Дата и место
28 апреля – 12 августа 1947, Закерзонья (Лемковщина, Подляшье, Ряшевщине, Посяння, Холмщина).
Действующие лица
Решение приняло партийное руководство Польши во главе с генеральным секретарем ПРП Владиславом Гомулкой (1905-1982; в начале карьеры – активный сталинист, генеральный секретарь ПРП в 1943-1948 гг., 1948 освобожден от должности, в 1956-1970 гг. снова во главе государства, организатор антисемитской кампании, устранен в результате выступлений рабочих). Ведущую роль в проведении операции сыграл министр обороны Польши маршал Михал Роля-Жимерский (Лижвинский, 1890-1989; противник Ю. Пилсудского, вступил в Компартию, 1938 эмигрировал, 1944 возглавил просоветскую Армии Людовой, впоследствии Войско Польское, в 1946 1949 министр обороны, 1953 арестован, освобожден, в 1955-1967 г.. вице-президент Польского народного банка, член ЦК ПРП), акции во главе оперативной группы «Висла» руководил дивизионный генерал Стефан Моссоро (1896-1957, один из создателей плана обороны Польши 1939, в 1939-1945 гг. в немецком плену, в 1946-1949 гг. заместитель начальника штаба Войска Польского, 1951 арестован по сфальсифицированным обвинениям, 1956 реабилитирован), Кароль Сверчевский (1897 1947; воевал за красных в 1917-1920 гг., с 1922 гражданин СССР, участвовал в гражданской войне в Испании, с 1943 один из организаторов Армии Людовой, заместитель ее командующего, с 1946 заместитель министра обороны, дипломат, занимался выселением немцев 1947, убит в бою с УПА). Сотней «Ударник-5», которая убила Сверчевского, что и стало поводом к началу операции, командовал майор УПА Хрен (Степан Стебельский, 1914-1949, один из основателей инженерных частей УПА, провел около 100 боев, 1947 командовал 24-м тактическим отрезком «Маковка», автор мемуаров, погиб в бою в Чехии).
Предпосылки события
1944 между правительствами УССР и Польши было заключено «Соглашение о взаимном обмене населением в пограничных районах». В ходе «добровольного переселения», которое осуществлялось нередко принудительными мерами, в УССР в течение 1944-1946 гг. Переселили 482 тыс. Человек. Сопротивление, которое оказывали немногочисленные (до 2,4 тыс. Человек) части УПА в Закерзонье, настолько смущал польских военных, они решили поставить точку в «украинской проблеме» путем нового массового переселения. Главный удар был направлен против лемков и бойков – этнических групп Украинской Закерзонья. План, разработанный С. Моссоро на основе сообщений польской администрации с мест, предусматривал массовое выселение украинский западнее Польши и расселения их малыми группами с целью скорейшей ассимиляции. Зато Закерзонья имели заселить польские переселенцы. В ноябре 1946 план рассмотрел В. Гомулка. В январе 1947 на территории Ряшевского (Жешувского) воеводства провели перепись украинский. Решение о переселении было принято на тайном заседании ЦК ПОРП совместно с советскими коллегами (активно помогали полякам в разработке плана операции Г. Маленков и Л. Берия, а также Хрущев и А. Корнейчук от УССР). Для проведения операции была создана Оперативная группа «Висла» (4 пехотные дивизии, 1 дивизия МВД и три дополнительных полки) во главе с Моссоро. Непосредственным пропагандистским поводом для начала операции стала гибели 28 марта при загадочных обстоятельствах (официальная версия – в бою с УПА, вероятная провокация со стороны польских повстанцев) К. Сверчевского. В тот же день Политбюро ПРП приняло решение о начале операции.
Ход события
22 апреля в Санок было создано Военный суд Оперативной группы «Висла». В течение трех месяцев он вынес приговор в отношении 400 Украинская, из которых 173 приговорил к смертной казни. 23 апреля создан концлагерь в Явожно, где должны быть изолированы особенно непокорные крестьяне, греко-католические священники и интеллигенция. 28 апреля 1947 в 4 утра польские войска окружили украинские села, отделы НКВД и чехословацкие пограничники заблокировали границы Польши на востоке и севере. Людям давали 2:00 на то, чтобы собраться, и везли их к железнодорожным станциям. Выгоняли из домов все украинские и даже смешанные семьи. В начале августа был издан приказ о создании «контрольных групп», которые прочесывали опустошены украинские села. Украинские семьи на новом месте (в западных воеводствах, откуда правительство Польши только выселил немцев) расселяли по несколько семей в каждый польское село, чтобы ускорить ассимиляцию. Депортированных называли не украинском, а поселенцами, украинские фамилии записывали на польский лад. Тех, кто самовольно возвращался в родные места – ловили и отправляли в концлагерь Явожно.
Последствия происшествия
На 31 июля 1947, по польским данным, переселили 140575 человек, заключено в концлагере Явожно 3800 человек, убиты 655 человек, арестовано 1466 членов украинского движения сопротивления. Было разрушено культуру украинских лемков и части бойков, что можно квалифицировать как этноцид. Лемковщина надолго стала необитаемым гарью – поляки неохотно обживали заброшенные деревни. Было покончено с поддержкой УПА на Закерзонье.
Историческая память
Событие признана преступлением в современной Польше и Украине. В честь жертв операции в Долине, Самборе, Явожно, селах Лемковщины установлены памятники. 2007г. В Польше и Украине почтили память жертв операции на государственном уровне.
Всем известно о варварских сталинских депортациях крымских татар, чеченцев, ингушей, калмыков, балкарцев, поволжских немцев. Россия уже десять раз посыпала свою голову пеплом, покаялась и реабилитировав, вернула эти народы к месту их исторического обитания.
А теперь напомним профессионально бьющимся в корчах неполживцам и рукопожатным общечеловекам, что "в демократической и толерантной Польше считается неприемлемым упоминать о многочисленных фактах религиозной и национальной нетерпимости, которыми изобилует история страны.
Так, ...замалчивается любая информация об антиукраинской полицейской операции «Висла». Это преступление подробно задокументировано, однако до сих пор не предается огласке. Оно также не получило правовой оценки, хотя прошло уже более 70 лет.
Главной целью операции «Висла», разработанной генеральным штабом Войска Польского, было решение стратегической задачи по созданию мононационального польского государства. Уничтожение бандеровского движения было лишь сопутствующей задачей.
Решение этой проблемы польские военные видели в депортации всего украинского населения... Эта идея не встречала поддержки у польского руководства, так как переселение 150 тысяч украинцев, проживавших в регионе, было дорогостоящей операцией. Точка...была поставлена после того, как от бандеровской пули погиб заместитель министра обороны Польши генерал Сверчевский, ключевая фигура польской...элиты. В то время он руководил операцией по ликвидации УПА. Его смерть была использована как повод для массовой депортации украинцев из восточной Польши.
Полицейско-войсковая операция «Висла» началась 28 апреля 1947 года. В ней было задействовано 2 дивизии Войска Польского - более 20 тысяч человек.
