Феттс не удостоил меня взглядом.
Да, - с внезапной решимостью произнес он, - я должен встретиться с ним лицом к лицу!
Наступило новое молчание. На первом этаже резко стукнула дверь, и по лестнице застучали шаги.
Это доктор! - произнес хозяин. - Скорее, и тогда вы поймаете его!
От нашей гостиной до выходных дверей старого доброго «Джорджа» было всего два шага. Широкая дубовая лестница оканчивалась в крошечном коридоре; между ее последней ступенью и порогом выходной двери умещался только турецкий ковер. Это небольшое пространство каждый вечер заливал яркий свет от наружного фонаря под вывеской и от ламп, лучи которых лились из окна ресторана. Таким-то путем сияющий «Джордж» давал знать о себе прохожим, окруженным тьмой и холодом улиц.
Феттс спокойно прошел в светлые сени, и мы, следившие за ним, видели, как встретились эти два человека, по выражению одного из них, «лицом к лицу». Доктор Макферлен, сильный, ловкий господин, с седыми волосами и холодным, спокойным, полным энергии лицом, был роскошно одет в платье из тонкого сукна и белоснежное белье; на его жилете висела толстая золотая часовая цепочка с золотыми брелоками. Очки его были из того же дорогого металла. Шею доктора стягивал широкий белый галстук с лиловыми крапинками. На руке он нес теплый меховой плащ. Очевидно, доктор жил в атмосфере богатства и уважения. Странный контраст составлял с ним наш товарищ по «Джорджу» - лысый, неопрятный, в старом камлотовом сюртуке. Феттс подошел к доктору около лестницы.
Макферлен! - довольно громко позвал он, скорее, голосом герольда, нежели друга.
Знаменитый врач замер на четвертой ступени снизу, и выпрямился, точно бесцеремонность этого обращения его удивила и оскорбила в нем чувство собственного достоинства.
Тодди Макферлен! - повторил Феттс.
Приезжий из Лондона чуть не упал. В течение самого короткого времени он неподвижно смотрел на человека бывшего перед ним, потом как бы с испугом оглянулся и шепотом произнес:
Феттс… вы?..
Да, - ответил тот, - я. Разве вы думали, что и я умер? Наше знакомство не так-то легко порвать.
Молчите, молчите! - произнес доктор. - Молчите! Это такая неожиданная встреча… Я вижу, вы поражены. Сознаюсь, сначала я не узнал вас. Но я очень рад, в высшей степени рад, что мне представился случай вас увидеть. В настоящую минуту мы можем сказать друг другу только «здравствуйте» да «прощайте», потому что меня ждут дрожки и мне нельзя опоздать на поезд. Но вы… Дайте подумать!.. Да-да, скажите мне ваш адрес и знайте, что вы вскоре получите обо мне известия. Мы должны что-нибудь сделать для вас, Феттс. Боюсь, что вам живется плоховато, но мы позаботимся об этом «ради старых дней», как певалось во время наших ужинов.
Деньги? - резко произнес Феттс. - Деньги от вас? Ваши деньги лежат там, куда я швырнул их во время дождя.
Говоря с Феттсом, доктор Макферлен успел несколько оправиться. К нему вернулась доля его прежней уверенности и высокомерия, однако необыкновенная энергия отказа снова смутила его.
Почтенное лицо доктора на мгновение приняло отталкивающее, злобное выражение.
Милейший, - сказал он, - предоставляю вам действовать как угодно, я совсем не хочу обижать вас. Я никому ничего не навязываю… А все же оставлю вам мой адрес и…
Мне он не нужен, я не хочу знать, в каком доме вы живете! - прервал его Феттс. - Я услышал ваше имя и мне стало страшно, что, может быть, речь, действительно, идет о вас… Я все стремился допытаться, существует ли в мире Бог… Теперь я знаю, что Бога нет. Уйдите!
Феттс все еще стоял между лестницей и выходной дверью, так что великий лондонский врач мог пройти на улицу, только обогнув его. Мысль об этом унижении заставила Макферлена медлить. Он был бледен, и за стеклами его очков поблескивали опасные огоньки. Но, стоя в нерешительности, он заметил, что кучер его дрожек смотрит с улицы на необыкновенную сцену; в то же время он увидел и нашу маленькую компанию, собравшуюся в уголке бара. Присутствие стольких свидетелей заставило Макферлена обратиться в бегство. Он согнулся и, задевая за обшивку передней, с быстротой змеи кинулся к выходной двери. Но не все волнения окончились для него: когда он поравнялся с Феттсом, тот охватил его за руку, и в комнате прозвучали следующие слова, произнесенные шепотом, но со страшной отчетливостью:
Вы опять видели его?
