Серго орджоникидзе биография. Почему Серго Орджоникидзе — «сталинский ишак»? Особо опасное мнение

Григорий Константинович Орджоникидзе (партийный псевдоним Серго) родился 24 октября (12 октября по старому стилю) 1886 года в селе Гореша Кутаисской губернии (ныне Имеретия, Грузия).

В 1901‑1905 годах учился в фельдшерской школе в Тбилиси, участвовал в социал‑демократическом кружке.

В 1905‑1907 годах был активным участником революционного движения в Закавказье. В декабре 1905 года был арестован во время организации доставки оружия для революционных отрядов, в мае 1906 года освобожден под залог и в августе эмигрировал в Германию.

В январе 1907 года вернулся в Россию, вел партийную работу в Баку, был членом Бакинского комитета Российской социал‑демократической рабочей партии (РСДРП).

В апреле 1912 года был снова арестован, в октябре осужден на три года каторги и вечное поселение в Сибири. В 1912‑1915 годах находился в Шлиссельбургской каторжной тюрьме, затем выслан в Якутию.

В июне 1917 года Орджоникидзе вернулся в Петроград (бывший Петербург), был введен в состав Петроградского комитета РСДРП(большевиков) и в исполком Петроградского совета. Выполняя поручения ЦК партии, работал в июне‑августе в Петрограде, в сентябре‑октябре ‑ в Закавказье. Возвратившись в Петроград, принимал активное участие в Октябрьской революции.

В декабре 1917 года был назначен чрезвычайным комиссаром Украины, в апреле 1918 года ‑ временным чрезвычайным комиссаром Южного района.

В годы Гражданской войны (1918‑1920) ‑ политический руководитель в войсках Красной армии. В 1918 году был членом Центрального исполнительного комитета Донской республики, одним из организаторов обороны Царицына (ныне Волгоград), председателем Совета обороны Северного Кавказа. В 1919 году ‑ член Революционного совета (РВС) 16‑й армии Западного фронта, затем ‑14‑й армии Южного фронта, один из руководителей разгрома войск Деникина под Орлом, освобождения Донбасса, Харькова, Левобережной Украины.

В 1920‑1921 годах ‑ член РВС Кавказского фронта.

В феврале 1920 года ‑ председатель Бюро по восстановлению Советской власти на Северном Кавказе. С апреля 1920 года возглавлял Кавказское бюро ЦК РКП(б).

С февраля 1922 года по сентябрь 1926 года был первым секретарем Закавказского крайкома партии, первым секретарем Северокавказского крайкома ВКП(б).

В 1924‑1927 годах ‑ член Революционного военного совета СССР.

В 1926‑1930 годах был председателем Центральной контрольной комиссии ВКП (б) и наркомом Рабоче‑крестьянской инспекции (РКИ), заместителем председателя Совета народных комиссаров и Совета труда и обороны СССР.

В ноябре 1930 года был назначен председателем Высшего совета народного хозяйства (ВСНХ).

С 1932 года ‑ нарком тяжёлой промышленности СССР.

Орджоникидзе стал одним из главных организаторов индустриализации в СССР. Он сумел мобилизовать ресурсы страны на создание мощных промышленных предприятий. Внёс большой вклад в создание и становление авиационной промышленности, научно‑исследовательских институтов, сети авиационных вузов. Участвовал в создании советских оборонных обществ (Авиахим, Осоавиахим), в организации перелётов.

Орджоникидзе был награждён орденами Ленина, Красного Знамени РСФСР, Трудового Красного Знамени.

В октябре 1936 года Серго Орджоникидзе отпраздновал свой 50-летний юбилей. Торжественное празднование юбилея сопровождалось многочисленными поздравлениями и приветствиями, рапортами и докладами. К этой дате было приурочено переименование городов, улиц, заводов и колхозов в честь почетного юбиляра.

Орджоникидзе занимал одно из самых высоких положений в партийно-государственной иерархии, и к началу 1937 года ничто не предвещало трагической развязки. Он был одним из ближайших соратников Сталина и на тот момент пользовался, по-видимому, его доверием. Доказательством этому могут служить слова вожд

я на одном из московских судебных процессов о том, что Орджоникидзе значится в списке из 7-10 партийных лидеров, против которых «троцкисты» затевали заговор.

Следует, однако, отметить, что Орджоникидзе все-таки отличался от прочих заметных фигур тем, что большинство из них превратились в безличных

бюрократов, исполнителей сталинской воли. Он же сумел сохранить те свои замечательные качества, которые были свойственны большевикам в начале их революционного пути. Орджоникидзе по-прежнему оставался искренним и верным товарищем, демократичным, но в то же время нетерпимым ко лжи и фальши. Правда, э

то исключительное положение можно было объяснить его боевым прошлым. Тем более что сам Ленин очень тепло отзывался об Орджоникидзе в одной из своих последних работ «Лично принадлежу к числу его друзей и работал с ним за границей в эмиграции».

Но после ареста Пятакова тучи над головой влиятельного п

артийца стали сгущаться. Всем было известно его замечательное качество защищать товарищей по работе от ложных обвинений. В весенне-летний период 1936 года, во время обмена партдокументов, с работы в наркомате (в центре и на местах) было снято всего 11 человек, из которых 9 арестованы и исключены из

партии. Между тем под началом Орджоникидзе работало всего 823 человека. Ситуация изменилась уже к концу 1936 года, когда 44 человека, занимавшие высокие посты в наркомате, были сняты со своих должностей. Из них более 30 арестованы с изгнанием из партии.

Всего же в справке, составленной отделом руко

водящих партийных кадров ЦК, приводилось 66 фамилий номенклатурных работников наркомата. Все они в прошлом якобы были оппозиционерами - колебались. На языке НКВД это означало, что все они являлись кандидатами для будущих чисток. Управление делами наркомата подготовило следующий документ, в котором г

оворилось, что 160 сотрудников центрального аппарата НКТП в прошлом исключались из партии, а 94 человека были судимы за «контрреволюционную деятельность».