Операция приняла жестокий характер с самых первых дней. Тактика действий польских военных мало отличалась от той, которую использовали нацисты при зачистке «партизанских районов» в Беларусии. Ранним утром, когда все люди спали, села окружались плотным кольцом. Крестьянам давали от получаса до четырех, чтобы собраться и выйти в обозначенные места. Испуганные люди хватали с собой..., что могли унести.
Практически все имущество оставляли в домах. Население с плачем оставляло свои села, не имея возможности противостоять врагу. Только за первый день операции было насильно изгнано население из 54-х украинских сел. Депортация сопровождалась массовым насилием. Не церемонясь, поляки убивали даже детей и женщин. Села Устрики, Горишни, Ветляна, Стрибовиська, Гильское, Кривое, Кобыльское, Явирец, Бук, Прислип были полностью сожжены.
Массовое изгнание украинцев из Польши продолжалось более трех месяцев. За это время около 150 тысяч украинцев потеряли свою... родину. Было убито 655 человек. В концлагерь Явожко Силезского воеводства были заключены, по официальной информации, 3936 человек разного возраста, включая детей. Правительственным декретом от 27 августа 1949 года украинцы лишались права на хозяйства, из которых были выселены, и на оставленное там недвижимое имущество, которое перешло в собственность польских крестьян".
Существенно, что польское население осталось и на Украине (несмотря даже на бандеровский террор), и в Белоруссии. А вот украинское население Польши было изгнано полностью - и сегодняшние польские либералы молчат об этом не потому, что им стыдно, а потому, что, насколько можно судить, они полностью согласны с этой практикой.
Мы не способны себе вообразить жестокость европейской культуры, она кажется нам чем-то инфернальной, - между тем зверства гитлеризма и бандеровцев являются просто ее гармоничным завершением. Массовые убийства Средневековья (достаточно вспомнить, что в 30-летнюю войну население Германии сократилось втрое) не переживаются европейцами так, как мы переживаем несравнимо меньшие жестокости нашей тогдашней истории потому, что являлись тогда и остаются сейчас нормальными для европейцев по отношению к "чужим". Просто тогда они сами были "чужими" друг к другу, а сейчас таковыми являемся для них мы.
Уже в гуманное социалистическое время, в 60-70-е годы, вне каких бы то ни было военных действий в целом ряде восточноевропейских стран практиковалась насильственная стерилизация цыганских женщин - для обеспечения этнокультурного баланса.
Забывающий о европейской жестокости, обманывающийся красивыми словами о правах человека обрекает на превращение в ее жертву не только себя, но и окружающих."
Интересно, власти европейской и демократической Польши, очистившейся и десоветизированной, собираются по примеру варварской России искупить свою вину перед репрессированными ею народами: украинцами, словаками, чехами, белорусами немцами, реабилитировать их и вернуть на их исторические земли?
Сразу после Второй мировой войны польские власти провели операцию Висла, силой переселив более 100 тыс. украинцев с их этнических земель на север. Через 60 лет после депортации стороны простили друг друга, - пишет Владимир Гинда в рубрике Архив в № 21 журнала Корреспондент от 1 июня 2012 года
Для основной части украинцев Вторая мировая война длилась четыре года. Однако для жителей западных земель, до 1939 года входивших в состав Польши, она и началась не в 1941-м, а двумя годами ранее, и в 1945-м не закончилась.
Речь идет об этнических украинцах Надсянья, Холмщины, Подляшья и Бескид, так называемого Закерзонья, территории к западу от линии Керзона - советско-польской границы, установленной в 1918 году. Для них война завершилась в конце 1947-го, причем печально - их силой вывезли с малой родины.
Украинцы и лемки (этническая группа, коренные жители Карпат) стали жертвами соглашения об обмене населением, заключенного между Кремлем и польскими коммунистами в 1944 году. Договор был подписан после того, как в военные годы к западу и востоку от линии Керзона, на оккупированной немцами территории, стал развиваться межнациональный конфликт, в котором отряды УПА и украинское население противостояли польской Армии Крайовой (АК). Чтобы покончить с раздором, стороны решили выселить поляков с украинских, белорусских и литовских земель, а представителей советских народов, в первую очередь украинцев, - с польских.
С 1944 по 1946 год из Польши перевезли примерно 0,5 млн украинцев, в противоположном направлении переехали более 1 млн поляков
В результате с 1944 по 1946 год из Польши перевезли примерно 0,5 млн украинцев, в противоположном направлении переехали более 1 млн поляков. Однако часть этнических украинцев, в основном лемки, не стали уходить: кто-то не хотел покидать насиженные места, на кого-то подействовали истории о советском быте и Голодоморе или впечатлила агитация активизировавшейся здесь УПА.
“От переселения отказалось и оставалось в Польше главным образом украинское население, зараженное бандитизмом”, - так в 1947 году Дмитрий Мануильский, глава МИДа УССР, охарактеризовал тех, кто не захотел покинуть родные хаты. Поэтому от предложения поляков продолжить “обмен" и дополнительно принять у себя этих людей союзное руководство отказалось.
Тогда 28 апреля 1947 года официальная Варшава начала операцию Висла - насильственное перемещение жителей опасного анклава на север Польши, на земли, отошедшие от Германии. За месяц более 100 тыс. украинцев были небольшими группами расселены на новом месте.
60 лет эта история омрачала отношения двух соседних народов. Польская сторона считала принятые в те годы меры необходимыми для защиты собственного населения от украинских националистов, а в Украине операцию называли этнической чисткой. Лишь в 2007 году правительства двух стран осудили операцию.
“Концепция и украинской, и польской стороны по урегулированию этой страницы нашей памяти совпадает: она базируется на формуле исторического примирения”, - заявил Виктор Ющенко, в то время - президент Украины.
Смутные земли
После Первой мировой войны и восстановления суверенитета Польша получила Галицию. Для поляков эта земля была частью национального самосознания, полумистической святыней, потеря которой приравнивалась к катастрофе.
Однако с началом Второй мировой “святыня”, большинство населения которой составляли украинцы, превратилась в центр националистического движения, и во главе его стояли силы ОУН и УПА. Местным полякам и отрядам АК пришлось с оружием в руках противостоять сторонникам независимости украинского государства.
В условиях фашистской политики уничтожения славян эта земля превратилась в зону подпольных боевых действий. Конфликт был жестоким: боевики каждой из сторон уничтожали своих оппонентов целыми селами.
Представители ПКНО не настаивали на восстановлении государства в границах 1939 года, зато хотели, уступив Москве западные земли Украины, Беларуси и Литвы, создать мононациональную Польшу
Решать проблему пришлось СССР и прокоммунистическому Польскому комитету национального освобождения (ПКНО) – прообразу правительства этой страны. Представители ПКНО не настаивали на восстановлении государства в границах 1939 года, зато хотели, уступив Москве западные земли Украины, Беларуси и Литвы, создать мононациональную Польшу.
