоящим Рима.

Одновременно с "Метаморфозами" Овидий приступил к написанию еще одной большой поэмы — "Фасты" (Fasti лат.), посвященной праздникам и обрядам римского календаря. До своей ссылки, последовавшей по приказу Августа в 8 н.э., он успел завершить только 6 песен, остальные, видимо, так и не были написаны. Причина высылки Овидия нам неизвестна: возможно он был фаворитом внучки Августа, Юлии, которую тогда же сослали за развратный образ жизни, или же стал свидетелем чего-то, что касалось императрицы Ливии Друзиллы, но формально ему в вину был поставлен непристойный характер его сочинений. Сам поэт так объясняет причину ссылки: "два преступленья сгубили меня — стихи и проступок". Для только что вновь женившегося 50-летнего поэта отъезд на окраину империи в варварский край даков оказалась для Овидия настоящей катастрофой. До конца своих дней он так и не смог оправиться от этого удара. В написанных в последние годы "Скорбных элегиях" и "Письмах с Понта" поэт жаловался на свою судьбу и просил друзей похлопатать за него перед Августом. Однако даже преемники покойного императора ни сжалились над высланным поэтом. Овидий умер в 17 н.э. в городе Томы.

О любви и ревности

О любви и ревности
Быть влюблённым — значит быть в бешенстве при здравом уме.
Любовь травами не лечится.
Кто может скрыть любовь?
Слишком горячая и пылкая любовь нагоняет на нас, в конце концов, скуку и вредна точно так же, как слишком вкусная пища для желудка.
Чтобы любовь заслужить, мало одной красоты.
[Нарцисс] Странная воля любви — чтоб любимое было далеко!
Рада барану овца, быком наслаждается тёлка; Для плосконосой козы сладок нечистый козёл.

Чтобы тебя любили, будь достойным любви, а этого не дадут тебе исключительно красивая наружность или стройная фигура, — ты должен физическую красоту соединить с даром ума.
Небезопасно хвалить предмет своей любви приятелю — стоит ему поверить твоим похвалам, он пойдёт по твоим стопам.
Безобразное явление — старческая любовь.
Ревность наносит смертельный удар самой прочной и самой сильной любви.

О мечтах и желаниях

Мы всегда стремимся к запретному и желаем недозволенного.
О чем не знают, того не желают.
Пусть не хватает сил, но желание все же похвально.

Пусть о себе мнит каждый, что хочет.
Все ж чаще бы сон возвращался с видением тем же! Нет свидетеля сну, но есть в нем подобье блаженства!
Смертного рок у тебя, а желанье твоё не для смертных.

О женщинах и мужчинах

Если хочешь, чтобы женщина продолжала любить тебя, старайся внушить ей мысль, что в восторге от её красоты.
Многие женщины являются на спектакли только для того, чтобы самим обратиться в зрелище.
Слова женщины легче падающих листьев, которые вода и ветер несут, куда им угодно.

Учитесь ходить, как следует женщине. В походке есть своего рода красота, пренебрегать которой не годиться.
Чего не сможет искусство? — Женщины умеют и красиво плакать! Они плачут, когда хотят и как хотят.
Если бы нам сговориться о том, чтобы женщин не трогать, -Женщины сами, клянусь, трогать бы начали нас.

Не вздумай ставить на вид женщине ее недостатки.
[циклоп Полифем о себе] Муж красив бородой и колючей щетиной на теле.
Что делать женщинам, если мужчины легкомысленнее их?

Время исцеляет любовную тоску.
Если ты в здравом уме, не мечтай, что верна тебе будет. Та, что в объятья твои пала с такой быстротой.
Мало суметь уйти — сумей, уйдя, не вернуться.
Целомудренна та, которую никто не пожелал.
Счастлив, кто смело берет под свою защиту то, что любит.
Ничто не увлекает женщин больше, чем обещания.
Запретный плод сладок.

