Наверняка каждый человек слышал такое выражение - «Пороть как сидорову козу». Яркое и экспрессивное выражение, смысл которого, в принципе, понятен и без его пояснения. Но, всё же, подавляющее большинство людей не знают, откуда оно появилось, и причём тут вообще какая-то коза. Что ж, вот об этом сейчас и следует рассказать.
Почему именно Сидор?
Ни для кого не является секретом то, что конкретные источники многих пословиц и поговорок неизвестны. В случае с пресловутой сидоровой козой - то же самое. Есть, правда, интересное мнение по этому поводу. Якобы в русском фольклоре когда-то существовали произведения (вероятно, сказки), в которых действующими лицами были такие персонажи, как Макар с телятами, Кузька с матерью и Сидор со своей козой.
Потом, с течением времени, произведения утратились и забылись. Но персонажи остались - они просто перекочевали во фразеологизмы, поговорки и пословицы.
К слову, имя Сидор имеет греческое происхождение. Означает дар Изиды - богини плодородия. Из положительных качеств людей с этим именем во все времена отмечались задатки лидера, изобретательность и оригинальность мышления, а из отрицательных - несдержанность в гневе, категоричность и излишняя самоуверенность.
Предпосылки и варианты толкования
Что ж, конкретного «исторического» рассказа, который мог бы объяснить происхождение выражения с упоминанием сидоровой козы, нет. Впрочем, это же касается и многих других случаев, когда фразеология отталкивается от какого-то будничного имени. Но, всё же, используются они активно.
Есть такая поговорка - «На Сидора-попа ни одна беда не пришла». Мориц Ильич Михельсон - толкователь русской фразеологии и педагог - связывал с ней и выражение про сидорову козу. Если быть точнее, у него было такое предположение, что обе эти фразы имеют друг к другу отношение.
Вообще, во всех других пословицах, Сидор тоже представлялся как поп, причём очень богатый и мелочный. Но причём тут коза? Всё просто. Фразеологизм «сидорова коза» олицетворяет стремление к мести ему - коль уж он сам недосягаем, то пускай хотя б его скоту достанется как следует.
В других языках
Имеется ещё несколько других версий, объясняющих, что же значит выражение «сидорова коза». Считается, что изначально вообще ни о каком парнокопытном животном речи и не шло. Якобы, получившийся фразеологизм - искажённый арабский оборот «садар каза».
Можно догадаться, что ничего хорошего он не означал. «Садар каза» - это приговор шариатского судьи, главы органа правосудия в исламском государстве. Словом "кази" (или "казия") называется битьё палками. В другом контексте «каза» означает непосредственно процесс судопроизводства.
Ещё есть отсылка к польскому языку. В нём слово «koza» означает карцер. Но в аналогичном присловье у этого славянского народа есть другая поговорка, схожая с рассматриваемым фразеологизмом. Звучит она так: «Drapac" jak Sidor owu kosu». Перевод немного странный: «Чесать, как Сидор ту косу». К сожалению, о происхождении этой фразы информации почти нет. Поэтому что там был за Сидор и о какой косе идёт речь, остаётся только догадываться.
Кстати, ещё данное выражение активно употребляется в украинском и белорусском языках. Причём ещё не факт, что фразеологизм был позаимствован из русского. Исторический факт: Матвей Номис, украинский фольклорист и этнограф, в одном из своих сборников пословиц и поговорок в 1864 году записал несколько оборотов о сидоровой козе. Вот самые своеобразные формы: «Обдер, як сидорову козу» и «Набився, як сидорової кози».
Народные представления
На них тоже стоит обратить внимание, раз речь идёт про значение сидоровой козы. Мало кто знает, но по народным представлениям это парнокопытное считалось животным с очень вредным нравом. А имя Сидор у людей ассоциировалось со сварливым и злым человеком, который даже собственную козу не пожалеет, если та проникнет в огород и разорит грядки. Кстати, стоит отметить, что за потраву этим животным действительно частенько доставалось.
Интересно, что в народных представлениях славян коза являлась двойственным символом. С одной стороны она олицетворяла собой плодородие. С другой - считалась нечистым животным, имеющим демоническую природу. Но как бы там ни было, отношение к ней всегда было скотское (как бы это ни звучало). Есть даже такая поговорка: «Коза - лучшая скотина. Выспится под порогом, съест сухую метлу, ещё и молока даст».
Отсылка к истории
Есть один интересный факт, который нельзя обойти вниманием. Дело в том, что в конце XIV века в Новгороде, при раскопках, было обнаружено несколько берестяных посланий от некоего Сидора. Исходя из содержания, стало понятно, что он - человек со статусом. А в посланиях Сидор писал, что люди обязаны ему платить лососями, деньгами, а ещё… козьим пухом.
