В воскресенье - День внутренних войск МВД России. 27 марта исполняется 200 лет со дня создания внутренней стражи, учрежденной указом императора Александра I, от которой и ведут свою историю внутренние войска. За два века многое менялось в их деятельности, но основная задача - "охранение тишины и спокойствия в государстве" оставалась неизменной. Как ни странно, казанская история этой уникальной силовой структуры до сих пор очень мало изучена. На основе архивных источников мы раскроем доселе неизвестные аспекты деятельности внутренних военных формирований Казани.
Внутренняя стража Казанской губернии
В XVII-XIX веках в российских городах были оборудованы заставы и выставлены караулы при въездах для взимания пошлин, проверки грузов и пассажиров. В Казани их было три: Московская - у начала дамбы, ведущей к устью Казанки (сегодня здесь расположен Дворец спорта), Оренбургская - в конце Суконной слободы (ныне улица Эсперанто) и Сибирская - около Варваринской церкви, где начинался Сибирский тракт.
Казань этого периода росла с запада на восток, вдоль проходившей по берегу Казанки Арской дороги. На выезде на Арское поле стояла большая караульная изба, в ней жили выбиравшиеся по очереди из обывателей сотники и десятники, которые и составляли дневной и ночной караулы. А при въезде в город с Арского поля находилась Сибирская застава, мост и пропилеи которой были в 1806 году по проекту архитектора Шелковникова. Сибирская застава, или, как ее официально называли, "Каменный мост подле кордегардии Сибирского выезда ", долгое время служила четкой границей, отделявшей город от Арского поля. Английский художник, писатель и краевед Эдвард Турнерелли, в 1837 году приехав в Казань, зарисовал ее.
Весной 1811 года были образованы войска внутренней стражи, которые в 1816 году были сведены в отдельный корпус (ОКВС). Все батальоны этого корпуса были расписаны по 12 округам и поименованы гарнизонными батальонами. Несколько губернских батальонов сводились в полки и бригады. Внутренняя стража представляла собой военную силу, наделенную полицейскими функциями.
Девятый округ ОКВС, который находился под начальством окружного генерала Урусова, дислоцировался в Казани и состоял из двух бригад. В 1901 году было издано "Историческое описанiе одежды и вооруженiя российских войскъ ", где приведена перемена обмундирования, произошедшая с Казанским полком по случаю зачисления его во внутреннюю стражу. "Казанского гарнизонного полка нижним строевым чинам повелено иметь вместо темно-зеленых мундиров серые, с такою же обкладкою фалд, с красною по краям обкладки выпушкою, с белою цифирью на светло-синих погонах и серые же панталоны. Офицерам мундиры и панталоны даны темно-зеленые: первые с такою же обкладкою фалд, с красною у краев ее выпушкою, а в прочем обмундирование и вооружение сего полка осталось в прежнем виде ".
Становление Казанского гарнизонного полка происходило во время Отечественной войны 1812 года и военных кампаний 1813 - 1814 годов. полк обеспечивал рекрутский набор, поставки для нужд армии лошадей, формирование Казанского народного ополчения, охрану военнопленных. После изгнания армии Наполеона из Москвы в Казань были направлены 254 военнопленных - французы, итальянцы, испанцы, португальцы.
Комплектование внутренней стражи велось в основном из ветеранов и инвалидов войн, а также офицеров и нижних чинов военного ведомства, по каким-либо причинам отставленных от службы в армии. Некоторое время (1815-1827 годы) к ОКВС были причислены жандармские дивизионы и команды, местные полицейские и пожарные команды (1848-1857 годы), затем переданные соответственно в корпус жандармов и в ведение городничих. Начальниками седьмого округа жандармов в Казани были генерал - майоры П.Ф.Львов и И.Л.Слезкин. Усилия жандармов направлялись на борьбу с революционным движением, политический сыск и следствие по делам о "государственных преступлениях". Кроме того, казанские жандармы занимались поимкой дезертиров, уголовных преступников.
Задачей ОКВС являлось конвоирование - препровождение осужденных в места ссылки. С введением в 1817 году этапной системы обязанности по конвоированию были возложены на гарнизонный полк.
Во время Крымской войны 1853-1856 годов за счет округа внутренней стражи в Казани комплектовались дружины государственного ополчения, которые вливались в действующую армию.
В 60-е годы XIX века гарнизонный батальон в Казани возглавляли подполковники В.А.Соловцов и В.Я.Чемерзин.
Во время военных реформ 1860-1870 годов постепенно была ликвидирована структура ОКВС. 13 августа 1864 года положением о военно-окружных управлениях отдельный корпус внутренней стражи и его штаб были упразднены. Последним окружным генералом ОКВС в Казани был генерал-майор Ф.Г.Реми. Функции ОКВС были переданы вновь образованным местным войскам, основу которых составили бывшие внутренние гарнизонные батальоны.
Охраняем революцию и республику
28 мая 1919 года постановлением Совета рабоче-крестьянской обороны были созданы войска вспомогательного назначения - войска внутренней охраны республики (ВОХР). Это была весьма крупная реформа, завершившая процесс объединения тыловых войск. Реформа тесным образом сблизила внутренние войска с Красной Армией. Это выразилось в том, что командующий войсками ВНУС В.С.Корнеев подчинялся не только НКВД, но и Главкому, а штаб войск ВНУС функционировал на правах штаба полевого командования.
В период гражданской войны войска ВНУС охраняли фронтовой тыл и тыл страны, на них возлагалась охрана и оборона водных и железнодорожных путей сообщения. Постановлением СТО от 19 января 1921 года войска ВНУС передавались военному ведомству. С образованием Татарской АССР был организован Наркомат внутренних дел, существовавший до конца 1930 года. После образования Наркомата внутренних дел СССР было создано Управление НКВД РСФСР по ТАССР, преобразованное сначала в НКВД ТАССР, а затем в 1946 году - в МВД ТАССР.
Наркомы и министры довоенной и военной поры это - А.Ю.Измайлов (1920-1921), М.А.Ахметшин (1921-1922), Х.И.Мратхузин (1927-1929), Г. Б.Багаутдинов (1929-1930), В.Н.Гарин (1934-1936), П.Г.Рудь (1936-1937), А.М.Алемасов (1937), В.И.Михайлов (1937-1939), Е.М.Морозов (1939-1941), А.Г.Габитов (1941-1943), П.Н.Горбулин (1943-1948).
По законам военного времени
С первых дней войны Татария стала одной из тыловых баз страны. Республика приняла более семидесяти предприятий, эвакуированных из западных регионов страны. Оборонные заводы и фабрики Казани выпускали военные самолеты, гранаты, мины, парашюты и другую крайне необходимую фронту продукцию.
Из органов НКВД ТАССР в июне-июле 1941 года ушли на фронт 93 сотрудника. В 1942 году в действующую армию было направлено уже почти 30% работников. В целом же за годы войны из органов внутренних дел республики было мобилизовано около 500 человек.
В июле 1941 года Народный комиссариат внутренних дел и Народный комиссариат государственной безопасности ТАССР были объединены в один - Народный комиссариат внутренних дел ТАССР.
В Казань был эвакуирован центральный аппарат НКВД СССР. Сюда же, в столицу Татарской АССР, была переправлена центральная кладовая Государственного банка СССР вместе с ее руководством и основным служебным аппаратом. Кладовую разместили в помещении республиканской конторы Госбанка ТАССР. Охрану этих огромных ценностей поручили воинскому подразделению 94-го отдельного батальона войск НКВД. "Хранители казны " находились на казарменном положении в помещении Госбанка.
Постановлением правительства СССР Казань была отнесена к режимным городам первой категории. Согласно мобилизационному плану 94-й отдельный батальон войск НКВД в Казани был переформирован в 184-й полк войск НКВД и в 1942 году включен в состав 17-й "промышленной" дивизии войск НКВД, полком командовал майор Михаил Ильич Калугин. Снайперские команды полка участвовали в боевых действиях на фронте. Полк выполнял задачи по охране важных промышленных объектов, внутреннего порядка в Казани до 10 января 1947 года, после чего был расформирован.