Любовные элегии

Просьба законна моя: пусть та, чьей жертвою стал я,
Либо полюбит меня, либо обяжет любить.
Многого я захотел!.. О, лишь бы любить дозволяла!..
Пусть Киферея моей внемлет усердной мольбе.
Не отвергай же того, кто умеет любить без измены,
Кто с постоянством тебе долгие годы служил.
Не говорит за меня старинное громкое имя
Прадедов: всадник простой начал незнатный наш род.
Тысяч не надо плугов, чтоб мои перепахивать земли:
Оба - и мать и отец - в денежных тратах скромны.
Но за меня Аполлон, хор муз и отец виноделья
Слово замолвят; Амур, кем я подарен тебе,
Жизни моей чистота, моя безупречная верность,
Сердце простое мое, пурпур стыдливый липа.
Сотни подруг не ищу, никогда волокитою не был,
Верь, ты навеки одна будешь любовью моей,
Сколько бы Парки мне жить ни судили, - о, только бы вместе
Быть нам, только мою ты бы оплакала смерть!
Стань же теперь для меня счастливою темою песен, -
Знай, что темы своей будут достойны они.
Славу стихи принесли рогов испугавшейся Ио;
Той, кого бог обольстил, птицей представ водяной;
Также и той, что, на мнимом быке плывя через море,
В страхе за выгнутый рог юной держалась рукой.
Так же прославят и нас мои песни по целому миру,
Соединятся навек имя твое и мое.

Всякий влюбленный - солдат, и есть у Амура свой лагерь.
В этом мне, Аттик, поверь: каждый влюбленный - солдат.
Возраст, способный к войне, подходящ и для дела Венеры.
Жалок дряхлый боец, жалок влюбленный старик.
Тех же требует лет полководец в воине сильном
И молодая краса в друге на ложе любви.
Оба и стражу несут, и спят на земле по-солдатски:
Этот у милых дверей, тот у палатки вождя.
Воин в дороге весь век, - а стоит любимой уехать,
Вслед до пределов земли смелый любовник пойдет.
Встречные горы, вдвойне от дождей полноводные реки
Он перейдет, по пути сколько истопчет снегов!
Морем придется ли плыть, - не станет ссылаться на бури
И не подумает он лучшей погоды желать.
Кто же стал бы терпеть, коль он не солдат, не любовник,
Стужу ночную и снег вместе с дождем проливным?
Этому надо идти во вражеский стан на разведку;
Тот не спускает с врага, то есть с соперника, глаз.
Тот города осаждать, а этот - порог у жестокой
Должен, - кто ломится в дверь, кто в крепостные врата.
Часто на спящих врагов напасть врасплох удавалось,
Вооруженной рукой рать безоружных сразить, - -
Пало свирепое так ополченье Реса-фракийца,
Бросить хозяина вам, пленные кони, пришлось!
Так и дремота мужей помогает любовникам ловким:
Враг засыпает - они смело кидаются в бой.
Всех сторожей миновать, избегнуть дозорных отрядов -
Это забота бойцов, бедных любовников труд.
Марс и Венера равно ненадежны: встает побежденный,
Падает тот, про кого ты и подумать не мог.
Пусть же никто не твердит, что любовь - одно лишь безделье:
Изобретательный ум нужен для дела любви,
Страстью великий Ахилл к уведенной горит Врисеиде, -
Пользуйтесь, Трои сыны! Рушьте аргивскую мощь!
Гектор в бой уходил из объятий своей Андромахи,
И покрывала ему голову шлемом жена.
Перед Кассандрой, с ее волосами безумной менады,
Остолбенел, говорят, вождь величайший Атрид.
Также изведал и Марс искусно сплетенные сети, -
У олимпийцев то был самый любимый рассказ...
Отроду был я ленив, к досугу беспечному склонен,
Душу расслабили мне дрема и отдых в тени.
Но полюбил я, и вот - встряхнулся, и сердца тренога
Мне приказала служить в воинском стане любви.
Бодр, как видишь, я стал, веду ночные сраженья.
Если не хочешь ты стать праздным ленивцем, - люби!

Выдающийся римский поэт Овидий (полное имя - Публий Овидий Назон) родился в средней Италии, в городе Сульмон в 43 г. до н. э. Об этом он сам рассказал в автобиографии. Овидий был потомком рода, относящегося к сословию всадников. Рос в богатой семье и получил благодаря стараниям отца замечательное образование.

Жившего в Риме и проходившего обучение у самых знаменитых наставников Овидия, тем не менее, не интересовало ораторское искусство; в то же время увлеченность поэзией прослеживалась еще в ранней юности. Даже когда ему надлежало написать что-то прозой, получались стихи. Выполняя волю отца, Овидий стал государственным служащим, но карьера его закончилась где-то на низших должностях, после чего будущий выдающийся литератор оставил ее и занимался только поэзией, благо, финансовое положение позволяло не заботиться о хлебе насущном. Образование Овидий получал не только Риме, но и в Афинах, в Сицилии и Малой Азии; накопленный опыт лег в основу его литературных произведений. Овидию не пришлось долго ожидать благосклонности публики, известность пришла к нему сразу, а многие знаменитые поэты, в частности, Проперций и Гораций , стали его добрыми друзьями.