Книга одного из лидеров партии "Народная воля" Николая Александровича Морозова (1854-1946) представляет часть многотомного исследования "Христос" (1924-1932), в котором был предложен пересмотр основных фактов всемирной истории. Работа Морозова продолжает его известные толкования Библии: "Откровение в грозе и буре" (1907) и "Пророки" (1914). Выявление астрономических свидетельств в русских летописях и их датировка служит Морозову основой для переписывания русской истории. Применяемые методы и выводы, к которым приходит Морозов, позволяют отнести его к предшественникам "новой хронологии".
Н. А. Морозов
Новый взгляд на историю Русского государства
Издается при финансовой поддержке директора ООО "Мираж-Сталь" и "Катто-Нева"
Кулакова Андрея Анатольевича
Отв. ред. проф. А. Ф. Замалеев
Исторический нигилизм Н. А. Морозова
Ах, вы меня лишили мира? Хорошо же! Вашего мира не было!
Ю. К. Олеша
Конечно, всякий из нас волен оспаривать истинность древней истории, с одним условием - обходиться без нее. Можно отрицать ее; но ничего не поставишь вместо нее.
С. С. Уваров
Первый русский историограф Василий Никитич Татищев, помнится, делил историю по периодам "просвясчения ума": до изобретения письменности, от изобретения письменности до Иисуса Христа, от Иисуса Христа до "обретения теснения книг", и от изобретения книгопечатания до современности. С середины XV в. - время гуттенберговского открытия - начинается период современности, получивший название модерна. С точки зрения модерна, упрощенно, всю историю можно делить на современность и несовременность, или на историю печатного и допечатного периодов. Современность для модерна обладает по отношению к другим историческим эпохам смысловым приоритетом. Современность владеет научно обоснованной истиной, в то время как прочие поколения погрязли в предрассудках. Фундаментальность изобретения Гуттенберга была по достоинству оценена потомками. Это даже дало повод пересмотреть всю историческую науку: если истина принадлежит современности, то истина истории-исключительное достояние эпохи книгопечатания и точных наук. Историография и философия истории XX в. знают несколько попыток пересмотра русской истории. С классовых позиций ее переписывали марксисты; взгляд на русскую историю с Востока предложили евразийцы; "естественно-научную" ревизию истории предпринимают последователи "новой хронологии". Среди предшественников последней был Николай Александрович Морозов (1854-1946). Словарные статьи и многочисленные исследования о Морозове рисуют образ стойкого революционера и последовательного борца с самодержавием, члена кружка "чайковцев", "Земли и Воли", члена исполкома "Народной воли", одного из основных теоретиков терроризма, участника покушений на императора Александра II. Вместе с тем, революционная деятельность Морозова постоянно переплеталась с научной работой. Человек необычайно даровитый, энциклопедически эрудированный, знавший двенадцать языков, Морозов был оригинальным ученым, оставившим многочисленные исследования по химии, физике, математике, астрономии, лингвистике, истории. По многоплановости и разнообразию затрагиваемых проблем с Морозовым сопоставимы, пожалуй, только А. С. Хомяков и А. А. Богданов.
