ПО ГАМБУРГСКОМУ СЧЁТУ
Эта книга написана учёным. Учёным с мировым именем. Но сейчас на суд читателя вынесено не научное исследование какой-либо из ещё не решённых проблем астрофизики – науки, которой Иосиф Самуилович Шкловский отдал всю свою жизнь, а его воспоминания. Но это и не мемуары – во всяком случае, они сильно отличаются от привычных для нас канонов этого литературного жанра. В том числе и нарушением хронологической последовательности сюжетов.
Все мы – друзья, коллеги, ученики профессора Шкловского – знали его как превосходного рассказчика, скорее даже новеллиста. Рассказывать он любил и делал это талантливо и артистично. Его «невыдуманные рассказы» были «написаны» яркими мазками мастера (недаром он по первоначальному призванию художник-портретист) и чем-то напоминали рассказы Бабеля и новеллы О"Генри. Многие из них сохранились в архивах семьи – они-то и составили книжку, которая названа так, как скорее всего её назвал бы сам автор: «ЭШЕЛОН». И теперь не только друзья и ученики могут «услышать» живого Шкловского, но и каждый, кто захочет прочитать эту книгу. Более того, читатель не только «услышит», но и «увидит» автора «ЭШЕЛОНА» – таким, каким он был, со всей его отзывчивостью на добро и резким неприятием того, что он считал злом и уродствами нашей жизни, со всеми угловатостями его характера – словом, живого человека, без ретуши, прикрас и ненужного елея.
…Он начинал десятником на БАМе в 1932 году, имея от роду 16 лет, а кончил главой всемирно известной научной школы, лауреатом Ленинской премии, членом множества академий, кавалером золотой Брюсовской медали, которая среди астрономов и астрофизиков котируется столь же высоко, как Нобелевская премия среди физиков.
Шкловский был в самом точном смысле слова пионером в науке. Пионерские, новаторские идеи содержались уже в самых первых его работах – начиная с кандидатской диссертации, которую он защитил ещё в дни войны, в 1944 году (на фронт не взяли из-за сильнейшей близорукости – «минус 10»), и продолжившей её в 1949-м докторской. Обе эти диссертации вошли в фундамент отечественной и мировой ракетной астрономии и радиоастрономии, делавших тогда свои первые шаги. Потом был ещё ряд открытий, каждого из которых хватило бы, чтобы имя их автора вошло в науку навсегда.
Однажды Л. Д. Ландау с горечью сказал: «Я немного опоздал родиться. Мне бы следовало это сделать на 6-7 лет раньше». Имелось в виду, что к началу «золотого века в физике», то есть к 1925 году, ему было только 17 лет, а к 1930-му, когда он попал в Копенгаген к Нильсу Бору, весь фундамент квантовой механики был уже заложен. В этом смысле Шкловскому повезло: он родился вовремя, и его имя справедливо связывают с самым началом «золотого века в астрофизике».
Истинные профессионалы в любой сфере человеческой деятельности, в том числе, разумеется, и в науке, судят друг о друге по «гамбургскому счёту». Иосиф Самуилович часто употреблял этот термин из книги его однофамильца и дальнего родственника писателя Виктора Шкловского. «Там рассказывалось, – вспоминал учёный, – что до революции, когда не было ни телевидения, ни хоккея, ни многих других „достижений“ нашего беспокойного „Ха-Ха“ века, народ с ума сходил на „мировых чемпионатах“ французской борьбы. Увлекались этим и Блок, и Куприн, и гимназисты. Повсюду – в Одессе, Екатеринославе, Самаре, одним словом, везде – устраивались в цирках чемпионаты мира. Заранее всё было расписано: сегодня Лурих на 6-й минуте туширует „ужасного африканского борца Бамбулу“, а послезавтра всё будет наоборот. Это было только коммерческим зрелищем. Но раз в году все эти чемпионы собирались в Гамбурге, в одной таверне, хозяином которой был старый борец. И там они боролись по-настоящему, без публики и прессы. И у них всегда между собой был свой, „гамбургский“, счёт побед и поражений». Обычный вопрос:
– Такой-то? А что он сделал? Что, так сказать, за ним «записано» в науке?
Это прекрасно понимал Шкловский, написавший однажды: «…в конце концов, от учёного остаются только конкретные результаты его труда. Применяя футбольную аналогию, имеют реальное значение не изящные финты и дриблинг, а забитые голы». Пользуясь той же футбольной терминологией, можно сказать, что по числу забитых «голов» Шкловский был одним из самых результативных советских астрофизиков и, безусловно, входил в символическую «сборную мира» на первых ролях.
Он оставил огромное наследие: более двухсот статей, не говоря о книгах. И все они написаны, так сказать, «единолично», без соавторов, без привлечения себе в помощники, а точнее, в обслугу молодых, а потому и непритязательных, «соавторов». Такого Иосиф Самуилович никогда себе не позволял. Было прямо противоположное: этот на поверхностный взгляд «крайний индивидуалист» был создателем и главой крупной научной школы. Что это означает, профессиональным учёным объяснять нет нужды… Многие его ученики были выпестованы им буквально «с университетских пелёнок». Среди учеников Шкловского – два члена-корреспондента, десять докторов и несколько десятков кандидатов наук. А ведь каждому или почти каждому из них он помогал. Не менее десяти ныне ведущих советских астрофизиков обязаны ему тем, что они вообще состоялись. А скольким молодым талантам, «не щадя живота своего», профессор Шкловский «пробивал» сносное жильё, да и вообще нормальные условия быта и работы! У него всегда находилось время для начинающей молодёжи, студентов и даже школьников. Это ему принадлежат слова: добро должно быть конкретно, нет ничего хуже «безваттной» доброты…
Однако нам меньше всего хотелось бы, чтобы у читателя сложилось впечатление о нашем учителе как об «идеальном герое», безгрешном и безупречном. Нет, он не был святым. Бесполезно, да и не нужно канонизировать его облик. Шкловский был талантлив, талантлив во всём. Обаяние, порой и «отрицательное», его личности ощущал каждый, кто так или иначе с ним соприкасался. Но пусть об этом скажет его давний друг и коллега Валентина Бердичевская: «Он всегда был окружён друзьями и учениками… но его острое слово, разящее, как пушкинская эпиграмма, создавало ему и немало врагов». Предельно точно сказал о том же и академик Я. Б. Зельдович: «…из песни слова не выкинешь, и мы подходим к трудному месту. Сама личность Шкловского поляризовала окружающих. Наряду с верными друзьями, учениками, последователями у него были враги. Он мог больно задеть и людей, вполне расположенных к нему. Фраза „он Человеком был!“ включает в себя и подтекст: ничто человеческое не было ему чуждо».
