Родители Блока разошлись сразу же после рождения буду-щего поэта, и он воспитывался в семье матери, принадлежав-шей к кругу петербургских про-фессорских семей. После окон-чания петербургской гимназии с 1898 по 1901 годы он учился на юридическом факультете Петербургского университета.
Как поэт Блок формиро-вался под влиянием традиций русской классической литера-туры. Писать стихи начал рано. В начале поэтического пути наиболее близким ему оказался мистический романтизм В.А.Жуковского . Певец природы, как называли Жуковского , учил поэта чистоте и возвышен-ности чувств, постижению красоты окружающего мира, соприкосновению с тайной бога, вере в возможность про-никновения за пределы живого.
Ранние стихи Блока составили первую книгу, вышед-шую в 1904 году, - «Стихи о Прекрасной Даме». Это произведение символистское, потому что в нем противо-поставляется скорбное ЗДЕСЬ и прекрасное ТАМ, святость идеалов героя, стремление в край обетованный, решитель-ный разрыв с окружающей жизнью, культ индивидуализма, красоты. Все это важнейшие идейные черты нового искус-ства России того времени. Не удивительно, что Блок сразу же после выхода «Стихов о Прекрасной Даме» занял едва ли не центральное место в рядах символистов.
Поэтический дебют Блока пришелся на годы кануна первой русской революции 1905—1907 гг. Изменилось на-строение литературы этого периода. Отозвался на револю-цию и Блок , проявив присущее ему важное качество ху-дожника — социальную чуткость.
Вторая его книга, «Нечаянная радость», сделала попу-лярным имя поэта уже в широких писательских кругах. В этот сборник вошли стихи 1904-1906 годов и среди них «Незнакомка», «Девушка пела в церковном хоре», «Осен-няя волна». Звуковая магия стихов завораживала слушате-лей. По силе воздействия на читателя в то время Блок был одним из самых значительных поэтов.
Герой Блока становится обитателем шумных город-ских улиц, жадно вглядывающимся в жизнь. А стихотворение «Осенняя волна» стало первым воплощением темы родины, России в творчестве Блока, которой он в дальней-шем посвятит всю жизнь. В стихах появляются некрасов-ские интонации — любовь к родине — любовь-спасение, понимание того, что свою судьбу невозможно представить в отрыве от нее.
1906—1907 годы стали переломными для Блока , это годы переоценки ценностей. Поэт обращается к драма тур-гии, потому что театр — это давняя и через всю жизнь пронесенная привязанность. Когда Блок почувствовал же-лание и необходимость сказать новое слово, жанр театраль-ного действа стал естественной формой. В 1906 году Бло-ком были написаны три лирические драмы — «Незнакомка», «Король на площади», «Балаганчик».
Поражение первой русской революции сказалось не только на судьбе поэтической школы символизма , но и на личной судьбе каждого из его приверженцев. Укрепление в Блоке гражданского негодования и протеста привели его к ослаблению связей с бывшими единомышленниками. В своем дневнике Блок записал: «Никаких символизмов больше: я не мальчик, сам отвечаю за все».Не имея воз-можности организовать издание собственного журнала, Блок активно включается в литературную борьбу; вторая половина 900 годов характеризуется появлением большого числа ею литературоведческих, критических и публицис-тических работ.
После поездки в Италию в 1909 году Блок написал цикл «Итальянские стихи», весной 1914 года — цикл «Кар-мен». В этих стихотворениях Блок остается тончайшим лириком, воспевающим красоту и любовь.
Основной темой своего творчества Блок считает тему Родины. С первых стихотворений о России («Осенняя волна», «Осенняя любовь», «Россия») возникает двуликий образ страны — нищей, богомольной и одновременно вольной, дикой, разбойной. Цикл «На поле Куликовом» (1908) — этапное произведение поэта. Многозначительно примечание автора к этому циклу: «Куликовская битва принадлежит к символическим событиям русской истории. Таким событиям суждено возвращение. Разгадка их еще впереди».
Для Блока одной из важнейших проблем в эти годы было единение интеллигенции и народа, и то, что герой его произведений находит свое место среди русских воинов в битве за спасение отечества, говорит о вере автора в возможность такого единства.