Для этого 9 сентября 1944 года в освобожденном польском Люблине комитет подписал с советской стороной соглашение об эвакуации “русского” населения с территории Польши и польских граждан - с территории Союза. Еще шла война, еще не были установлены границы, а Польша уже избавилась почти от 600 тыс. неудобных украинцев.
Отселение началось в том же году. Из Украины пошли колонны поляков, а им навстречу тянулись толпы украинцев. И если первыми двигали страх и патриотизм, то на вторых воздействовали комплексно: агитаторы расписывали красоты жизни в СССР, пугали польским национализмом.
Впрочем, действовали не только агитаторы: с сентября 1945 года на территорию юго-восточной Польши прибыли три дивизии Войска Польского (ВП), которые должны были “помочь” украинцам переехать на восток.
Все это привело к усилению конфликта в зоне отселения, и вновь запылали села. В Закерзонье на подмогу отрядам сельской самообороны подошли части УПА - число ее вооруженных сторонников в регионе достигло 2,5 тыс. человек. Они нападали на милицию, атаковали вооруженных властями польских боевиков и мирных граждан, переехавших на эти украинские земли с территории СССР. Ответные действия ВП отличались неменьшей жестокостью.
С сентября 1945 года на территорию юго-восточной Польши прибыли три дивизии Войска Польского (ВП), которые должны были “помочь” украинцам переехать на восток.
Петр Кравецкий, украинец, которого вместе с родителями депортировали из Польши, о том времени вспоминал с содроганием. “В соседнем селе польские “партизаны”, руководимые инструкторами НКВД, за одну ночь вырезали 250 человек, - рассказывал он. - Не жалели даже младенцев. Нам приходилось ночевать в лесу”.
Кравецкий считал, что его семье повезло - его родное село поляки не тронули и сожгли уже после того, как украинцев вывезли.
В целом с 1944 по конец 1946 года с этнических украинских земель, отошедших к Польше, депортировали почти 0,5 млн человек.
Переселение народа
Кульминационным моментом обмена народами стала операция Висла. Ее объектом были украинцы Закерзонья и те “отделы” УПА, что защищали их. Речь шла более чем о 150 тыс. человек, не ставших покидать земли восточной Польши площадью 19,5 тыс. кв. км, которые их предки населяли еще со времен Киевской Руси.
Поляки предложили СССР заняться непокорными, но в Союзе решили, что новых репатриантов принимать некуда. Да и не нужны они - ведь, по словам Мануильского, это были либо бандиты, либо их пособники.
И Варшаве пришлось самой взяться за дело, согласовав операцию с Москвой и с Чехословакией, на территории которой тоже были анклавы украинцев.
Конечной точкой перемещения должны были стать северные территории Польши, отошедшие от Германии. Там, по мнению Моссора, украинцы могли быстро ассимилироваться
В феврале 1947 года генерал Стефан Моссор, заместитель начальника генштаба ВП, который и стал руководителем операции Висла, высказался за то, чтобы весной “провести энергичную акцию переселения этих людей одиночными семьями”.
Конечной точкой перемещения должны были стать северные территории Польши, отошедшие от Германии. Там, по мнению Моссора, украинцы могли быстро ассимилироваться.
Поводом для депортации стало убийство польского генерала Кароля Сверчевского 28 марта 1947 года. Сейчас большинство исследователей считают, что генерал оказался жертвой провокации, организованной польскими спецслужбами. Но тогда Варшава назвала убийцами одну из сотен УПА.
На следующий день правительство Польши постановило: “Быстрыми темпами переселить украинцев и смешанные семьи на присоединенные земли, не образовывая группы и не ближе, чем за 100 км от границы”.
Через месяц опергруппа из 20 тыс. солдат, представителей управления общественной без опасности и милиции, приступила к выселению. Со стороны Союза на помощь полякам выделили танковую дивизию и специальные контрпартизанские отряды, предварительно заблокировав советско-польскую границу. Чехи помогли горной бригадой и несколькими пехотными дивизиями. Но основная работа выпала на долю польской стороны.
Со стороны Союза на помощь полякам выделили танковую дивизию и специальные контрпартизанские отряды, предварительно заблокировав советско-польскую границу. Чехи помогли горной бригадой и несколькими пехотными дивизиями.
28 апреля 1947-го шесть дивизий ВП окружили несколько украинских сел и с четырех часов утра начали вывозить их население. Чтобы объяснить цель акции, поляки стали распространять листовки, в которых говорилось: “Переселение является последствием действий УПА. Это тяжелое, но необходимое решение, которое обеспечит населению спокойную жизнь в новых условиях, приготовленных властью на других территориях Речи Посполитой. Те, кто не подчинится приказу и останется в окрестностях, охваченных переселенческой акцией, будут считаться бандитами”.
Операция проходила по одной схеме. Войска ночью окружали украинское село, на рассвете собирали его жителей и оповещали о депортации. На подготовку давали пару часов - собрать необходимые вещи и выйти за границу села. Дальше под конвоем переселенцев отправляли на сборные пункты, где их пересчитывали и переписывали их имущество.
Параллельно военные охотились за боевыми группами УПА, уничтожая или выдавливая их на территорию СССР и Чехословакии. К середине лета поляки с этой задачей фактически справились.
О том, что депортация проводилась по национальному признаку, говорит тот факт, что вывозили всех без исключения украинцев - даже работников местной госбезопасности, фронтовиков и семьи тех, кто служил в Войске Польском.
Увезли в неизвестность
Условия, в которых проходила депортация, были ужасны. Мирные люди, невзирая на возраст и состояние здоровья, с минимумом имущества оказывались в товарных вагонах и ехали в неизвестность.
На севере Польши царила послевоенная разруха. Приезжим доставались разрушенные дома без какого-либо хозяйства. Угнетало украинцев и то, что на родных землях они только засеяли поля, а здесь все приходилось начинать заново.
Депортированных селили разрозненно. По действовавшей тогда инструкции в населенном пункте доля пришлых не должна была превышать 10%. В одном из уездов, где украинцев оказалось чуть больше нормы, даже провели повторное переселение.
На новых землях запретили деятельность Украинской Грекокатолической церкви, к которой принадлежали 70% отселенцев.
Депортированные находились под постоянным надзором, они не могли менять место жительства. Им даже не разрешали разговаривать на родном языке
Депортированные находились под постоянным надзором, они не могли менять место жительства. Им даже не разрешали разговаривать на родном языке.
Некоторые украинцы, преимущественно молодежь, тайно возвращались в покинутые села, присматривали за хозяйством, пытались собрать урожай. Но их отлавливали и отправляли либо вновь на север, либо в так называемый Центральный лагерь труда в городке Явожно на юге Польши. Здесь собрали неблагонадежных и тех, кого подозревали в сотрудничестве с УПА.