Валентин Лаврентьевич Янин, историк и археолог, заключил: «Ну вот, теперь мы можем знать значение сидоровой козы! Крестьяне одной из деревень, принадлежащих этому человеку, разводили скот. И всё ценное, то от них можно было получить, отсылалось ему, Сидору, в виде оброка. Разве что копыта с рогами себе оставляли. Оттуда и вторая поговорка - “Козьи рога в мех нейдут”».
Получается, что Сидор - это реально существовавший человек, новгородский помещик, который драл с крестьян их коз? Вполне возможно. С мнением В. Л. Янина согласны не все. Но даже те учёные, которые отрицают истинность данного утверждения, признают, что предположение не лишено остроумия и оригинальности.
Сидор - дворник?
Тоже не исключено. Если обратиться к исследованиям фразеолога Татьяны Николаевны Кондратьевой, то можно заметить, что она именно эту версию и рассматривает. Только Сидор, по её мнению, был дворником не в современном понимании, а в древнерусском, старинном значении слова. А раньше так назывались слуги феодалов с обязанностями воинского и административного характера.
Так причём тут коза? История, опять-таки, длинная. Итак, «дворники» в те времена были прямыми родственниками дворян, связанных с двором, принадлежащим определённому феодалу. Оборот про козу, а также фраза «сидорова правда», как считает Т. Н. Кондратьева, напрямую связаны с родословной реально существовавших «дворников» - Сидоровых. Среди них были стряпчихи, тиуны, дьяки и т.д. Все служили князю великому (Рязанскому или Московскому) в далёких XV-XVI веках.
Судьба у них была печальной. Их всех истребил Иван Грозный во времена прекрасно всем известной опричнины. Но отнюдь не просто так. Ведь Сидоровы не чурались обирать народ, чинить над людьми суд и устраивать расправы в конюшнях. Дурная слава по округе о них пошла. Потом любой жестокий и властный человек мог за глаза называться Сидором.
Так что в итоге получается? Выходит, что сравнение с пресловутой сидоровой козой - это исконно русский оборот, который удачно отражает жестокосердечный нрав «элиты», жившей несколько веков тому назад.
Структура фразеологизма
Итак, что означает сидорова коза, ясно. Теперь пару слов стоит сказать о его фразеологических особенностях.
Используют данную фразу в переносном значении. Которое, в свою очередь, всегда возникает из прямого, направленного на обозначаемое явление, признак, действие или предмет.
И в рассматриваемом случае сущность переноса значения заключается в том, что оно переходит на другой объект. Таким образом происходит формирование многозначности слова.
Значение фразы
Теперь можно обсудить и его. Фразеологизм «Драть как сидорову козу» употребляется обычно по отношению к тому, кого планируется безжалостно и жестоко пороть.
Причём не обязательно в прямом смысле слова (то есть бить). Нередко от провинившегося работника можно услышать печальное: «Начальник будет сегодня драть меня как сидорову козу. Не успел закончить отчёт, а у меня уже дедлайн». И это не значит, что босс тиран, который не побрезгует рукоприкладством. Но! То, что работнику знатно достанется за свою провинность, и он будет крепко отчитан по всем пунктам, это точно.
Если вкратце, то современное значение рассматриваемого фразеологизма определяет суровое наказание, не обязательно физическое.
Употребление
Рассказывая про значение фразеологизма «сидорова коза», нельзя не отметить, что оно нередко употребляется не только в повседневной жизни и бытовых беседах. Его можно встретить и в литературных произведениях. Многие известные деятели не стеснялись употреблять фразеологизмы, что, впрочем, правильно - ведь они прекрасно украшают речь.
Вот, например, фраза из рассказа «Епишка», созданного Александром Серафимовичем Поповым, советским писателем и лауреатом Сталинской премии I степени: «Смутно помнил он большой дом, битком набитый детьми, где его драли как сидорову козу».
Ещё эта фраза внесена в книгу «Пословицы русского народа», автором которой является Владимир Иванович Даль. Данное выражение и сведения о нём можно найти в разделе «Кара - Ослушание».
В «Письмах в редакцию» русского советского писателя Михаила Михайловича Зощенко - классика, являющегося автора многих сатирических произведений - встречалась такая фраза: «А сына твоего, буржуйчика Кольку, выдеру как сидорову козу».
И, наконец, в рассказе «Ванька» 1886 года, написанном Антоном Павловичем Чеховым, была такая строчка: «… Я буду тебе табак тереть, — продолжал он, — богу молиться, а если что, то секи меня как сидорову козу».
И это лишь самые известные примеры. Наверняка фраза «Пороть как сидорову козу» употреблялась и во многих других рассказах.