Да, он мог задеть «пушкинской эпиграммой»; мог обидеть маститого коллегу недвусмысленным обвинением в невежестве; мог, «невзирая на лица», отстаивать свою научную и этическую позицию. Читатель «ЭШЕЛОНА» сможет в этом убедиться… Но он поймёт и другое: всегда, во всех обстоятельствах, Шкловский был верен главному: научной истине. И в этом смысле чрезвычайно характерен эпизод, упомянутый автором в одном из «невыдуманных рассказов»: беседуя с Микеланджело Антониони, он вынужден был объяснить выдающемуся кинорежиссёру современности, и притом в самой категорической форме, что «настоящая наука – это сумма запретов»; в физике, например, их три: «а) нельзя построить перпетуум-мобиле первого и второго рода, б) нельзя передать сигнал со скоростью, большей, чем скорость света, и в) нельзя одновременно измерить координату и скорость электрона».
Нам кажется, что эта чрезвычайно глубокая идея бесспорна не только применительно к науке: разве, когда мы говорим о настоящей порядочности или настоящей интеллигентности, речь идёт (разумеется, на подсознательном уровне) не о сумме запретов? Сумма запретов Шкловского была абсолютной. Как в физике.
Не можем не вспомнить и ещё одно, чрезвычайно редкое, в том числе и в науке, качество этого человека: он не боялся отказываться от собственных прогнозов и гипотез, если таковые не находили подтверждения. А между тем широкому кругу читателей во всём мире профессор И. С. Шкловский известен прежде всего как автор знаменитой книги «Вселенная, Жизнь, Разум», впервые увидевшей свет в 1962 году и выдержавшей с тех пор шесть изданий. Она была переведена на многие языки и для каждого нового поколения становилась таким же откровением, как и для первых её читателей. «Я особенно горжусь тем, что книга вышла в издании для слепых – шрифтом Брайля! Четыре толстенных тома, сделанные на бумаге, похожей на картон, производят странное впечатление». Эта книга о Вселенной, о возможности существования жизни в ней, и не просто жизни, но жизни разумной, была написана Иосифом Самуиловичем, что называется, «на одном дыхании». Тогда, в 1962-м, в эпоху «бури и натиска», казалось, что гигантские успехи астрономии и астрофизики не могут не привести к обнаружению сигналов искусственного происхождения. Но Космос молчал… И Шкловский не побоялся опровергнуть самого себя, не запутался в тенетах собственной популярности. Скорее всего, наша цивилизация существует всё же в единственном числе… Мы не собираемся здесь приводить все pro и contra в пользу той или иной точки зрения. В конце концов, мы сейчас пишем не об этой, старой как мир проблеме, а о нашем учителе, создавшем в начале 60-х настоящий бестселлер.
А теперь вот – ещё одна книга. Но уже 6 лет, как нет в живых её автора… Грустно и больно. Но Иосиф Самуилович успел дать ей, как он выразился, «кодовое название». И это название – «ЭШЕЛОН» – кажется нам очень точным: в нём и движение, и соседство самых разных судеб и характеров, как и бывало в наспех составленных эшелонах военного лихолетья, где допотопный «спальный вагон» нередко соседствовал с теплушкой, а именитый пассажир – с «зайцем», вскочившим на ходу на подножку последнего вагона. Но что объединяет почти всех героев новелл «ЭШЕЛОНА» – это их причастность к научной деятельности. А потому и главная (хотя и не единственная!) тема книги – наука: её будни и праздники, видимые успехи и невидимые провалы, благородство поступков и заземленность сиюминутного расчёта. И за всем этим – научная и человеческая судьба автора «невыдуманных рассказов», вобравшая в себя, как и судьбы миллионов его сверстников, все радости и горести Времени, в которое он жил: во многом, бесспорно, исторического, но в гораздо большем – трагического и страшного.
Однако сам рассказчик никогда не был ни нытиком, ни пессимистом: в противном случае он не оставил бы нам ничего по-настоящему крупного. Это был, при всей его серьёзности и основательности, человек невероятно остроумный, ироничный – стрелы сарказма и иронии он очень часто, кстати, направлял и в самого себя! – и потому так естественна сама тональность новелл-воспоминаний с их, порой парадоксальной, сменой настроения. «…Иногда при смехе болит сердце и концом радости бывает печаль» – как говорили древние.
Мы не можем не сказать и ещё об одном: свой «ЭШЕЛОН» И. С. Шкловский писал в 1981-1982-м, в самый «пик» застоя. А читается он как книга сегодняшнего дня.
Н. С. Кардашев,
член-корреспондент АН СССР
Л. С. Марочник,
доктор физико-математических наук
ШКЛОВСКИЙ, ИОСИФ САМУИЛОВИЧ (1916–1985), русский астрофизик. Родился 18 июля (1 августа) 1916 в Глухове (Украина) в семье мелкого торговца. В 1931 окончил школу-семилетку в Акмолинске (Казахстан), в 1931–1932 работал на строительстве железных дорог. Учился сначала в Дальневосточном университете, затем на физическом факультете Московского государственного университета, который окончил с отличием в 1938. В том же году поступил в аспирантуру Государственного астрономического Института им. П.К.Штернберга. С 1941 работал в этом институте (в 1941–1943 был эвакуирован вместе с институтом в Ашхабад, затем в Свердловск), в 1953 возглавил отдел радиоастрономии в институте. С 1968 был также сотрудником Института космических исследований, где в 1969 создал отдел астрофизики.