Наконец, в дни юбилея Орджоникидзе получил известие об аресте своего старшего брата - Папулии, занимавшего не самую последнюю партийную должност

ь в Грузии. Чтобы арестовывали близкого родственника члена политбюро - такое произошло впервые, хотя в дальнейшем это уже не вызывало ни у кого удивления, и многие родственники ближайших соратников Сталина, как, впрочем, и сами соратники, на себе испытали то, что теперь переживали близкие Орджоникид

Находившийся на отдыхе в Кисловодске Серго немедленно обратился к Берии с требованием ознакомить его с делом, заведенным на Папулию, и попросил также предоставить ему возможность встретиться со старшим братом. Берия отказал, пообещав, правда, сделать все возможное после окончания следствия. Но

оно затягивалось, а Орджоникидзе так ничего и не сумел предпринять.

Некоторые сохранившиеся документы лучше всего рассказывают о том, что испытывал Орджоникидзе в тот период. Из воспоминаний Микояна, написанных в 1966 году «Серго остро реагировал против начавшихся в 1936 году репрессий в отношении

партийных и хозяйственных кадров». Один из немногих сотрудников Орджоникидзе, избежавших репрессий, С. З. Гинзбург рассказывал позже, что в середине 1930-х годов многие сотрудники наркомата тяжелой промышленности заметили, что всегда жизнерадостный и уравновешенный Орджоникидзе после каждого заседан

ия «наверху» возвращался обеспокоенный и грустный. «Бывало, у него вырывалось нет, с этим я не соглашусь ни при каких условиях! - писал Гинзбург. - Я не знал точно, о чем идет речь, и, конечно, не задавал никаких нескромных вопросов. Но иногда Серго спрашивал меня о том или ином работнике, и я мог д

огадываться, что, очевидно, «там» шла речь о судьбе этих людей».

В 1953 году, когда на июльском пленуме ЦК рассматривалось дело Берии, некоторые члены политбюро упоминали, в частности, и об интригах Берии в отношении Орджоникидзе. Ворошилов «Я вспоминаю, как в свое время, это известно и товарищам М

олотову и Кагановичу, и в особенности тбилисцам-грузинам, и тем, которые здесь присутствуют, какую гнусную роль играл в жизни замечательного коммуниста Серго Орджоникидзе Берия. Он все сделал, чтобы оклеветать, испачкать этого поистине кристально чистого человека перед Сталиным. Серго Орджоникидзе р

ассказывал не только мне, но и другим товарищам страшные вещи об этом человеке».

Нечто подобное излагал на пленуме и Андреев «Берия рассорил товарища Сталина и Орджоникидзе, и благородное сердце товарища Серго не выдержало этого так Берия вывел из строя одного из лучших руководителей партии и друзе

й товарища Сталина».

Микоян вспомнил, как за несколько дней до смерти Орджоникидзе поделился с ним своими тревогами «Не понимаю, почему мне Сталин не доверяет. Я ему абсолютно верен, не хочу с ним драться, хочу поддержать его, а он мне не доверяет. Здесь большую роль играют интриги Берии, который д

ает Сталину неправильную информацию, а Сталин ему верит».

Официальная причина смерти Орджоникидзе, преподнесенная Сталиным, - «сердце не выдержало». В 1953, судя по выступлениям участников пленума, акцент опять-таки делался на сталинскую установку, только товарищ Орджоникидзе на этот раз скончался

не потому, что не выдержал предательства «троцкистов», а потому, что его довели интриги Берии.

Но, по мнению современных исследователей, роль Берии была несколько преувеличена. «Наследники Сталина», арестовав Берию из страха за свою безопасность, пока еще не знали, какого рода обвинение ему лучше в

сего предъявить. Ссылка же на его причастность к гибели всенародно любимого и почитаемого Орджоникидзе как нельзя лучше подходила в данной ситуации. В то время члены политбюро пока еще не решались говорить откровенно об истинных причинах конфликта между Сталиным и Орджоникидзе, поэтому объясняли все

лишь происками коварного Берии. В то время все грехи некогда могущественного генсека вообще списывались на Берию - такова была партийная линия.

Никита Сергеевич Хрущёв уже спустя несколько лет после легендарного пленума говорил «Мы создали в 1953 году, грубо говоря, версию о роли Берии что, дескат

ь, Берия полностью отвечает за злоупотребления, которые совершались при Сталине… Мы тогда еще никак не могли освободиться от идеи, что Сталин - друг каждого, отец народа, гений и прочее. Невозможно было сразу представить себе, что Сталин - изверг и убийца… Мы находились в плену этой версии, нами же

созданной в интересах реабилитации Сталина не Бог виноват, а угодники, которые плохо докладывали Богу, и поэтому Бог насылает град, гром и другие бедствия… Узнают люди, что партия виновна, наступит партии конец… Мы тогда еще находились в плену у мертвого Сталина и давали партии и народу неправильные

объяснения, все свернув на Берию. Нам он казался удобной для этого фигурой. Мы делали все, чтобы выгородить Сталина, хотя выгораживали преступника, убийцу, ибо еще не освободились от преклонения перед Сталиным».

И все-таки в отношениях между Орджоникидзе и Берией действительно замечались некоторые

сложности. Орджоникидзе в партийной иерархии занимал гораздо более высокое положение, чем Берия. В 1932 году он даже смог воспрепятствовать решению Сталина выдвинуть Берию на пост руководителя Закавказской партийной организации. Об этом факте вспоминали С.З. Гинзбург и А.В. Снегова - один из руково

дящих работников Закавказского крайкома ВКП(б) в 1930-е годы. Кроме того, Гинзбург подчеркивал, что негативное отношение Орджоникидзе к Берии с годами лишь усиливалось и он нисколько этого не скрывал.