Об этом же поэма «Возмездие». Она наполнена отра-жением судьбы России в роковые для нее годы эпохи «безвременья» в конце XIX века.
Октябрьская революция вызывает новый духовный взлет поэта и гражданскую активность, В январе 1918 года создаются поэмы «Двенадцать» и «Скифы», а также публи-цистическая статья «Интеллигенция и революция». Блок считает, что революция ведет к неведомым, но прекрасным целям. Поэма «Двенадцать» революционна не только по духу, но и по своей художественной структуре. «Вихревое», «музыкальное» начало революции выступает в ней то как мелодически-песенное, то как прозаизированное, говор-ное, то в лейтмотивных повторах. В «Двенадцати» кон-трастно противопоставлены сатира на старый мир и траги-ческий и героический апофеоз революционной «бури».
Призвав деятелей культуры участвовать в строительст-ве нового мира, Блок сам работает в Государственной комиссии по изданию классиков русской литературы , слу-жит в репертуарной секции театрального отдела Нарком проса, сотрудничает в возглавляемом Горьким издательстве «Всемирная литература ».
Жизнь в голодном Петербурге, обилие мешающих творчеству заседаний, напряженные отношения в семье и восприятие конца Гражданской войны и начала нэпа как спада «революционной волны» приводят к творческому кризису: после января 1918 года он почти не создает лирических стихотворений. 1920—1921 годы пронизаны на-строениями глубокой депрессии, неразрешимым трагиз-мом мироощущения, переживанием острого разлада с дей-ствительностью.
В апреле 1921 года Блок заболел, в мае его состояние резко ухудшилось, и 7 августа он скончался.
Творчество Блока отличается глубоким единством, ор-ганичностью и напряженным динамизмом развития.
Для лирики Блока неизменно дыхание страсти (его лирика всегда о любви, хотя никогда не бывает только интимной). Стихи наполнены верой в высокую миссию поэта, сознанием сложной противоречивости жизни и др.
Имя Блока воспринималось читателем как символ современности. Его поэтическая искренность, отразив-шаяся и в личности, и в творчестве, воплотила представле-ния целого поколения о предреволюционном десятилетии и о себе.
7 лучших стихотворений Александра Блока
Родители Блока быстро разошлись, в 1889 году его мать вышла замуж повторно - за гвардейского офицера Ф. Ф. Кублицкого-Пиоттух, к счастью, оставив мальчику фамилию отца. Девятилетний Александр переехал с матерью в Гренадерские казармы, к отчиму, и его сразу отдали учиться в Введенскую гимназию, которую он окончил в 1898 году.
С юношеских лет Александр начал заниматься "серьезным писанием", а также театром. Какое-то время он даже подумывал об актерской карьере и играл в Петербургском драматическом кружке, но литературное призвание перевесило его склонность к драматическому искусству.
После гимназии молодой человек "довольно бессознательно" поступил на юридический факультет Петербургского университета, но, никогда не увлеченный этой наукой, быстро потерял интерес. Через три года после начала учебы в университете Александр перевелся на славяно-русское отделение историко-филологического факультета.
В 1903 году он взял в жены Любовь Дмитриевну Менделееву, дочь российского ученого, и в этом же году юноша дебютировал как поэт в петербургском журнале "Новый путь" и московском "Северные цветы" с циклом стихотворений "Из посвящений".
Александр сам позиционировал себя как поэта-символиста и быстро нашел друзей среди представителей этого литературного течения. В следующем году вышла первая книга Александра Блока "Стихи о прекрасной Даме", посвященная его жене и музе и полная романтического мистицизма.
Но революция 1905 года полностью изменила стиль поэта, заставила его следить за политическими событиями в стране и обратиться к идеалам социализма. В 1906 году, после получения Александром диплома, наступает зрелый период его творчества.
"Вечерка" представляет подборку семи лучших стихотворений одного из самых талантливых поэтов Серебряного века:
1. "Ночь, улица, фонарь, аптека", 10 октября 1912 года, из цикла "Страшный мир", подцикла "Пляска смерти"
Ночь, улица, фонарь, аптека,
Бессмысленный и тусклый свет.