Для Казанской железной дороги ответственным испытанием стала битва за Москву. К зиме 1941 года из 11 дорог, связывающих Москву с тылом, 7 были перерезаны немецкими войсками. Снабжение столицы нашей страны осуществлялось по Ярославской, Московско-Рязанской, Казанской и Горьковской дорогам.
В это время важную роль в обеспечении высокой пропускной способности узлов и станций, в охране воинских эшелонов сыграл 74-й стрелковый полк войск НКВД, дислоцировавшийся в Казани. За отличия в охране Казанской железной дороги многие воины полка получили медали "За оборону Москвы ".
7 марта 1942 года Госкомобороны СССР издал постановление "Об увеличении численности войск НКВД на 50 тысяч человек ". Вскоре была сформирована 18-я стрелковая бригада внутренних войск НКВД СССР, дислоцировавшаяся в Казани. Командир бригады - подполковник Г.М.Ширяев, батальонный комиссар - Ф.С.Егоров. Полки бригады размещались: 291-й СП - Казань, 292-й СП - Канаш, 293-й СП - Чебоксары.
Герои фронта и тыла
Служба работников внутренних дел по достоинству была оценена правительством страны. В декабре 1941 года орденом Красной Звезды был награжден народный комиссар внутренних дел ТАССР майор государственной безопасности А.Г.Габитов, в сентябре 1943 года орденов Красного Знамени были удостоены нарком НКВД ТАССР П.Горбулин и его заместитель Ш.Ченборисов. Героями Советского Союза стали воспитанники войск НКВД Г.Б.Сафиуллин и К.В.Новоселов, чекист Д.К.Привалов, бывший чоновец Б.В.Шульгин, С.А.Ахтямов, В.Г.Булатов, Н.Ш.Зиннуров и Г.Ф.Яшин.
Сегодня Внутренние войска МВД РФ - мощное военизированное формирование, не имеющее аналогов в нашей стране. Признанием их заслуг стал установленный Указом Президента РФ в 1996 году День Внутренних войск МВД РФ - 27 марта. Это профессиональный праздник специальной моторизованной войсковой части 5561, которая дислоцируется в Казани и 45 лет, начиная с 1966 года, находится в боевом строю. Воины этой части несут патрульно-постовую службу по обеспечению общественного порядка на улицах, в общественных местах городов республики, регулярно выезжают в служебные командировки в "горячие точки" страны. В одном строю с ними и воины отряда специального назначения "Барс " - войсковая часть 7474. На боевых знаменах этих воинских частей изображен герб Казани.
Этапирование заключенных на большие расстояния всегда было очень непростой задачей для государства и тяжким испытанием для миллионов арестантов. По подсчетам историков, с 1761 по 1782 год, по Сибирскому тракту проследовало в ссылку и заключение около 60 тысяч человек обоего пола. До начала XIX века в среднем уходило «по этапу» в Сибирь чуть больше двух тысяч человек в год.
В Сибирь по этапу
Огромные расстояния России подарило присоединение Сибири в XVI веке. Бескрайние просторы к востоку от Урала стали не только источником сверхприбылей от мехового экспорта на Запад, но и естественной, созданной самой природой «зоной» для заключенных. Поэтому практически сразу вслед за первопроходцами на Восток двинулись колонны ссыльных.
В 1597 году полсотни жителей Углича, обвиненных по делу об убийстве царевича Дмитрия, сослали за Урал строить Пелымский острог. В русской истории они считаются первыми ссыльными в Сибирь.
По подсчетам историков, до 1645 года, за первые полвека после присоединения Сибири, за Урал в заключение и ссылку было отправлено около 1500 человек. Цифра очень внушительная для тюремного населения России тех лет.
Первое в русской литературе описание «этапа» в Сибирь принадлежит знаменитому старообрядческому протопопу Аввакуму, которого в 1654 году с семьёй сослали в Тобольск: «Таже послали меня в Сибирь с женою и детьми. И колико дорогою нужды бысть, тово всево много говорить, разве малая часть помянуть. Протопопица младенца родила; больную в телеге и повезли до Тобольска; три тысящи верст (верста равняется 1066 метрам, то есть чуть больше километра — МЗ) недель с тринадцеть волокли телегами и водою и саньми половину пути».
При этом протопоп был привилегированным ссыльным, близко знакомым с царём и патриархом. Простым заключенным приходилось преодолевать большую часть этого мучительного пути своими ногами, в кандалах и колодках.
К началу XVIII века в Сибири насчитывалось около 25 тысяч заключенных и ссыльных. Их доля в составе русского населения к востоку от Урала составляла около 10%. Уголовная ссылка в Сибирь в то время была бессрочной, многомесячное и даже многолетнее перемещение за Урал было сложной и для многих непосильной задачей. Обратный путь был по карману очень немногим, только аристократам и государственным служащим.
Первые русские ссыльные в Забайкалье появились в 1681 году. Только по прямой от Москвы до берега озера Байкал свыше 4000 километров, сам же Сибирский тракт от столицы до Иркутска насчитывал свыше 7000 вёрст. Не случайно эта дорога почти сразу получила неофициальное наименование «кандального тракта».
По подсчетам историков, с 1761 по 1782 год, по Сибирскому тракту проследовало в ссылку и заключение около 60 тысяч человек обоего пола. До начала XIX века в среднем уходило «по этапу» в Сибирь чуть больше двух тысяч человек в год. После наполеоновских войн, когда закончилось строительство самого восточного участка Сибирского тракта от Томска до Иркутска, численность сибирских «этапов» резко возрастает - до 8 тысяч ежегодно в период царствования императора Николая I.
Сибирский тракт. Изображение: музей истории дорожного дела в Томской области
Либеральные реформы царя Александра II оборачиваются еще более резким всплеском численности этапируемых в Сибирь - 296582 человека за период с 1862 по 1881 годы, то есть около 15 тысяч в год. К этому времени тюремная статистика позволяет уже точно подсчитать численность заключенных в России.
Общее число сосланных в Сибирь с 1807 по 1898 годы составило 864823 человека. По данным Тюремного управления Российской империи на 1 января 1898 года в Сибири насчитывалось 309265 ссыльных и 64683 членов их семей. По отношению к населению всей Сибири ссыльные составляли 5,4%.
Начиная с 1597 года до конца XIX столетия и открытия железной дороги в Сибирь было «этапировано» свыше миллиона ссыльных и каторжных. Сотни и даже тысячи вёрст они прошли пешком, в цепях, от этапа к этапу.
Что такое этап
В XVII-XVIII веках арестантов отправляли к месту отбывания наказания от случая к случаю, в сопровождении стрельцов Сибирского приказа. Такое перемещение значительного количества людей на тысячи километров, через несколько климатических зон, на протяжении нескольких месяцев, а то и лет, требовало особой организации и постоянного внимания со стороны местных и центральных властей.
Доставкой колодников в Сибирь ведал Сибирский, а затем Сыскной приказ. Осуждённые отправлялись «за Уральский камень» не регулярно, шли под присмотром так называемых «нарочных посыльщиков», на которых возлагалась полная ответственность за их возможный «упуск». В ряде документов начала XVIII столетия сохранились наказы конвоирам: «…убегут у тебя колодники или ты сам, взяв с них откуп, отпустишь, то воеводы будут бить тебя кнутом и сошлют самого вместо тех людей, которых вел ты в ссылку».
Арестанты шли в Сибирь пешком, закованные в ножные кандалы и «ручные железы», нередко несколько человек соединялись вместе цепью. Самые важные преступники следовали «в колодах» или в железных ошейниках на цепи, а менее важные - просто в кандалах. С конца XVII столетия этапируемых каторжан клеймили и рвали ноздри.