Некоторые следственные дела 1930-1950-х годов также свидетельствуют, хотя и косвенно, об этом. М.

Звонцов, бывший второй секретарь Кабардино-Балкарского обкома, после ареста в 1938 году на допросе рассказывал о содержании беседы между Орджоникидзе и Беталом Калмыковым, руководителем партийной организации этого района «Бетал задал вопрос «Товарищ Серго, до каких пор этот негодяй будет возглавлять

Закавказскую парторганизацию» Серго ответил «Кое-кто ему еще доверяет. Пройдет время, он сам себя разоблачит».

Первый секретарь ЦК компартии Азербайджана Багиров, выступая на следствии по делу Берии, сообщал, что в 1936 году Орджоникидзе самым подробным образом расспрашивал его о Лаврентии Павлови

че, при этом отзывался о последнем крайне неодобрительно. «Орджоникидзе тогда понял уже всю неискренность и вероломство Берии, - говорил Багиров, - решившего любым средством очернить Орджоникидзе».

О неприязненных отношениях между этими двумя партийцами рассказывали и ближайшие товарищи Берии по ра

боте. Так, Шария показал «Мне известно, что Берия внешне относился к Серго Орджоникидзе как бы хорошо, а в действительности говорил о нем в кругу приближенных всякие гадости». Гоглидзе по этому поводу говорил «Берия в присутствии меня и других лиц допускал в отношении Серго Орджоникидзе резкие выска

зывания пренебрежительного характера… У меня складывалось впечатление, что Берия говорил это в результате какой-то личной злобы на Орджоникидзе и настраивал против него других».

О личной неприязни Берии к Серго свидетельствует и тот факт, что после смерти последнего была учинена расправа над многим

и его родственниками. По указанию Берии в мае 1941 года был арестован младший брат Орджоникидзе, Константин. Следствие по его делу длилось три года и не привело к каким-либо существенным результатам. Тем не менее, Константин Орджоникидзе был осужден Особым совещанием и приговорен к 5 годам одиночног

о тюремного заключения. Берия еще дважды продлевал этот срок, причем второе постановление было подписано уже после смерти Сталина.

Но вряд ли только интриги Берии привели к гибели несгибаемого партийца Орджоникидзе. Здесь уместным будет вспомнить выступление Хрущёва на XX съезде партии «Орджоникидз

е мешал Берии в осуществлении его коварных замыслов, всегда был против Берии, о чем он говорил Сталину». И далее Хрущёв отмечает «Вместо того чтобы разобраться и принять необходимые меры, Сталин допустил уничтожение брата Орджоникидзе, а самого Орджоникидзе довел до такого состояния, что последний в

ынужден был застрелиться».

В своих мемуарах Хрущёв приводит содержание последнего разговора между Орджоникидзе и Микояном (причем, воспоминания Микояна на данную тему в 1953 году несколько отличаются от версии Хрущёва). Если верить версии Никиты Сергеевича, то Орджоникидзе воспринимал сложившуюся в

то время ситуацию как безысходную, но роль Берии при этом не упоминается. Никита Сергеевич рассказывает, как Микоян после смерти Сталина поведал ему в доверительной беседе, что незадолго до смерти Орджоникидзе заявил «Не могу дальше жить бороться со Сталиным невозможно, а терпеть то, что он делает,

Другие факты свидетельствуют об обратном. Так, один из старейших грузинских большевиков и бл

ижайших друзей Орджоникидзе М. Орахелашвили во время следствия в 1937 году дал следующие показания «Я клеветнически отзывался о Сталине как о диктаторе партии, а его политику считал чрезмерно жестокой. В этом отношении большое влияние на меня оказал Серго Орджоникидзе, который еще в 1936 году, говор

я со мной об отношении Сталина к тогдашним лидерам ленинградской оппозиции (Зиновьев, Каменев, Евдокимов, Залуцкий), доказывал, что Сталин своей чрезмерной жестокостью доводит партию до раскола и в конце концов заведет страну в тупик… Вообще я должен сказать, что приемная в квартире Орджоникидзе, а

по выходным дням его дача являлись зачастую местами сборищ участников нашей контрреволюционной организации, которые в ожидании Серго Орджоникидзе вели самые откровенные контрреволюционные разговоры, которые ни в коей мере не прекращались даже при появлении самого Орджоникидзе».

Конечно, это показан

ие может выглядеть несколько сомнительным, но если из него исключить типичные для допросов того времени слова наподобие «контрреволюционный» или «клеветнический», то в целом можно представить настрой Орджоникидзе и его соратников по отношению к событиям 1930-х годов.

Кроме того, сам Сталин позволил

себе высказаться о конфликтах с Орджоникидзе на февральско-мартовском пленуме ЦК. Генсек заявил, что Орджоникидзе как будто «страдал такой болезнью привяжется к кому-нибудь, объявит людей лично ему преданными и носится с ними, вопреки предупреждениям со стороны партии, со стороны ЦК… Сколько крови

он испортил на то, чтобы отстаивать против всех таких, как видно теперь, мерзавцев». После этого товарищ Сталин перечислил несколько фамилий соратников Орджоникидзе по работе в Закавказье. Именно их Орджоникидзе пытался защитить от ложных наветов и злобных преследований. И далее в докладе Сталина «С

колько крови он себе испортил и нам сколько крови испортил». Не лишним будет заметить, что в то время Сталин уже привык отождествлять действия партии ЦК со своими собственными.