Основные труды Шкловского связаны с созданием современной эволюционной астрофизики. Он – автор количественной теории солнечной короны и теории ионизации и радиоизлучения Солнца. Выполнив теоретические расчеты коротковолнового (ультрафиолетового и рентгеновского) излучения короны и хромосферы, Шкловский предсказал, что в области длин волн короче 150 нм спектр Солнца должен состоять из дискретных эмиссионных линий. Указал на роль этого излучения в образовании нижних слоев ионосферы Земли. Впервые сформулировал один из распространенных механизмов генерации всплесков солнечного радиоизлучения: прохождение через корону ускоренных частиц вызывает плазменные колебания (1944–1949). Расчетным путем показал, что интенсивность радиоволн нейтрального водорода (длина волны 21 см) в Галактике достаточна для их обнаружения с помощью имевшегося тогда (1949) оборудования. Спустя два года линия 21 см была обнаружена, что доказало возможность детального изучения строения и динамики межзвездной среды. В 1953 аналогичные расчеты были проведены им для линий других межзвездных молекул – OH, CH и некоторых других.
Еще одно направление исследований Шкловского – остатки вспышек сверхновых. Ученый отождествил с этими объектами определенный класс дискретных радиоисточников и истолковал их излучение как проявление совершенного особого эмиссионного механизма – синхротронного (излучение электронов высокой энергии в магнитном поле). Это позволило объяснить периодичность свечения Крабовидной туманности (остатка вспышки Сверхновой 1054 года) во всем наблюдаемом диапазоне длин волн – от рентгеновского до радио – с помощью единого физического процесса (1953). Синхронная природа радиоизлучения остатков сверхновых стала однозначным доказательством того, что эти объекты являются важнейшими источниками первичных космических лучей в Галактике. Широкое признание получил также цикл работ Шкловского о природе планетарных туманностей (1955). Он предложил эволюционную модель, согласно которой планетарные туманности – это закономерный этап развития красных гигантов умеренной массы.
Шкловский плодотворно работал и во многих других областях современной астрофизики (излучение квазаров, природа рентгеновских и гамма-источников), принимал активное участие в постановке астрономических космических исследований (эксперимент «искусственная комета», 1960), многие его ученики стали известными учеными. Известен он и своей научно-популяризаторской деятельностью. Проявил себя также как блестящий мемуарист. Шкловский был действительным членом многих зарубежных академий наук, членом-корреспонтентом АН СССР. Умер Шкловский в Москве 3 марта 1985.
3.07.2006 16:30 | В. Г. Курт /АКЦ, Москва
И.С.Шкловский - выдающийся Российский (Советский?) астроном, внесший существенный вклад в развитие всей мировой астрономии середины ХХ века.
И.С.Шкловский родился 1 июля 1916 года в небольшом украинском городке Глухов. Вместе с родителями, переезжая из с одной стройки на другую, (его отчим был строителем) учился в школах разных городов Советского Союза. Школу-семилетку он окончил в 1931 году в г. Акмолинск (ныне в Казахстане). После окончания школы около 2-х лет работал рабочим на строительстве железной дороги, а в 1933 г поступил на физико-математический факультет Дальневосточного Университета в г. Владивостоке. С третьего курса (1935г) перевелся на физический факультет Московского Государственного Университета, с которым был потом связан всю жизнь. В 1038г И.С.Шкловский с отличием заканчивает Университет по кафедре оптики и в том же же году поступает в очную аспирантуру Государственного Астрономического института им. П.К.Штернберга (ГАИШ), тогда входившего в состав механико-математического факультета (с 1958г ГАИШ находится на физическом факультете). До строительства нового здания МГУ на Ленинских горах здание ГАИШ было расположено на Красной Пресне вблизи от ткацкой фабрики "Трехгорная мануфактура". Его первым руководителем по аспирантуре ГАИШ был замечательный астроном член-корреспондент Академии Наук Николай Николаевич Парийский (1900- 1996гг). Вместе с Университетом в начале войны И.С.Шкловский переезжает в Ашхабад, а затем с ГАИШ в Свердловск (ныне г.Екатеринбург), а в 1943 г возвращается в Москву. Несмотря на трудные и голодные годы войны (И.С.Шкловский не был мобилизован в армию из-за сильной близорукости) он много и упорно работает, изучая специальные астрономические дисциплины, так как по образованию являлся физиком, а не классическим астрономом, составлявшим большинство сотрудников ГАИШ. В 1944 г он защищает кандидатскую диссертацию на необычную для астрономов тему "Электронная температура в астрофизике". После успешной защиты он был зачислен на должность старшего научного сотрудника ГАИШ, где и проработал всю свою жизнь вплоть до смерти в 1985г.
С 1945 года И.С.Шкловский одним из первых в нашей стране начал интересоваться новой областью астрономии - . Астрономия до этого времени была чисто "оптической" наукой. Он исследует механизмы и Галактики, излучение в радиодиапазоне от которых было тогда открыто. Главной темой его исследований была в эти послевоенные годы - самая внешняя часть солнечной атмосферы. В 1947г на грузовом судне "Грибоедов" он в составе большой экспедиции Академии Наук во главе с директором Пулковской Обсерватории академиком А.А.Михайловым совершает увлекательное путешествие в Южную Америку для наблюдений солнечной короны во время . За исключением радиоастрономов экспедиция окончилась неудачей - в момент полной фазы затмения лил проливной дождь. Однако радионаблюдения были проведены весьма успешно.
В 1949г И.С.Шкловский защищает докторскую диссертацию по физике солнечной короны, в которой обосновывает высокую температуру короны, что объясняло все известные тогда наблюдательные факты. Температура короны достигает миллиона градусов, что в 200 раз выше температуры видимой поверхности Солнца (6000о).Многие астрономы встретили эту точку зрения в "штыки", так как горячая корона казалась невероятным феноменом. Не прошло однако и 10 лет, как эта точка зрения стала общепринятой. И.С.Шкловскому в борьбе за победу этой концепции принадлежит решающая роль. В 1951 году он публикует свою первую книгу "Солнечная корона", в которой обобщает все известные на то время экспериментальные и теоретические факты. Эта книга была дважды издана в нашей стране и переведена в США. Она сделала его имя хорошо известным западным ученым.