При Петре I значительная часть арестантов направлялась не в Сибирь, а на строительство каналов и гребцами галерного флота на Балтике. Однако первая пересыльная тюрьма для этапов в Сибирь была построена именно в начале царствования первого императора. О ее строительстве известно из наказа воеводам Верхотурского острога (ныне Свердловская область) от 1 сентября 1697 года: «А для присланных вновь в сибирские городы всяких ссыльных людей на Верхотурье в пристойном месте сделать тюрьму крепкую и держать новоприсланных ссыльных людей, до отпусков в низовые сибирские городы… А как приспеет время отпуску их в низовые сибирские городы, отпускать их под караулом в те городы по московским росписям, кого куда сослать будет указано…»
Какого-либо питания этапируемым не полагалось. Вместо этого им разрешалось питаться за собственный счет или просить милостыню. Однако во время долгого пути по Сибири зачастую приходилось идти по совершенно безлюдным местам, и тогда этапируемые голодали и умирали. Сохранившиеся архивные документы приводят примеры такой смертности. Так в 1697 году «боярский сын» Петр Мелешкин повел из Тобольска в Нерчинск этап ссыльных в числе 624 душ, но к месту назначения пришли только 403 человека. Из 2151 арестантов, отправленных из Соликамска опять же в Нерчинск, за семь недель этапирования умерло от голода и болезней 517 ссыльных.
В XVIII века сложились первые устойчивые маршруты этапирования. Ссылаемые в Сибирь арестанты за зиму свозились в Самару или Калугу. Здесь они дожидались летнего времени и затем отправлялись за Урал. По Оке и Волге до Казани, от Казани по реке Кама до Перми, далее пешком через горы Урала до Верхотурского острога, затем по сибирским рекам до Тобольска и через Томск до Иркутска и Нерчинска.
Первая в истории России попытка гуманизировать жизнь заключенных произошла в 1754 году, когда запретили вырезать ноздри у конвоируемых в Сибирь женщин - указ императрицы Елизаветы гласил: «Колодникам мужеска пола ноздри вырезать и знаки ставить положено в томъ разсуждении, чтобы они из ссылки побегов чинить не дерзали, а женска пола из таких отдаленных в Сибири мест побегов чинить не может…»
Хотя первые попытки систематизировать и упорядочить этапы были предприняты ещё при Петре I, но для создания единообразного и более-менее четко работающего механизма потребовался ещё целый век. Автором классической системы «кандальных» этапов стал один из самых либеральных политиков начала XIX столетия Михаил Сперанский.
«Этапные» реформы начались из-за банальной нехватки солдат для конвоирования арестантов на дальние этапы - шли наполеоновские войны. Первоначально, в 1807 году этапирование в Сибирь попытались возложить на «служилых башкиров и мещеряков» - аналог казачества среди «инородцев» Урала. Башкирское ополчение явно не справлялось с конвойной службой и через три года эту задачу возложили на сибирских «городовых казаков». И только в 1817 году, когда по завершении войн в Европе закончился и дефицит солдат, были сформированы особые «этапные команды» из солдат и офицеров Отдельного корпуса внутренней стражи (аналога внутренних войск). В том же году, царским указом от 25 декабря было отменено «рвание» ноздрей у арестантов, этапируемых за Урал.
В 1822 году Михаил Сперанский по итогам своего пребывания на посту генерал-губернатора Сибири разработал «Устав о ссыльных» и «Устав об этапах в сибирских губерниях». Впервые в истории России была создана единообразная система этапирования арестантов на огромные расстояния от Москвы до Сибири. Также был законодательно закреплён и сам термин «Этап», хотя в административных документах он употреблялся ещё с XVIII века, когда владение французским языком вошло в базовое образование русского дворянства и большинство технической терминологии того времени шло в мир из Франции. Так что русский «этап», во всех его смыслах, включая тюремный, происходит от французского «Etape» - шаг, ступень.
Прежде всего «Устав об этапах» определил порядок деятельности госорганов, занимавшихся перемещением арестантов. Был создан специальный единый орган управления этапами - Тобольский приказ и его филиалы на местах, называвшиеся «Экспедициями о ссыльных». Существовали казанская, томская, енисейская и иркутская «экспедиции», а на всём Сибирском «кандальном» тракте от Москвы до Байкала были созданы «этапные» и «полуэтапные» тюрьмы-остроги, располагавшиеся друг от друга на расстоянии в 15-30 верст - именно столько могли пройти закованные в кандалы арестанты за световой день.
Фрагмент портрета Михаила Сперанского художника В.Тропинина. Репродукция: РИА Новости
Тобольский приказ о ссыльных получал из всех судебных учреждений Российской империи специальные извещения о приговоренных к каторге и ссылаемых на поселение, а также предписания об административной высылке от Министерства внутренних дел, генерал-губернаторов и губернаторов. На основании этих приговоров и распоряжений Тобольский приказ и распределял всех каторжан и ссыльных по всей Сибири. Однако при том несовершенстве бюрократического документооборота распределение арестантов занимало массу времени, что приводило к многомесячному ожиданию и скоплению в этапных острогах массы заключённых.
Именно тогда в казённых документах, а затем и в народном языке появилось понятие «мест не столь отдалённых», как иносказательный аналог тюремного заключения. По уложению о наказаниях в Российской империи ссылка преступников делилась на два вида - «в отдаленные места» (в Восточную Сибирь и Забайкалье) и в «места не столь отдаленные» (Урал, Западная Сибирь и Кавказ).
2 копейки за этап без «шнура»
С 1822 года впервые у этапируемых арестантов появились документы — «статейный список», который составлялся в двух экземплярах и содержал всю важнейшую информацию о конвоируемом: характеристику внешних данных, биографию, информацию о преступлении и мере наказания. Один экземпляр «статейного списка» отправлялся в Тобольский приказ, второй передавался конвойной страже и вместе с арестантом шел по этапу. Кроме индивидуального «статейного списка» составлялся список всех подконвойных - так называемый, «партионный список».
«Устав об этапах» детальнейшим образом регламентировал организацию перемещения арестантов. Вот для примера один из параграфов главы третьей «Движение партий»: «§ 41. Движение каждой партии, приемля начало в назначенный по расписанию недельный день на границе Тобольской губернии с Пермскою и в городах Тобольске, Томске и Красноярске по всему пути продолжается с точностью по назначению, так что на каждую станцию вступает партия один раз в неделю и в известный притом день».
Параграф 75-й «Устава об этапах» подробно регламентировал и меры насилия конвоя к арестантам. Конвоируемый, «оказывавший во время следования неповиновение к исполнению установленного порядка», подлежал «легкому телесному наказанию». С «явно буйствующим» надлежало поступить «по всей строгости», а в отношении «отважившихся нападать на конвойных» следовало уже «действовать оружием». «Употребить оружие» можно было также и против беглого, «который, не сдаваясь конвойным, угрожать им будет…»
По этапу арестанты того времени шли пешком, в цепях. До 1822 года применение кандалов не регламентировалось, в них заковывали всех этапируемых, не взирая на пол и возраст. Для удобства конвоиров арестантов сковывали на одну цепь, иногда по нескольку десятков человек и без разделения полов. Очевидцы сообщали, что иногда мужчины и женщины на этапах оставались прикованы друг к другу по нескольку недель.
В 1822 году государство попыталось упорядочить и смягчить «кандальную» практику. Отныне ножные кандалы употреблялись только для лиц мужского пола, женщинам на этапе полагались только ручные оковы. Вес кандалов был ограничен 5 фунтами (около 2,5 кг), а охватывающие конечности обручи кандалов полагалось обшивать кожей, чтобы металл не ранил кожу арестантов.
С 1824 году на этапировании для предупреждения побегов использовались «ручные укрепления» - так в официальных документах тех лет именовались длинные железные прутья. На каждый такой прут надевалось по десять наручников с арестантами и в таком виде этапируемые передвигались многие вёрсты до следующего этапного острога. Так как эту систему предложил Иоганн Дибич, в то время начальник генштаба российской армии, то на жаргоне конвойных её прозвали «прутом Дибича». Среди же арестантов этот прут именовали «шнуром».
По указу Сената от 1830 года узникам, отправляемым в Сибирь по этапу, чтобы затруднить возможность побега, ежемесячно наполовину брили головы. Так и двигались по Сибирскому тракту длинные колонны арестантов, нанизанных по десятку «на шнур» с обритыми наполовину головами, многие с выжженными клеймами на лбу и щеках - «Кот» (каторжник), «Г» (грабитель), «В» (вор).
Однако даже такая система этапирования была шагом вперед по сравнению с этапной практикой XVII-XVIII веков. Теперь узников полагалось хотя бы кормить и размещать под крышей в этапных тюрьмах, разделяя по разным камерам мужчин и женщин.