Настоящую ненависть у Сталина вызывала дружба Орджоникидзе с Ломинадзе, который, по словам генсека, был одним из лидеров «

право-левацкого блока». Сталин утверждал, что «товарищ Серго знал больше, чем любой из нас» об «ошибках» Ломинадзе, поскольку еще в период с 1926 по 1928 год получал от него письма «антипартийного характера». Сталину же он рассказал об этих письмах лишь спустя 8-9 лет. Любопытно, что все эти замечан

ия в адрес Орджоникидзе Сталин вычеркнул из доклада, готовившегося к печати.

Орджоникидзе действительно в последние месяцы до гибели во многих выступлениях подчеркивал замечательные качества своих подчиненных и сотрудников, отмечая их верность и преданность советской власти и опровергая всякие подо

зрения в саботаже. По всей видимости, Сталин прекрасно понимал, что и на предстоящем пленуме ЦК Орджоникидзе, храня верность своим принципам, вновь начнет выгораживать командиров индустрии и инженерно-технический персонал. Поэтому генсеку было необходимо деморализовать «противника», внушив ему чувст

во вины мол-де, он защищал когда-то уже «разоблаченных предателей» - Пятакова, Ратайчака и им подобных. Поэтому теперь должен промолчать.

Заранее все предусмотрев, Сталин вынес на повестку дня пленума ЦК доклад о вредительстве в тяжелой промышленности. Орджоникидзе предоставил ему проект резолюции

по данному докладу. Генсек буквально испещрил работу множественными замечаниями и пометками. Орджоникидзе полагалось «сказать резче» о вредителях на производстве, центральной же частью доклада предписывалось сделать вопрос о хозяйственниках, которые в сложившейся ситуации «должны отдавать себе ясный

отчет о друзьях и врагах советской власти». Там, где Орджоникидзе писал о выдвижении на ответственные посты людей со специальным техническим образованием, Сталин пометил «…и являющихся проверенными друзьями Советской Власти».

Орджоникидзе всерьез готовился к предстоящему пленуму и понимал, насколь

ко важная предстоит схватка. В проект резолюции он включил следующий пункт «Поручить НКТП в десятидневный срок доложить ЦК ВКП(б) о состоянии строительства Кемеровского химкомбината, Уралвагонстроя и Средуралмедстроя, наметив конкретные мероприятия по ликвидации на этих строительствах последствий вр

едительства и диверсий с тем, чтобы обеспечить пуск этих предприятий в установленные сроки».

Дело в том, что в прессе до этого появились некоторые материалы процесса по делу «антисоветского троцкистского центра». В ходе этого процесса выяснилось, что якобы на этих предприятиях вредительство достигл

о ужасающих масштабов. Орджоникидзе, как истинный поборник добра и справедливости, уже начал своими силами проводить проверку на данных объектах, теперь же он хотел получить санкцию пленума по этому поводу.

осторожных формулировках он посоветовал ему провести объективную проверку и выяснить, насколько реальны факты «вредительства». «Учтите, что Вы едете в такое место, - напутствовал Орджоникидзе, - где был один из довольно активных вредительских центров. Помните, что у малодушных или недостаточно добр

осовестных людей может появиться желание все валить на вредительство, чтобы, так сказать, утопить во вредительском процессе свои собственные ошибки. Было бы в корне неправильно допустить это… Вы подойдите к этому делу как техник, постарайтесь отличить сознательное вредительство от непроизвольной оши

бки - в этом главная ваша задача».

Когда же комиссия Гельперина вернулась в Москву, то в составленном ею докладе вообще отсутствовало слово «вредительство». Такой же ситуация была и в отношении коксохимической промышленности Донбасса, где проверкой занималась комиссия во главе с Осиповым-Шмидтом, з

аместителем Орджоникидзе. Результаты работы третьей комиссии также не доказали фактов «вредительства». Но о последней стоит рассказать более подробно, поскольку ее возвращение в Москву состоялось незадолго до смерти Орджоникидзе.

Итак, третья комиссия занималась выяснением обстоятельств по факту «в

редительства» на строительстве вагоностроительного завода в Нижнем Тагиле. Руководителями комиссии были заместитель наркома Павлуновский и начальник Главстройпрома Гинзбург. В середине февраля Орджоникидзе позвонил Гинзбургу в Тагил и спросил о положении дел на стройке. Гинзбург заверил его, что ник

акого криминала обнаружить не удалось. Напротив, качество работ на Уралвагонстрое даже превышает положение на других уральских стройках. Гинзбург особенно подчеркнул, что «завод построен добротно, без недоделок, хотя имели место небольшие перерасходы отдельных статей сметы. В настоящее же время стро

ительство замерло, работники растеряны». После этого Орджоникидзе обратился к Гинзбургу с просьбой вернуться в Москву вместе с Павлуновским и по дороге составить записку о работе комиссии на стройке.

Они прибыли в столицу утром 18 февраля и немедленно позвонили Орджоникидзе. На звонок ответила же

на, Зинаида Гавриловна, и сказала, что теперь муж спит, но до этого уже несколько раз спрашивал о них. Затем она попросила их отправиться на дачу Орджоникидзе, куда и он сам вскоре приедет.

Чтобы проследить во всех подробностях деятельность Орджоникидзе накануне гибели, стоит вернуться немного наза

д. Так, 17 февраля, накануне возвращения сотрудников из поездки, с трех часов дня Орджоникидзе присутствовал на заседании политбюро. Здесь обсуждались проекты резолюций предстоящего пленума ЦК. Вечером этого же дня Орджоникидзе отправился в наркомат, где успел переговорить с Гельпериным и Осиповым-Ш

мидтом. В это же время в его квартире был произведен обыск. Едва Орджоникидзе узнал об этом, он тут же позвонил Сталину и, вероятно, в резких выражениях выразил свое возмущение. Генсек же уклончиво ответил «Это такой орган, что и у меня может сделать обыск. Ничего особенного…»

На следующий день ран

ним утром состоялась личная встреча Сталина с Орджоникидзе. Затем Серго, вернувшись домой, еще раз переговорил с Иосифом Виссарионовичем по телефону, и, по свидетельству очевидцев, разговор был «безудержно гневный, со взаимными оскорблениями, русской и грузинской бранью».