Живи ещё хоть четверть века -
Всё будет так. Исхода нет.
Умрёшь - начнёшь опять сначала
И повторится всё, как встарь:
Ночь, ледяная рябь канала,
Аптека, улица, фонарь.
По вечерам над ресторанами
Горячий воздух дик и глух,
И правит окриками пьяными
Весенний и тлетворный дух.
Вдали, над пылью переулочной,
Над скукой загородных дач,
Чуть золотится крендель булочной,
И раздаётся детский плач.
И каждый вечер, за шлагбаумами,
Заламывая котелки,
Среди канав гуляют с дамами
Испытанные остряки.
Над озером скрипят уключины,
И раздаётся женский визг,
А в небе, ко всему приученный,
Бессмысленно кривится диск.
И каждый вечер друг единственный
В моём стакане отражен
И влагой терпкой и таинственной,
Как я, смирён и оглушён.
А рядом у соседних столиков
Лакеи сонные торчат,
И пьяницы с глазами кроликов "In vino veritas!" кричат.
И каждый вечер, в час назначенный
(Иль это только снится мне?),
Девичий стан, шелками схваченный,
В туманном движется окне.
И медленно, пройдя меж пьяными,
Всегда без спутников, одна,
Дыша духами и туманами,
Она садится у окна.
И веют древними поверьями
Её упругие шелка,
И шляпа с траурными перьями,
И в кольцах узкая рука.
И странной близостью закованный,
Смотрю за тёмную вуаль,
И вижу берег очарованный
И очарованную даль.
Глухие тайны мне поручены,
Мне чьё-то солнце вручено,
И все души моей излучины
Пронзило терпкое вино.
И перья страуса склонённые
В моём качаются мозгу,
И очи синие бездонные
Цветут на дальнем берегу.
В моей душе лежит сокровище,
И ключ поручен только мне!
Ты право, пьяное чудовище!
Я знаю: истина в вине.
Панмонголизм! Хоть имя дико, Но мне ласкает слух оно. Владимир Соловьев
Мильоны - вас. Нас - тьмы, и тьмы, и тьмы.
Попробуйте, сразитесь с нами!
Да, скифы - мы! Да, азиаты - мы,
С раскосыми и жадными очами!
Для вас - века, для нас - единый час.
Мы, как послушные холопы,
Держали щит меж двух враждебных рас
Монголов и Европы!
Века, века ваш старый горн ковал
И заглушал грома, лавины,
И дикой сказкой был для вас провал
И Лиссабона, и Мессины!
Вы сотни лет глядели на Восток
Копя и плавя наши перлы,
И вы, глумясь, считали только срок,
Когда наставить пушек жерла!
Вот - срок настал. Крылами бьет беда,
И каждый день обиды множит,
И день придет - не будет и следа
От ваших Пестумов, быть может!
О, старый мир! Пока ты не погиб,
Пока томишься мукой сладкой,
Остановись, премудрый, как Эдип,
Пред Сфинксом с древнею загадкой!
Россия - Сфинкс. Ликуя и скорбя,
И обливаясь черной кровью,
Она глядит, глядит, глядит в тебя
И с ненавистью, и с любовью!...
Да, так любить, как любит наша кровь,
Никто из вас давно не любит!
Забыли вы, что в мире есть любовь,
Которая и жжет, и губит!
Мы любим все - и жар холодных числ,
И дар божественных видений,
Нам внятно всё - и острый галльский смысл,
И сумрачный германский гений...
Мы помним всё - парижских улиц ад,
И венецьянские прохлады,
Лимонных рощ далекий аромат,
И Кельна дымные громады...
Мы любим плоть - и вкус ее, и цвет,
И душный, смертный плоти запах...
Виновны ль мы, коль хрустнет ваш скелет
В тяжелых, нежных наших лапах?
Привыкли мы, хватая под уздцы
Играющих коней ретивых,
Ломать коням тяжелые крестцы,
И усмирять рабынь строптивых...