Впрочем, практика исполнения законов, как всегда имела свои особенности. В 1828 году в Сибирь был командирован полковник корпуса жандармов Александр Маслов. Он должен был изучить, как работает недавно созданная новая система этапирования. Отчёт высокопоставленного жандарма вышел безрадостным - предписанные «Уставом об этапах» этапные тюрьмы строились с поистине сибирским размахом коррупции и казнокрадства. Так по сведениям Маслова, большинство подрядчиков, строивших эти тюрьмы, были подставными лицами, за которыми скрывались губернские чиновники. Местная администрация незаконно заставляла крестьян бесплатно возить лес и работать на постройке этапных острогов.
Само же строительство велось плохо. Полковник Маслов докладывал в Петербург, что нет «ни одного этапа, выстроенного с надлежащей прочностью, и они уже начали приходить в разрушение». Печи в этих административных «новостройках» зачастую были сложены из необожженного кирпича и ко времени приезда Маслова уже разваливались. Крыши, сделанные из сырого тёса, рассохлись, и дождь лил сквозь них на арестантов. Из такого же сырого леса были сложены и стены тюрем, ветер свободно гулял в камерах, «все покоробилось и стропила погнулись». Через неделю после ремонта в десяти этапных тюрьмах в углах камер проверяющие обнаружили снег, а в одной этапной тюрьме - даже груды снега вдоль всей стены под нарами.
Колонна ссыльных, первая половина XIX века. Репродукция: РИА Новости
Не меньшая коррупция процветала и на самих этапах. Декабрист Василий Колесников, в 1827-28 годах прошедший по этапу от Петербурга до Иркутска, вспоминал, что тюремная администрация и конвойные буквально выжимали из арестантов деньги за всё. Например, существовала такая такса - за 2 копейки в день конвойные соглашались не приковывать арестанта к «пруту Дибича» во время перехода между этапами. Если денег у этапируемого не было, то начальник конвоя соглашался удержать их «из кормовых сумм», тех денег, что полагались арестанту на пропитания во время этапа.
За деньги арестантам доставлялась водка, разрешались азартные игры в карты, допускались мужчины в женские камеры. По словам Колесникова, на «полуэтапах», в малых этапных тюрьмах, расположенных подальше от глаз высокого начальства, женщин обычно помещали на ночь в одной комнате с конвойными солдатами.
Этап в эпоху либеральных реформ
В 60-е годы XIX века, в эпоху реформ Александра II, попытались либерализовать и конвойную практику. В 1863 году отменили телесные наказания для заключенных женщин и клеймление этапируемых в Сибирь. В следующем 1864 году Министерство внутренних дел Российской империи ввело новые правила этапирования - пешее перемещение закованных арестантов начали частично заменять транспортировкой на конных повозках.
От Москвы на Нижний Новгород шёл Владимирский тракт, прозванный в народе «кандальным» - первая и самая обжитая, цивилизованная часть огромного Сибирского тракта. Приговорённые к каторге мужского пола шли пешком, женщин и ссыльных частично перевозили на повозках.
Лев Толстой в конце XIX века специально несколько раз проехался по Владимирскому «кандальному» тракту, чтобы изучить этапирование арестантов. И в своём позднем романе «Воскресение» он описывает такой этап:
«С громом отворились ворота, бряцанье цепей стало слышнее, и на улицу вышли конвойные солдаты в белых кителях, с ружьями и расстановились правильным широким кругом перед воротами. Когда они установились, послышалась новая команда, и парами стали выходить арестанты в блинообразных шапках на бритых головах, с мешками за плечами, волоча закованные ноги и махая одной свободной рукой, а другой придерживая мешок за спиной.
Сначала шли каторжные мужчины, все в одинаковых серых штанах и халатах с тузами на спинах… Звеня кандалами, пройдя шагов десять, останавливались и покорно размещались, по четыре в ряд, друг за другом. Вслед за этими, без остановки, потекли из ворот такие же бритые, без ножных кандалов, но скованные рука с рукой наручнями, люди в таких же одеждах. Это были ссыльные… Они так же бойко выходили, останавливались и размещались также по четыре в ряд. Потом шли женщины, тоже по порядку, сначала - каторжные, в острожных серых кафтанах и косынках, потом - женщины ссыльные и добровольно следующие, в своих городских и деревенских одеждах. Некоторые из женщин несли грудных детей за полами серых кафтанов.
С женщинами шли на своих ногах дети, мальчики и девочки. Дети эти, как жеребята в табуне, жались между арестантками. Мужчины становились молча, только изредка покашливая или делая отрывистые замечания. Среди женщин же слышен был несмолкаемый говор… Несмотря на то, что всех арестантов считали в стенах тюрьмы, конвойные стали опять считать, сверяя с прежним счетом. Когда всех вновь перечли, конвойный офицер скомандовал что-то, и в толпе произошло смятение. Слабые мужчины, женщины и дети, перегоняя друг друга, направились к подводам и стали размещать на них мешки и потом сами влезать на них…
Несколько арестантов, сняв шапки, подошли к конвойному офицеру, о чем-то прося его. Они просились на подводы. Конвойный офицер молча, не глядя на просителя, затягивался папиросой, и как потом вдруг замахнулся своей короткой рукой на арестанта, и тот, втянув бритую голову в плечи, ожидая удара, отскочил от него. - Я тебя так произведу в дворянство, что будешь помнить! Дойдешь пешком! - прокричал офицер. Одного только шатающегося длинного старика в ножных кандалах офицер пустил на подводу…»
Лев Толстой, 1895 год. Репродукция: А. Беленький / РИА Новости
Арестантский «поезд»
От Нижнего Новгорода этапная дорога проходила через Нижегородскую, Казанскую, Вятскую губернии до Перми. Всего от Нижнего Новгорода до Перми насчитывалось 42 перехода-этапа, на их преодоление у арестантских партий уходило 59 дней этапирования.
Зимой арестантов перевозили в санях, летом на простых телегах. Этапирование прекращалось во время весенней и осенней распутицы на две недели. Подобные колонны саней или повозок именовались «арестанстким поездом».
Сидений или скамеек для арестантов не предусматривалось, вместо них делались веревочные «переплёты», прикрепленные к краям повозки. На каждой повозке размещалось по четыре арестанта и по одному конвойному, сидевшему рядом с извозчиком.
Для предупреждения побегов, вместо ручных и ножных кандалов и общей цепи из «прутьев Дибича», при этапировании «арестантским поездом» использовалась особая цепь на ногу арестанта длиной в аршин (примерно 70 см), ее конец крепился к повозке замком. Замеченных в буйстве, неповиновении или «покушении к побегу» приковывали к телегам или саням цепью за руки.
Ключи от цепей вручались унтер-офицеру, заведовавшему «поездом». Он бессменно осуществлял руководство на всем пути следования. Рядовые конвоиры сменялись на каждой «этапной станции».
С ночлежных этапов «арестантский поезд» отправлялся в 5-6 часов утра и двигался весь световой день со средней скоростью 8 вёрст в час. По правилам через каждые два часа «поезд» останавливался на 10 минут.
Во время этапирования арестанты получали питание из расчёта 10 копеек в сутки на человека для «низких сословий» (крестьян и мещан) и 15 копеек для высших сословий (арестантов из дворянства, духовенства и купечества). Ежедневно утром каждому этапируемому полагалось выдавать по фунту (почти полкило) хлеба и по половине фунта вареной говядины или рыбы с солью.
Царские бюрократы тщательно подсчитали, что в период правления Александра II стоимость перемещения одного арестанта от Нижнего Новгорода до Тюмени обходилась государству в 17 рублей 97 с половиной копеек.
Нижний Новгород - ветер северный
Во второй половине XIX века железные дороги произвели революцию не только в экономике и военном деле, но и в этапировании заключённых. В 1862 году начала работу железная дорога, связавшая Москву и Нижний Новгород. А через два года вышло первое положение МВД о железнодорожной перевозке арестантов.
Для этапирования использовались особые поезда из восьми вагонов. Каждый из них вмещал до 60 человек. Плата за провоз арестантов определялась в 50 копеек серебром за вагон с каждой версты пути.