Вот уже в течение нескольких веков фразеологизм «драть как Сидорову козу» вызывает немалый страх у детей и серьёзный научный интерес учёных-языковедов. Это связано со значением и происхождением данного выражения, весьма распространённого в житейском обиходе. Чтобы лучше понять значение этого фразеологизма, рассмотрим его происхождение и некоторые другие интересные факты.
Значение фразеологизма «Драть как Сидорову козу»
Смысл выражения, разумеется, всем хорошо известен: драть как Сидорову козу – значит пороть, жестоко расправляться, бить, наказывать. В словарях фразеологизм даётся с пометкой «прост.» - просторечное и «экспр.» - экспрессивное.
В качестве фразеологизмов с синонимичным значением можно назвать следующие: делать нагоняй, распекать.
Происхождение выражения «Драть как Сидорову козу»
Обычно обыватели, размышляя, откуда взялось это выражение, видят отчётливую связь с мужским именем собственным Сидор и домашним животным козой. Справедливо ли это? Действительно ли можно определить, что значит данное сочетание, опираясь на слова, входящие в его состав? И да, и нет. Учёные до сих пор спорят, где искать истоки, приведшие к появлению столь экспрессивного выражения.
Первая теория, действительно, связывает значение фразеологизма «драть как Сидорову козу» с именем Сидор. На Руси оно часто использовалось в качестве нарицательного обозначения злонравного, скупого человека, который не пощадил бы собственную козу, если она испортит ему грядки, сжевав ботву. Козы тоже не пользовались любовью в народе. Они считались глупыми и бесполезными животными, часто забирались в огороды, вытаптывали и съедали насаждения. Поэтому, по народным представлениям, они заслуживали расправы.
По второй версии, выражение фразеологизм «драть как Сидорову козу» никак не связано с реалиями русской жизни, а является переводом арабского «Садар каза». Так судья шариата (органа правосудия в исламском государстве) оглашал приговор, согласно которому подсудимый подвергался наказанию в виде избиения палками. «Каза», или «казия», это и есть битьё палками, а также название самого судебного процесса. Впоследствии на русской почве выражение приобрело несколько иное звучание и связь с привычными русскому слуху названиями. Правда, часть языковедов считает, что «коза» это польское «koza», то есть «карцер». Это слово употребляется в польском выражении, близком по смыслу русскому, дословный перевод которого: «Чесать, как Сидор ту косу».
Объяснение выражения «драть как Сидорову козу» учеными
Некоторые учёные, объясняя, что значит фразеологизм «драть как Сидорову козу», исходят из того, что «коза» - это не только парнокопытное животное. В словаре В.И. Даля указано несколько значений слова: «Скамья, на которой секли школьников»; «пара банных веников»; «подъёмник для смазки карет и повозок»; «волынка, сделанная из козьей шкуры»; «клок хлеба, покинутого на пашне несжатым». Из всех указанных значений внимание учёных привлекло первое, причём, оказывается, на такой скамье пороли не только школьников. Зачастую наказание ожидало дворников, которыми становились отставные солдаты. Словом «сидор» называли солдатскую котомку. Таким образом, выражение связано с телесными наказаниями, но не в далёких странах, а в России.
После открытия Новгородских берестяных грамот появилась ещё одна версия. Дело в том, что было найдено несколько грамот – посланий некоего богатого человека Сидора крестьянам с требованиями платить ему оброк не только деньгами, но и козьим пухом. Отсюда сделали вывод, что этот Сидор и был прототипом «героя» фразеологизма.
Итак, учёные высказали немало предположений, откуда взялось выражение «Драть как Сидорову козу», но к единому мнению до сих пор не пришли.
А. П. Чехов. Ванька
Фразеологизмы с именем собственным привлекают к себе-особое внимание. И это не случайно: ведь имя собственное 0бычно конкретно, индивидуально, единично. А раз так, то за ним должен стоять какой-нибудь конкретный эпизод, история, действующим лицом которой может быть носитель такого имени. Истории, связанные с мифологическими, библейскими, историческими и литературными именами, вошедшими во фразеологию (сизифов труд, каинова печать, шапка Мономаха, потемкинские деревни), хорошо известны. Значит, какие-то легенды или анекдоты скрываются и за такими народными выражениями, как куда Макар телят не гонял, показать кузькину мать или драть как Сидорову козу. Какие же именно?
Отвечая на этот вопрос, нельзя не увидеть, что конкретные источники таких поговорок часто отсутствуют. «Можно было бы представить себе, что в русском фольклоре некогда бытовали произведения (скорее всего - сказки), действующими лицами которых были Макар и его телята, Сидор со своей козой, Кузька и его мать. Затем эти произведения оказались забыты и утрачены, а персонажи перекочевали в пословицы и поговорки» (Бедный Макар и др. 1968, 116-118).