Следующие 10 лет своей жизни И.С.Шкловский посвящает главным образом радиоастрономии, хотя у него были опубликованы прекрасные работы и во многих других областях астрономии. Особенно следует выделить его работу 1948 г, в которой он вычислил интенсивность з с длиной волны 21 см.На основании этих вычислений линия была найдена в спектре излучения и в поглощения межзвездного холодного газа в Галактике. Это открытие было сделано в 1951г одновременно тремя группами наблюдателей в США. Австралии и Голландии. Метод изучения межзвездного газа по линии 21см и сегодня является основным для изучения межзвездного газа и структуры нашей и других галактик. В 1953г И.С.Шкловский решил еще одну задачу фундаментального значения, объяснив весь спектр свечения , вспыхнувшей в 1054 году, излучением энергичных электронов, двигающихся почти со скоростью света в слабом магнитном поле. Такое объяснение дало возможность описать одной формулой весь спектр - от рентгеновского и до радиодиапазона (синхротронное излучение). Этот механизм оказался важным для многих других источников как в Галактике, так для внегалактических источников. После работы по линии водорода 21см И.С.Шкловский предсказал и вичислил длины волн излучения межзвездных молекул гидроксила (ОН) и СН. Эти линии были найдены через 10 и 20 лет после их предсказания.
Замечательной работой И.С.Шкловского является объяснение генетической связи и . Оба объекта являются результатом эволюции звезд с массой близкой к массе нашего Солнца, когда весь водород в звезде выгорает в гелий, от звезды отделяется оболочка (планетарная туманность), а ядро сжимается в белый карлик - звезду размером в 1000 км с плотностью 1000 тонн/ см3 .
В одной статье трудно перечислить все работы И.С.Шкловского. Он написал пионерские работы по свечению ночного неба и полярных сияний, по открытым тогда радиационным поясам Земли и многим другим актуальным проблемам. Многие годы он посвятил исследованию внегалактических источников - , . космологическим проблемам. Ему принадлежат новые идеи в изучении радио и - быстровращающихся .
Являясь теоретиком, И.С.Шкловский руководил экспериментальным отделом в ГАИШ, а с 1968 г возглавил ведущий отдел в Институте космических исследований (ИКИ) Академии Наук. Он блестяще читал лекции на астрономическом отделении физического факультета МГУ. Среди его учеников три академика и один член-корреспондент РАН, десятки докторов и профессоров, работающих во всех обсерваториях нашей страны и стран СНГ. Им опубликовано свыше 300 статей во всех журналах мира, его перу принадлежат 6 книг, переведенных во многих странах и выдержавших несколько изданий. Являясь выдающимся популяризатором, И.С.Шкловский написал несколько научно-популярных книг, принесших ему мировую славу. Это "Вселенная, жизнь, разум", "Звезды: их рождение, жизнь и смерть", "Популярная радиоастрономия", "Эшелон".
В 1966г он был избран членом-корреспондентом Академии Наук, в 1960г ему была присуждена Ленинская премия. Он был избран членом Королевского астрономического общества Великобритания, Национальной Академии США, Международной Академии Астронавтики, удостоен золотой медали им.Брюс Тихоокеанского астрономического общества.
И.С.Шкловский скоропостижно скончался в 1985 году, не дожив и до 70 лет. Он похоронен на Востряковском кладбище в Москве. На его могиле высечена надпись "астроном".
Литература:
- Вселенная, жизнь, разум, М., Изд-во АН СССР, 1962,1965, 1973,1976,1980, 1987.
- Звезды: их рождение, жизнь и смерть, М., Наука, 1975, 1977, 1984.
- Проблемы современной астрофизики, М., Наука, 1982, 1988.
- Эшелон. Невыдуманные рассказы, М., Новости, 1991.
- И.Шкловский: разум, жизнь, вселенная. Воспоминания о И.С.Шкловском , ТОО “Янус”, М., 1996.
Профессор В.Г.Курт
Всю жизнь он искал внеземной разум. Не нашел. Научно доказал, что его нет. И... породил генерацию энтузиастов, которые его до сих пор ищут.
Представления о множественности обитаемых миров существовали уже на заре астрономии. Можно вспомнить высказывания таких пытливых умов, как Эпикур, Лукреций Кар, Джордано Бруно, Михаил Ломоносов. Об обитателях других планет, звезд, даже о жителях Солнца рассуждали в свое время и Сирано де Бержерак и Кант, Вольтер и Ньютон (он тоже считал Солнце обитаемым!). Эти мысли прекрасно уживались с верой. Пусть об этом в Библии ничего не сказано, но если Бог всемогущ и создал человека на Земле, то он вполне ног создать разумную жизнь и где-нибудь еще...
Октябрьская революция в России изгнала Бога из умов части граждан "эрэсэфэсэра", но взамен наделила их неудержимой жаждой покорения природы, раскрытия ее тайн. Иосиф Шкловский был одним из тех, кто с одинаковым энтузиазмом строил социализм в целом, железные дороги в частности, а еще грыз гранит науки, мечтая непременно вписать в нее свою яркую страницу.
Со временем о его работах будут с уважением говорить астрономы и физики всего мира, но сначала ему предстояло заявить о себе в строгом для новичков научном сообществе. И это ему блестяще удалось. В 1957 году его гипотеза, связывающая гибель динозавров со взрывом звезды "неподалеку" от нашей планеты, вызвала бурные дискуссии...
Будущий астрофизик Иосиф Самуилович Шкловский родился в украинском городе Глухове, в 1916 году. Байкало-Амурская "железка". Владивостокский университет, МГУ, Государственный астрономический институт им. Штернберга. Таковы внешние вехи...
Везде он замахивался на самые трудные темы. Его работа 1957 года была первым и, вероятно, не вполне осознанным шагом на долгом пути поиска внеземного разума. Кроме этого, талантливый ученый занимался и более традиционной астрономией и даже космической техникой. Эта деятельность настолько его захватывала, что он подолгу пропадал из дому, оставляя смертельно больную мать одну в крохотной комнате с глухонемыми соседями. Позже он напишет в своих воспоминаниях: "...до конца своих дней не прощу себе этого".
Почему именно на Земле возникла жизнь? И как это произошло? Может ли жизнь, хотя бы теоретически, существовать на других планетах и какими параметрами эти миры должны обладать? Если в космосе много высокоразвитых цивилизаций, то почему от них до сих пор нет весточек? Или мы видим эти знаки, но неправильно их понимаем? Как могут выглядеть такие цивилизации?