Придите к нам! От ужасов войны
Придите в мирные обьятья!
Пока не поздно - старый меч в ножны,
Товарищи! Мы станем - братья!
А если нет - нам нечего терять,
И нам доступно вероломство!
Века, века вас будет проклинать
Больное позднее потомство!
Мы широко по дебрям и лесам
Перед Европою пригожей
Расступимся! Мы обернемся к вам
Своею азиатской рожей!
Идите все, идите на Урал!
Мы очищаем место бою
Стальных машин, где дышит интеграл,
С монгольской дикою ордою!
Но сами мы - отныне вам не щит,
Отныне в бой не вступим сами,
Мы поглядим, как смертный бой кипит,
Своими узкими глазами.
Не сдвинемся, когда свирепый гунн
В карманах трупов будет шарить,
Жечь города, и в церковь гнать табун,
И мясо белых братьев жарить!...
В последний раз - опомнись, старый мир!
На братский пир труда и мира,
В последний раз на светлый братский пир
Сзывает варварская лира!
1918
4. "Девушка пела в церковном хоре", август 1905 года, не включено в цикл
Девушка пела в церковном хоре
О всех усталых в чужом краю,
О всех кораблях, ушедших в море,
О всех, забывших радость свою.
И всем казалось, что радость будет,
Что в тихой заводи все корабли,
Что на чужбине усталые люди
Светлую жизнь себе обрели.
5. Подцикл "На поле Куликовом", июнь-декабрь 1908 года, из цикла "Родина" (отрывок)
1.
Река раскинулась. Течет, грустит лениво И моет берега. Над скудной глиной желтого обрыва В степи грустят стога.
О, Русь моя! Жена моя! До боли Нам ясен долгий путь! Наш путь - стрелой татарской древней воли Пронзил нам грудь.
Наш путь - степной, наш путь - в тоске безбрежной - В твоей тоске, о, Русь! И даже мглы - ночной и зарубежной - Я не боюсь.
Пусть ночь. Домчимся. Озарим кострами Степную даль. В степном дыму блеснет святое знамя И ханской сабли сталь...
И вечный бой! Покой нам только снится Сквозь кровь и пыль... Летит, летит степная кобылица И мнет ковыль...
И нет конца! Мелькают версты, кручи... Останови! Идут, идут испуганные тучи, Закат в крови! Закат в крови! Из сердца кровь струится! Плачь, сердце, плачь... Покоя нет! Степная кобылица Несется вскачь!
Марии Павловне Ивановой
Под насыпью, во рву некошенном,
Лежит и смотрит, как живая,
В цветном платке, на косы брошенном,
Красивая и молодая.
Бывало, шла походкой чинною
На шум и свист за ближним лесом.
Всю обойдя платформу длинную,
Ждала, волнуясь, под навесом.
Три ярких глаза набегающих -
Нежней румянец, круче локон:
Быть может, кто из проезжающих
Посмотрит пристальней из окон...
Вагоны шли привычной линией,
Подрагивали и скрипели;
Молчали желтые и синие;
В зеленых плакали и пели.
Вставали сонные за стеклами
И обводили ровным взглядом
Платформу, сад с кустами блеклыми,
Ее, жандарма с нею рядом...
Лишь раз гусар, рукой небрежною
Облокотясь на бархат алый,
Скользнул по ней улыбкой нежною,
Скользнул - и поезд в даль умчало.
Так мчалась юность бесполезная,
В пустых мечтах изнемогая...
Тоска дорожная, железная
Свистела, сердце разрывая...
Да что - давно уж сердце вынуто!
Так много отдано поклонов,
Так много жадных взоров кинуто
В пустынные глаза вагонов...
Не подходите к ней с вопросами,
Вам все равно, а ей - довольно:
Любовью, грязью иль колесами
Она раздавлена - все больно.
14 июня 1910
7. "Как тяжко мертвецу среди людей…", 19 февраля 1912 года, из цикла "Страшный мир", подцикла "Пляска смерти"
Как тяжко мертвецу среди людей
Живым и страстным притворяться!
Но надо, надо в общество втираться,
Скрывая для карьеры лязг костей...