Действительно, в тех случаях, когда русская фразеология отталкивается от какого-либо обычного, будничного имени (Андроны едут, валять ваньку, по Сеньке и шапка и т. п.), мы, как правило, не находим конкретного «исторического» рассказа, который бы объяснял происхождение оборота. Зато в изобилии встречаются пословицы и поговорки, по-разному использующие эти «простые» имена.
Немало таких пословиц и поговорок включает в себя и имя Сидор. С одной из них - На Сидора пока ни одна беда не пришла - связывал выражение драть как Сидорову козу известный историк русской фразеологии М. И. Михельсон. Правда, он делал это более чем осторожно, в форме риторического вопроса: «Нет ли тут связи с Сидоровой козой?» (Михельсон 1901-19021,405).
Осторожность М. И. Михельсона понятна: из пословицы мы узнаем, что с каким-то Сидором должны случиться неприятности, но кто он такой и при чем здесь его коза - так и остается неясным. Более того, при обращении к фольклорным источникам выясняется, что составитель поместил в сборнике эту пословицу в искаженном виде. В рукописном сборнике «Древних русских пословиц» XVIII в., опубликованном Е. Р. Романовым, например, она записана как На Сидора-попа ни одна беда не пришла. В несколько ином варианте, да еще с характерным «дополнением», подчеркивающим церковный сан Сидора, находим эту пословицу и в сборнике А. И. Богданова (1741 г.): На Сидора-попа не одна беда пришла: все церковь покрали, все в колокол... Именно о попе свидетельствует и другая пословица, известная уже в XVIII в.: У Сидора-попа не одна беда, а две: дочь пристроить да жену уберечь. Следовательно, пока вместо попа у М. И. Михельсона - либо описка, либо одно из речевых искажений этой пословицы - вариант, записанный автором.
О поповской «профессии» Сидора мы узнаём и из другой древней поговорки: И в Сидоре-попе правды нет (А. И. Богданов). В какой-то мере можно предположить, что именно о таком Сидоре-попе идет речь и в двух других поговорках, из сборников А. И. Богданова и Е. Р. Романова: Сидор пьет - черт челом бьет; Сидорова правда - киселем блины мазаны (ср. также Это Сидорова правда да Шемякин суд). Встречается имя Сидора и в Древней поговорке Феофан с толком, а Сидор с волокном (сборники П. Симони, Г. Г. Шаповалова), отраженной и в варианте Феофан с толокном, а Сидор с волокном (Сборник пословиц Петровской галереи, 1961, - ППЗ, 36).
Можно было бы привести немало подобных пословиц и поговорок из более поздних записей. Так, в словаре фразеологии народных говоров Сибири (ФСС, 168) находим поговорку «о беспричинной мелкой ссоре» - Сидор да Борис об одной дрались, лишний раз иллюстрирующую незадачливый характер Сидора. Такие пословицы и поговорки приводит Т. Н. Кондратьева, глубоко изучающая русскую фразеологию с именами собственными. Этот материал (выше мы приводили лишь наиболее древние записи оборотов, в основном не привлекавшиеся Т. Н. Кондратьевой) позволяет исследователю сделать следующий вывод о происхождении фразеологизма бить как Сидорову козу: поскольку в фольклорных источниках Сидор обычно характеризует «богатого, но скупого и мелочного человека», то в этом выражении «сказалось стремление мести Сидору: если он сам недосягаем, то пусть хоть его козе достанется основательно» (Кондратьева 1961,129).
Итак, загадка сидоровой козы как будто разгадана: выходит, она была «козлом отпущения» и расплачивалась за недобрый характер своего хозяина. Иное дело - загадка самого жестокосердного и недосягаемого для наказаний хозяина сидоровой козы. Разгадать ее до сих пор пытаются многие.
При раскопках в Новгороде в слое последней чертверти XIV в. обнаружили несколько берестяных грамот-посланий некоего Сидора своим приказчикам. Он пишет, что люди обязаны платить ему, Сидору, деньгами, лососями и... козьим пухом. На основе этого археолог В. Л. Янин заключает: «Ну вот, теперь мы с вами знаем, что означает выражение "драть как Сидорову козу" ! Крестьяне одной из принадлежавших нашему Сидору деревень разводили коз и все ценное, что можно было от них получить, отсылали Сидору в виде натурального оброка. Вот только рога и копыта оставляли себе. Но на этот счет существовала поговорка: "Козьи рога в мех нейдут"» (Янин 1965, 151).
Значит, хозяин знаменитой козы - конкретное историческое лицо, новгородский помещик, дравший со своих крепостных семь козьих шкур вместе с пухом?
Заманчиво, но слишком прямолинейно. Болгарский фразеолог профессор М. Леонидова называет версию В. Л. Янина «не лишенным остроумия предположением», отказывая ей в то же время в праве на истинность (Леонидова 1974,115).