Именно Шкловский впервые задумал применить глубокий научный анализ к теме, которую раньше далеко не все ученые вообще считали серьезной. На разрешение загадки жизни в космосе он решил бросить все знания современной физики, биологии и астрономии. И ему пришлось в той или иной степени осваивать все эти дисциплины...
В октябре 1961 года на собрании "космических" деятелей академик Келдыш обратился к ученым: "В будущем году исполнится пять лет со дня запуска первого советского спутника. Эту дату нужно отметить должным образом..." Тут встал Шкловский и во всеуслышание объявил, что в оставшийся срок сможет написать уже начатую им книгу о возможности существования жизни во Вселенной.
Сдать рукописи нужно было к июлю 62-го. Шкловский лукавил. На самом деле он никакой книги еще не начинал, но рассчитывал, что никто из его коллег "не то что книги, но и статьи хорошей в столь сжатые сроки написать не успеет". Но создать задуманное оказалось непросто. Этот материал соединял в себе несколько научных дисциплин, да еще автор выдвигал на суд читателей множество новых идей. А ведь в это время у Шкловского были и другие обязанности, и он работал над книгой урывками.
Забавная история вышла с эпиграфом. Однажды Шкловский получил письмо от своего старого друга С. Соловьева, где он писал: "На днях перечитал новые стихи Асеева. К старости он стал писать лучше. Вот почитай слегка подправленные мной строфы:
А любопытно, черт возьми,
Что будет после нас с людьми -
Ведь вот ведь дело в чем!
Какие платья будут шить?
Кому в ладоши будут бить?
К каким планетам плыть?"
Астрофизик был сражен - это именно тот эпиграф, что ему нужен. Только в последний момент Шкловский вспомнил насчет "слегка" подправленных строк. С большим трудом разыскал эти стихи Асеева, и - обидное разочарование - именно последняя строка и была добавлена Соловьевым от себя! Пришлось эту строчку стереть. Но все же после смерти Асеева, в последующих изданиях книги, Шкловский вернул эту строку в эпиграф.
Несмотря на всяческие перипетии, книга "Вселенная, жизнь, разум", ставшая главным трудом Шкловского, появилась в срок. Она выдержала шесть переизданий и каждый раз пополнялась последними данными науки. Книга переводилась на многие иностранные языки, но о
собенно Шкловский гордился, что ее издали шрифтом Брайля для слепых. Он радовался, что смог хотя бы рассказать о дивных звездах тем, кто никогда не сможет их увидеть!
Почему космос молчит? Этот вопрос стал драмой Шкловского. Он доказал, что на уже существующей аппаратуре вполне можно было осуществлять дальнюю космическую радиосвязь. Если вокруг мириады звезд, многие из которых похожи на Солнце, почему хотя бы от некоторых из них мы не слышим позывные разума?
Возможно, рассуждал астрофизик, время существования разумной цивилизации по вселенским меркам так мало, что мы просто не пересекаемся с себе подобными во времени. И правда, что такое 10 тысяч лет истории человеческого общества по сравнению с примерно десятью миллиардами лет жизни Вселенной? Или хотя бы с двумястами миллионами лет - периодом вращения нашей Галактики?
А сколько мы еще можем прожить? Для овладения всеми ресурсами Солнечной системы и ее полной искусственной перестройки нам потребуется всего-то несколько миллионов лет, считал Шкловский. А дальше? Может быть, могущественная цивилизация переходит со временем в ту стадию, когда она уже совершенно не интересуется окружающим миром?
На знаменитой международной Бюраканской конференции по проблеме связи с внеземными цивилизациями 1971 года среди американских участников был некий господин Оливер, миллионер и вице-президент фирмы "Хьюллет-Паккард". С ним по дороге в Армению случился трагикомичный случай - при пересадке где-то в Лондоне он потерял свой чемодан. В Бюракане у миллионера не оказалось даже смены белья.
Это, конечно, нисколько не помешало проведению интереснейшего собрания. Оно длилось несколько дней, и, среди прочего, ученые вычисляли вероятность того, что на определенном числе планет в нашей Галактике есть разумная жизнь. И вот наступает вечер заключительного торжественного банкета, и тут приходит известие: чемодан г-на Оливера нашелся.
Шкловский, который был одним из устроителей конференции, неожиданно обыграл эту находку. На банкете он выступил с заключительным тостом:
"На протяжении всех этих дней мы много толковали о субъективной вероятности. Но если бы еще вчера я поставил перед вами вопрос: какова субъективная вероятность того, что чемодан мистера Оливера вернется к владельцу, вы хором ответили бы мне: "Нуль". И что же? Сегодня достойный вице-президент "Хьюллет-Паккард" получает свой чемодан и вместе с ним столь необходимые в этой восточной республике шорты и, кажется, перчатки! Это радостное событие вселяет в нас уверенность, что справедлива субъективная вероятность того, что где-то, далеко за пределами "созвездия Тау Кита", столь выразительно воспетого замечательным русским поэтом Высоцким, идет банкет, аналогичный нашему..."
Шкловский верил, что этот остроумный спич несколько увеличил число ученых, оптимистично подходящих к программе CETI (английское сокращение от "коммуникация с внеземными цивилизациями"). Увы, Шкловский, скончавшийся в 1985 году, уже не увидел, в какие глобальные масштабы вылился этот поначалу скромный, почти маргинальный проект.
Правда, проект этот уж несколько лет как переименовали в SETI (то есть "поиск...", далее так же). Но суть дела осталась - нужно регулярно "прослушивать" небо на разных частотах и в самых разнообразных направлениях, чтобы с помощью компьютерных программ вычленить среди радиошумов явно искусственный сигнал. Для этой цели уже не один десяток лет используется гигантский радиотелескоп в кратере Аресибо. При жизни Шкловского главной проблемой такого поиска была чудовищная гора вычислений в реальном времени, требующихся для анализа разумности или неразумности сигнала.
Всемирный бум "летающих тарелок" Шкловский ни за что не принимал как доказательство существования инопланетян. "Скорее всего мы одиноки во Вселенной, или, по крайней мере, в местной системе галактик" - к такому выводу ученый пришел к концу своей жизни. "И еще более вероятно, - говорил он, - что сам разум - это не более чем тупиковая ветвь эволюции жизни и все мы вымрем, как вымерли тысячи тупиковых видов на Земле". Он был настоящий ученый, а отрицательный результат в науке, как известно, тоже результат. Шкловский хладнокровно зачеркивал свой прошлый энтузиазм...