Живые спят. Мертвец встает из гроба,
И в банк идет, и в суд идет, в сенат...
Чем ночь белее, тем чернее злоба,
И перья торжествующе скрипят.
Мертвец весь день труди"тся над докладом.
Присутствие кончается. И вот -
Нашептывает он, виляя задом,
Сенатору скабрезный анекдот...
Уж вечер. Мелкий дождь зашлепал грязью
Прохожих, и дома, и прочий вздор...
А мертвеца - к другому безобразью
Скрежещущий несет таксомотор.
В зал многолюдный и многоколонный
Спешит мертвец. На нем - изящный фрак.
Его дарят улыбкой благосклонной
Хозяйка - дура и супруг - дурак.
Он изнемог от дня чиновной скуки,
Но лязг костей музы"кой заглушон...
Он крепко жмет приятельские руки -
Живым, живым казаться должен он!
Лишь у колонны встретится очами
С подругою - она, как он, мертва.
За их условно-светскими речами
Ты слышишь настоящие слова:
"Усталый друг, мне странно в этом зале". -
"Усталый друг, могила холодна". -
"Уж полночь". - "Да, но вы не приглашали
На вальс NN. Она в вас влюблена..."
А там - NN уж ищет взором страстным
Его, его - с волнением в крови...
В ее лице, девически прекрасном,
Бессмысленный восторг живой любви...
Он шепчет ей незначащие речи,
Пленительные для живых слова,
И смотрит он, как розовеют плечи,
Как на плечо склонилась голова...
И острый яд привычно-светской злости
С нездешней злостью расточает он...
"Как он умен! Как он в меня влюблен!"
В ее ушах - нездешний, странный звон:
То кости лязгают о кости.
06 августа
Дарья Щербакова
Свои стихи Блок начал сочинять в юном возрасте: от стихотворения к стихотворению его талант только становился крепче. Первые стихи были навеяны картинами Васнецова, изображающими вещих птиц древнерусских легенд: Сирина, Алконоста, Гамаюна. А если смотреть более глубоко, то эти стихи были о жизни, о времени, о Родине и России: только говорят они об этом крупно и символически.
После революции в творчестве поэта вырисовывается тема двух Россий: самодержавной и народной. Россия для поэта – это огромное, родное существо, подобное человеку, но более уютное и ласковое. Все произведения пропитаны любовью к Родине, к своей стране: поэтому ему слишком тяжело даются события революции. Голод, нищета и разгром вызывают у Блока неприязнь к лирике: и он начинает творить только сатирические стихи с ядовитой насмешкой.
В пьесах (драмах) которые увидели свет в это время, чувствуется горькое разочарование от несовершенства мира и обманутых надежд.
Писал Александр Блок и произведения исторического характера: самые известные из них — это стихотворения цикла «Куликовская битва». Куликовская битва для поэта – исторический факт, дающий повод поразмышлять о настоящем и будущем России.
Но самые лучшие его стихотворения посвящены Прекрасной Даме, к которой стремится рыцарь (инок, юноша, поэт). За этим стремлением стоит многое: мистическое постижение Бога, поиск жизненного пути, стремление к идеалу, красоте и много других оттенков. Даже описания природы даны не сами по себе. Заря, звезды и солнце – это синонимы Прекрасной Дамы, утро и весна – время надежды на встречу, зима и ночь – разлука и зло. Темой любви пронизано все творчество поэта.
Известный поэт Серебряного века также питал интерес к детской литературе, написал множество стихотворений, некоторые из которых вошли в сборники стихов для детей.
Творчество Блока многогранно: он писал об Италии и Петербурге, о и поэзии, о времени и смерти, о музыке и дружбе. Посвящал свои стихи матери, Богу, женщине, Пушкину, Шахматову, Менделеевой. Посмотрите лирические произведения на этой странице – и выберите те, которые разбудят душу и подарят наслаждение Словом.
I
ГРОЗОВАЯ ВЕСНА
«Как всякий год, ночной порою...»
«Офелия в цветах, в уборе...»
Летний вечер («Последние лучи заката...»)