Жизненный путь Морозова, растянувшийся без малого на столетие, начался и завершился в имении Борок Ярославской губернии. Морозов был сыном помещика П. А. Щепочкина и крепостной крестьянки А. В. Морозовой. Отец Морозова происходил из дворянского рода Нарышкиных и состоял в родстве с самим Петром I. Маргинальность происхождения, возможно, и определила последующую судьбу Морозова. Он избрал путь революционера-террориста, а после падения царского режима выступил с опровержением традиционной историографии. Морозов принимал участие в "хождении в народ", жил на нелегальном положении, дважды эмигрировал в Швейцарию, трижды арестовывался, проведя в заключении в общей сложности двадцать девять лет, из которых четверть века отсидел в одиночных камерах Петропавловской и Шлиссельбургской крепостей. Получив в Швейцарии письмо С. Перовской, Морозов поспешил в Россию, чтобы принять участие в готовящемся покушении на Александра II, но был схвачен на границе и уже в крепости узнал о гибели императора. Этот предварительный арест, вероятно, и спас Морозова от смертной казни. Выжить в заточении Морозову помогла напряженная умственная работа. Он учил языки, читал всю доступную в тюрьме научную литературу и постоянно писал. По свидетельству жены Морозова, Ксении Алексеевны: "Когда же в Шлиссельбург привезли какую-то изъятую студенческую библиотеку, в которой было несколько сот книг научного содержания, а также беллетристика на иностранных языках, Морозов с жаром накинулся на чтение и стал делить время между книгами, мечтами и мыслями и воспоминаниями. Создавая свой собственный мир мыслей и образов, он окружил себя ими, как неприступной стеной, за которой исчезла беспросветная действительность". Покидая тюрьму, он вынес двадцать шесть томов рукописей (около пятнадцати тысяч страниц), содержащие около двухсот монографий по математике, химии, физике, истории, к публикации которых приступил на свободе. В 1906 г. по представлению Д. И. Менделеева за сочинение "Периодические системы строения вещества. Теория возникновения современных химических элементов" Петербургский университет присвоил Морозову без защиты степень почетного доктора наук по химии. Это дало ему возможность приступить к исследованиям в Петербургской биологической лаборатории П. Ф. Лесгафта и начать преподавать аналитическую химию в Высшей вольной школе П. Ф. Лесгафта. В 1918 г. стараниями Морозова биологическая лаборатория была преобразована в Научный институт им. П. Ф. Лесгафта, директором которого Морозов оставался до конца жизни. В 1932 г. был избран почетным членом АН СССР. Работоспособность, помноженная на долголетие, дала обильные результаты. Всего Морозову принадлежит около трех тысяч работ, из которых он успел напечатать только четыреста.
Однако многолетнее одиночное заключение, маргинальное положение Морозова в обществе и официальной науке сказались на манере и специфике его исследований. Прежде всего, это монологизм морозовского мышления, вызванный недостатком общения; желание расправиться со старой наукой так же, как революционер расправляется со старым режимом; доходящая до фанатизма убежденность в своей правоте. Наиболее заметно это проявилось в исторических исследованиях Морозова. С другой стороны, естественно-научный рационализм Морозова парадоксальным образом соединялся с пантеистическим мистицизмом антихристианского толка. Насколько одиночная камера располагала к мистицизму, сказать трудно. Занятия наукой позволяли сохранить ясность рассудка и не давали сойти с ума. Но сам Морозов признавался, что выжить в одиночной камере ему помогало сознание того, что он сидит во Вселенной, а не в тюрьме. Теория и практика мистицизма знают многочисленные описания подобного разрастания микрокосма в макрокосм. Протопопу Аввакуму, например, в темнице не только являлся ангел со щами, но и его собственное тело разрасталось до целого мира. Интерес к мистицизму и оккультизму проявляли и некоторые деятели большевистского правительства (Ф. Э. Дзержинский, А. В. Луначарский, В. В. Бонч-Бруевич). Благодаря поддержке Дзержинского и Луначарского стали печататься исторические сочинения Морозова. Мистические и оккультные настроения были популярны и среди русской интеллигенции начала XX в. Разоблачения Морозовым христианства и связанной с ним историографии были созвучны поискам "нового религиозного сознания", ожиданиям нового откровения и критике исторического христианства. Мистические мотивы не были чужды и представителям русского космизма, например, К. Э. Циолковскому. Новый взгляд Морозова на историю перекликается с воззрениями русских космистов на влияние внеземных факторов на исторические события, хотя их точки зрения и нельзя отождествлять. Даже личное знакомство с А. Л. Чижевским не привело к корректировке концепции Морозова. Разрабатывая учение о единстве Вселенной, он приходил к выводу о воздействии космоса на геологические и климатические явления на Земле. Согласно Морозову, жизнь представляет собой результат эволюции вселенной, эволюция жизни - продолжение эволюции материи. Вершиной эволюции является человеческий разум. Эта ренессансная антропологическая точка зрения важна и для понимания философско-исторической системы Морозова. Мистико-оккультный смысл заложен и в названии главного исторического труда Морозова, семитомном исследовании "Христос". "Христос", подчеркивал Морозов, означает "посвященный", "магистр оккультных наук", т. е. человек, владеющий тайным знанием.