В это время Гинзбург, так

и не дождавшись Орджоникидзе на его даче, приехал в наркомат и уже отсюда вместе с другими руководителями НКТП отправился на квартиру к Орджоникидзе, где уже находились Сталин и другие члены политбюро. Орджоникидзе был мертв, а стоявший в изголовье его постели Иосиф Виссарионович, грозно окинув взгл

ядом всех собравшихся, отчетливо произнес «Серго с больным сердцем работал на износ, и сердце не выдержало». Спустя несколько лет, уже после смерти Сталина, жена Орджоникидзе рассказывала, как генсек, покидая квартиру покойного, грубо предупредил ее «Никому ни слова о подробностях смерти Серго, ниче

го, кроме официального сообщения, ты ведь меня знаешь».

В прессе же тех лет появилось официальное сообщение, подписанное наркомом здравоохранения Каминским и несколькими кремлевскими врачами, в котором указывалось Орджоникидзе внезапно скончался от паралича сердца во время дневного сна. Вскоре все,

кто подписывал это заявление, были расстреляны.

Смерть Орджоникидзе по времени следовала за завершением процесса о «троцкистском центре» и ненамного предшествовала февральско-мартовскому пленуму. Причем пленум был перенесен на три дня позже намеченного срока в связи с похоронами Орджоникидзе.

ти дни появились слухи о том, что смерть одного из кремлевских вождей была вызвана его потрясением из-за «предательства» Пятакова и прочих «троцкистов». На траурном митинге прозвучало немало речей в честь почившего. Характерно выступление Молотова, где среди прочего прозвучало следующее «Враги нашег

о народа, троцкистские выродки, ускорили смерть Орджоникидзе. Товарищ Орджоникидзе не ожидал, что Пятаковы могут пасть так низко».

Таким образом, версия о роковой роли «троцкистов» в судьбе Орджоникидзе утвердилась и прозвучала позже в статье об этом видном партийном деятеле в Большой советской энц

иклопедии «Троцкистско-бухаринские выродки фашизма ненавидели Орджоникидзе лютой ненавистью. Они хотели убить Орджоникидзе. Это не удалось фашистским агентам. Но вредительская работа, чудовищное предательство презренных право-троцкистских наймитов японо-германского фашизма во многом ускорили смерть

Орджоникидзе».

Хрущёв писал в своих мемуарах, что в 1937 году он и не предполагал, какими могли быть истинные причины смерти. О самоубийстве ему стало известно от Маленкова, и то после войны. Маленков же узнал об этом от самого Сталина, который однажды случайно проговорился в приватной беседе. Скор

ее всего, многие на самом деле не догадывались о том, что Орджоникидзе покончил с собой. Сталин приказал всем свидетелям его кончины молчать, поэтому-то рядовые члены ЧК ничего не знали.

Хрущёв пишет о том, что самоубийство Орджоникидзе являлось актом протеста, выражением своего несогласия с метода

ми работы Сталина, поскольку в то время ближайшие соратники генсека никак иначе не могли противостоять его диктату. Такое положение устраивало «наследников Сталина», потому что могло хоть в какой-то мере оправдать их молчание, бездействие и безвольное подчинение в те страшные годы репрессий.

Хрущёв ставит самоубийство Орджоникидзе в ранг поступков, требующих особого мужества, то Молотов, убежденный сталинист, был склонен видеть в этом акте лишь глупость и упрямство человека, не желавшего поддержать генсека. Он однозначно заметил, что Орджоникидзе «поставил Сталина в очень трудное полож

ение». В беседах с Чуевым Молотов выражал все ту же позицию Орджоникидзе выступал против советской власти, был на него достоверный материал. Сталин велел его арестовать. Серго возмутился. А затем дома покончил с собой. Нашел легкий способ. О своей персоне подумал. Какой же ты руководитель!.. Он посл

едним своим шагом показал, что он все-таки неустойчив. Это было против Сталина, конечно. И против линии, да, против линии. Это был шаг очень такой плохой. Иначе его нельзя толковать… Чуев спросил Молотова «Когда Серго застрелился, Сталин был очень злой на него». На что Молотов ответил «Безусловно!».

Чем можно объяснить такую позицию Молотова в отношении к смерти Орджоникидзе Только лишь одной преданностью вождю Или за его категоричной убежденностью скрывается нечто более интересное Действительно, как выяснилось позже, Молотов также был причастен к негласно объявленной Сталиным травле Орджоник

Генеральный прокурор СССР Руденко, выступая на июньском пленуме ЦК в 1957 году, сообщил, что во время следствия по делу Берии Ворошилов рассказывал ему «Вы покопайтесь в отношении Серго Орджоникидзе, его затравили, и, нечего греха таить, что Вячеслав Михайлович, когда был председателем Совнар

кома, неправильно относился к покойнику».

Некоторые свидетельства вообще ставят под сомнение версию о самоубийстве Орджоникидзе. Многие из числа близких утверждали, что Орджоникидзе накануне гибели был как всегда полон сил и энергии, никаких признаков депрессии, которая могла бы привести к самоубий

ству, никто даже и не заметил. О том же говорил и Гинзбург «Кому были известны его поступки, намерения, замыслы, в частности в последнее время, когда он готовился к предстоящему пленуму ЦК, не могут допустить и мысли о его самоубийстве… Он тщательно готовился к тому, чтобы решительно выступить проти

в массового избиения кадров партии, руководителей промышленности и строительства».