Нижний Новгород превратился в важный перевалочный пункт по доставке арестантских партий на длительном этапном маршруте от Варшавы и Санкт-Петербурга до Перми и Тюмени и далее по всей Сибири до Иркутска и каторг Забайкалья. Из всех дальних губерний Российской империи арестантов свозили по железным дорогам до Нижнего Новгорода.
В 1877 году император Александр II утвердил единое для всей империи «Положение о перевозках арестантов по железным дорогам». Во время железнодорожных этапов арестанты снабжались «сухой пищей». В сутки на человека полагалось 3 фунта (1 кг 200 граммов) хлеба с солью. В «скоромные дни» полагалось полфунта вареного мяса, а в постные дни арестантам давали вареную рыбу. Причем специально запрещалось выдавать сельдь, сушеную, сырую или соленую рыбу.
К началу царствования императора Александра III сложился следующий порядок этапирования. Ежегодно в течение зимы арестанты свозились со всех европейских губерний Российской империи в тюрьмы Москвы и Нижнего Новгорода. Нижний Новгород тогда вообще был своеобразной тюремной столицей - в его окрестностях располагалось семь каменных и два деревянных «тюремных замка», вместительных по меркам того времени пересыльных тюрем.
С конца апреля большие партии арестантов отправлялись из Москвы в Нижний Новгород по железной дороге специальными поездами. К этому времени реки уже вскрывались ото льда и от Нижнего Новгорода до Перми три раза в две недели каторжан и ссыльных сплавляли на баржах.
Вековая Восточная Сибирь
Из Перми в Екатеринбург большие этапы отправлялись два раза в неделю. На этом отрезке проходили смешанные партии - ссыльные на телегах или санях, каторжане пешком. При отправке из Екатеринбурга до Тюмени арестантские партии уже дробились на более мелкие по 100-150 человек. Из Тюмени по всей Восточной Сибири и в Забайкалье арестанты следовали в места отбытия наказания уже круглый год, как это именовалось в бюрократических документах - «пеше-этапным ходом».
В Восточной Сибири железная дорога появится только в самом конце XIX века, поэтому пешие этапы будут действовать долго. Так на территории Иркутской губернии в 1881 году действовало 28 этапов и полуэтапов, по которым, согласно вековым традициям, пешим порядком перегонялись колонны арестантов. Иркутск был главной перевалочной базой этапного пути по Восточной Сибири. Здесь «кандальный путь» раздваивался - часть арестантов отправлялась за Байкал, на Нерченские казенные заводы и рудники, другие этапировались на север, в Якутию.
Пригнанные с запада по Сибирскому тракту партии арестантов в Иркутске размещали в двух крупнейших тюрьмах Восточной Сибири - в Александровской центральной каторжной тюрьме или в Александровской пересыльной, расположенной рядом. Уже в этих тюрьмах формировались партии в несколько десятков, а то и сотен человек, которые в сопровождении конвоя отправлялись к месту отбывания наказания. Если арестанты попадали в «Александровский централ» поздней зимой, то обычно ждали до лета, и только в июне, после весенней распутицы, двигались дальше.
В Забайкалье до печально знаменитой на всю Россию Нерченской каторги насчитывалось еще 33 этапа, которые пешие арестанты преодолевали за полтора месяца пути. Через само озеро Байкал арестантов переправляли на специальных судах, называвшихся паузками. Это были огромные плоты, на которых были построены бараки с нарами. До 1886 года арестантские партии на Якутск отправлялись пешим порядком. Позже их начали сплавлять по реке Лене на таких же плотах-паузках.
Подвозка ссыльно-каторжными строительных материалов к постройкам в Горном Зерентуе. Нерчинская каторга, конец XIX века. Фото: Алексей Кузнецов / runivers.ru
Согласно «Инструкции о приеме, отправлении и препровождении ссыльных», одобренной генерал-губернатором Восточной Сибири бароном Платоном Фредериксом 13 июня 1876 года, «на ссыльных как на летней, так и на зимней одежде неупустительно вышивается: у следующих в каторжную работу по два, а следующих на поселение - по одному четырехугольному лоскуту на спине до двух вершков во все стороны отличительного цвета от одежды». Именно за такие метки арестантской одежды каторжники в те времена на воровском жаргоне именовались «бубновыми» Кроме того, по инструкции барона Фредерикса, арестанты мужского пола, приговоренные к каторжным работам и принадлежавшие до осуждения к низшим сословиям, отправлялись на этапы с выбритой правой частью головы.
Каждую этапную команду возглавлял офицер - всего в Иркутской губернии тогда конвоированием и этапированием зеков занимались 686 служащих, в том числе 3 фельдшера. Размеры жалованья солдат и младших офицеров этапных команд были очень невелики: фельдфебель получал 24 рубля, унтер-офицер - 18, ефрейтор - 2 рубля 85 копеек, а рядовому полагалось на 15 копеек меньше, чем ефрейтору.
Офицеры, занятые в конвойной службе, зарабатывали по тем временам прилично. Во время препровождения арестантов им выплачивались суточные деньги по 1 рублю в день каждому, «порционные и приварочные деньги», по 5 копеек в сутки каждому «на улучшение пищи». В награду за исправную службу - то есть этапирование без побегов - офицеры конвойных команд ежегодно получали премию в размере годового оклада.
Этапирование арестантов по Сибирскому тракту было делом затратным. В конце XIX века перемещение одного осужденного в Сибирь обходилась в среднем в 125 рублей. Но это только прямые расходы, а с учетом всех косвенных - на содержание «этапных замков», конвойной стражи и т.п. - эта цифра уже возрастала до 300 рублей, суммы очень внушительной для того времени. К началу XX столетия Главное тюремное управление Российской империи тратило на этапирование заключенных в Сибирь не менее четверти своего бюджета.
Железнодорожный «этап»
Завершение строительства Транссибирской железнодорожной магистрали существенно изменило условия этапирования арестантов. 12 февраля 1897 года последовало «высочайшее повеление» царя Николая II, согласно которому отправление из центральной России в Сибирь партий ссыльных и каторжан следовало совершать исключительно по железной дороге. Пешее движение арестантских партий по главному Сибирскому тракту отменялось, все этапы и полуэтапы были закрыты. 23 февраля 1904 года был ликвидирован Тобольский приказ, все его обязанности и архивы были переданы Главному тюремному управлению.
В начале XX века арестантские этапы передвигались по железной дороге в строго отведенные дни, в основном один раз в неделю. В 1910 году в практику пересылки арестантов был введен новый тип специального вагона на 72 и 48 мест. Тот самый «столыпинский вагон». Внутри он делился на несколько помещений, одно - для арестантов, другое - для конвойной команды. В конце вагона имелось отделение для котла автономного парового отопления и котла-«кипятильника» для чая.
Отделение для арестантов было забрано мелкой решеткой, позволявшей конвою постоянно наблюдать за этапируемыми, которые располагались на привинченных к полу скамьях. Для освещения на высоте двух метров были прорезаны небольшие окна размером 20 на 30 сантиметров, забранные железными прутьями.
Во время такого железнодорожного этапа арестанты снабжались пищей из расчета 10 копеек «кормовых денег» в стуки. На больших станциях в Челябинске, Красноярске и Иркутске этапируемые получали горячую пищу.
Сопровождение арестантов осуществлялось чинами конвойной стражи, специальной службы, созданной для этапирования арестантов и охраны тюрем в 1886 году. Конвойная стража считалась частью вооруженных сил, но находилась в оперативном подчинении Главного тюремного управления.
В 1907 году был утвержден «Устав конвойной службы» из 13 глав и 484 статей, подробно регламентировавших структуру конвойной стражи, систему этапирования, права и обязанности конвоиров
Накануне 1917 года по всей огромной Российской империи функционировало 537 конвойных команд. По штату в них служило почти 12 тысяч офицеров и «нижних чинов». 511 конвойных команд охраняли этапы в европейской части империи, 19 - в Сибири и 7 - в Туркестане (Средней Азии).