Впрочем, он всегда добавлял, что первым будет радоваться, если кто-нибудь докажет, что его вывод ошибочен. Увы, при жизни Шкловского этого не произошло. Да и сейчас реальность внеземного разума остается предметом жарких споров или, если угодно, веры. Но вот парадокс: Шкловский, веривший только в силу науки, со своим скептицизмом породил целое поколение оптимистов, смело берущихся за поиск братьев по разуму.
Ник. Горькавый
«Космические сыщики» - новая книга писателя, доктора физико-математических наук Николая Николаевича Горькавого. Герои книги знакомы читателям по научно-фантастической трилогии «Астровитянка» и научным сказкам, опубликованным в журнале в 2010-2014 гг.; в №№ 1, 4-7, 9, 2015 г.; в №№ 1-3, 6, 8, 2016 г.
Иосиф Самуилович Шкловский. Фото: Wikimedia Commons/PD.
Государственный астрономический институт им. П. К. Штернберга (ГАИШ) располагается в Москве рядом с главным зданием МГУ на Воробьёвых горах. 1950-е годы. Фото: dic.academic.ru.
Крабовидная туманность возникла в 1054 году на месте взрыва сверхновой звезды. Расстояние до Земли - 6500 световых лет. На фото - туманность Краба в шести диапазонах электромагнитного излучения: радио (NRAO/AUI, М. Битенхольц, Дж. Усон, Т. Корнвелл); инфр
Обложка книги И. С. Шкловского «Вселенная. Жизнь. Разум». Фото: Wikimedia Commons/PD.
Обложка мемуарной книги И. С. Шкловского «Эшелон». Фото Ник. Горькавого.
И. С. Шкловский и академик Я. Б. Зельдович. 1977 год.
Академик Николай Семёнович Кардашёв на международной конференции, посвящённой 100-летию его учителя И. С. Шкловского. 22 июня 2016 года. Фото: Wikimedia Commons/PD.
Мы ждём от вас новую сказку! - выпалила Галатея, увидев за ужином королеву Никки, подругу принцессы Дзинтары.
Гостья, их давняя знакомая, ничуть не удивилась:
Я расскажу вам об астрономе, который упорно искал ответ на вопрос: существует ли внеземной разум? И хотя в конце концов он сам пришёл к выводу, что ответ, скорее, отрицательный, вопрос пока не закрыт.
Зовут этого учёного Иосиф Самуилович Шкловский. Он родился в 1916 году в городе Глухове. Окончив семилетку, работал на строительстве Байкало-Амурской железной дороги. В 1933 году поступил на физико-математический факультет Владивостокского университета, а через два года перевёлся на физический факультет Московского государственного университета. В 1938-м Шкловский стал аспирантом кафедры астрофизики Государственного астрономического института им. П. К. Штернберга, откуда начал свой путь в астрономии.
Он занимался теорией происхождения космического излучения, исследованием излучения Солнца, звёзд и планет за пределами Солнечной системы, внёс большой вклад в создание всеволновой астрономии.
Всеволновой - означает, что он изучал все существующие волны? - спросила Галатея.
Не совсем так, - пояснила Никки. - Дело в том, что астрономы тысячелетиями исследовали небо с помощью астролябий или телескопов, но всегда в световом, видимом, диапазоне. Когда в конце XIX века Генрих Герц открыл невидимое радиоизлучение, а Вильгельм Рентген - невидимые рентгеновские лучи, стало понятно, что невооружённым глазом человек видит лишь очень незначительную часть звёздного излучения с длиной волны от 0,4 до 0,8 микрона.
Значит, надо было изобрести новые приборы, способные «видеть» невидимое излучение! - вмешался Андрей.
Так и произошло. К середине XX века появились специальные космические телескопы. Вот тогда-то астрономия стала «всеволновой». Исследователи начали изучать небо в гигантском интервале длин волн - от низкочастотных (с длиной волны до 100 тыс. км) до гамма-лучей (с длиной волны меньше миллионной доли миллиметра).
Иосиф Шкловский выдвинул теорию радиоизлучения Солнца. И чтобы подтвердить правильность своих выводов, отправился в экспедицию на научно-исследовательском судне «Грибоедов». Её участники намеревались наблюдать полное солнечное затмение, которое ожидалось 20 мая 1947 года. Полоса затмения тогда проходила через Бразилию.
В своей книге «Эшелон. Невыдуманные рассказы» Шкловский вспоминал: «…плавание “Грибоедова” было “вешкой” в истории науки, в данном случае только начинавшей своё триумфальное шествие радиоастрономии». Наблюдения, проведённые во время экспедиции, доказали: источник радиоизлучения Солнца на метровых волнах - это не что иное, как солнечная корона.
Участники экспедиции дождались времени затмения, когда Луна загородила диск Солнца, - догадался Андрей, - но не загородила его корону, которая больше диска, и измерили солнечное радиоизлучение. Если радиолучами светит сам солнечный диск, то затмившая его Луна полностью перекрыла бы этот поток, а если радиосигнал испускает корона, то затмение просто уменьшает его интенсивность. Видимо, это и обнаружили астрономы.
Никки одобрительно кивнула:
Вижу, что вечерние сказки принесли пользу! Всё верно. Всеволновая астрономия развивалась, и учёные всё больше разбирались в механизмах разных излучений. Очень важное открытие Шкловский сделал в 1953 году: «Я был молод, - вспоминал он, - и был готов в самом буквальном смысле штурмовать небо. Уже больше двух лет я мучительно раздумывал о природе ныне такой знаменитой Крабовидной туманности. Эта туманность оказалась к тому же ярчайшим источником радиоизлучения. Я пытался объяснить это радиоизлучение как “продолжение” её оптического излучения. Никто тогда не сомневался, что последнее сводится к давно известному тепловому излучению образующих туманность горячих газов. Именно таким образом излучали все известные тогда астрономам газовые туманности. Увы, мои попытки потерпели фиаско: слишком интенсивным было радиоизлучение Крабовидной туманности, чтобы быть продолжением её оптического излучения».