«Ночной туман застал меня в дороге...»
После дождя («Сирени бледные дождем к земле прибиты...»)
Перед грозой («Закат горел в последний раз...»)
«Лениво и тяжко плывут облака...»
«Я шел во тьме дождливой ночи...»
«К ногам презренного кумира...»
После грозы («Под величавые раскаты...») ,
«В ночь молчаливую чудесен...» . ,
«Порою вновь к твоим ногам...» . ,
«Ветер принес издалёка...»
«Над синевой просторной дали...» . ,
«Всё отлетают сны земные...»
«Предчувствую Тебя. Года проходят мимо...»
«Сегодня шла Ты одиноко...»
«За городом в полях весною воздух дышит...» ...
«Сумерки, сумерки вешние...»
«Синие горы вдали...»
«Встану я в утро туманное...»
«Я бремя похитил, как тать...»
«Неотвязный стоит на дороге...»
Двойнику («Ты совершил над нею подвиг трудный...»)
«На темном пороге тайком...»
«Жизнь медленная шла, как старая гадалка...» .
«Днем вершу я дела суеты...»
«Люблю высокие соборы...»
«Слышу колокол. В поле весна...»
«Я тишиною очарован...»
«Мы встречались с тобой на закате...»
«На ржаоых петлях открываю ставни...»
«Я, отрок, зажигаю свечи...»
«Я вышел в ночь - узнать, попять...»
«Ты свята, но я Тебе не верю...»
«Запевающий сон, зацветающий цвет...»
«Мне страшно с Тобою встречаться...»
«Золотит моя страстная осень...»
«Зимний ветер играет терновником...»
«Мне снились веселые думы...»
«Кто заметил огненные знаки...»
«Мы шли на Лидо в час рассвета...»
«Среди гостей ходил я в черном...»
«Светлый сон, ты не обманешь...»
«Мой любимый, мой князь, мой жених...»
«Тятю нам было под вьюгами...»
«Я вам поведал неземное...»
«В туманах, над сверканьем рос...»
Моей матери («Тихо. И будет все тише...»)
«Старость мертвая бродит вокруг...»
Старушка и чертенята («Побывала старушка у Троицы...»)
«Утихает светлый ветер...»
Пляски осенние («Волновать меня снова и снова...»)
«Прискакала дикой степью...»
Сын и мать («Сын осеняется крестом...»)
«Ты можешь по траве зеленой...»
Тишина цветет («Здесь тишина цветет и движет...»)
Балаган («Над черной слякотью дороги...»)
Рождество («Звонким колокол ударом...»)
«В густой траве пропадешь с головой...»
«Сырое лето. Я лежу...»
«Работай, работай, работай...»
«Май жестокий с белыми ночами...»
«Дым от костра струею сизой...»
«Приближается звук. И, покорна щемящему звуку...»
На Пасхе («В сапогах бутылками...»)
Королевна («Не было я нет во всей подлунной..»)
«Распушилась, раскачнулась...»
«На улице - дождик и слякоть...»
II ПЕТЕРБУРГ-ПЕТРОГРАД
Фабрика («В соседнем доме окна жолты...»)
Статуя («Лошадь влекли под уздцы...»)
«Вечность бросила в город...»
«Город в красные пределы...»
Гимн («В пыльный город небесный кузнец...»)
«Поднимались из тьмы погребов...»
«В кабаках, в переулках, в извивах...»
«Барка жизни встала...»
«Шли на приступ. Прямо в грудь...»
«Там, в ночной завывающей стуже...»
«Вися над городом всемирным...»
«Ты проходишь без улыбки...»
Перстень-Страданье («Шел я по улице, горем убитый...») ,
Сытые («Они давно меня томили...»)
Сольвейг («Сольвейг! Ты прибежала на лыжах...») .
«Твое лицо бледней, чем было...»
Незнакомка («По вечерам над ресторанами...»)
Окна во двор («Одна мне осталась надежда...»)
Холодный день («Мы встретились с тобою в храме...»)
«Ночь. Город угомонился...»
В октябре («Открыл окно. Какая хмурая...»)
«К вечеру вышло тихое солнце...»