За тремя рядами колючей проволоки и бетонной стеной высотой 5 м, отделявшей лагерь от дороги, в окружении 12 пулеметных вышек содержались более 3,8 тыс. человек, из них 700 - женщины. Узники, которых за время заключения тщательно проверяли на причастность к ОУН и УПА, работали по 12 часов в две смены, получая за это лишь пол-литра кофе в день и кусок черного хлеба.
Спали заключенные на деревянных нарах, в туалет их водили строем, а за невыполнение трудовых норм жестоко наказывали - запирали в карцер и ставили на несколько часов на колени. Только в 1949-м лагерь прекратил свою работу. За этот период в нем погибли 168 человек.
Всего с юга на север перевезли около 150 тыс. украинцев, да и с УПА в регионе было практически покончено
А операция Висла завершилась всего через месяц после начала: 7 мая 1947 года по этому поводу появилось совместное советско-польское заявление. “Сейчас, когда эвакуационные работы закончены, оба правительства считают, что осуществленная эвакуация польских граждан из УССР и украинского населения из Польши является для обеих сторон важным фактором, который послужит делу дальнейшего укрепления дружбы, взаимопонимания и сотрудничества между нашими братскими народами”, - говорилось в нем.
Однако в действительности украинцев вывозили на север до января 1948 года. А последнюю группу - 32 смешанные украинско-польские семьи из уезда Новый Торг - вывезли в Щецинское воеводство в январе-апреле 1950-го, после того как решили, что жить близ границы с Советской Украиной им нельзя.
Итог операции потешил самолюбие нового польского правительства. Всего с юга на север перевезли около 150 тыс. украинцев, да и с УПА в регионе было практически покончено. На опустевшие земли до конца 1947 года заселили 14 тыс. поляков. Варшаве понадобилось еще 60 лет, чтобы вместе с Киевом осудить те события.
Этот материал опубликован в №21 журнала Корреспондент от 1 июня 2012 года. Перепечатка публикаций журнала Корреспондент в полном объеме запрещена. С правилами использования материалов журнала Корреспондент,опубликованных на сайте Корреспондент.net, можно ознакомиться .
«Обмен населением» 1944-1946
Правительства Украинской, Белорусской и Литовской ССР в сентябре 1944 заключили соглашения с Польским комитетом национального освобождения (польск. Polski Komitet Wyzwolenia Narodowego ), согласно которому происходил «обмен населением» - этнические поляки отправлялись в Польшу, а русские, украинцы, белорусы и литовцы - в СССР. Первые эшелоны с поляками из УССР и украинцами из Польши отправились уже в ноябре 1944 года. 6 июля 1945 года было заключено советско-польское соглашение «Об обмене населением». Оно формально предоставило право свободного добровольного выхода из советского гражданства лицам польской и еврейской национальностей и членам их семей, состоявшим в польском гражданстве к 17 сентября 1939 года, и переселения их в Польшу. В соответствии с этим соглашением отправка началась в феврале 1946 года, занималось этим Переселенческое управление под контролем Специальной контрольной комиссии при Совете министров СССР.
На 31 октября 1946 года из СССР в Польшу было переселено почти 1,1 млн чел. (из них 810 415 чел. с территории УССР), в том числе более 143 тысяч евреев, которые не задерживаясь переправлялись в Британскую Палестину . Из Польши в СССР прибыло около 518 тыс. чел. (в том числе 482 800 чел. - в УССР).
Окончание сроков переселения в УССР из Польши несколько раз переносилось (первоначально советская сторона оценивала число переселенцев в 391 тысячу человек) с февраля, затем с середины 1945 на осень, а затем на начало лета 1946 года Фактически переселение из Польши проходило до начала осени 1946 года, а об официальном завершении было объявлено только в начале мая 1947 года.
По расчётам польской стороны, после завершения переселения на территории Польши оставалось чуть более 20 тысяч украинцев , русин , лемков . К зиме 1946/1947 годов оценки были повышены до 50 тысяч, а затем и до 80 тысяч . Среди причин, по которым население отказывалось выезжать в УССР, кроме очевидного нежелания покидать родные места и имущество (переселенцы брали с собой справки об оставленном имуществе на основании которых им выплачивалась соответствующая материальная компенсация в СССР), авторы работ, вышедших в конце ХХ - начале ХХI века, отмечают и влияние как пропаганды ОУН(б), обещавшей им «высылку в Сибирь», так и действия подразделений УПА и СБ ОУН (б) , физически уничтожавших записавшихся на выезд. Также ими уничтожались члены переселенческих комиссий .
УПА и ОУН(б)
Первые подразделения УПА - пришедшие из Галиции и Волыни - появились в юго-восточных районах региона весной-летом 1944 года . Активные усилия по развитию сети ОУН(б) начались после выделения «Закерзонья » (термин используемый ОУН(б) для обозначения территорий, лежащих западнее т. н. «линии Керзона») в отдельный «организационный край» ОУН(б) в марте 1945. Р. Шухевич назначил Я. Старуха («Стяг») его руководителем. Руководить СБ ОУН(б) в «крае» назначили П. Федорива («Дальнич»), отряды УПА же возглавил М. Онишкевич («Орест») . Летом 1945 происходит очередная реорганизация в структуре ОУН(б), в результате чего территория пребывания структур ОУН(б) начинает именоваться ВО 6 «Сян» (Военный округ «Сан»).
Первой задачей, которой была занята УПА летом 1945 г., стало уничтожение переселенческих комиссий, военнослужащих Войска Польского и уничтожение методом поджога сёл, из которых выселялись переселенцы в УССР . Также уничтожались польские поселения и гражданские лица.
Отношение местного населения к ОУН(б) и УПА, согласно захваченным отчетам ОУН(б), в ряде местностей, населенных лемками, было «как к людям, дезертировавшим из Красной Армии, чем-то провинившимся перед властью, и не имея другого выхода ушедшими в лес». «К нашему движению ставиться с недоверием и опасением … В целом население не считает, что наше движение имеет какой-либо вес и не верит в успех нашего дела» . Также, среди украинцев, проживавших в Польше, встречались и более резкие оценки «в УПА находится много немецкой полиции, персонала СС, которые, спасая себя, привлекают к своему делу и других». Эти выводы они делали, видя тех, кого они помнили по немецкой полиции и из рассказов о «жизни в СС и на немецком фронте» .
Польская милиция и силы безопасности, находившиеся в стадии формирования, не были способны эффективно противодействовать активности УПА и ОУН(б). В связи с этим ряд районов был фактически неподконтролен польской гражданской администрации и на территории ПНР продолжали действовать крупные подразделения УПА (численностью более 100 вооруженных лиц). В УССР такие формирования были ликвидированы ещё к лету 1945. Общая численность отрядов УПА, СБ ОУН(б) и сети ОУН(б) оценивается до 6 тысяч участников, из них до 2,5 тысяч только вооруженных участников УПА .