Самые первые из своих сочинений Овидий сжег, а затем явил общественности так называемые «Героиды» (послания любовного содержания, адресованные женщинами героической эпохи любимым мужчинам) и любовные элегии. Три книги любовных элегий, состоящие из 49 стихотворений, дошли до сегодняшнего времени. Эти сочинения прославили его, но еще больший фурор произвела поэма «Наука о любви» в трех книгах, посвященная любовным, в том числе плотским, взаимоотношениям полов. Нескромность содержания сочеталась с выдающимися художественными достоинствами, свидетельствующими о зрелости мастерства художника. Вслед за ней последовала также не чуждая натурализма поэма «Лекарство от любви».

В конце 8 г. н. э. произошло событие, которое предопределило всю дальнейшую биографию Овидия: он был сослан императором Августом в город Томы на побережье Черного моря (современная Румыния). Причины немилости неизвестны. Овидий сам упоминал о недовольстве стихами и некоем поступке, туманно говорил об ошибке.

Как бы там ни было, именно новое положение Овидия обусловило перелом в его творчестве, показало поэта совершенно с другой стороны, пребывающего в другом настроении. Еще в дороге Овидий начал писать «Скорбные элегии», ставшие новым жанром в национальной поэзии, т.к. элегии ранее были связаны исключительно с любовной тематикой. Эти сочинения проникнуты переживаниями и скорбью; часть из них обращена к Августу с надеждой на перемену участи. Затем им были написаны «Понтийские письма».

Во время нахождения Овидия в ссылке увидело свет его самое знаменитое произведение, вошедшее в сокровищницу античной культуры, - поэма «Метаморфозы». Строго говоря, она была написана в Риме, но неожиданный отъезд спровоцировал автора на уничтожение рукописи, благо, с нее сохранилось несколько списков. Овидий, живя в Томах, переработал и дополнил сочинение до того вида, в котором оно известно сейчас. Поэма, во многом основанная на мифологии, фольклоре, включает в себя 250 сюжетов, в которых рассказывается о разнообразных превращениях живых существ в камни, растения, предметы и т.п. Это произведение всегда было очень популярным, на другие языки его начали переводить очень давно.

Еще одним крупным (не только с точки зрения размера, но и значения) произведением являются «Фасты» - своеобразный календарь, в котором Овидий объясняет содержание священных римских дней и праздников. До сегодняшнего дня сохранилось только 6 книг, обрисовывающих события первого полугодия.

Смерть Овидия ознаменовала окончание золотого века римской поэзии. Его творчество - уникальное явление в мировой литературе. По степени влияния на европейское искусство с «Метаморфозами» не может сравниться ни одно из произведений эпохи античности. Эту поэму считали любимой многие выдающиеся люди, например, Гёте, Монтень и др. Пушкин давал творчеству Овидия чрезвычайно высокую оценку.

Скончался последний знаменитый поэт августовского века около 18 г. нашей эры.

Биография из Википедии

Пу́блий Ови́дий Назо́н (лат. Publius Ovidius Nasō) (20 марта 43 года до н. э., Сульмо - 17 или 18 год н. э., Томис) - древнеримский поэт. Более всего известен как автор поэм «Метаморфозы» и «Наука любви», а также элегий - «Любовных элегий» и «Скорбных элегий». По одной из версий, из-за несоответствия пропагандируемых им идеалов любви официальной политике императора Августа в отношении семьи и брака был сослан из Рима в западное Причерноморье, где провёл последние годы жизни. Оказал огромное влияние на европейскую литературу, в том числе на Пушкина, в 1821 году посвятившего ему обширное послание в стихах.