В последний год существования Российской империи чины конвойной стражи этапировали арестантов по 219 постоянным маршрутам на 36 линиях железных дорог. Так же действовало 40 постоянных маршрутов этапирования заключенных и ссыльных по рекам Урала и Сибири. В Сибири сохранялись и пешие этапы - 219 постоянных маршрутов по пешим трактам общей протяженностью почти 28 тысяч верст.
В дни революции конвойная стража не отличилась верностью монархии. Уже 12 марта 1917 года начальник конвойной стражи генерал-майор Николай Лукьянов подписал приказ с призывом проявить лояльность и верность по отношению к Временному правительству. Удивительно, но главный конвоир Российской империи сохранил свою должность и после Октябрьской революции - до мая 1918 года он уже без генеральских погон возглавлял конвойную стражу Наркомата юстиции, подчиняясь наркому Исааку Штейнбергу, левому эсеру, которого в 1907 году этапировал в качестве ссыльного в Тобольскую губернию.
Последний глава царских этапов расстанется с жизнью в 1937 году - и что не менее удивительно для этого года, умрёт он своей смертью в возрасте 76 лет, до конца получая пенсию от советской власти.
Организации службы сопровождения арестантов была важна на протяжении всего периода становления государства. А это значит, что нужны были и охрана, и надзор, и пересылка. Проблема этапирования арестантов, организация их размещения, труда и содержания, особенно на просторах Сибири, занимали внимание верховной власти. Как известно, многие новшества в отечественной истории идут от Петра Великого. При нем была впервые применена на практике и такая мера наказания, как ссылка на каторгу. Первоначально каторжан отправляли в Азов. Затем появились новые места ссылки: рудники, солеварни, фабрики и заводы Урала и Сибири. Долгое время отсутствовала всякая регламентация каторжного труда. Первой попыткой правового регулирования каторжного труда, определения видов преступлений, за которые преступников надлежало направлять на каторжные работы, исчисления сроков наказания был разработанный М.М. Сперанским «Устав о ссыльных», высочайше введенный 22 июля 1822 г.
Помимо каторжных работ применялся такой вид наказания, как ссылка. Во времена Анны Иоанновны, когда прошла волна репрессий против русских дворян, недовольных засильем иноземцев при дворе и их бесчинствами в Сибирь было сослано до 20 тысяч человек. При царствовании Елизаветы Петровны число высланных составило 80 тысяч человек. Крестьянская война 1773-1775 годов, карательные экспедиции в период правления Екатерины II тоже сыграли свою роль в заселении Сибири.
30 мая 1764 года был подписан Царский указ, на основании которого ссылаемых в Сибирь преступников сначала со всей империи доставляли в Казань и далее отправляли по Сибирскому трактату от селения к селению под присмотром сельских обывателей, что причиняло им «великое отягощение».
Во времена Александра I в период с 1807 по 1823 год количество сосланных в Сибирь достигает 45476 человек (в среднем по 2675 человек в год). Увеличившийся поток ссыльных и каторжан вызывал жалобы селян, которых заставляли не только выделять подводы для перевозки части этого люда, но и самих участвовать в его сопровождении и охране. Перемещение значительной части наиболее опасного для страны «порочного» контингента в Сибирь приобретало и иную, чем колонизация ее просторов, сторону, потребовав принятия определенных военно-полицейских мер для поддержания «тишины и спокойствия» здесь и в европейской России. Губернские учреждения Сибири, ввиду их удаленности от центра, требовали большего контроля, четкого и продуманного управления. Александр I не ошибся, назначив генерал-губернатором Тобольским, Томским и Иркутским сенатора И.О. Селифонтова. Это был умный и деятельный администратор. Он понимал, что главная производительная сила Сибири - это крестьянство, и потому выступал за облегчение его положения. С его именем связана ревизия состояния государственного управления в Сибири, весьма существенно затронувшая вопрос об организации каторжных работ и конвоировании арестантов по сибирским трактам. Он высказался за освобождение крестьян от повинности, которую они несут в связи с сопровождением по сибирскому тракту ссыльных и переселенцев, прося министра внутренних дел графа Кочубея решить вопрос о том, чтобы «возложить оную на состоящие там гарнизоны».
Изучив это дело, он информировал министра, что преступники, ссылаемые в Сибирь на основании указа от 30 мая 1764 г., сопровождаются под «обывательским от селения до другого присмотром», причем сначала они стекаются со всей империи в Казань и далее следуют по тракту и «живущим по дороге обывателям причиняют великое отягощение, особенно в летнее время, отвлекая их от полевых работ». Он писал, что присмотр селян за колодниками и поселенцами - мера явно недостаточная, ибо последние, «имея за собой конвой, худо или вовсе невооруженный, легко чинят побеги, делая в оных разные злодеяния: разбои, убийства, воровство и мошенничество». В то время на границах и в самой Сибири службу несли казаки: около 6000 человек в линейных казачьих войсках и 2000 - в городских караульных командах. Помимо этого имелось четыре «брацких полка» из иноверцев численностью около 3000 человек.
Кочубей сообщил, что он сторонник освобождения сибирских крестьян от указанной выше повинности, предлагая возложить «оную на состоящие там гарнизоны». Однако военный министр выступил против передачи дела этапирования арестантов по сибирским трактам гарнизонным батальонам, сославшись на то, что они комплектуются «почти всегда людьми, долговременно служившими и истощавшими уже крепость сил своих». Однако Кочубея это не убедило. Он добивается принятия решения о финансировании предстоящей реорганизации за счет казны. И все же освобождение селян от обременительной для них повинности затянулось на несколько лет. Начавшаяся война с французами, а затем и с турками отвлекла внимание государя от этой проблемы. В 1807 году конвоирование арестантов возложили на башкиров и мещеряков. Это было не лучшим решением. В 1810 году данную службу передали казакам, обслуживающим гражданскую администрацию. Поэтому возникла необходимость создания специальной конвойной стражи для этапирования и охраны сосланных.
Надвигавшаяся военная опасность потребовала серьезно заняться всем комплексом вопросов, связанных с обеспечением внутренней безопасности империи, укреплением границ, лучшей подготовкой рекрутов для армии, организации всей внутренней службы, в том числе и конвоирования арестантов. Для этой цели в резерве имелись гарнизонные батальоны, штатные губернские роты и уездные команды, служащие инвалиды.
Правильная организация конвойного дела стала налаживаться в правление Александра I. Так же, как и во всех других важных законодательных инициативах этого времени, важнейшую роль в составлении и принятии соответствующих актов сыграл Михаил Михайлович Сперанский. Первоначально предполагалось поручить конвоирование арестантов Башкиро-мещерякскому войску и сибирским казакам, в 1807-1810 гг. были приняты соответствующие указы и инструкции. Но тяжелые обязанности вызвали недовольство башкир, кроме того, нерегулярная кавалерия, какой были и башкиры, и казаки, оказались плохими конвоирами. Поэтому в 1811 году Александр I подписал Положение для внутренней стражи, в которую должны были войти основные части, расположенные во внутренних губерниях. На части внутренней стражи и возлагалась конвойная и караульная служба во всех местах лишения свободы России.
Военное министерство готовило материал о передаче местных формирований в военное ведомство. 16 января 1811 г. по представлению министра военных сухопутных сил Барклая-де-Толли император издал указ о приведении губернских рот и уездных команд, «внутреннюю губернскую стражу составляющие в лучшее устройство». Из государственных соображений решено было покончить со сложившейся децентрализацией в управлении этими ротами и командами, их комплектовании, материальном обеспечении и использовании, подчинив одному организующему центру в Военном министерстве. Это был первый шаг. Затем последовала реорганизация гарнизонных батальонов. 17 января 1811 г. по представлению военного министра издается императорский указ о формировании новых полков на базе гарнизонных батальонов. Следующим важным шагом в этом же направлении был императорский указ от 27 марта 1811 г. о создании инвалидных рот. Указы от 16 и 17 января, а также 27 марта 1811 года явились законодательной основой создания внутренней стражи.