Иную «профессиональную» принадлежность нашего Сидора устанавливает Т. Н. Кондратьева, отдавшая исследованию переносных значений русских имен собственных всю свою научную жизнь. Как ни странно, Сидором, по ее мнению, оказывается... дворник! Но не привычный для нас блюститель дворовых территорий, а дворник в старинном, древнерусском значении этого слова - слуга феодала с возложенными на него различными административными и воинскими обязанностями. Странного в этом древнем значении ничего нет, ибо такой дворник - прямой родственник дворянину, связанному с двором своего феодала: «Дворники дворянъ и дЪтей боярскихъ въ городі у казны и на башнЪ у вЪстоваго колокола днюють и ночують» - информации такого рода были характерны, например, для начала XVII в., когда дневать и ночевать означало "нести круглосуточную караульную службу".
Обороты Сидорова правда и Сидорова коза, по мнению Т. Н. Кондратьевой, связаны с родословной конкретно-исторических «дворников» Сидоровых - дьяков, тиунов, стряпчих и т. д., холопов князя великого (Московского или Рязанского) XV - XVI вв., которые были истреблены Иваном Грозным во время опричнины. Эти Сидоровы жестоко обирали народ, чинили над ними суд и расправу в своих конюшнях. Затем якобы переносно и любой жестокий человек, имевший власть и обиравший народ, мог получить кличку Сидор, например уже известный нам по древним пословицам поп, на которого навалились беды.
Выходит, сравнение с сидоровой козой - чисто русский оборот, отражающий жестокосердные нравы наших средневековых «дворников».
Не будем, однако, торопиться с выводами о «чисто русском» колорите этого выражения - ведь его отмечают и белорусские, и украинские словари: лупіць як сідараву козу, лупцювати як Сидорову козу. Причем было бы ошибкой думать, что в этих языках выражение заимствовано из русского. Уже в 1864 г., например, известный собиратель украинских пословиц и поговорок М. Номис записал в разных диалектах обороты о сидоровой козе, причем в своеобразных формах и значениях: обідрав (облупив, надув), як Сидорову козу; набився, як Сидорової кози.
За пределами восточнославянской языковой зоны выражение драть как Сидорову козу не встречается; Однако это еще не означает, что образ нашего выражения - чисто восточнославянский.
Некоторые лингвисты в поисках мифологических аналогий с сидоровой козой смело преодолевают огромные языковые и хронологические пространства. По мнению В. Н. Топорова, в частности, Сидор в этом выражении - «вырожденное продолжение Громовержца (ср. сидор-марья как обозначение гермафродита, возникшего, в частности, в результате брака брата и сестры, или иван-да-марья, название цветка, в который были обращены брат и сестра, вступившие в кровосмесительные отношения, а отчасти и Иванушку и Аленушку известной русской сказки), соотносимого в конечном счете с неудачной иерогамией первой пары - Громовержца и его жены» (Топоров 1983,97-98). В своей более ранней работе В. Н. Топоров относит выражение о козе не просто к Сидору, а к «Сидору Карповичу как вырожденной трансформации образа Громовержца-оплодотворителя и как травестированному в человеке образу козла» (Топоров 1978,429-430).
При анализе выражения забить козла я подробнее остановлюсь на невозможности подменять конкретно-исторический анализ фразеологизма мифолого-типологическими ассоциациями такого рода. Сейчас же ограничусь замечанием, что если бы зловредный Сидор действительно оказался гермафродитом - «вырожденным продолжением Громовержца», то его имя вписалось бы в историю не только русского, белорусского и украинского, но и других языков. Такого мы, однако, не наблюдаем.
До сих пор, выясняя происхождение этого оборота, мы практически сосредоточивались исключительно на имени Сидор, поскольку именно оно придает всему выражению индивидуальность, национальный колорит и какую-то, хотя и не вполне ясную, «сюжетность». Нельзя, однако, не видеть, что ядром этого устойчивого сравнения является все же не имя, а название животного. Посмотрим, насколько закономерно, что в этом обороте бьют именно козу, а не другое животное.
В русских народных говорах коза нередко ассоциируется с отрицательными свойствами характера, что отразилось во многих пословицах, поговорках и устойчивых сравнениях: Захочет сена коза - будет у воза; От прыткой козы ни забор, пи запор; Коню коза не ровень; к нему на вшивой козе не подъедешь; козия спесь; загниголовая коза "бойкий, непослушный человек"; как коза мостится на кровле, как коза лепится, как брянская коза вверх смотрит и т. п. Не случайно козу в уфимских говорах называли шайтановой скотиной (Даль IV, 619): в такой характеристике отразились все отрицательные свойства этой «коровы бедных».