Историческая концепция Морозова и опровержение им традиционного христианства тесно связаны между собой. К новому взгляду на историю он пришел от изучения Библии и богословской литературы. Первоначально в заключении из книг ему оказалось доступно только Св. Писание.
МОРОЗОВ, НИКОЛАЙ АЛЕКСАНДРОВИЧ (1854–1946) – русский общественный деятель, революционер-народник, мыслитель, ученый, почетный член АН СССР, писатель, поэт.
Партийные и литературные псевдонимы – «Воробей», «Зодиак».
Родившийся 25 июня 1854 в с.Борок Некоузского у.Ярославской губ. внебрачный сын богатого помещика и отпущенной на волю крепостной крестьянки, он получил хорошее домашнее образование, завершив его во 2-й Московской классической гимназии. Там, увлекшись естественными науками, основал «Тайное общество естествоиспытателей-гимназистов». Начиная с 5-го класса гимназии, посещал, переодевшись в студенческую форму, лекции Московского университета, досконально изучил университетские музейные собрания.
Увлекшись в 1874 народническими идеями, вошел в московский кружок Н.В.Чайковского («чайковцев»), вместе с товарищами «ходил в народ» – вел пропаганду среди крестьян Московской, Курской и Воронежской губ. Преследования полиции заставили его вернулся в Москву, откуда он выехал в Петербург, а к концу 1874 – в Женеву. Там сотрудничал в журнале П.Л.Лаврова «Вперед», вступил в Международное товарищество рабочих (I Интернационал).
В январе 1875 пытался вернуться в Россию, но был арестован на границе и впущен в страну под поручительство отца. Склоняясь к буржуазно-либеральной идее прогресса путем распространения в народе естественнонаучных и точных знаний, Морозов отдался революционной борьбе, причем не столько ради «крестьянского социализма», сколько во имя программы гражданских свобод. Перейдя на нелегальное положение, вновь занялся пропагандой среди крестьян – на этот раз в Саратовской губ.
В 1878, вновь приехав в Петербург, вступил в организацию «Земля и воля», стал одним из редакторов ее подпольного одноименного издания.
В 1879 с расколом «Земли и воли» на «Черный передел» и «Народную волю», вошел в организацию народовольцев, редактировал их печатный орган. В 1880 эмигрировал в Женеву, где написал брошюру «Террористическая борьба», теоретически обосновав тактику народовольцев. По мнению товарищей, он стал «одним из первых горячих глашатаев народовольческого направления» (В.Н.Фигнер). Одновременно опубликовал свой первый сборник стихов – Стихотворения. 1875–1880 (не случайно русские марксисты именовали Морозова либералом с бомбой).
Переехав из Женевы в Лондон, познакомился с К.Марксом .
При попытке возвратиться в Россию 28 января 1881 вновь был арестован на границе около Вержболова. После убийства 1 марта 1881 Александра II был посажен в Петропавловскую крепость и в 1882 судим по «Процессу 20-ти», приговорен к пожизненной каторге. В судебном отчете сохранился его словесный портрет: «больше среднего роста, очень худощавый, темно-русый, продолговатое лицо, мелкие черты лица, большая шелковистая борода и усы, в очках, очень симпатичен, говорит тихо, медленно». На следствии откровенно заявил: «По убеждениям я – террорист».
После суда был заключен в Алексеевский равелин Петропавловской крепости.
Длительное тюремное заключение в равелине без права пользования печатной продукцией, с постоянными «пытками недостаточностью пищи и отсутствием воздуха» не сломили его волю. Получив спустя некоторое время разрешение на пользование богословской литературой, он освоил древнееврейский язык (всего Морозов знал 11 иностранных языков). В тюрьме он начал углубленное изучение библейской истории, а также хронологии небесных явлений в годы жизни Христа. Скрупулезная работа привела его к новому пониманию хронологии всемирной истории. Будучи переведенным в каземат Шлиссельбургской крепости и получив возможность пользования научными книгами, в течение всего срока 25-летнего заключения упорно занимался «работой мысли» (творческой научной деятельностью), создав труды по химии, физики, астрономии, математике, истории. Написанные им в заключении книги были опубликованы уже после его освобождения в ноябре 1905 (среди них – Периодическая к система строения вещества: теория образования химических элементов . М., 1907; Откровения в грозе и буре: история возникновения Апокалипсиса . М. – СПб, 1907; Основы качественного физико-математического анализа и новые физические факторы, обнаруживаемые им в различных явлениях природы . М., 1908; Д.И.Менделеев и значение его периодической системы для химии будущего . М., 1908 и др.).