Овидий родился 20 марта 43 года до н. э. (711 году от основания Рима) в г. Сульмоне, в округе пелигнов, горного сабинского племени, обитавшего к востоку от Лациума (в гористой части Средней Италии). Место и время своего рождения Овидий с точностью определяет в одной из своих «Скорбных элегий» (Trist., IV, 10). Род его издавна принадлежал к всадническому сословию; отец поэта был человеком состоятельным и дал своим сыновьям хорошее образование. Посещая в Риме школы знаменитых учителей, Овидий с самых ранних лет обнаружил страсть к поэзии: в той же элегии (Trist., IV, 10) он признается, что и тогда, когда нужно было писать прозой, из-под пера его невольно выходили стихи. Следуя воле отца, Овидий поступил на государственную службу, но, прошедши лишь несколько низших должностей, отказался от неё, предпочитая всему занятия поэзией. По желанию родителей рано женившись, он вскоре вынужден был развестись; второй брак также был недолог и неудачен; и только третий, с женщиной, уже имевшей дочь от первого мужа, оказался прочным и, судя по всему, счастливым. Собственных детей Овидий не имел. Дополнив своё образование путешествием в Афины, Малую Азию и Сицилию и выступив на литературном поприще, Овидий сразу был замечен публикой и снискал дружбу выдающихся поэтов, например Горация и Проперция. Сам Овидий сожалел, что ранняя смерть Тибулла помешала развитию между ними близких отношений и что Вергилия (который не жил в Риме) ему удалось только видеть.

В 8 году н. э. Август по не вполне ясной причине (исследователями высказывается несколько версий) сослал Овидия в город Томы, где в 17 г. (по другим сведениям в 18 г.) он и скончался.

Творчество

Первыми литературными опытами Овидия, за исключением тех, которые он, по его собственным словам, предавал огню «для исправления», были «Героиды» (Heroides) и любовные элегии. Яркость поэтического дарования Овидия высказывается и в «Героидах», но наибольшее внимание римского общества он обратил на себя любовными элегиями, вышедшими, под заглавием «Amores» , сначала в пяти книгах, но впоследствии, по исключении многих произведений самим поэтом, составившими три дошедшие до нас книги из 49 стихотворений. Эти любовные элегии, содержание которых в той или другой степени, возможно, основывается на любовных приключениях, пережитых поэтом лично, связаны с вымышленным именем его подруги, Коринны, которое и прогремело на весь Рим, как об этом заявляет сам поэт (totam cantata per Urbem Corinna). В этой довольно распространенной в римской литературе форме, уже имевшей своих классиков, Овидию удалось проявить в полной силе яркое дарование, сразу сделавшее его имя громким и популярным. Оканчивая последнюю из этих элегий, он изображает себя столь же прославившим свой народ пелигнов, сколько Мантуя обязана своей славой Вергилию, а Верона - Катуллу. Бесспорно, поэтического дарования, свободного, непринужденного, блистающего остроумием и меткостью выражения, в этих элегиях очень много, как много точных жизненных наблюдений, внимания к деталям и версификаторского таланта, для которого, по-видимому, не существовало никаких метрических трудностей. Несмотря на это, большая часть творческого пути Овидия лежала впереди.

«Наука любви»

Не меньший резонанс вызвало и следующее произведение поэта, о приготовлении которого он возвещал своим читателям ещё в 18-й элегии II книги и которое в рукописях и изданиях Овидия носит заглавие «Ars amatoria» («Любовная наука», «Наука любви» ), а в сочинениях самого поэта - просто «Ars». Это - дидактическая поэма в трёх книгах, написанная, как и почти все сочинения Овидия, элегическим размером и заключающая в себе наставления, сначала для мужчин, какими средствами можно приобретать и сохранять за собой женскую любовь (1 и 2 книги), а потом для женщин, как они могут привлекать к себе мужчин и сохранять их привязанность. Сочинение это, отличающееся в иных случаях известной нескромностью содержания - которую автор вынужден был оправдывать перед официальной моралью тем предлогом, что писал свои наставления для вольноотпущениц и живших в Риме чужестранок, на которых требования о строгости поведения не распространялись (Trist., II, 303), - в литературном отношении превосходно и обличает собой полную зрелость таланта и руку мастера, который умеет отделять каждую подробность и не устаёт рисовать одну картину за другой, с блеском, твёрдостью и самообладанием. Написано это произведение во 2 - 1 гг. до н. э., когда поэту было 41 - 42 года от роду. Одновременно с «Наукой любви» появилось, к тому же разряду относящееся, сочинение Овидия, от которого до нас дошёл лишь отрывок в 100 стихов и которое носит в изданиях заглавие «Medicamina faciei». На это сочинение, как на готовое, указывает женщинам Овидий в III книге «Науки любви» (ст. 205), называя его «Medicamina formae» («Средства для красоты») и прибавляя, что оно, хотя и не велико по объёму, но велико по старанию, с каким написано (parvus, sed cura grande, libellus, opus). В дошедшем отрывке рассматриваются средства, относящиеся к уходу за лицом. Вскоре после «Науки любви» Овидий издал «Лекарство от любви» («Remedia amoris» ) - поэму в одной книге, где он, не отказываясь и на будущее время от своей службы Амуру, хочет облегчить положение тех, кому любовь в тягость и которые желали бы от неё избавиться. В направлении, которого Овидий до сих пор держался, дальше ему идти было некуда, и он стал искать другие сюжеты. Мы видим его вскоре за разработкой мифологических и религиозных преданий, результатом которой были два его капитальных сочинения: «Метаморфозы» и «Фасты».