Именно за эти свойства козе и достаются жестокие побои. В славянских рказках, например, нередко можно найти эпизоды, где козу безжалостно «лечат дубиной» (Новиков 1974,229). Одна из общих восточнославянских угроз связана именно с козой: Отдам туда, где козам рога правят (Даль II, 131), укр. Послав туда, де козам роги правлять (Грінченко II, 264). Подобные угрозы можно найти и у западных славян. Так, в чешском языке уже в XVI в. употреблялось выражение dám, až kozà dí: řemen (букв, "так дам, что даже коза скажет «ремень»"), а в современных говорах известен шутливый оборот kozího sena na zadek přikládat (букв, "прикладывать козьеґо сена к задней части тела"),
Одним из таких выражений, известных как восточным, так и западным славянским языкам, было и устойчивое сравнение, в котором коза была объектом наказания. В польском это wyrychtował jak diabeł kozę или диал. wyfikoł jak dioboł koze (букв, "избил, измолотил как дьявол козу"), в словацком языке, чешских и украинских (лемковских) говорах - drať (skopať) ako financ kozu, kopat jak financ kozu (букв, "драть, колотить как сборщик налогов козу"), перевістияк фіпапс козу "одурачить, обмануть".
Весьма похожа на приведенные обороты поговорка северных соседей восточных и западных славян - латышей: pěrt ká каітщи âzi, dîràt (mizot) kà каітіци aži (букв, "бить (драть, лупить) как соседскую козу").
Как видим, на фоне приведенных фразеологических параллелей русское выражение драть как Сидорову козу уже не кажется столь оригинальным. Все эти параллели объединяются общим исходным образом, тождественным фразеологическим (переносным) значением и аналогичной сравнительной конструкцией. Различие лишь во владельце козы либо в лице, которое эту козу избивает. Причем только в русском, украинском и белорусском языках это лицо называется именем собственным - Сидор, в других языках - именами нарицательными: сборщик налогов у славаков и чехов, дьявол - у поляков, сосед - у латышей.
Впрочем, имя владельца или карателя козы могло быть иным и в русской народной речи: на Смоленщине давно, например, записан оборот сечь (лупить) как Антонову козу, связываемый со святочной песней об Антоне и его козе, над которой издевается хозяин (Кондратьева 1983,24)1. В пермских говорах известно также сравнение лупить как козу бренскую, где бренская - видимо, брянская. Да и коза порою заменяется иным объектом битья: кар. бить как Сидорову бабу, Волгоград, драть как Сидорову кошку. Понятно, что такие вариации - это лишь вторичное перевоплощение распространенного оборота. Они, однако, показывают, что связь нашей козы с одним только поговорочным Сидором не столь уж жестка, как представляется на первый взгляд.
Эти факты, как кажется, позволяют реконструировать возможную историю русского оборота драть как Сидорову козу. Он возник на основе более древнего и потому более известного другим языкам устойчивого сравнения драть (лупить и т. д.) как козу. Об этом свидетельствуют как уже приведенные славянские и латышские обороты, так и то, что и в русских народных говорах (например, орловских) известно «простое» сравнение - бить (лупить) как козу. К тому же и в нашем, и в других языках немало сравнений, где избиваемое животное - не коза: рус. бить как свинью (XVIII в.), чеш. řezat koho jako capa (букв, "стегать кого-л. как козла"), řezat koho jako Cikán kobylu (букв, "стегать кого-л. как цыган кобылу") и т. п. Да и владелец животного обычно, как видим, не называется.
Значит, вначале была просто избиваемая кем-либо коза и потому возникновение нашего оборота вряд ли связано с каким-то конкретным рассказом (историей, сказкой, басней, анекдотом и т. п.) о каком-то конкретном Сидоре, которого столь настойчиво ищут этимологи. Гораздо важнее иное - что имя Сидор ко времени появления этого фразеологизма было ярко экспрессивным, окрашенным в отрицательные тона благодаря его употреблению в других пословицах и поговорках - о Сидоре-попе, о драчливом или скупом Сидоре и т. д. Оно как нельзя более подходило для расширения уже известной поговорки о козе. Как и в латышской фразеологии, в русских пословицах коза была животным, которое соседи колотили за потраву, ссорясь из-за этого друг с другом: Если хочешь с соседом поругаться - заводи козу. Фразеологическим символом такого соседа - соседа сварливого, всегда готового подраться и поругаться - и стал Сидор, уже зарекомендовавший себя отрицательно в других пословицах.