На чердаке («Что на свете выше...»)
«Хожу, брожу понурый...»
«Вот явилась. Заслонила...»
«Я был смущенный и веселый...»
ИЗ СБОРНИКА «ЗЕМЛЯ В СНЕГУ»
Снежное вино («И вновь, сверкнув
из чаши винной...»)
Последний путь («В снежной пене - предзакатная...»)
Влюбленность («И опять твой сладкий сумрак, влюбленность...»)
Под масками («И под маской было звездно...»)
Сквозь винный хрусталь («В длинной сказке тайно кроясь...»)
В углу дивана («Но в камине дозвенели угольки...»)
Насмешница («Подвела мне брови красным...»)
Здесь и там («Ветер звал и гнал погоню...»)
Сердце предано метели («Сверкни, последняя игра...»)
«Ушла. Но гиацинты ждали...»
«С каждой весною пути мои круче...»
«В тс ночи светлые, пустые...»
«И я провел безумный год...»
«И я опять затих у ног...»
Клеопатра («Открыт паноптикум печальный...»)
«Всю жизнь ждала. Устала ждать...»
«Она пришла с мороза...»
«Своими горькими слезами...»
«Я помню длительные муки...»
На островах («Вновь оснеженные колонны...»)
ВОЛЬНЫЕ МЫСЛИ
О смерти («Все чаще я по городу брожу...»)
Над озером («С вечерним озером я разговор веду...»)
В Северном море («Что сделали из берега морского...»)
В дюнах («Я не люблю пустого словаря...»)
«Когда вы стоите на моем пути...»
«И я любил, И я изведал...»
«В глубоких сумерках собора...»
Друзьям («Друг другу мы тайно враждебны...»)
Поэты («За городом вырос пустынный квартал...»)
«Усните блаженно, заморские гости, усните...» . .
«Она, как прежде, захотела...»
«Я пригвожден к трактирной стойке...»
«О доблестях, о подвигах, о славе...»
«Опустись, занавеска линялая...»
«Под шум и звон однообразный...»
«Весенний день прошел без дела...»
ЧЕРЕЗ ДВЕНАДЦАТЬ ЛЕТ
«Все та же озерная гладь...»
«В темном парке под ольхой...»
«Когда мучительно восстали...»
«Синеокая, бог тебя создал такой...»
«Бывают тихие минуты...»
«В тихий вечер мы встречались...» .
«Уже померкла ясность взора...»
«Все, что память сберечь мне старается...»
«Здесь в сумерки в конце зимы...»
«Как прощались, страстно клялись...»
«Когда, вступая в мир огромный...»
«Все на земле умрет - и мать, и младость...»
«В эти желтые дни меж домами...»
Двойник («Однажды в октябрьском тумане...»)
Сусальный ангел («На разукрашенную елку...»)
«Когда я прозревал впервые...»
«Седые сумерки легли...»
Шаги командора («Тяжкий, плотный занавес у входа...»)
«Дух пряный марта...»
«Над лучшим созданием божьим...»
В ресторане («Никогда не забуду...»)
Демон («Прижмись ко мне крепче и ближе...»)
Сон («Я видел сон: ми в древнем склепе...»)
«Когда-то гордый и надменный...»
«Сегодня ты на тройке звонкой...»
«Я коротаю жизнь мою...»
Комета («Ты нам грозишь последним часом...»)
«В неуверенном, зыбком полете...»
ТРИ ПОСЛАНИЯ
«Все помнит о весле вздыхающем...»
«Черный ворон в сумраке снежном...»
«Знаю я твое льстивое имя...»
Унижение («В черных сучьях дерев обнаженных...»)
«Повеселясь на буйном пире...»
«О нет! Я не хочу, чтоб пали мы с тобой...»
«Ночь, улица, фонарь, аптека...»
Седое утро («Утреет. С богом! По домам!..»)
Художник («В жаркое лето и в зиму метельную...»)
«О нет! не расколдуешь сердца ты...»
Анне Ахматовой («Красота страшна» - Вам скажут...»)
«Есть игра: осторожно войти...»