Восторженная революционная молодежь воспринимала его как олицетворение грядущей демократической революции. Вскоре после его освобождения научные заслуги Морозова были замечены в обществе, ему было присвоено звание профессора физической химии Высшей вольной школы П.Ф.Лесгафта. Вскоре он был назначен директором сначала биологической лаборатории, а затем и всего Естественнонаучного института им. П.Ф.Лесгафта. Именно в этом институте по инициативе Морозова начиналась разработка ряда проблем, связанных с освоением космоса.
Часто выступая с публичными научными лекциями, объехал многие города России, выступал в Сибири и на Дальнем Востоке. Интересны попытки Морозова издать «научную поэзию» на астрономические темы, теоретически осмысленные им в статье Поэзии в науке и наука в поэзии («Русские ведомости». 1912, № 1).
За публикацию сборника стихов Звездные песни (М., 1910) был отдан под суд и весь 1911 отсидел в Двинской крепости. Свое заключение использовал для написания многотомной Повести моей жизни ; воспоминания в ней доведены до основания «Народной воли». Л.Н.Толстой высоко оценил его писательский дар: «Прочел с величайшим интересом и удовольствием. Очень сожалею, что нет их продолжения... Талантливо написано!».
В стихах Морозова звучали призывы к общественному подвигу (сравнимые с поэзией Н.А.Некрасова и В.С.Курочкина), к прославлению революционной борьбы, воспеванию жертвенного героизма.
В 1910-е годы, увлекшись воздухоплаванием, как исследователь, летал на первых аэропланах, в том числе и над Шлиссельбургской крепостью через 10 лет после своего освобождения из нее (ему было уже около 60 лет). Будучи избранным после возвращения из длительного заключения в почетные члены многих научных обществ, преподавал на Высших женских курсах П.Ф.Лесгафта, читал курс «Мировой химии» в Психоневрологическом институте.
Лев Пушкарев, Наталья Пушкарева
Родился 25 июня (7 июля) 1854 года в родовой усадьбе Борок Ярославской области - русский революционер-народник.
Член кружка «чайковцев», «Земли и воли», исполкома «Народной воли». Был участником покушений на Александра II. В 1882 году был приговорён к вечной каторге, до 1905 года находился в заключении в Петропавловской и Шлиссельбургской крепостях. Масон. Почётный член Академии наук СССР. C 1918 года — директор Естественно-научного института им. П. Ф. Лесгафта.
Оставил большое количество трудов в различных областях естественных и общественных наук. Также известен как писатель, поэт и автор литературы на исторические темы. Награждён двумя орденами Ленина (1944, 1945) и орденом Трудового Красного Знамени (1939)
Биография
Отец — мологский помещик, дворянин Пётр Алексеевич Щепочкин (1832—1886). Мать — новгородская крестьянка, бывшая крепостная П. А. Щепочкина Анна Васильевна Морозова (1834—1919). Все их совместные дети (два сына и пять дочерей) носили фамилию матери, а отчество — крёстного отца, помещика Александра Ивановича Радожицкого. Николай получил в основном домашнее образование, но в 1869 году поступил во 2-ю московскую гимназию, в которой по собственным воспоминаниям учился плохо и был исключён. В 1871—1872 годах был вольнослушателем Московского университета.
В 1874 году вошёл в народнический кружок «чайковцев», участвовал в «хождении в народ», вёл пропаганду среди крестьян Московской, Ярославской, Костромской, Воронежской и Курской губерний. В том же году выехал за границу, был представителем «чайковцев» в Швейцарии, сотрудничал в газете «Работник» и журнале «Вперёд», стал членом Интернационала. При возвращении в Россию в 1875 году был арестован. В 1878 году был осуждён по процессу 193-х и, с учётом предварительного заключения, освобождён по окончании суда. Продолжил революционную деятельность, вёл пропаганду в Саратовской губернии, во избежании ареста перешёл на нелегальное положение.