Ссылка

Но прежде чем он успел эти ценные труды довести до конца, его постиг внешний удар, коренным образом изменивший его судьбу. Осенью 8 г. Овидий неожиданно был отправлен Августом в ссылку на берега Чёрного моря, в дикую страну гетов и сарматов, и поселен в городе Томы (сейчас Констанца, в Румынии). Ближайшая причина столь сурового распоряжения Августа по отношению к лицу, бывшему, по связям своей жены, близким к дому императора, нам не известна. Сам Овидий неопределённо называет её словом error (ошибкой), отказываясь сказать, в чём эта ошибка состояла (Tristia, II. 207: Perdiderint cum me duo crimina, carmen et error: Alterius facti culpa silenda mihi est), и заявляя, что это значило бы растравлять раны цезаря. Вина его была, очевидно, слишком интимного характера и связана с нанесением ущерба или чести, или достоинству, или спокойствию императорского дома; но все предположения учёных, с давних пор старавшихся разгадать эту загадку, оказываются в данном случае произвольными. Единственный луч света на эту тёмную историю проливает заявление Овидия (Trist. II, 5, 49), что он был невольным зрителем какого-то преступления и грех его состоял в том, что у него были глаза. Другая причина опалы, отдалённая, но может быть более существенная, прямо указывается самим поэтом: это - его «глупая наука», то есть «Ars amatoria» (Ex Ponto, II, 9, 73; 11, 10, 15), из-за которой его обвиняли как «учителя грязного прелюбодеяния». В одном из своих писем с Понта (IV, 13, 41 - 42) он признаётся, что первой причиной его ссылки послужили именно его «стихи» (nocuerunt carmina quondam, primaque tam miserae causa fuere fugae).

«Скорбные элегии»

Ссылка на берега Чёрного моря подала повод к целому ряду произведений, вызванных исключительно новым положением поэта. Свидетельствуя о неиссякаемой силе таланта Овидия, они носят совсем другой колорит и представляют нам Овидия совсем в другом настроении, чем до постигшей его катастрофы. Ближайшим результатом этой катастрофы были его «Скорбные элегии» или просто «Скорби» (Tristia), которые он начал писать ещё в дороге и продолжать писать на месте ссылки в течение трёх лет, изображая своё горестное положение, жалуясь на судьбу и стараясь склонить Августа к помилованию. Элегии эти, вполне отвечающие своему заглавию, вышли в пяти книгах и обращены в основном к жене, некоторые - к дочери и друзьям, а одна из них, самая большая, составляющая вторую книгу - к Августу. Эта последняя очень интересна не только отношением, в какое поэт ставит себя к личности императора, выставляя его величие и подвиги и униженно прося прощения своим прегрешениям, но и заявляющем, что его нравы совсем не так дурны, как об этом можно думать, судя по содержанию его стихотворений: напротив, жизнь его целомудренна, а шаловлива только его муза - заявление, которое впоследствии делал и Марциал, в оправдание содержания многих из своих эпиграмм. В этой же элегии приводится целый ряд поэтов греческих и римских, на которых сладострастное содержание их стихотворений не навлекало никакой кары; указывается также на римские мимические представления, крайняя непристойность которых действительно служила школой разврата для всей массы населения.

За «Скорбными элегиями» следовали «Письма с Понта» (Ex Ponto), в четырёх книгах. Содержание этих адресованных Альбиновану и иным лицам писем в сущности то же, что и элегий, с той только разницею, что сравнительно с последними «Письма» обнаруживают заметное падение таланта поэта. Это чувствовалось и самим Овидием, который откровенно признается (I, 5, 15), что, перечитывая, он стыдится написанного и объясняет слабость своих стихов тем, что призываемая им муза не хочет идти к грубым гетам; исправлять же написанное - прибавляет он - у него не хватает сил, так как для его больной души тяжело всякое напряжение. Цитата из Писем часто используется авторами как просьба к читателю о снисходительности. Тяжесть положения отразилась, очевидно, на свободе духа поэта; постоянно чувствуемый гнёт неблагоприятной обстановки все более и более стеснял полет его фантазии. Отсюда утомительная монотонность, которая, в соединении с минорным тоном производит в конце концов тягостное впечатление - впечатление гибели первостепенного таланта, поставленного в жалкие и неестественные условия и теряющего своё могущество даже в языке и стихосложении. Однако, с берегов Чёрного моря пришли в Рим два произведения Овидия, свидетельствующие о том, что таланту Овидия были под силу и предметы, обработка которых требовала продолжительного и серьёзного изучения.