КАРМЕН
«Как океан меняет цвет...»
«На небе - празелень, и месяца осколок...»
«Есть демон утра. Дымно-светел он...»
«Бушует снежная весна...»
«Среди поклонников Кармен...»
«Сердитый взор бесцветных глаз...»
«Вербы - это весенняя таль...»
«Ты - как отзвук забытого гимна..»
«О да, любовь вольна, как птииа...»
«Нет, никогда моей, и ты ничьей не будешь...»
«Была ты всех ярче, верней и прелестней...»
Последнее напутствие («Боль проходит понемногу...»)
Женщина («Да, я изведала все муки...»)
«Петроградское небо мутилось дождем...»
«Протекли за годами года...»
«Пусть я и жил, не любя...»
Перед судом («Что же ты потупилась в смущеньи?»)
«Похоронят, зароют глубоко...»
«Милая девушка, что ты колдуешь...»
«От знающего почерк ясный...»
«Превратила все в шутку сначала...»
СОЛОВЬИНЫЙ САД. Поэма
III
О, РУСЬ МОЯ!..
Гамаюн, птица вещая («На гладях бесконечных вод...»)
«Все отошли. Шумите, сосны...»
«- Все ли спокойно в народе?..»
«Тяжко нам было под вьюгами...»
Осенняя воля («Выхожу я в путь, открытый взорам...»)
«Прошли года, но ты - все та же...»
«Девушка пела в церковном хоре...»
Ангел-хранитель («Люблю тебя, ангел-хранитель...»)
Русь («Ты и во сне необычайна...»)
«И тихо за руку взяла...»
ОСЕННЯЯ ЛЮБОВЬ
«Когда в листве сырой и ржавой...»
«И вот уже ветром разбиты, убиты...»
«Под ветром холодные плечи...»
«Всюду ясность божия...»
«О, весна без конца и без краю...»
«Гармоника, гармоника!..»
ПА ПОЛЕ КУЛИКОВОМ
«Река раскинулась. Течет, грустит лениво...»
«Мы, сам-друг, над степью в полночь стали...»
«В ночь, когда Мамай чалег с ордою...»
«Опять с вековою тоскою...»
«Опять над полем Куликовым...»
Россия («Опять, как в годы золотые...»)
Осенний день («Идем по жнивью, не спеша...»)
«Русь моя, жизнь моя, вместе ль нам маяться?..»
«Поздней осенью из гавани...»
На железной дороге («Под насыпью, во рву некошеном...»)
«Грешить бесстыдно, непробудно...»
«Рожденные в года глухие...»
«Я не предал белое знамя...»
Коршун («Чертя за кругом плавный круг...»)
Утро в Москве («Упоительно встать в ранний час...»)
К Музе («Есть в напевах твоих сокровенных...»)
«Все это было, было, было...»
«С мирным счастьем покончены счеты...»
«Как тяжело ходить среди людей...»
Авиатор («Летун отпущен на свободу...»)
«Ты помнишь? В нашей бухте сонной...»
«Благословляю все, что было...»
«Есть минуты, когда не тревожит...»
«Миры летят. Года летят. Пустая...»
Новая Америка («Праздник радостный, праздник великий...»)
«Задебренные лесом кручи...»
«За горами, лесами...»
ЯМБЫ
«О, я хочу безумно жить...»
«Я ухо приложил к земле...»
«Тропами тайными, ночными...»
«В голодной и больной неволе...»
«Не спят, не помнят, не торгуют...»
«О, как смеялись вы над нами...»
«Я - Гамлет. Холодеет кровь...»
«Так. Буря этих лет прошла...»
«Да. Так диктует вдохновенье...»
«Когда мы встретились с тобой...»
«Земное сердце стынет вновь...»
«В огне и холоде тревог...»
«Ты твердишь, что я холоден, замкнут и сух...»
Скифы («Мильоны- вас. Нас - тьмы, и тьмы, я тьмы...»)
«Женщина, безумная гордячка!..»
«Яблоки сада вырваны...»
Пушкинскому Дому («Имя Пушкинского Дома...»)
ДВЕНАДЦАТЬ. Поэма