3 июля 1811 года Положение для внутренней стражи было принято и утверждено. Положение предусматривало для управления внутренней стражей, состоящей из губернских батальонов и команд служащих инвалидов, образование бригад и округов во главе с окружными генералами. Подробно определены обязанности внутренней стражи (воинские и по отношению к гражданскому начальству). На внутреннюю стражу возлагалось «обучение запасных рекрутских делу военной экзерциции» (подготовка рекрутов). Специальные обязанности состояли «в действиях на исполнение закона и приговоров суда и на охранение либо восстановление внутреннего порядка», включая «поимку воров, преследование и истребление разбойников, и рассеяние запрещенных законом скопищ», а также «усмирение неповиновений и буйств», задержание «беглых, ушедших преступников и дезертиров», борьбу с контрабандой, содействие сбору податей и недоимок, «охранение порядка и спокойствия церковных обрядов всех исповеданий», на ярмарках, торгах, народных празднествах, проведение спасательных работ при стихийных бедствиях (пожарах, разливах рек и т.п.), «отряжение нужных часовых к Присутственным местам, тюрьмам и острогам» и «принятие и провожание рекрутов, преступников, арестантов и пленных». Таким образом, внутренняя стража представляла собой военную силу, наделенную полицейскими функциями.
Александр 1 уделил много внимания внутренней страже. Только во второй половине 1811 года было издано 14 «имянных указов», касающихся ее, а всего за это время принято более двух десятков различных законодательных актов о внутренней страже. Но начавшуюся реформу прервала Отечественная война 1812 года. Поэтому в 1816-1817 гг. внутренняя стража стала создаваться заново. В 1816-1817 гг. был создан Отдельный корпус внутренней стражи и система этапов и этапных команд на основных дорогах, по которым передвигались осужденные. Команды и помещения для ночлега арестантов располагались на расстоянии через 2 почтовых станции, таким образом, среднее расстояние между этапами внутри России и в Сибири составляло около 100 км. Арестанты следовали от этапа к этапу под конвоем солдат соответствующей команды, которые передавали арестантов, списки и прилагаемые документы следующей команде. С увеличением числа ссылаемых беспорядок пересылки все более и более увеличивался. С 1817 года вводится этапная система препровождения арестантов. Это тоже потребовало большой организаторской работы. Важную роль в создании этой системы сыграл опять же М.М. Сперанский. Он провел ревизию состояния этого дела в России. При ознакомлении с ссылкой нашел, что к месту назначения не доходило значительное число ссылаемых, не только за побегами и болезнью, но и потому что по дороге всякий начальствующий считал себя вправе задерживать ссыльного, который на что-нибудь оказывался годным. Он приложил много труда к разработке и изданию Указа о ссыльных и Устава об этапах в Сибирских губерниях (высочайше утверждены 22 июля 1822 г.). Устав 1822 года обратил особое внимание на пересыльную часть (по замечанию И. Фойницкого пересыльной организации посвящено было около 4/7 статей всего Устава). Пересылка была возложена на корпус внутренней стражи, распределенной по этапам, почему и сами команды именовались этапными. С учреждением в 1816 году внутренней стражи Сибири на нее постепенно возлагалась обязанность по этапированию арестантов, освобождая от выполнения этой задачи башкиров и мещеряков. Этапные команды согласно уставу размещались по трактам через одну станцию. Они формировались в составе одного обер-офицера, двух унтер-офицеров, 25 солдат и одного барабанщика. Каждой команде придавалось по четыре конных казака. В команды велено было набирать людей «невидных по фрунтовой службе, но отнюдь не вовсе изувеченных, или почему-либо неспособных носить ружье». Специально было оговорено, что комплектование «этапных команд из людей ненадежных не может быть допущено», молодых солдат разрешалось зачислять только после двухлетней службы. Устав подробно излагал порядок отправления и сопровождения партий арестантов, правила движения, сроки нахождения в пути и время отдыха, правила ведения установленной документации и прочее. Летом не разрешалось вести партии более 60 арестантов, зимой - 100 и более человек считалось нормой. В каждой партии каторжники отделялись от ссыльных. Практиковалось заковывание в кандалы и цепи, прикрепление по несколько человек к железному пруту. В России последнее стало применяться значительно позже европейских стран. В России осужденных на казнь, ссылку преступников заковывали в кандалы. 28 января 1822 г. высочайше утверждено принятое Комитетом министров положение относительно облегчения содержания арестантов, которое определило порядок и способ применения оков.
Служба в гарнизонных батальонах и инвалидных командах внутренней стражи была очень тяжелой. Беспрерывные караулы, конвои, усмирительные экспедиции, сопровождение рекрутских партий, выполнение различных распоряжений местного начальства, использование солдат на партикулярных работах (т.е. обслуживание частных лиц, в первую очередь начальства), хотя это и запрещалось, - все это изнуряло за долгую службу солдат, не способствовало росту и развитию офицеров, толкая их порой на неблаговидные поступки. Не способствовала делу и негодная практика комплектования корпуса. Установка пополнять корпус достойными воинскими чинами, сохранившими нравственные качества, хотя и утратившими физические силы, фактически не выполнялась. Корпус превратился в место ссылки негодных (или неугодных) к полевой службе офицеров. Под видом болезненного состояния переводились часто порочные люди. Выпускники военно-учебных заведений попадали в основном те, кто с трудом («по тупости в науке») их заканчивал. Жалование офицеров корпуса было ниже, чем в полевых войсках.
Особые трудности испытывали этапные команды. Да и вся система сопровождения арестантов требовала корректировки. Свою специфику имели служба конвоирования арестантов и служба охраны тюрем. Здесь требовались особая подготовка, опыт, сноровка, определенные физические и нравственные качества, умение владеть оружием и правильно, строго в предписанных случаях, сообразуясь с обстоятельствами, возникающими, как правило, внезапно и неожиданно, применять его. Использование для такой службы неподготовленных людей, специально не обученных, неопытных, приводило к всевозможным нарушениям службы и нежелательным эксцессам. Служба конвоирования, осуществляемая пешим порядком, изнуряла арестантов и самих конвоиров. Транспортировка арестантов в специально оборудованных вагонах по железной дороге и на зафрахтованных для этой цели пароходах по водным путям сообщения давала экономию средств и сохраняла физические силы людей. Это позволяло постепенно сокращать число конвойных команд.
С 1830 года по предложению генерала Капцевича был введен так называемый маятный порядок. Вся Россия покрылась сетью этапных путей, больших и побочных, так сказать подходных. Каждая этапная команда принимала и отдавала арестантов соседним командам, встречаясь с ним на полпути между этапами (обыкновенное расстояние между этапами было около 40 верст). В месте встречи команды (полуэтапы) и передачи арестантов полагалась арестантской партии ночевка, а в этап - полная дневка (растаг). До 1858 года способ передвижения повсюду пешеэтапный (по старой пешеэтапной пересылке партии проходили через города и села с барабанным боем, выбирая по преимуществу базарные дни и многолюдные улицы, собирая милостыню), с подводами для больных, малолетних, женщин, кормящих грудью.
В 1865 и 1867 годах были изменены правила пересылки арестантов в Сибирь: она допускалась только в летнее время года и производилась на подводах. Функции, порядок организации и несения службы регламентировались Уставом конвойной службы, утвержденным царским указом в июне 1878 года.
Верховная власть стремилась укрепить армию, усилить охранительные силы, но средств, как всегда не хватало. Приходилось изыскивать возможности сокращения расходов за счет казавшихся второстепенными местных войск. А это была сила, несшая основную нагрузку по внутренней службе. Это дало экономию в 3,5 миллиона рублей. Выиграв в некой экономии средств, проиграли в ослаблении местных войск. Теперь основную тяжесть служебных нарядов пришлось взять на себя резервным батальонам в ущерб выполнению непосредственно возложенных на них задач. Если раньше препровождалось в империи до 200 тысяч арестантов в сопровождении 15 тысяч нижних чинов внутренней стражи, то теперь ежегодно в среднем сопровождалось до 350 тысяч арестантов, а имеющиеся конвойные команды состояли из 86 офицеров и 3347 нижних чинов. Роты резервных батальонов, размещенные в уездных городах, стали нести основную служебную нагрузку в уездах, а имевшиеся в губерниях полевые части приняли на себя гарнизонную службу. Это отрывало от боевой подготовки, строевых и других занятий, снижало качество подготовки новобранцев. Назрела необходимость упорядочить это дело.