Операция «Р»
В начале марта 1947 года была подготовлена инструкция «Корпуса внутренней безопасности» (КБВ) (польск. Korpus Bezpieczeństwa Wewnętrznego ), в которой указывалось, что объявленная 22 февраля 1947 года амнистия для членов польского антикоммунистического подполья (WiN , НСЗ , бывших активистов АК) даёт возможность начать операцию по уничтожению «банд УПА», действующих в Жешувском и Люблинском воеводствах , на которых амнистия не распространяется «в силу фашистского характера и преступных методов борьбы, основанных на гитлеровских образцах».
Также указывалось, что «для успешного проведения операции по уничтожению банд необходима организация сотрудничества между органами власти трёх заинтересованных стран (СССР, Польши, Чехословакии). Оперативные действия должны быть увязаны с проведением одновременной компании по проведению переселения (в СССР или на Западные Земли) населения, являющегося главной опорой для банд УПА».
Численность задействованного личного состава, необходимого для проведения операции, указывалась в 4,3 тысячи человек. Средства усиления включали 19 миномётных взводов, 10 бронетанковых взводов, 19 бронеавтомобилей БА-64 , 10 бронетранспортеров М-2, 7 САУ СУ-57 и другие силы и средства, необходимые для ведения боевых действий в лесистой местности.
Операция должна была начаться в пунктах концентрации - городах Жешув , Тарнув , Замосць .
Предложение о дополнительном переселении в СССР
Оперативная группа «Висла»
Согласно распоряжению Государственной комиссии безопасности Польши № 00189/III от 17 апреля 1947 года, для проведения операции была создана оперативная группа «Висла» (ОГ «Висла»), в составе пяти армейских пехотных дивизий (3-я, 6-я, 7-я , 8-я , 9-я пехотные дивизии Войска Польского), 1-й дивизии Корпуса внутренней безопасности и двух отдельных полков (5-й саперный и 1-й автомобильный). Общая численность задействованного личного состава указывается от 17,5 до 20 тысяч солдат и офицеров. Общее руководство было возложено на заместителя начальника генерального штаба Войска Польского, бригадного генерала Стефана Моссора .
Ликвидация УПА и ОУН(б)
В зоне действий ОГ «Висла» действовали курени (батальоны) под руководством П. Мыколенко - «Байды», «Рена», «Зализняка» и «Беркута» - и несколько более мелких отрядов УПА и СБ ОУН(б). Операция против них была начата 19 апреля 1947 года. Первые действия показали неэффективность применения крупных войсковых соединений против мелких групп противника. Многие из прибывших частей были незнакомы с местностью и тактикой действий противника. После усиления разведывательной деятельности были начаты действия против куреней «Байды» и «Рена», в результате которых они (по оценкам польской стороны) потеряли до 80 % личного состава. Их остатки были вытеснены с территории ПНР в Чехословакию и частично в СССР. Сотни (роты) куреня «Зализняка» сократились до 15-25 человек, одна сотня была ликвидирована полностью. Наименее к 22 июля 1947 года пострадал курень «Беркута», ликвидацию которого должна была завершить 3-я пехотная дивизия.
К 30 июля было уничтожено 623 боевиков, 796 взято в плен и 56 сдалось добровольно. Также были задержаны 1582 подозреваемых в принадлежности к сети ОУН(б) и УПА и захвачены значительные трофеи: 6 миномётов , 11 станковых и 103 ручных пулемёта , 3 противотанковых ружья , 171 пистолет-пулемет, 701 винтовка и карабин, 128 пистолетов, 303 ручных гранаты, 50 тыс. патронов, 2 радиостанции, 20 пишущих машинок, продовольствие и иное снаряжение и имущество .
Собственные санитарные потери Войска Польского составили 59 убитых и 59 раненых военнослужащих, Корпус внутренней безопасности потерял 52 военнослужащих убитыми и 14 ранеными . Также от действий ОУН-УПА погибло 152 гражданских лица.
Для рассмотрения дел взятых в плен и задержанных был в рамках ОГ «Висла» создан специальный судебный орган. До 22 июля 1947 года им было вынесено 112 смертных приговоров, 46 лиц приговорено к заключению и дела в отношении 230 лиц ещё не были рассмотрены. Для содержания подозреваемых был создан фильтрационный лагерь, получивший наименование «Центральный лагерь труда в Явожно ». До момента его ликвидации в январе 1949 года через него прошли 3 870 человек (в том числе 700 женщин), из которых за время пребывания умерло 168 человек или 4,3 %. Одними из последних в него были помещены 112 членов УПА, переданных Чехословакией .
Переселение населения
В районах боестолкновений на сборы населения отводилось от 24 до 48 часов. Отмечались также отдельные случаи, когда население эвакуировалось в течение светового дня, и единичные случаи, когда время сбора было ещё меньше . Условия переселения отличались от переселения в СССР тем, что крестьяне переселялись вместе с крупным рогатым скотом и сельхозинвентарём, а также и тем, что переселяемые были расселены дисперсно, не более нескольких семей в одном населённом пункте, создание же ареалов компактного проживания не допускалось.
До 29 июля 1947 года в 5 воеводств было переселено 137 833 человека - из них в Щецинское - 46 118; в Ольштинское - 58 367; Вроцлавское - 20 938; Познанское - 7345, Гданьское воеводство - 3929 (на 30 июня 7 эшелонов с 1,3 тыс. людей ещё не прибыли на место назначения) .
Дальнейшие события
17 июля 1947 года ОГ «Висла» была расформирована, продолжение задач по ликвидации мелких групп ОУН-УПА было возложено на войсковые группировки 5-го и 7-го военных округов. В местах, где операция по ликвидации и переселению была завершена, военнослужащие ОГ «Висла» были задействованы на сенокосе и уборке урожая на сельхозугодьях, оставленных переселенцами; до 30 июля было убрано до 50 % зерновых .
Политические оценки
3 августа 1990 года Парламент Польши осудил насильственное переселение граждан Польши. В июле 2007 года в совместном заявлении Украина и Польша осудили операцию «Висла». Ранее Всемирный конгресс украинцев призвал президента Ющенко потребовать от правительства Польши, а также ООН осуждения, принесения извинений и компенсаций за данную этническую чистку .
Историография
До начала 90-х годов ХХ века историография о событии была представлена в основном изданиями украинской диаспоры Канады и США, где событие оценивалось в ракурсе именно принудительного переселения населения, которое характеризовалось как «депортация украинцев с этнических украинских территорий коммунистическим режимом Польши». С развалом Варшавского блока в Польше ряд авторов характеризует это событие как «инициированное коммунистическим режимом Польши с подачи СССР». В целом в польской историографии событие оценивается в ракурсе ликвидации ОУН-УПА, хотя имеются и другие точки зрения и обоснования относительно целесообразности переселения населения. С обретением Украиной независимости отдельные авторы продолжили и развили оценку северо-американской диаспоры. При этом отдельные авторы иногда применяют термин «этническая чистка» и «полонизация этнически украинских территорий» .
См. также
- Пацификация украинцев в Восточной Малопольше (1930)
- Волынская резня
Напишите отзыв о статье "Операция «Висла»"
Примечания
Литература
- K. Miroszewski , Ukraińcy i Łemkowie w Centralnym Obozie Pracy Jaworzno, Pamiętny rok 1947, Rzeszów 2001.