Гинзбург приводил также в качестве доказательства записку, отправленную ему В.Н. Сидоровой, бывшей его сослуживицей по Наркомтяжпрому. В этой записке сообщались факты, изложенные супругой Орджоникидзе, Зинаидой Гаври

ловной, под большим секретом самой Сидоровой. 18 февраля, в первой половине дня, к Орджоникидзе на квартиру пожаловал некий неизвестный Зинаиде Гавриловне человек. Он сказал, что должен передать лично в руки Орджоникидзе папку с документами политбюро.

Таинственный посетитель прошел в кабинет Орджон

икидзе, а через несколько минут там раздался выстрел. Незадолго до прихода этого человека Орджоникидзе разговаривал по телефону со Сталиным. Это был тот самый разговор с «русской и грузинской бранью».

О том, что Сталин и после смерти не простил Орджоникидзе, свидетельствуют немногие факты, сообщенн

ые Гинзбургом. Так, например, когда соратники Серго пытались добиться правительственного разрешения на установление ему памятника, то всякий раз наталкивались на немое несогласие. После войны Сталину предоставили на утверждение список видных партийных деятелей, в честь которых в Москве намечалось ус

тановить памятники. Генсек из всего списка вычеркнул только одну фамилию - Орджоникидзе.

Было ли это убийство, хитро спланированное Сталиным, или самоубийство, совершенное человеком, доведенным до крайнего отчаяния и желающим спасти не только свою честь, но и свою семью от расправы, - об этом остае

В 1901‑1905 годах учился в фельдшерской школе в Тбилиси, участвовал в социал‑демократическом кружке.

В 1920‑1921 годах ‑ член РВС Кавказского фронта.

В 1924‑1927 годах ‑ член Революционного военного совета СССР.

В ноябре 1930 года был назначен председателем Высшего совета народного хозяйства (ВСНХ).

С 1932 года ‑ нарком тяжёлой промышленности СССР.

Орджоникидзе был награждён орденами Ленина, Красного Знамени РСФСР, Трудового Красного Знамени.

Серго Орджоникидзе
(краткая биография)

Орджоникидзе (Серго) Григорий Константинович (родился в 1886 г., умер в 1937 г.) - крупнейший деятель большевистской партии, выдающийся руководитель социалистического строительства, пламенный, бесстрашный большевик, верный соратник Ленина и Сталина.
Родился в Западной Грузии. В 1900 г. поступил в Тифлисское фельдшерское училище, где принимал участие в работе школьных социал-демократических кружков. С 1903 г. - член большевистской партии. Активный участник первой русской революции 1905- 1907 гг. в Закавказье.
В конце 1905 г. был арестован и посажен в тюрьму и освобожден в апреле 1906 г. В ноябре 1907 г. был снова арестован и заключен в тюрьму, затем отправлен в ссылку в Приангарский край Енисейской губернии, откуда летом 1909 г. бежал обратно в Баку. Осенью 1909 г. бакинской организацией большевиков направлен в Иран (Персия), где принимал активное участие в персидской революции. В 1910 г. уехал в Париж. Был слушателем руководимой Лениным партийной школы в Лонжюмо (около Парижа).
В 1911 г. уехал обратно в Россию для работы по подготовке Всероссийской партконференции. Делегат Пражской конференции, на которой был выбран членом ЦК и руководимого товарищем Сталиным Русского бюро ЦК. В 1912 г. арестован и присужден к 3 годам каторги, которую отбыл в Шлиссельбургской крепости. В 1915 г. выслан в Восточную Сибирь, близ Якутска.
После февральской революции, в июне 1917 г., возвратился в Петроград. На VI съезде партии вместе с товарищем Сталиным стоял за неявку Ленина на суд контрреволюционного Временного правительства, против предательской линии в этом вопросе Троцкого-Рыкова.
Активный участник Великой Октябрьской социалистической революции. В 1918 г. - временный чрезвычайный комиссар района Украины, особо уполномоченный по снабжению продовольствием Советской республики. Чрезвычайный комиссар юга России, организатор Советской власти на Дону, Кубани и в Черноморье. Серго Орджоникидзе вел боевую работу на самых ответственных участках фронтов гражданской войны, был организатором XI армии на Северном Кавказе, политическим руководителем XVI армии западного фронта, оборонявшей Советскую Белоруссию от белополяков, членом Реввоенсовета XIV армии южного фронта. С его именем связано осуществление гениального сталинского плана разгрома Деникина.
С начала 1920 г. - руководитель созданного ЦК РКП (б) Партийного бюро по восстановлению Советской власти на Северном Кавказе. Освободитель Азербайджана, Армении и Грузии от интервентов и их пособников - муссаватистов, меньшевиков и дашнаков. После образования Закавказской Советской Федеративной Социалистической Республики Орджоникидзе - ответственный секретарь Закавказского " крайкома до 1926 г. С 1921 г. - член ЦК партии большевиков.
С 1926 по 1930 г. - на посту председателя Центральной Контрольной Комиссии и наркома Рабоче-крестьянской инспекции, заместителя председателя Совнаркома СССР. С 1930 г. - председатель ВСНХ СССР, а затем - народный комиссар тяжелой промышленности. С декабря 1930 г. - член Политбюро ЦК ВКП(б).
С именем Орджоникидзе связаны величайшие победы социалистической экономики, создание в нашей стране могучей тяжелой индустрии, перевооружившей сельское хозяйство, транспорт и оборону. За боевые заслуги в гражданской войне и выдающиеся успехи в социалистическом строительстве был награжден тремя орденами Союза ССР. Орджоникидзе - образец большевика, не знающего страха и | препятствий в достижении великих целей, поставленных партией.
На всем протяжении своей работы он вел непримиримую, беспощадную борьбу с врагами партии большевиков и советского народа - с троцкистами, бухаринцами. Серго Орджоникидзе пользовался любовью широких трудящихся масс. Всю свою жизнь Орджоникидзе отдал делу рабочего класса, делу освобождения человечества, делу коммунизма. Похоронен на Красной площади у Кремлёвской стены.