Такое расширение, «уточнение» древнего сравнения об избиваемой козе именем собственным сделало русское выражение более ярким, экспрессивным, колоритным. Однако ко времени включения этого имени в наше сравнение слово Сидор уже, по-видимому, потеряло признаки цмени собственного, перестало быть единичным. Оно превратилось в общую отрицательную характеристику сварливого и драчливого соседа - словом, стало именем нарицательным, как имена «действующих лиц» в чешской, словацкой, польской и латышкой поговорках.
Имя Сидор в нашем фразеологизме в прошлом веке последовательно писалось с прописной буквы. Современные источники (академические словари, фразеологический словарь под редакцией А. И. Молоткова) кодифицируют его написание со строчной буквы. Разумеется, это орфографическое изменение не строится на какой-нибудь версии о происхождении оборота - оно лишь отражает факт несоотнесенности слова Сидорова с конкретным именем собственным, факт превращения этого слова в имя нарицательное. Но и с точки зрения истории фразеологизма (если предложенное толкование верно) современное написание - это в какой-то мере восстановление «орфографической справедливости»: ведь имя Сидор и не было полноценным именем собственным в момент его включения в более древний сравнительный оборот.
Hé всех читателей, видимо, убедит такая точка зрения. После опубликования заметки о сидоровой козе (Мокиенко 1977) я получил письмо от одного из любителей этимологических экскурсов из архангельской глубинки, пенсионера А. П. Переседова: «С интересом прочел о Сидоровой козе. А вы не допускаете, что тут Сидором и не пахнет? Сидорова образовано из "се Дурова коза", т. е. или "вот глупая коза" из се - вот (церковно-славянское) или из диалектного то да сё. Это, вроде, и значило "это Дурова (дурная, глупая) коза". И этот фразеологический оборот значил: бить (сечь) как дурную (нашкодившую) козу. А в устной речи из "се Дурова" стало Сидорова - фонетически ведь так получается... Да и коза могла быть женщиной. Ведь в говорах коза - непослушная, упрямая, ловкая, озорная, с причудами женщина».
Можно было бы вступить в диспут с автором письма и показать фонетические и семантические трудности, разрушающие его остроумную этимологическую выдумку. Но я привел ее не для разительного ниспровержения, а для того, чтобы показать, сколь неожиданное число этимологических ассоциаций рождает фразеологизм, если нет строгого метода анализа языковых фактов.
Пусть читатель сам решает, какая из интерпретаций сидоровой козы убедительнее. Мои аргументы - перед ним.
Певцы
В селе Колотовке, в кабаке, прозванном "Притынным", поспорили мужики, состязаясь в пении. Хозяином кабака был Николай Иванович - человек хитрый и расторопный, умевший слушать, но много не говоривший. С Николаем Ивановичем было приятно общаться, он обладал особым даром привлекать и удерживать у себя гостей. У Николая Ивановича была жена и дети. Кабак "Притынный" был излюбленным местом для всей округи. Соревноваться в пении собираются рядчик и Яшка-Турок. Дикий Барин поставил на спор на то, что Яшка-Турок поёт лучше. Автор, услышав о споре, поспешил в кабак, так как по всей округе ходили слухи о том, как Яшка-Турок хорошо поёт.
Яшка-Турок. "Худой и стройный человек лет двадцати трёх, одетый в долгополый нанковый кафтан голубого цвета. Он смотрел удалым фабричным малым, и, казалось не мог похвастаться отличным здоровьем. Его впалые щёки, большие беспокойные серые глаза, прямой нос с тонкими, подвижными ноздрями, белый покатый лоб с закинутыми назад светло-русыми кудрями, крупные, но красивые, выразительные губы - всё его лицо изобличало человека впечатлительного и страстного." Яков был прозван Турком, так как действительно происходил от пленной турчанки, "был по душе - художник во всех смыслах этого слова, а по званию - черпальщик на бумажной фабрике у купца."
Дикий Барин. "Мужчина лет сорока, широкоплечий, широкоскулый, с низким лбом, узкими татарскими глазами, коротким плоским носом, четверо-угольным подбородком и чёрными блестящими волосами, жёсткими, как щетина. Выражение его смуглого с свинцовым отливом лица, особенно его бледных губ, можно было бы назвать почти свирепым, если б оно не было так спокойно-задумчиво. Одет он был в какой-то поношенный сюртук с медными гладким и пуговицами; старый чёрный шёлковый платок окутывал его огромную шею." Первое впечатление, которое производил на вас вид этого человека, было чувство какой-то грубой, тяжёлой, но неотразимой силы. Сложен он был неуклюже, ...но от него так и несло несокрушимым здоровьем. Не было человека более молчаливого и угрюмого. Он никаким ремеслом не занимался..., а деньги у него водились. Дикий барин пользовался огромным влиянием во всей округе... Он говорил - ему покорялись; сила всегда своё возьмёт... Казалось, какие-то громадные силы угрюмо покоились в нём... Особенно поражало... в нём смесь какой-то врождённой свирепости и такого же врождённого благородства.