- Буцко О. Украина - Польша: миграционные процессы 40-х годов. - Київ: Інститут історії НАН України, 1997. - 217 с.
- Ю. Шаповал ОУН и УПА на территории Польши 1944-1947 Київ: Інститут історії НАН України, 2000 ISBN 966-02-1803-6
- Акція «ВІСЛА». 1947 / Упорядн.: З. Гайовнічек, Б. Гронек, С. Кокін та ін. Редкол.: С. Богунов, З. Гайовнічек, Б. Гронек та ін. Державний архів Служби безпеки України; Міністерство внутрішніх справ і адміністрації Республіки Польща. Інститут національної пам’яті - Комісія з переслідування злочинів проти польського народу; НАН України. Інститут політичних і етнонаціональних досліджень. - Варшава-Київ, 2006 ISBN 83-89078-93-7
- Виставка за документами ЦДКФФА Украины им. Г. С. Пшеничного, а также ГГА СБУ. (укр.)
- Шевченко К. В. (рус.) // М. А. Колеров Русский сборник. Исследования по истории России: Сборник. - Москва: Регнум, 2010. - Т. VIII . - С. 260-273 . - ISBN 978-5-91150-034-4.
Отрывок, характеризующий Операция «Висла»
(Посетив эти священные места, мне удалось узнать, что вода в горах Окситании становится красной из-за красной глины. Но вид бегущей «кровавой» воды и вправду производил очень сильное впечатление...).Вдруг Светодар настороженно прислушался... но тут же тепло улыбнулся.
– Ты снова меня бережёшь, дядя?.. Я ведь давно говорил тебе – не желаю скрываться!
Радан вышел из-за каменного уступа, грустно качая поседевшей головой. Годы не пожалели его, наложив на светлое лицо жёсткий отпечаток тревог и потерь... Он уже не казался тем счастливым юношей, тем вечно-смеющимся солнышком-Раданом, который мог растопить когда-то даже самое чёрствое сердце. Теперь же это был закалённый невзгодами Воин, пытавшийся любыми путями сберечь самое дорогое своё сокровище – сына Радомира и Магдалины, единственное живое напоминание их трагических жизней... их мужества... их света и их любви.
– У тебя есть Долг, Светодарушка... Так же, как и у меня. Ты должен выжить. Чего бы это ни стоило. Потому, что если не станет и тебя – это будет означать, что твои отец и мать погибли напрасно. Что подлецы и трусы выиграли нашу войну... Ты не имеешь на это права, мой мальчик!
– Ошибаешься, дядя. Я имею на это своё право, так как это моя жизнь! И я не позволю кому-либо заранее писать для неё законы. Мой отец прожил свою краткую жизнь, подчиняясь чужой воле... Так же, как и моя бедная мать. Только потому, что по чужому решению они спасали тех, кто их ненавидел. Я же не намерен подчинятся воле одного человека, даже если этот человек – мой родной дедушка. Это моя жизнь, и я проживу её так, как считаю нужным и честным!.. Прости, дядя Радан!
Светодар горячился. Его молодой разум возмущался против чужого влияния на его собственную судьбу. По закону молодости он желал сам решать за себя, не дозволяя кому-то со стороны влиять на его ценную жизнь. Радан лишь грустно улыбался, наблюдая за своим мужественным питомцем... В Светодаре было достаточно всего – силы, ума, выдержки и упорства. Он хотел прожить свою жизнь честно и открыто... только, к сожалению, ещё не понимал, что с теми, кто на него охотился, открытой войны быть не могло. Просто потому, что именно у них-то и не было ни чести, ни совести, ни сердца...
– Что ж, по-своему ты прав, мой мальчик... Это твоя жизнь. И никто не может её прожить, кроме тебя... Я уверен, ты проживёшь её достойно. Только будь осторожен, Светодар – в тебе течёт кровь твоего отца, и наши враги никогда не отступятся, чтобы уничтожить тебя. Береги себя, родной мой.
Потрепав племянника по плечу, Радан печально отошёл в сторону и скрылся за выступом каменной скалы. Через секунду послышался вскрик и тяжёлая возня. Что-то грузно упало на землю и наступила тишина... Светодар метнулся на звук, но было слишком поздно. На каменном полу пещеры сцепившись в последнем объятии лежали два тела, одним из которых был незнакомый ему человек, одетый в плащ с красным крестом, вторым же был... Радан. Пронзительно вскрикнув, Светодар кинулся к телу дяди, которое лежало совершенно неподвижно, будто жизнь уже покинула его, даже не разрешив с ним проститься. Но, как оказалось, Радан ещё дышал.
– Дядя, пожалуйста, не оставляй меня!.. Только не ты... Прошу тебя, не оставляй меня, дядя!
Светодар растерянно сжимал его в своих крепких мужских объятиях, осторожно качая, как маленького ребёнка. Точно так же, как столько раз когда-то качал его Радан... Было видно, что жизнь покидала Радана, капля за каплей вытекая из его ослабевшего тела золотым ручьём... И даже сейчас, зная, что умирает, он беспокоился только лишь об одном – как сохранить Светодара... Как объяснить ему в эти оставшиеся несколько секунд то, что так и не сумел донести за все его долгих двадцать пять лет?.. И как же он скажет Марии и Радомиру, там, в том другом, незнакомом мире, что не сумел сберечь себя, что их сын теперь оставался совсем один?..
Кинжал Радана
– Послушай, сынок... Этот человек – он не Рыцарь Храма. – показывая на убитого, хрипло произнёс Радан. – Я знаю их всех – он чужой... Расскажи это Гундомеру... Он поможет... Найдите их... или они найдут тебя. А лучше всего – уходи, Светодарушка... Уходи к Богам. Они защитят тебя. Это место залито нашей кровью... её здесь слишком много... уходи, родной...
Медленно-медленно глаза Радана закрылись. Из разжавшейся бессильной руки со звоном выпал на землю рыцарский кинжал. Он был очень необычным... Светодар взглянул повнимательнее – этого просто не могло быть!.. Такое оружие принадлежало очень узкому кругу рыцарей, только лишь тем, которые когда-то лично знали Иоанна – на конце рукояти красовалась золочённая коронованная голова...
Светодар знал точно – этого клинка давно уже не было у Радана (он когда-то остался в теле его врага). Значит сегодня, он, защищаясь, выхватил оружие убийцы?.. Но как же могло оно попасть в чьи-то чужие руки?!. Мог ли кто-то из знакомых ему рыцарей Храма предать дело, ради которого все они жили?! Светодар в это не верил. Он знал этих людей, как знал самого себя. Никто из них не мог совершить такую низкую подлость. Их можно было только убить, но невозможно было заставить предать. В таком случае – кем же был человек, владевший этим особым кинжалом?!.