Но он ведь нашёл ответ? - забеспокоилась Галатея.
Конечно. Забавно, что окончательное решение пришло к Шкловскому в самом вроде бы неподходящем месте. Об этом он тоже вспоминал: «Подошёл набитый до отказа мой трамвай, куда я, что называется, ввинтился. Я висел на поручне в этой немыслимой тесноте. И вдруг молнией пронзила мысль: ведь если нельзя объяснить радиоизлучение “Краба” продолжением его оптического теплового излучения, то почему бы не объяснить оптическое излучение этой туманности продолжением её радиоизлучения, имеющего заведомо нетепловую природу? Значит, оптическое излучение “Краба” тоже нетепловое, оно порождается релятивистскими (движущимися со скоростями, близкими к скорости света. - Прим. ред.) электронами, но с энергией ещё в сотни раз большей, чем у тех, которые вызывают радиоизлучение! Трамвай тащился до Останкино минут 45. Я был в каком-то сомнамбулическом состоянии. За эти 45 минут я в уме выполнил весь теоретический расчёт излучения. Приехав домой, я тут же без единой помарки написал статью в “Доклады Академии наук”. Думаю, что это лучшая моя работа. Она вызвала настоящий взрыв дальнейших исследований во многих странах. Круги от этого взрыва расходятся до сих пор».
Дзинтара, которая тоже слушала историю Никки, улыбнулась:
Сделать научное открытие можно очень быстро, но только при условии, что ты думал над проблемой долгие годы.
Тепловое излучение, - после короткого размышления ответила Никки, - это излучение нагретого тела. Его спектр описывается формулой Макса Планка (см. «Наука и жизнь» № 7, 2015 г., статья . - Прим. ред.), по которой можно вычислить, в каком соотношении находятся видимое свечение и радиоизлучение космического объекта. Наблюдаемое излучение Крабовидной туманности никак не вписывалось в формулу Планка. Шкловский предположил, что радиоизлучение и оптическое свечение этой туманности связаны с электронами, которые вращаются вокруг линий магнитного поля и излучают не как нагретое тело Планка, а, скорее, как контур Герца, вот почему на них не распространяется формула Планка. Так Шкловскому удалось согласовать наблюдения со своей новой теорией.
Но ведь он на этом не остановился? - спросила Галатея.
Нет, конечно! - продолжила Никки. - Шкловский исследовал самые разные излучения космических объектов: от радиоволн до рентгена. Например, он заинтересовался рентгеновским излучением космического объекта Скорпион X-1 - нейтронной звезды в созвездии Скорпиона (это самый сильный источник рентгеновского излучения на нашем небе, не считая Солнца) - и в апреле 1967 года опубликовал статью, в которой доказывал, что такое излучение рождается при падении газа на этот самый объект.
Расскажи ещё про нейтронную звезду, - попросила Галатея.
Нейтронная звезда изумительно красива. Её раскалённая поверхность состоит из полимерного железа, которое в миллион раз прочнее земной стали. Под этой корой простираются слои сверхтекучей нейтронной жидкости и сверхтяжёлых радиоактивных ядер, которые нестабильны в земных условиях. Ещё глубже нейтронная звезда представляет собой гигантский шар из ядерной материи, или гигантское атомное ядро.
Галатея и Андрей одновременно улыбнулись, а Никки продолжила свой рассказ:
Да, да! В отличие от нейтронных звёзд, чёрные дыры - это объекты, которые остаются доступными для внешнего наблюдателя лишь по нескольким параметрам: масса, скорость вращения и электрический заряд. Поэтому нейтронные звёзды, которые выглядят на небе как пульсары, надолго останутся главной природной лабораторией для изучения искривлённого пространства. Если в каждый момент времени мы наблюдаем только половину Солнца, то пульсар посылает нам лучи с поверхности, раза в полтора большей, чем передняя полусфера, - из-за искривления пространства мы видим не только переднюю половину пульсара, но и часть задней. Когда Шкловский опубликовал статью о Скорпионе X-1, пульсары ещё не были открыты. Только через несколько месяцев, в июне 1967 года, английская аспирантка Джоселин Белл (см. «Наука и жизнь» № 8, 2014 г., статья . - Прим. ред.) поймала первый сигнал от пульсара. Сейчас изучение пульсаров - одно из самых интересных направлений в астрономии, и все исследователи согласны со Шкловским в том, что рентгеновские пульсары получают свою энергию за счёт падения вещества на поверхность нейтронной звезды.
Но мы несколько опередили события. Давайте продолжим рассказ об Иосифе Самуиловиче Шкловском. Для наблюдения за полётом ракет к Луне он предложил создать «искусственную комету». Лунник в полёте должен был выпускать небольшие порции атомов натрия, светящихся в лучах Солнца ярким жёлтым светом и показывающих траекторию космического аппарата. Учёный так описал испытание «искусственной кометы», которое он наблюдал с космодрома Капустин Яр: «Светящаяся точка - ракета - перестала быть видимой. Неужели катастрофическая неудача? И вдруг, прямо в зените, блеснула яркая искра. А потом по небу, как чернила по скатерти, стало расползаться ослепительно красивое, ярчайшее пятно апельсинового цвета. Оно расплывалось медленно, и через полчаса его протяжённость достигла 20 градусов. И только потом оно стало постепенно гаснуть…» За проект «искусственной кометы» в 1960 году Шкловский получил Ленинскую премию.
В 1962 году, к пятилетию запуска первого спутника Земли, Шкловский опубликовал книгу «Вселенная. Жизнь. Разум», в которой изложил свой взгляд на возможность существования инопланетных цивилизаций и проблемы связи с ними. Книга выдержала несколько переизданий, её перевели на английский язык. Что же привлекло к ней внимание? Шкловский пришёл к выводу, что высокоразвитых цивилизаций, подобных земной, в нашей Галактике может и не быть.
Как же так? - опешила Галатея.
Доводы Шкловского убедительны. Он писал: «Отличительная особенность разума - необычайно короткая временнaя шкала его развития. У вида Homo sapiens эта шкала исчислялась вначале сотнями и десятками тысяч лет. Однако с наступлением технологической эры темп развития катастрофически ускорился. Вид, наделённый разумом, выходит из равновесия с биосферой и вступает в фазу взрывной экспансии. На этой фазе развития разум перестаёт быть одним из средств, обеспечивающих выживание вида. Он становится могучим самостоятельным фактором».