«Метаморфозы»

Первым из таких произведений были «Метаморфозы» («Превращения»), огромный поэтический труд в 15 книгах, заключающий в себе изложение относящихся к превращениям мифов, греческих и римских, начиная с хаотического состояния вселенной до превращения Юлия Цезаря в звезду. Этот высокий по поэтическому достоинству труд был начат и, можно сказать, окончен Овидием ещё в Риме, но не был издан по причине внезапного отъезда. Мало того: поэт, перед отправлением в ссылку, сжёг, с горя или в сердцах, даже саму рукопись, с которой, к счастью, было уже сделано несколько списков. Сохранившиеся в Риме списки дали Овидию возможность пересмотреть и дополнить в Томах это крупное произведение, которое таким образом и было издано. «Метаморфозы» - самый капитальный труд Овидия, в котором богатое содержание, доставленное поэту главным образом греческими мифами, обработано с такой силой неистощимой фантазии, с такой свежестью красок, с такой лёгкостью перехода от одного предмета к другому, не говоря о блеске стиха и поэтических оборотов, что нельзя не признать во всей этой работе истинного торжества таланта, вызывающего изумление. Недаром это произведение всегда много читалось и с давних пор переводилось на другие языки, начиная с греческого перевода, сделанного Максимом Планудом в XIV веке. Также есть немало переводов и на русский язык (как прозаических, так и стихотворных); четыре из них появились в свет в течение семидесятых и восьмидесятых годов XIX века.

«Фасты»

Другое серьёзное и также крупное не только по объёму, но и по значению произведение Овидия представляют «Фасты» (Fasti) - календарь, содержащий в себе объяснение праздников или священных дней Рима. Эта учёная поэма, дающая много данных и объяснений, относящихся к римскому культу и потому служащая важным источником для изучения римской религии, дошла до нас лишь в 6 книгах, охватывающих первое полугодие. Это - те книги, который Овидию удалось написать и обработать в Риме. Продолжать эту работу в ссылке он не мог по недостатку источников, хотя не подлежит сомнению, что написанное в Риме он подверг в Томах некоторой переделке: на это ясно указывает занесение туда фактов, совершившихся уже по изгнании поэта и даже по смерти Августа, как например триумф Германика, относящийся к 16 году. В поэтическом и литературном отношении «Фасты» далеко уступают «Метаморфозам», что легко объясняется сухостью сюжета, из которого только Овидий мог сделать поэтическое произведение; в стихе чувствуется рука мастера, знакомая нам по другим произведениям даровитого поэта.

«Ибис» и «Наука о рыболовстве»

Есть в числе дошедших до нас сочинений Овидия ещё два, которые всецело относятся ко времени ссылки поэта и стоят, каждое, особняком от других. Одно из них, «Ибис» (известное название египетской птицы, которую римляне считали нечистой), - сатира или пасквиль на врага, который после ссылки Овидия преследовал его память в Риме, стараясь вооружить против изгнанника и жену его. Овидий посылает этому врагу бесчисленное множество проклятий и грозит ему разоблачением его имени в другом сочинении, которое он напишет уже не элегическим размером, а ямбическим, то есть со всею эпиграмматической едкостью. Название и форму сочинения Овидий заимствовал у александрийского поэта Каллимаха, написавшего нечто подобное на Аполлония Родосского.

Другое сочинение, не имеющее связи с остальными, есть дидактическая поэма о рыболовстве и носит заглавие «Наука рыболовства» («Halieutica»). От него мы имеем только отрывок, в котором перечисляются рыбы Чёрного моря и указываются их свойства. Это сочинение, на которое, по специальности его сюжета, ссылается Плиний в своей «Естественной истории» (XXXII, 5), не представляет в литературном отношении ничего замечательного.