Стал одним из руководителей организации «Земля и воля», был секретарём редакции газеты «Земля и воля». В 1879 году принимал участие в создании «Народной воли», вошёл в её Исполнительный комитет.
Участвовал в подготовке покушений на Александра II, был членом редколлегии газеты «Народная воля». В январе 1880 года вследствие теоретических расхождений с большинством руководства «Народной воли» отошёл от практической работы и вместе со своей гражданской женой Ольгой Любатович выехал за границу, где выпустил брошюру «Террористическая борьба» с изложением своих воззрений. Если программа «Народной воли» рассматривала террор как исключительный метод борьбы и в дальнейшем предусматривала отказ от него, то Морозов предлагал использовать террор постоянно в качестве регулятора политической жизни в России. Разработанная Морозовым теория получила название «теллизма» (от Вильгельм Телль). В декабре 1880 года Морозов в Лондоне встречался с Карлом Марксом, который передал ему для перевода на русский язык несколько работ, в том числе «Манифест коммунистической партии»
28 января 1881 года, ещё до убийства народовольцами императора Александра II, Морозов был арестован на границе при нелегальном возвращении в Россию. В 1882 году по процессу 20-ти был осуждён на пожизненное заключение. До 1884 года содержался в Алексеевском равелине Петропавловской крепости, а с 1884 года — в камерах: 2, 13, 15, 28, 29, 33 и 37 Шлиссельбургской крепости. В Шлиссельбургской каторжной тюрьме им было написано 26 томов различных рукописей, которые ему удалось сохранить и вывезти при освобождении из тюрьмы в 1905 году.
В ноябре 1905 года во время революционных событий по амнистии от 28 октября 1905 года, Н. А. Морозов после 25 лет заключения вышел на свободу. За время заключения он выучил одиннадцать языков, написал множество научных работ по химии, физике, математике, астрономии, философии, авиации, политэкономии и, полностью посвятив себя науке, начал готовить к печати свои труды. Арестовывался в 1911 году, почти весь год провёл в заключении. Последний раз был арестован в 1912 году в Крыму и заключён в Двинскую крепость, освобождён в начале 1913 года по амнистии в честь 300-летия дома Романовых. В итоге, с перерывами, провёл в заключении около 30 лет.
В начале 1907 года в церкви села Копань рядом с Борком Николай Александрович обвенчался с Ксенией Алексеевной Бориславской (1880—1948) — известной пианисткой, писательницей и переводчицей. Они вместе прожили долгую жизнь, но детей у них не было.
В 1908 году вступил в масонскую ложу «Полярная звезда»
31 января 1909 года Н. А. Морозов был приглашён С. В. Муратовым от имени Совета Русского общества любителей мироведения (РОЛМ) на должность председателя Совета и оставался его единственным председателем до его закрытия в 1932 году. Члены Совета были тогда репрессированы и некоторые из них были амнистированы лишь через полвека. Морозов же, несмотря на свою критическую позицию, был лишь вынужден отбыть в своё имение Борок, где продолжал научную работу, в том числе и в построенной для него Обществом астрономической обсерватории.
В 1939 году по его инициативе в Борке был создан научный центр; сейчас там работают Институт биологии внутренних вод и Геофизическая обсерватория «Борок» РАН
В 1939 году Морозов в возрасте 85 лет окончил снайперские курсы Осоавиахима и через три года на Волховском фронте лично участвовал в военных действиях. В июле 1944 года награждён орденом Ленина.
Похоронен в парке Борка на одной из лужаек. В год 100-летия со дня его рождения на могиле был установлен бронзовый памятник, выполненный скульптором Г. Мотовиловым.
Политические взгляды
Морозов не разделял большевистские взгляды. Для него социализм был идеалом общественной организации, однако этот идеал воспринимался им как далёкая цель, достижение которой связано со всемирным развитием науки, техники и образования. Движителем последнего он считал капитализм. Он отстаивал позицию, что нужна постепенная, хорошо подготовленная национализация промышленности, а не её насильственная экспроприация. В своих статьях доказывал несостоятельность социалистической революции в крестьянской России. В вопросе о социалистической революции выступил оппонентом Ленину. Здесь его позиция была ближе к плехановской.