Рядчик. Невысокого роста, плотный мужчина лет тридцати, рябой и курчавый, с тупым вздёрнутым носом, с живыми карими глазками и жидкой бородой. Он бойко поглядывал кругом, подсунув под себя руки, беспечно болтал и постукивал ногами, обутыми в щёгольские сапоги с оторочкой. На нём был новый, тонкий армяк из серого сукна с плисовым воротником, от которого резко отделялся край алой рубахи, плотно застёгнутой вокруг горла."
Среди зрителей были две интересные фигуры: Оболдуй и Моргач. Оболдуй Онастоящее имя - Евграф Иванов) - "это был загулявший, холостой дворовой человек, от которого собственные господа давным-давно отступились и который, не имея никакой должности, не получая ни гроша жалованья, находил, однако, средство каждый день покутить за чужой счёт... Он не умел ни петь, ни плясать, от роду не сказал не только умного, даже путного слова..." Моргач ("к нему тоже шло название моргача, хотя он глазами не моргал более других людей...") был кучером у старой барыни, бежал, но через год вернулся, пока-ялся и так примерно работал, что после смерти барыни оказался отпущенным на волю... Он осторожен и в то же время предприимчив, как лисица; болтлив, как старая женщина, и никогда не проговаривается... Он счастлив и верит в своё счастье, верит приметам. Его не любят, потому что ему самому ни до кого дела нет, но уважают. У Моргача есть маленький сын.
Яков и рядчик бросают жребий, чтобы решить, кому петь первому. Первым выпало петь рядчику.
Рядчик запел весёлую плясовую песню приятным, но сиплым голосом. Все слушали внимательно. "Долго рядчик пел, не возбуждая слишком сильного сочувствия в своих слушателях: ему недоставало поддержки хора... Оболдуй с Моргачом начали вполголоса подхватывать, подтягивать... Один Дикий Барин не изменился в лице и по-прежнему не двигался с места; но взгляд его, устремлённый на рядчика, несколько смягчился, хотя выражение губ оставалось презрительное."
Рядчик допел, его хвалили. Пришла очередь петь Якову. "Яков помолчал, взглянул кругом и закрылся рукой. ...Первый звук его голоса был слаб и неровен и, казалось, не выходил из его груди, но принёсся откуда-то издалёка, словно залетел случайно в комнату. За этим первым звуком последовал другой, более твёрдый и протяжный, но всё ещё видимо дрожащий, как струна, когда, внезапно прозвенев под вильным пальцем она колеблется последним, быстро замирающим колебанием, за вторым - третий, и понемногу разгорячаясь и расширяясь, полилась заунывная песня.
Я, признаюсь, редко слыхивал подобный голос: он был слегка разбит и звенел, как надтреснутый; он даже сначала отзывался чем-то болезненным. Русская, правдивая, горячая душа звучала и дышала в нём и так и хватало вас за сердце, хватало прямо за его русские струны. Яковом, видимо, овладело упоение: он уже не робел, он отдавался весь своему счастью; голос его не трепетал более - он дрожал, но той едва заметной внутренней дрожью страсти, которая стрелой вонзается в душу слушателя... Он пел, совершенно позабыв и своего соперника, и всех нас, но, видимо, поднимаемый, как бодрый пловец волнами, нашим молчаливым, страстным участием. Он пел, и от каждого звука его голоса веяло чем-то родным и необозримо широким... У меня... закипали на сердце и поднимались к глазам слёзы...
Я оглянулся - жена целовальника плакала... Николай Иванович потупился, Моргач отвернулся; Оболдуй, весь разнеженный, стоял, глупо разинув рот; серый мужичок тихонько всхлипывал в уголку, и по железному лицу Дикого Барина медленно прокатилась тяжёлая слеза; рядчик поднёс сжатый кулак ко лбу и не шевелился..."
Яков закончил петь, все как будто ждали продолжения. "Рядчик тихо встал и подошёл к Якову. "Ты... твоя... ты выиграл", - произнёс он наконец с трудом и бросился вон из комнаты. Его быстрое и решительное движенье как будто нарушило очарованье: все вдруг заговорили шумно, радостно. ...Яков наслаждайся своей победой, как дитя; всё его лицо преобразилось; особенно его глаза так и засияли счастьем."
Коментарии.
В этом рассказе нам раскрывается чувство прекрасного, присущее русскому человеку, готовому плакать над родной сердцу песней. Рядчик прекрасно пел, но в голосе Якова чувствовалась боль, такая близкая и знакомая русскому человеку. Страдание, русское страдание, без которого не мыслит себя наш человек, было передано в песне Якова. А способность к состраданию -это тоже черта нашего народа.