Утерянные произведения

Хотя сохранились эти два произведения, но до нас не дошла трагедия Овидия, под заглавием «Медея» , которая хотя и была произведением юности поэта, но считалась в римской литературе одним из лучших образцов этого литературного вида. На ней с удовольствием останавливается Квинтилиан (X, 1, 98), о ней упоминает и Тацит в «Разговоре об ораторах» (гл. 12). Не дошло до нас и ещё нескольких сочинений, написанных частью в Риме, частью в Томах и в числе последних - панегирик Августу, писанный на гетском языке, о чём извещает в одном из своих понтийских писем (IV, 13, 19 и сл.) сам Овидий, всё ещё не теряя надежды на облегчение своей участи, если не на полное помилование. Но этим надеждам сбыться не было суждено. Не только Август, но и Тиберий, к которому он также обращался с мольбами, не возвратил его из ссылки: несчастный поэт скончался в Томах в 17 году и погребён в окрестностях города.

Память

В честь Овидия назван кратер на Меркурии и город в Одесской области.

В 2017 году городской совет Рима во главе с мэром Вирджинией Раджи официально отменили указ императора Августа об изгнании поэта Овидия. Сделано это было к 2000-летию смерти поэта.

Крылатые фразы из произведений Овидия

• Casta est quam nemo rogavit - Целомудренна та, которой никто не домогался
• Fas est et ab hoste doceri - Учиться нужно всегда, даже у врага

Переводы

Metamorphoses , 1643

В серии «Loeb classical library» сочинения изданы в 6 томах:

• Том I. Героиды. Любовные элегии.
• Том II. Искусство любви. Притиранья для лица. Лекарство от любви. Ибис. Орешник. Галиевтика. Утешение.
• Тома III-IV. Метаморфозы.
• Том V. Фасты.
• Том VI. Тристии. Письма с Понта.

Издания в серии «Collection Budé»: Ovide .

• Les Amours. Texte établi et traduit par H. Bornecque. IX, 214 p.
• L’Art d’aimer. Texte établi et traduit par H. Bornecque. Huitième édition revue et corrigée par Ph. Heuzé. 1924. 5e tirage. IX, 183 p.
• Contre Ibis. Texte établi et traduit par J. André. XLIV, 91 p.
• Les Fastes. T. I: Livres I-III. Texte établi, traduit et commenté par R. Schilling. Illustration. LXIX, 260 p.
• Les Fastes. T. II: Livres IV-VI. Texte établi, traduit et commenté par R. Schilling. 362 p.
• Halieutiques. Texte établi, traduit et commenté par E. de Saint-Denis. 78 p.
• Héroïdes. Texte établi par H. Bornecque et traduit par M. Prévost. XXI, 325 p.
• Les Métamorphoses. Tome I: Livres I-V. Texte établi et traduit par G. Lafaye. 1925; édition revue et corrigée par Jean Fabre, XXXIV, 278 p.
• Les Métamorphoses. Tome II: Livres VI-X. Texte établi et traduit par G. Lafaye. 1928; édition revue et corrigée par Henri Le Bonniec. 285 p.
• Les Métamorphoses. Tome III: Livres XI-XV. Texte établi et traduit par G. Lafaye. 1930; édition revue et corrigée par Henri Le Bonniec. 308 p.
• Pontiques. Texte établi et traduit par J. André. XLIX, 344 p.
• Les Remèdes à l’Amour. Les produits de beauté. - Pour le visage de la femme. Texte établi et traduit par H. Bornecque. IX, 89 p.
• Tristes. Texte établi et traduit par J. André. 2008. LII, 332 p.

Русские переводы

При Петре I с польского стихотворного перевода Валериана Отфиновского «Метаморфозы» Овидия дважды перевели на русский прозой с комментариями, но переводы не были опубликованы. Латино-русскую комментированную публикацию «Тристий» И. Е. Срезневским в 1795 году А. В. Подосинов называет крупным событием в российском овидиеведении. Травестийное переложение выпустил Н. Осипов: «Овидиевы любовные творения, переработанные в Энеевском вкусе… СПб, 1803. 81 стр.».

Избранные стихотворения неоднократно издавались в России для школ в конце XIX-начале XX века.