Что это означает? - спросила озадаченная Галатея.
То, что разумный человек должен выйти в космос и начать завоевание Галактики, - ответил Андрей.
Мы так и поступим! - заявила Галатея.
Но в таком случае, как утверждал Шкловский, мы бы наблюдали космические проявления разумной жизни, то есть своего рода «космические чудеса». Однако, несмотря на неимоверно возросшую эффективность телескопов и приёмников, никаких «космических чудес» обнаружить не удалось. А ведь современная астрономия стала всеволновой! Мы не слышим позывных предполагаемых «братьев по разуму», не наблюдаем следов космической строительной деятельности. И никто никогда не посещал нашу старушку-Землю…
А если существуют сверхцивилизации, которые используют такие технологии, про которые мы не знаем?! - воскликнула Галатея.
Может быть, - кивнула Никки. - Нам трудно представить технологии и мышление цивилизации, которая опередила нас на тысячи или даже миллионы лет. Она может использовать другие источники энергии и совсем иначе, чем мы себе представляем. Но поскольку никаких признаков деятельности «сверхцивилизаций» в космосе обнаружить пока не удалось, Шкловский сделал вывод, что в обозримой Вселенной мы являемся практически единственной разумной расой с высоким уровнем технологического развития.
Я не согласна! - воскликнула Галатея. - Не может быть, что мы одни во Вселенной! Такое космическое одиночество было бы ужасным…
С Иосифом Шкловским многие не согласились, а известный польский фантаст Станислав Лем вступил с ним в публичную полемику. Он и другие оппоненты Шкловского обоснованно считали, что нам трудно предсказать, какого рода космическая деятельность будет присуща высокоразвитой цивилизации. Мы просто не знаем, что нам искать в космосе. Признаки присутствия в нём инопланетян могут быть совершенно иными, чем мы способны себе представить.
Шкловский, отстаивая свою точку зрения, утверждал, что «молчание» космоса - важнейший научный факт. И этот факт требует объяснения, так как находится в очевидном противоречии с концепцией неограниченно развивающихся могучих «сверхцивилизаций».
А как он объяснял отсутствие других цивилизаций? - спросил Андрей. - Что произошло с внеземными живыми существами в нашей Галактике? Неужели никто из них не стал разумным видом?
Шкловский предполагал, что разум в космосе может сам себя уничтожить, создав ядерное оружие. Он считал, что разум возникает как полезное изобретение природы, как признак, способствующий выживанию вида, а затем превращается в фактор гибели разумных существ как вида. Ведь не все «изобретения» в конечном счёте становятся полезными. Он писал: «Природа слепа, она действует "на ощупь", методом проб и ошибок. И вот оказывается, что огромная часть "изобретений" не нужна и даже вредна для процветания вида. Так возникают "тупиковые ветви" на стволе дерева эволюции. Количество таких ветвей неимоверно велико. По существу, история эволюции жизни на Земле - это кладбище видов. Характерным признаком эволюционного тупика у некоторого вида служит гипертрофия какой-нибудь функции, приводящая к прогрессивно растущему нарушению гармонии. Вспомним чудовищно гипертрофированные средства защиты и нападения (рога, панцири и пр.) у рептилий мезозоя. Или, например, неправдоподобно развитые клыки саблезубого тигра. Невольно напрашивается аналогия: <...> а не является ли самоубийственная деятельность человечества (чудовищное накопление ядерного оружия, уничтожение окружающей среды) такой же гипертрофией его развития, как рога и панцирь какого-нибудь трицератопса или клыки саблезубого тигра? Наконец, не является ли тупик возможным финалом эволюции разумных видов во Вселенной, что естественно объяснило бы её молчание?»
Очень мрачное предположение! - вздохнул Андрей.
Лучше знать мрачный прогноз заранее, - возразила Никки, - это даёт шанс его избежать. Ведь Шкловский считал проблему «молчания» космоса важной не только для астрономии, но и для предсказания будущего человечества: «Речь идёт о реальном анализе перспектив развития человечества на достаточно долгий срок. Отсюда следует, что проблема внеземных цивилизаций - проблема не только астрономическая, техническая и биологическая, но и социологическая, вернее, футурологическая».
Мы до сих пор не знаем, почему космос «молчит». Эта сверхзагадка за последние десятилетия стала ещё загадочнее. Астрономы установили, что только в нашей Галактике существует 100 миллиардов планет и как минимум миллиард из них расположен в «обитаемой зоне» - на таком расстоянии от звезды, где есть комфортная температура и вероятно наличие жидкой воды. Поэтому в Млечном Пути существуют сотни миллионов планет, на которых может возникнуть жизнь. Отсюда следует, что в Галактике должны возникнуть тысячи, а то и миллионы разумных рас. Может быть, лишь немногим из них дано выйти в космос и овладеть космической радиосвязью? Или биологические организмы на определённой стадии становятся кибернетическими бессмертными конструкциями и теряют присущие живым существам любопытство, стремление завоёвывать новые пространства? Или разум быстро переселяется в компьютеры, «окукливается» в виртуальном пространстве игровой жизни, где легко достичь воображаемого прогресса, и утрачивает интерес к реальному развитию? Я считаю, что вопрос, поставленный Шкловским, исключительно важен, от его решения может зависеть судьба человечества.
Мы тоже хотим, чтобы возле других звёзд нашлись братья по разуму, и мы бы подружились с ними! - заявила Галатея.
Никки вздохнула и сказала:
Прежде чем искать дружбы с инопланетянами, хорошо бы научиться жить в мире с соседями на своей планете.
Иосиф Самуилович Шкловский (1916-1985) - советский астроном и астрофизик, основатель школы современной астрофизики, исследователь космических радио- и рентгеновских излучений, популяризатор науки.
Джоселин Белл (р. 1943) - британский астрофизик, первооткрыватель нового класса астрономических объектов - пульсаров.
Станислав Лем (1921-2006) - польский писатель-фантаст, философ и футуролог.
Николай Семёнович Кардашёв (р. 1932) - советский и российский астрофизик и радиоастроном, руководитель астрокосмического центра ФИАН, ученик И. С. Шкловского.