Морозов участвовал в выборах в Учредительное собрание по спискам от Кадетской партии, будучи в одних рядах с В. И. Вернадским. 12 августа 1917 года в Москве в Большом театре по инициативе главы Временного правительства А. Ф. Керенского состоялось Государственное совещание, к работе которого были привлечены деятели революционного движения: князь П. А. Кропоткин, Е. К. Брешко-Брешковская, Г. А. Лопатин, Г. В. Плеханов и Н. А. Морозов. В выступлении на этом совещании Морозов утверждал, что без буржуазии в настоящее время пролетариату не прожить.
Накануне Октябрьской революции Н. А. Морозов занимал примиренческую позицию, примкнув к партии кадетов, ему был предложен пост товарища министра просвещения, от которого он отказался. Н. А. Морозов пользовался уважением у всех революционных партий как один из немногих живых народовольцев.
Был приговорён к вечной каторге, до находился в заключении в Петропавловской и Шлиссельбургской крепостях. Почётный академик Николай Морозов известен также как оригинальный ученый, оставивший большое количество трудов в самых разнообразных областях естественных и общественных наук. Он известен и как писатель, и как поэт. Поразительная научная эрудиция, широкий синтетический охват основных областей знания и творческое вдохновение сочетались у Морозова с оригинальностью подхода к каждой интересовавшей его теме. По энциклопедическим знаниям, огромной трудоспособности, продуктивности и творческому потенциалу Николай Морозов - явление исключительное.
Биография
Дом-музей Морозова в Борке.
Николай Александрович Морозов родился в 1854 году в родовой усадьбе Борок . Он пережил первые шаги развития техники пара и электричества, а завершил свой жизненный путь в начальный период эпохи атомной энергии, возможности которой он предвидел раньше большинства физиков и химиков.
Оценка деятельности
Оценивая пройденный Николаем Морозовым научный путь, учитывая отсутствие у него специального химического образования и возможности экспериментировать в лаборатории в период его молодости, приходится удивляться, как глубоко и разносторонне он овладел сокровищами химической науки, как смело, творчески он ими пользовался, как относительно мало ошибок он делал. Будучи оторван на протяжении почти 30 лет от живого общения с химиками, не имея ни учителей, ни учеников, Н. А. Морозов, естественно, должен был самостоятельно, без эксперимента, без новейшей литературы, решать возникавшие у него зачастую весьма сложные задачи.
В его трудах поражает острота мысли, обобщений и прогнозов.
Принцип комплексных исследований в науке, которого всю свою жизнь придерживался Н. А. Морозов, был воплощен не только в руководимом им институте, но и воплощается в работе научного центра, созданного в 1939 г. по его инициативе в поселке Борок Ярославской области, где сейчас работают и Геофизическая обсерватория «Борок» РАН. Этот научный центр на родине Н. А. Морозова является достойным памятником выдающемуся ученому и гражданину.
В 1939 году Морозов в возрасте в 85 лет окончил снайперские курсы Осоавиахима и через три года на Волховском фронте лично участвовал в военных действиях. В июле 1944 года награждён орденом Ленина.
Труды
Н. А. Морозовым выполнены работы в различных областях астрономии, космогонии, физики, химии, биологии, математики, геофизики и метеорологии, воздухоплавания, авиации, истории, философии, политической экономии, языкознания. Им написан ряд широко известных автобиографических, мемуарных и других литературных произведений.
Трудами Н. А. Морозова пользуются специалисты многих областей знания. Его имя вошло в историю отечественной науки и культуры, в историю русского революционного движения.
В одном из своих стихотворений Н. А. Морозов говорит: «Не умер только тот, чей отклик есть в других, - кто в этом мире жил не только жизнью личной». Эти прекрасные слова следует отнести и к самому Морозову.
Написал воспоминания - «Повести моей жизни».