Источник-Википедия

Орджоникидзе, Григорий Константинович 2-й председатель ЦКК ВКП(б) (3 ноября 1926 года - 15 декабря 1930 года)
после Валериана Владимировича Куйбышева, 2-й Народный комиссар Рабоче-крестьянской инспекции СССР,
4-й председатель ВСНХ СССР, 1-й Народный комиссар тяжёлой промышленности СССР

Григорий Константинович Орджоникидзе, партийная кличка Серго, родился (12 (24) октября) 1886,
село Гореша Шорапанского уезда Кутаисской губернии - 18 февраля 1937, Москва)
- видный советский государственный и партийный деятель, профессиональный
революционер. Сын дворянина. Учился в тифлисской фельдшерской школе. Член РСДРП
с 1903 года. Большевик.
Активно участвовал в революции 1905-1907 гг. в Закавказье. Учился в ленинской
партийной школе в Лонжюмо во Франции. В 1912 избран членом Русского бюро ЦК
большевиков, в 1912-1917 гг. был на каторге и в ссылке. После возвращения из
ссылки - член Петербургского комитета РСДРП(б) и Исполкома Петроградского
Совета. Активный участник Октябрьской революции 1917 года. В годы Гражданской
войны - на руководящей работе в армии, один из организаторов разгрома Деникина.
Считается одним из основателей депортационной
политики советского государства - по его инициативе в мае 1918 года было принято
решение о «расказачивании » - выселении казаков Сунженской линии и предоставлении
высвобожденных земель ингушам.
Орджоникидзе непосредственно участвовал в свержении правительств в Азербайджане,
Армении и Грузии и создании ЗСФСР. В 1912-17, 1921-27 и с 1934 член ЦК партии. С
февраля 1922 1-й секретарь Закавказского, с сентября 1926 Северо-Кавказского
крайкома РКП(б). В 1926-1930 гг. Орджоникидзе - председатель ЦКК ВКП(б), нарком
РКИ и зам. председателя СНК СССР. С 1930 г. - председатель ВСНХ , а затем нарком
тяжёлой промышленности . С 1930 по 1937 гг. - член Политбюро ЦК ВКП(б) (кандидат
в 1926-м). Член ЦИК СССР 1-7 созывов.

Орджоникидзе и Сталин
В 1907 Орджоникизе был арестован по обвинению в бандитизме и помещён в
Баиловскую тюрьму в Баку. Там, в камере № 3, он познакомился с Иосифом
Джугашвили , носившим в то время партийную кличку Коба. С тех пор между ними
установились отношения, близкие к дружеским. Орджоникидзе был одним из немногих
людей, с которыми Сталин был на «ты». После самоубийства Надежды Аллилуевой
именно Орджоникидзе (и Киров), на правах ближайших друзей провели ночь в доме Сталина.
Преданный сторонник Сталина Орджоникидзе тем не менее не смог согласиться с
уничтожением «старых большевиков». Если до убийства Кирова репрессии против
членов компартии, никогда официально не выступавших против линии партии были
относительной редкостью, то после - явлением обыкновенным. Орджоникидзе, в
частности, не желал мириться с попытками вскрыть якобы имеющее место массовое
вредительство. В определённой степени на слухи о таком вредительстве влияли
нарушения технологий в погоне за экономическим ростом (по некоторым данным
неофициально санкционированные Орджоникидзе, по другим данным - нет). В это же
время происходит ухудшение взаимоотношений со Сталиным - в том числе из-за
выдвижения по инициативе Генерального секретаря на первую роль в Закавказской
партийной организации Л. П. Берия , которого Орджоникидзе не любил и считал
проходимцем и опасным интриганом.
На февральско-мартовском (1937 г.) пленуме ЦК ВКП(б) Орджоникидзе намечался
главным докладчиком по вопросу «об уроках вредительства, диверсии и шпионажа
японо-немецко-троцкистских агентов». В связи с этим, Нарком тяжёлой
промышленности с 1932 года, Орджоникидзе провёл ряд совещаний с руководящими
хозяйственными работниками и для проверки данных НКВД направил комиссии на
«Уралвагонстрой», «Кемеровкомбинатстрой» и на предприятия коксохимической
промышленности Донбасса. На основании собранных материалов Орджоникидзе
подготовил проект постановления по своему докладу. В проекте не говорилось о
размахе вредительства в тяжёлой промышленности, акцент делался на необходимость
устранения имевшихся в работе наркомата недостатков. Есть данные, что этот
проект был раскритикован Сталиным.
Достоверных улик о том, что Орджоникидзе 18 февраля 1937 года был найден у себя
дома с огнестрельным ранением, нет. Но необходимо при этом особо отметить, что
Орджоникидзе явно пытался в условиях нарастающего контроля органов
госбезопасности и репрессий превратить НКТП в относительно автономную
организацию, защищавшую от органов НКВД не только своих работников, но и
подведомственные объекты. Подробнее выяснить, что происходило внутри наркомата,
особенно среди руководства, представляется достаточно сложным, так как оценки
весьма противоречивы.
В пользу по крайней мере существенных разногласий с генсеком свидетельствуют
санкционированные на самом верху после смерти Григория Орджоникидзе репрессии
против ближайших родственников - жены, трёх братьев (и жены одного из них),
племянника. Все лица, составившее заключение о смерти Орджоникидзе от инфаркта,
были расстреляны - что представляется весьма подозрительным. По приказу Сталина
были впоследствии переименованы некоторые объекты, носящие имя Григория
Константиновича - город Орджоникидзе и др. После этого, до смерти Сталина, имя
Орджоникидзе ни разу нигде не присваивалось.
На этой почве позднее возникли две версии: о самоубийстве и об убийстве по
приказу Сталина. Официальная же причина смерти - инфаркт. Смерть наступила 18
февраля 1937 года. Урна с прахом Орджоникидзе похоронена у Кремлевской стены на
Красной площади Москвы.
В настоящее время версии и о самоубийстве, и об инфаркте оспариваются. Но
точных данных, ни о том что Орджоникидзе был застрелен, ни даже, что он
застрелился, не имеется. См. Шатуновская: Смерть Орджоникидзе . В воспоминаниях жены Николая Бухарина описывается
эпизод, когда Бухарин в день «самоубийства» встретил случайно на площади в
Кремле Орджоникидзе, направлявшегося к Сталину для беседы. По словам Бухарина,
сказанным позже жене, Орджоникидзе был в момент этой встречи с ним в приподнятом
расположении духа и настроен решительно. Версии, что Орджоникидзе был застрелен
во время этой беседы в кабинете у Сталина начальником его личной охраны,
беспочвенны.
В 1937 году был арестован и расстрелян старший брат Орджоникидзе - Папулия ,
давший рекомендацию Серго в партию. В 1938 году жену Орджоникидзе - Зинаиду
Гавриловну Павлуцкую - приговорили к десяти годам заключения. Также в 1938
году был осуждены другой брат Орджоникидзе - Иван и его жена. В 1941 году был
арестован третий брат - Константин . Был репрессирован также племянник
Орджоникидзе Георгий Гвахария , директор Макеевского металлургического завода .
Вскоре были расстреляны лица, которые составляли акт о смерти Орджоникидзе от
«паралича сердца»: Г. Каминский, И. Ходоровский (начальник лечебно-санитарного
управления Кремля), доктор Л. Левин (профессор-консультант Кремлёвской
больницы).
В Советском Союзе именем Орджоникидзе был назван ряд объектов, в частности,
населённых пунктов (см. Владикавказ, Енакиево, Орджоникидзевская). В 1940-е годы
Сталин предпринял меры по отмене увековечения памяти Орджоникидзе: Енакиево было
возвращено историческое название (1943), а в 1944 году Орджоникидзе (бывший
Владикавказ) получил осетинское название Дзауджикау. Уже через год после смерти
Сталина этот город был назван опять Орджоникидзе (1954), а после 1990 года
называется Дзауджикау по-осетински и Владикавказ по-русски.
Критика Орджоникидзе
Орджоникидзе: «Если поднимется против Советской власти хотя бы один казак в
одной станице, вся станица будет в ответе: вплоть до расстрела, до
уничтожения». Документы подобного рода являются свидетельствами геноцида.
«Член РВС Кафронта тов. Орджоникидзе приказал: первое - станицу Калиновскую
сжечь; второе - станицы Ермоловская, Закан-Юртовская, Самашкинская,
Михайловская - отдать: всегда бывшими подданными Советской власти нагорным
чеченцам. Для чего все мужское население вышеозначенных станиц от 18 до 50 лет
погрузить в эшелоны и под конвоем отправить на Север для тяжких принудительных
работ, стариков, женщин и детей выселить из станиц, разрешив им переселиться в
хутора и станицы на Север.
Командвойск Надтеречной линии продкому Скудре назначить комиссию под
председательством комштаба группы войск тов. Гегечкори в составе двух членов, по
своему усмотрению, которой: все население выселить».
См. Смерть Орджоникидзе