Собрания сочинений:

• Сочинения П. Овидия Назона все, какие до нас дошли. / Пер. А. Клеванова. В 3 т. М., 1874.
  • Т. 1. Послания героев и героинь. Любовные стихотворения. Искусство любить. Лекарство от любви. Косметики. О рыбах. XXXVI, 264 стр.
  • Т. 2. Метаморфозы или изменения видов. XL, 345 стр.
  • Т. 3. Фасты. Печальные стихи. Письма с берегов Понта. Отрывки. XL, 344 стр.
• Сочинения. В 2 т. СПб, 1903.
  • Т. 1. Искусство любить. Лекарство от любви. Косметики. Фасты. Любовные элегии. Метаморфозы. 276 стр.
  • Т. 2. Метаморфозы. 380 стр.
• Овидий . Собрание сочинений. В 2 т. / Вступ. ст. В. С. Дурова. СПб, Биографический институт «Студиа Биографика». 1994. (почти полное издание, но отсутствуют некоторые «Любовные элегии» и «Парные послания»)
  • Т. 1. Любовные элегии. Героиды. Наука любви. Лекарство от любви. Притиранья для лица. Скорбные элегии. Письма с Понта. Ибис. 512 стр.
  • Т. 2. Метаморфозы. Фасты. 528 стр.

Ранние произведения :

• Героини Овидия. / Пер. Д. Шестакова. Казань, 1902. 157 стр.
• Наука любить. / Пер. В. Алексеева. СПб, 1904. 136 стр. 2-е изд. СПб, 1914. 220 стр.
• Наука любви. / Пер. А. И. Манна. СПб, 1905. 158 стр.
• Песни любви. (Amores). В 3 кн. / Пер. Я. Б. М., 1905. 168 стр.
• Овидий. Баллады-послания. / Пер. Ф. Ф. Зелинского, Л. Ф. Завалишиной. (Серия «Памятники мировой литературы». Античные писатели). М., Издательство Сабашниковых. 1913. XLIV+344 стр.
• Искусство любви. / Пер. Г. С. Фельдштейна. М., 1926. 180 стр.
• Средства от любви. / Пер. Г. С. Фельдшейна. М., 1926. 88 стр.
• Овидий. Любовные элегии. / Пер. С. Шервинского. М., Гослитиздат. 1963. 202 стр. 25000 экз.
• Овидий. Элегии и малые поэмы. (Серия «Библиотека античной литературы»). М., ХЛ. 1973. 528 стр. (включает «Науку любви» и «Лекарство от любви» в пер. М. Л. Гаспарова, «Героиды» в пер. С. А. Ошерова, «Фасты» в пер. Ф. А. Петровского)
• Овидий. Любовные элегии. Метаморфозы. Скорбные элегии. / Пер. С. В. Шервинского, вступ. ст. С. А. Ошерова. М., Худож. лит. 1983. 512 стр. («Любовные элегии» полностью, «Скорбные элегии» в выдержках)

«Метаморфозы» :

• Миф о Дафне по русскому прозаическому переводу начала XVIII века опубликован в кн.: Николаев С. И. Польская поэзия в русских переводах: Вторая половина XVII-первая треть XVIII в. Л., 1989. С. 144-148.
• Превращения Овидиевы с примечаниями и историческими объяснениями, или Похождение языческих богов и полубогов от начала мира… Перевел с франц. К. Рембовский. Т. 1-3. М., 1794-1795.
• Превращения. / Пер. Ф. Матвеева. В 2 т. М., 1874-1876.
• Превращения. / Пер. В. Алексеева. СПб, 1885. 388 стр.
• XV книг Превращений. / Пер. А. Фета. М., 1887. XXIV, 793 стр. (на рус. и лат. яз.)
• Овидий . Метаморфозы. / Пер. С. В. Шервинского, ред. и прим. Ф. А. Петровского, статья А. И. Белецкого. М.-Л.: Academia, 1937. XXX, 358 стр. 5300 экз.
• Овидий . Метаморфозы. / Пер. С. Шервинского, илл. П. Пикассо. (Серия «Библиотека античной литературы»). - М.: Худож. лит., 1977. - 430 стр.

Поздние произведения :

• Плач Публия Овидия Назона . / Пер. И. Срезневского. М., 1795. 320 стр. (текст на рус. и лат. яз.)
• Избраннейшие печальные элегии. / Пер. Ф. Колоколова. Смоленск, 1796. 290 стр.
• Скорби Овидия . (Tristia). / Пер. А. Фета. М., 1893. 146 стр.
• Письма с Понта. / Прозаич. пер. В. Е. Рудакова. СПб, 1893. 166 стр.
• Овидий . Скорбные элегии. Письма с Понта / Издание подготовили М. Л. Гаспаров и С. А. Ошеров. - М.: Наука, 1978. - 271 стр. 50000 экз. (Серия «Литературные памятники»)