Н. А. Морозов - предтеча творцов «новой хронологии»
Оказавшись в Петропавловской крепости и не имея другой литературы, кроме Библии, Морозов начал читать «Апокалипсис» и, по собственному признанию:
…я с первой же главы вдруг начал узнавать в апокалипсических зверях наполовину аллегорическое, а наполовину буквально точное и притом чрезвычайно художественное изображение давно известных мне грозовых картин, а кроме них ещё замечательное описание созвездий древнего неба и планет в этих созвездиях. Через несколько страниц для меня уже не оставалось никакого сомнения, что истинным источником этого древнего пророчества было одно из тех землетрясений, которые нередки и теперь в Греческом Архипелаге, и сопровождавшие его гроза и зловещее астрологическое расположение планет по созвездиям, эти старинные знаки божьего гнева, принятые автором, под влиянием религиозного энтузиазма, за знамение, специально посланное богом в ответ на его горячие мольбы о том, чтобы указать ему хоть каким-нибудь намёком, когда же, наконец, Иисус придёт на землю.
Исходя из этой идеи как из очевидного и не нуждающегося в доказательствах факта, Морозов попытался рассчитать по предполагаемым астрономическим указаниям в тексте дату события и пришел к выводу, что текст написан в 395 г. н. э. , то есть ровно на 300 лет позже его традиционной датировки. Для Морозова, однако, это послужило признаком ошибочности не его гипотезы, но традиции. Свои выводы Морозов, по выходу из заключения, изложил в книге «Откровение о грозе и буре» () . Критики указывали, что такая датировка противоречит несомненным цитатам и упоминаниям «Апокалипсиса» в более ранних христианских текстах. На это Морозов возражал, что, коль скоро датировка «Апокалипсиса» доказана астрономически, то в данном случае мы имеем дело либо с подлогами, либо неверной датировкой противоречащих текстов, которые не могли быть написаны ранее V в. При этом он твёрдо полагал, что его датировка основана на точных астрономических данных; указания критиков, что эти «астрономические данные» представляют собой произвольное толкование метафорического текста, им игнорировались.
Идеи Морозова долгое время были забыты и воспринимались лишь как курьез в истории мысли, но с конца 1960-х гг. его «Христос» заинтересовал кружок академической интеллигенции (не гуманитариев, главным образом математиков, во главе с М. М. Постниковым), и его идеи получили развитие в «Новой Хронологии » А. Т. Фоменко и др. (подробнее см. История «Новой хронологии»). Интерес к «Новой хронологии» способствовал переизданию трудов Морозова и изданию его работ, остававшихся неизданными (три дополнительных тома «Христа», изданы в 1997-2003)
Память
- В Ленинградской области есть посёлок имени Морозова
- В честь Морозова названа малая планета 1210 Morosovia и кратер на Луне
- В Борке (Ярославская область) работает дом-музей Морозова.
См. также
Литература
- Морозов Н. А. Повести моей жизни: Мемуары / Ред. и примеч. С. Я. Штрайха. Послесл. Б. И. Козьмина. Т. 2. - М.: б. и., 1961. - 702 с.: п.
- Морозов Н. А. Христос. История человечества в естественнонаучном освещении тт.1-7 - М.-Л.: Госиздат, 1924-1932; 2-е изд. - М.: Крафт, 1998
- Поповский М. А. Побежденное время: Повесть о Николае Морозове. - М.: Политиздат. Пламенные революционеры, 1975. - 479 с, ил.
- Бронштен В. А. Разгром Общества Любителей Мироведения. Журнал ПРИРОДА, 1990.- № 10, стр.122-126
Примечания
Ссылки
- Николай Морозов. Путешествие в космическом пространстве
- Николай Морозов На границе неведомого. В мировом пространстве. Научные полуфантазии. Москва, 1910.
- С. И. Вольфкович, «Николай Морозов - ученый и революционер»
- Вениамин Каверин Живая история. Н. А. Морозов. Глазами восьмидесятых
- М. Поповский Мобежденное время. Повесть о Николае Морозове. ПОЛИТИЗДАТ, 1975 г.
- Памятник Н. А. Морозову в пос. Борок, Некоузского района, Ярославской обл. Автор Г.Мотовилов
- И.Е.Репин Портрет Н. А. Морозова 1910 г.
- Мемориальный дом-музей Н. А. Морозова в пос. Борок Некоузского р-на Ярославской области. Контактная информация, основные экскурсии.
- Цифровой архив почетного академика Н. А. Морозова на сайте Российской Академии Наук.
- Н. А. Морозов. Новое орудие обьективного исследования древних документов.
- Об одном применении статистического метода А. А. Марков
- А. Ракович Методология Н. А. Морозова в истории античности.
- Книга Н. А. Морозова «Повести моей жизни». (