Радан лежал недвижимый и спокойный. Все земные заботы и горечи покинули его навсегда... Ожесточившееся с годами, лицо разгладилось, снова напоминая того радостного молодого Радана, которого так любила Золотая Мария, и которого всей душой обожал его погибший брат, Радомир... Он вновь казался счастливым и светлым, будто и не было рядом страшной беды, будто снова в его душе всё было радостно и покойно...
Светодар стоял на коленях, не произнося ни слова. Его омертвевшее тело лишь тихонько покачивалось из стороны в сторону, как бы помогая себе выстоять, пережить этот бессердечный, подлый удар... Здесь же, в этой же пещере восемь лет назад не стало Магдалины... А теперь он прощался с последним родным человеком, оставаясь по-настоящему совсем один. Радан был прав – это место впитало слишком много их семейной крови... Недаром же даже ручьи окрасились багровым... будто желая сказать, чтобы он уходил... И уже никогда не возвращался обратно.
Меня трясло в какой-то странной лихорадке... Это было страшно! Это было совершенно непозволительно и непонятно – мы ведь звались людьми!!! И должен ведь где-то быть предел человеческой подлости и предательству?
– Как же ты смог с этим жить так долго, Север? Все эти годы, зная об этом, как ты сумел оставаться таким спокойным?!
Он лишь печально улыбнулся, не отвечая на мой вопрос. А я, искренне удивляясь мужеству и стойкости этого дивного человека, открывала для себя совершенно новую сторону его самоотверженной и тяжёлой жизни... его несдающейся и чистой души....
– После убийства Радана прошло ещё несколько лет. Светодар отомстил за его смерть, найдя убийцу. Как он и предполагал, это не был кто-то из Рыцарей Храма. Но они так никогда и не узнали, кем по-настоящему был посланный к ним человек. Только одно всё же стало известно – перед тем, как убить Радана, он так же подло уничтожил великолепного, светлого Рыцаря, шедшего с ними с самого начала. Уничтожил только лишь для того, чтобы завладеть его плащом и оружием, и создать впечатление, что Радана убили свои...
Нагромождение этих горьких событий отравило потерями душу Светодара. У него оставалось лишь одно утешение – его чистая, истинная любовь... Его милая, нежная Маргарита... Это была чудесная катарская девушка, последовательница учения Золотой Марии. И она чем-то неуловимо напоминала Магдалину... То ли это были такие же длинные золотые волосы, то ли мягкость и неторопливость её движений, а может просто нежность и женственность её лица, но Светодар очень часто ловил себя на том, что ищет в ней давно ушедшие в прошлое, дорогие сердцу воспоминания... Ещё через год у них родилась девочка. Они назвали её Марией.
Как и было обещано Радану, маленькую Марию отвезли к милым мужественным людям – катарам – которых Светодар очень хорошо знал и которым полностью доверял. Они обязались вырастить Марию, как свою дочь, чего бы это им ни стоило, и чем бы им это не грозило. С тех пор так и повелось – как только рождался в линии Радомира и Магдалины новый ребёнок, его отдавали на воспитание людям, которых не знала и о которых не подозревала «святая» церковь. И делалось это для того, чтобы сохранить их бесценные жизни, чтобы дать им возможность дожить их до конца. Каким бы счастливым или печальным он ни был...
– Как же они могли отдавать своих детей, Север? Неужели родители их никогда не видели более?.. – потрясённо спросила я.
– Ну почему же, не видели? Видели. Просто, каждая судьба складывалась по-разному... Позже, некоторые из родителей вообще жили поблизости, особенно матери. А иногда были случаи, что они устраивались даже у тех же людей, которые растили их дитя. По-разному жили... Только лишь одно никогда не менялось – прислужники церкви не уставали идти по их следу, словно ищейки, не пропуская малейшей возможности уничтожить родителей и детей, которые несли в себе кровь Радомира и Магдалины, люто ненавидя за это даже самого малого, только родившегося ребёнка...
– Как часто они погибали – потомки? Оставался ли кто-нибудь живой и проживал свою жизнь до конца? Помогали ли вы им, Север? Помогала ли им Мэтэора?.. – я буквально засыпала его градом вопросов, не в состоянии остановить своё сгорающее любопытство.
Север на мгновение задумался, потом печально произнёс:
– Мы пытались помочь... но многие из них этого не желали. Думаю, весть об отце, отдавшем своего сына на погибель, веками жила в их сердцах, не прощая нас, и не забывая. Боль может оказаться жестокой, Изидора. Она не прощает ошибок. Особенно тех, которые невозможно исправить...
– Знал ли ты кого-то ещё из этих дивных потомков, Север?
– Ну, конечно же, Изидора! Мы знали всех, только далеко не всех доводилось увидеть. Некоторых, думаю, знала и ты. Но разрешишь ли сперва закончить про Светодара? Его судьба оказалась сложной и странной. Тебе интересно будет о ней узнать? – Я лишь кивнула, и Север продолжил... – После рождения его чудной дочурки, Светодар решился, наконец, исполнить желание Радана... Помнишь, умирая, Радан просил его пойти к Богам?
– Да, но разве это было серьёзно?!.. К каким «богам» он мог его посылать? На Земле ведь давно уже нет живущих Богов!..
– Ты не совсем права, мой друг... Может это и не совсем то, что люди подразумевают под Богами, но на Земле всегда находится кто-то из тех, кто временно занимает их место. Кто наблюдает, чтобы Земля не подошла к обрыву, и не пришёл бы жизни на ней страшный и преждевременный конец. Мир ещё не родился, Изидора, ты знаешь это. Земле ещё нужна постоянная помощь. Но люди не должны об этом ведать... Они должны выбираться сами. Иначе помощь принесёт только лишь вред. Поэтому, Радан не был так уж неправ, посылая Светодара к тем, кто наблюдает. Он знал, что к нам Светодар никогда не пойдёт. Вот и пытался спасти его, оградить от несчастья. Светодар ведь был прямым потомком Радомира, его первенцем-сыном. Он был самым опасным из всех, потому что был самым близким. И если б его убили, никогда уже не продолжился бы этот чудесный и светлый Род.
Простившись со своей милой, ласковой Маргаритой, и покачав в последний раз маленькую Марию, Светодар отправился в очень далёкий и непростой путь... В незнакомую северную страну, туда, где жил тот, к кому посылал его Радан. И звали которого – Странником...
Пройдёт ещё очень много лет перед тем, как Светодар вернётся домой. Вернётся, чтобы погибнуть... Но он проживёт полную и яркую Жизнь... Обретёт Знание и Понимание мира. Найдёт то, за чем так долго и упорно шёл...
Я покажу тебе их, Изидора... Покажу то, что ещё никогда и никому не показывал.
Вокруг повеяло холодом и простором, будто я неожиданно окунулась в вечность... Ощущение было непривычным и странным – от него в то же время веяло радостью и тревогой... Я казалась себе маленькой и ничтожной, будто кто-то мудрый и огромный в тот момент наблюдал за мною, стараясь понять, кто же это посмел потревожить его покой. Но скоро это ощущение исчезло, и осталась лишь большая и глубокая, «тёплая» тишина...