Ссылки:
1. Лиля Лунгина: школа и "неприятие советской системы"
2. Гвахария Георгий
3. Орджоникидзе Иван
4. Создание материально-технической базы авиации СССР 1929-1933 г.
5. КБ-22 Болховитинова: работа над дальним бомбардировщиком ДБ-А
6. "Авиатрест"
7. Миткевич становится директором, недовольство "рабочей элиты"
8. Алкснис Яков Иванович (1897-1938)
9. Павлуцкая (Орджоникидзе по мужу) Зинаида Гавриловна
10. СБ (АНТ-40) самолет, скоростной бомбардировщик
11. Первое главное управление ВСНХ, 1931 г.
12. Горбунов Сергей Петрович
13. Орджоникидзе Константин
14. Советская авиация 1929-1937 годов: потери от репрессий
15. КБ-22, или КБ Болховитинова - последнее дело Миткевич
16. Жизнь Аллилуевых на сталинской даче (Зубалово)
17. Аллилуева Надежда Сергеевна (1901-1932)
18. Переписка Сталина и Н. Алиллуевой в 1928-1931 годах
19. Мирзоян Левон Исаевич
20. Орджоникидзе Этери Григорьевна (1923)
21. Реденса С.Ф. в конце 1928 года посылают в Закавказье
22. Уралмаш - "Отец заводов"
23. "Пятый пункт" советской анкеты (национальность, 5-тый пункт)
24. Книга Бракмана объясняет многое
25. Руководители завода 47 обвинили Яковлева во вредительстве
26. Рожанский Д.А. на свободе 1931
27. Рожанский Д.А.: арест и тюрьма 1930
28. Авторханов: Дело "врачей-вредителей", 1953 г
29. МИНЦ Александр Львович 1895-1975: Краткая биография
30. Атарбеков Георгий Александрович (1892-1925)
31. Первое возвращение Горького
32. "И ВОТ ВСЕ-ТАКИ РАЗДАВИЛ!" (Булгаков и Сталин)
33. "Чудо Мандельштама" - не расстреляли, а всего лишь сослали
34. Берия Л.П. и репрессии в Грузии
35. Берия Л.П. и ученые, шарашки
36. Серго Берия об отце и образе жизни семьи
37. Роль Берии Л.П. в меньшевистском восстании в Грузии, 1924 г
38. "Дело врачей" и Л.П. Берия
39. Наркомы НКВД предшественники Берии Л.П.
40. Бартини достиг скорости на "Стали-6", которую ВВС получили только в 40-х г
41.