На изумрудной, бескрайней поляне, скрестив ноги, друг против друга сидели два человека... Они сидели, закрыв глаза, не произнося ни слова. И всё же, было понятно – они говорили...
Я поняла – говорили их мысли... Сердце бешено колотилось, будто желая выскочить!.. Постаравшись как-то собраться и успокоится, чтобы никоим образом не помешать этим собранным, ушедшим в свой загадочный мир людям, я наблюдала за ними затаив дыхание, стараясь запомнить в душе их образы, ибо знала – такое не повторится. Кроме Севера, никто уже не покажет мне более то, что было так тесно связанно с нашим прошлым, с нашей страдающей, но не сдающейся Землёй...
Один из сидящих выглядел очень знакомо, и, конечно же, хорошенько к нему присмотревшись, я тут же узнала Светодара... Он почти что не изменился, только волосы стали короче. Но лицо оставалось почти таким же молодым и свежим, как в тот день, когда он покидал Монтсегур... Второй же был тоже относительно молодым и очень высоким (что было видно даже сидя). Его длинные, белые, запорошенные «инеем» волосы, ниспадали на широкие плечи, светясь под лучами солнца чистым серебром. Цвет этот был очень для нас необычным – будто ненастоящим... Но больше всего поражали его глаза – глубокие, мудрые и очень большие, они сияли таким же чистым серебристым светом... Будто кто-то щедрой рукой в них рассыпал мириады серебряных звёзд... Лицо незнакомца было жёстким и в то же время добрым, собранным и отрешённым, будто одновременно он проживал не только нашу, Земную, но и какую-то ещё другую, чужую жизнь...
Если я правильно понимала, это и был именно тот, которого Север называл Странником. Тот, кто наблюдал...
Одеты оба были в бело-красные длинные одежды, подпоясанные толстым, витым, красным шнуром. Мир вокруг этой необычной пары плавно колыхался, меняя свои очертания, будто сидели они в каком-то закрытом колеблющемся пространстве, доступном только лишь им двоим. Воздух кругом стоял благоухающий и прохладный, пахло лесными травами, елями и малиной... Лёгкий, изредка пробегавший ветерок, нежно ласкал сочную высокую траву, оставляя в ней запахи далёкой сирени, свежего молока и кедровых шишек... Земля здесь была такой удивительно безопасной, чистой и доброй, словно её не касались мирские тревоги, не проникала в неё людская злоба, словно и не ступал туда лживый, изменчивый человек...
Двое беседующих поднялись и, улыбаясь друг другу, начали прощаться. Первым заговорил Светодар.
– Благодарю тебя, Странник... Низкий тебе поклон. Я уже не смогу вернуться, ты знаешь. Я ухожу домой. Но я запомнил твои уроки и передам другим. Ты всегда будешь жить в моей памяти, как и в моём сердце. Прощай.
– Иди, с миром, сын светлых людей – Светодар. Я рад, что встретил тебя. И печален, что прощаюсь с тобой... Я даровал тебе всё, что ты в силах был постичь... И что ты в силах отдать другим. Но это не значит, что люди захотят принять то, что ты захочешь им поведать. Запомни, знающий, человек сам отвечает за свой выбор. Не боги, не судьба – только сам человек! И пока он этого не поймёт – Земля не станет меняться, не станет лучше... Лёгкого тебе пути домой, посвящённый. Да хранит тебя твоя Вера. И да поможет тебе наш Род...
Видение исчезло. А вокруг стало пусто и одиноко. Будто старое тёплое солнце тихо скрылось за чёрную тучу...
– Сколько же времени прошло с того дня, как Светодар ушёл из дома, Север? Я уж было подумала, что он уходил надолго, может даже на всю свою оставшуюся жизнь?..
– А он и пробыл там всю свою жизнь, Изидора. Целых шесть долгих десятков лет.
– Но он выглядит совсем молодым?! Значит, он также сумел жить долго, не старея? Он знал старый секрет? Или это научил его Странник?
– Этого я не могу сказать тебе, мой друг, ибо не ведаю. Но я знаю другое – Светодар не успел научить тому, чему годами учил его Странник – ему не позволили... Но он успел увидеть продолжение своего чудесного Рода – маленького праправнука. Успел наречь его настоящим именем. Это дало Светодару редкую возможность – умереть счастливым... Иногда даже такого хватает, чтобы жизнь не казалась напрасной, не правда ли, Изидора?
– И опять – судьба выбирает лучших!.. Зачем же надо было ему всю жизнь учиться? За что оставлял он свою жену и дитя, если всё оказалось напрасным? Или в этом имелся какой-то великий смысл, которого я до сих пор не могу постичь, Север?
– Не убивайся напрасно, Изидора. Ты всё прекрасно понимаешь – всмотрись в себя, ибо ответом есть вся твоя жизнь... Ты ведь борешься, прекрасно зная, что не удастся выиграть – не сможешь победить. Но разве ты можешь поступить иначе?.. Человек не может, не имеет права сдаваться, допуская возможность проигрыша. Даже, если это будешь не ты, а кто-то другой, который после твоей смерти зажжётся твоим мужеством и отвагой – это уже не напрасно. Просто земной человек ещё не дорос, чтобы суметь такое осмыслить. Для большинства людей борьба интересна только лишь до тех пор, пока они остаются живыми, но никого из них не интересует, что будет после. Они пока ещё не умеют «жить для потомков», Изидора.
– Это печально, если ты прав, друг мой... Но оно не изменится сегодня. Потому, возвращаясь к старому, можешь ли ты сказать, чем закончилась жизнь Светодара?
Север ласково улыбнулся.
– А ты ведь тоже сильно меняешься, Изидора. Ещё в прошлую нашу встречу, ты бы кинулась уверять меня, что я не прав!.. Ты начала многое понимать, мой друг. Жаль только, что уходишь напрасно... ты ведь можешь несравнимо больше!
Север на мгновение умолк, но почти тут же продолжил.
– После долгих и тяжких лет одиноких скитаний, Светодар наконец-то вернулся домой, в свою любимую Окситанию... где его ожидали горестные, невосполнимые потери.
Давным-давно ушла из жизни его милая нежная жена – Маргарита, так и не дождавшаяся его, чтобы разделить с ним их непростую жизнь... Также не застал он и чудесную внучку Тару, которую подарила им дочь Мария... и правнучку Марию, умершую при рождении его праправнука, всего три года назад явившегося на свет. Слишком много родного было потерянно... Слишком тяжкая ноша давила его, не позволяя радоваться оставшейся жизнью... Посмотри на них, Изидора... Они стоят того, чтобы ты их узнала.
И снова я появилась там, где жили давно умершие, ставшие дорогими моему сердцу люди... Горечь кутала мою душу в саван молчания, не позволяя с ними общаться. Я не могла обратиться к ним, не могла даже сказать, какими мужественными и чудесными они были...