Обеспокоенный таким обстоятельством император Александр III повелел преобразовать внутреннюю службу в максимально короткий срок. В полной мере это касалось службы конвоирования. Она довольно существенно возросла. Число арестантов увеличилось в полтора раза, конвоиров явно не хватало. Технический прогресс позволил в свое время сократить число конвойных команд, но жизнь внесла коррективы.
В то время на территории Европейской России имелось всего 16 конвойных команд и в Сибири на главном ссыльном тракте (от Тюмени до Карийских промыслов) - 47. Для нужд империи их требовалось в девять раз больше. В тех пунктах, где постоянные конвойные команды не были организованы, исполнение конвойной службы возлагалось, по распоряжению военно-окружных начальников, на расположенные в этих пунктах части гарнизона.
После упразднения внутренней стражи накопленный опыт показал, что служба конвоирования требует специального регулирования. Конвойные команды оказались в сфере деятельности двух ведомств: Военного министерства (этапно-пересылочной части Главного штаба) и Министерства внутренних дел (Главного тюремного управления). Они находились в двойном подчинении. Настало время придать им статус самостоятельной воинской структуры, учитывая специфические особенности данной службы. Комиссия, созданная для выработки предложений по преобразованию внутренней службы, пришла к заключению о необходимости реорганизации всего тюремного дела как «одного из условий ограждения государственного порядка и общественной безопасности», а также освобождения армии от окарауливания тюрем и создании особого вида «военных команд, тождественных существующим ныне 63 конвойным командам». 20 января 1886 года по повелению Александра III в соответствии с мнением Государственного Совета учреждена конвойная стража.
Дальнейшее развитие и строительство конвойных формирований происходило в соответствии с теми новшествами и изменениями, которые вносило государство при реформировании.
Таким образом, зарождение конвойной стражи являлось закономерным и правильным для России и всей охранительной системы государства. Функция конвоирования теперь возлагалась на специальные подразделения, тем самым, упорядочив еще одну из ветвей карательной политики государства.
Внутренним войскам МВД России исполняется 200 лет. На протяжении своей истории они прошли через многие испытания, стояли на страже «тишины и спокойствия», оберегали мир и покой страны, а в военное время защищали Отечество, на поле брани сражаясь с врагом. Процесс становления и развития сил правопорядка был сложным, не всегда последовательным и порой драматичным. Можно считать, что он шел в русле общевоенного строительства, но имел при этом свои особенности и закономерности. Приглядимся же к его вехам внимательнее.
Александр ЖАБСКИЙ
Вашу «метрику», будьте любезны!
27 марта 1911 года с особыми почестями отмечалось столетие местных войск и конвойной стражи. Сам факт юбилейных торжеств свидетельствовал о признании конвойной стражи преемницей внутренней стражи, созданной в 1811 году. Изданный по этому поводу высочайший приказ содержит прямое указание на календарную дату рождения внутренней стражи – 27 марта 1811 года. В этот день Александр I подписал указ «О устройстве инвалидных рот и команд и составлении из них подвижных инвалидных рот и служащих инвалидных команд».
Однако ни в этом, ни в других указах, изданных им 16 и 17 января того же года, о внутренней страже как о вооруженном формировании нового вида не упоминалось. Термин «воинская внутренняя стража» впервые появился в рескрипте, адресованном Александром I военному министру М. Б. Барклаю-де-Толли в день подписания первого указа. Общепринятым же этот термин становится после утверждения императором 3 июня 1811 года «Положения для внутренней стражи» – документа, на много лет вперед определившего основные направления деятельности внутренней стражи России.
Николай II в приказе 1911 года отмечал верную и ревностную службу престолу и Отечеству местных войск и конвойной стражи, «коим ныне истекает сто лет со времени их основания». Так была определена календарная дата создания внутренней стражи, которая через 185 лет стала отмечаться как День внутренних войск МВД России. Являясь частью силовых структур, внутренние войска в дореволюционный период истории России выполняли как задачи внутренней службы, так и караульные функции в пределах тех полномочий, которые определяла для них в разное время наша верховная власть.
Гасили пламя, брили лбы…
Но почему наши внутренние войска родились не раньше и не позже?
Позапрошлый век начался для России тревожно: за сто лет до того мы «грозили шведу», а теперь нам самим угрожала наполеоновская Франция. Потребовалось усилить внутреннюю безопасность государства, укрепить его границы, улучшить подготовку рекрутов, повысить уровень всей внутренней службы. Вот с этой-то целью Александр Павлович и издал тот «пакет» из трех «целевых» указов, которые стали правовой основой создания внутренней стражи. Отечественная война 1812 года и заграничный поход русских войск подтвердили своевременность принятых мер.
Внутренняя стража представляла собой военную силу, наделенную полицейскими функциями. Ей вменялись несение караульной службы, борьба с контрабандой, преследование и задержание преступников и беглых крепостных, «усмирение неповиновения и буйства», поддержание порядка в присутственных местах при проведении праздников, тушение пожаров, борьба с последствиями стихийных бедствий, «провожание казны» и пропасть других хлопотливых обязанностей.
Особую роль играла стража в рекрутском наборе. Только за Отечественную войну 1812 года и во время заграничных походов русской армии через внутреннюю службу в порядке рекрутских наборов прошли десятки тысяч воинов. Тогда же возникли и зачаточные формы охраны тыла действующей армии. А губернские батальоны и уездные команды западной части России приняли активное участие в оборонительных сражениях против наполеоновских войск.
Впрочем, в первой половине XIX века внутренним войскам пришлось выполнять и другие ответственные задачи. Например, когда в ноябре 1824 года Петербург подвергся сильнейшему наводнению, в борьбу с разбушевавшейся стихией вступили вместе с другими силами подразделения внутренней стражи во главе со своим отважным командующим – генералом Комаровским.
И вот пошли реформы
Первая грянула всего через пять лет. В 1816 году все части и подразделения внутренней стражи свели в Отдельный корпус внутренней стражи, командиром которого был назначен генерал-адъютант (впоследствии генерал от инфантерии и сенатор) граф Евграф Федотович Комаровский – участник Итальянского и Швейцарского суворовских походов, где отличился и получил за это первый генеральский чин.
А год спустя, когда военное ведомство ввело этапную систему сопровождения арестантов, для их конвоирования в составе батальонов внутренней стражи создаются этапные команды: 1 офицер, 2 унтер-офицера, 1 барабанщик и 25 солдат. Тогда же в составе Отдельного корпуса внутренней стражи формируются жандармские подразделения в обеих столицах, губернских городах и портах, предназначенные для решения военно-полицейских задач методом, как теперь бы сказали, «быстрого реагирования». В Петербурге, Москве и Варшаве дислоцировались жандармские дивизионы численностью 334 человека, а в 56 городах базировались жандармские команды из трех десятков человек в каждой.
Через два года к внутренней страже причислили и инвалидные команды, которые создали при соляных промыслах для несения караульной службы.
Прибежище «опороченных»
Середина 50-х годов XIX века была наиболее трудным временем в жизни и деятельности внутренней стражи. Она, как и армия в целом, нуждалась в коренном реформировании. Крымская война показала ее неспособность полноценно выполнять функцию резерва регулярной армии, которая сводилась лишь к формированию дружин ополчения.
Остаточный принцип комплектования Отдельного корпуса внутренней стражи привел к тому, что возросло количество офицеров и солдат, имевших низкие деловые и моральные качества, переведенных из регулярных войск в гарнизонные батальоны за личную недисциплинированность. Только за 1857 год в корпус поступили на службу 16,4 тысячи так называемых опороченных нижних чинов. В частях и подразделениях корпуса выросло число преступлений.
Командование было вынуждено принимать решительные меры по их искоренению вплоть до переселения более 14 тысяч нижних чинов в Восточную Сибирь. Но меры по оздоровлению корпуса оказались малоэффективными, поскольку принцип его комплектования не изменялся. Более того, в начале 1960-х годов вынашивается идея упразднения Отдельного корпуса внутренней стражи. Она обосновывалась неспособностью государства содержать многочисленную армию и нести большие расходы на воинские формирования, не имевшие боевого назначения.
В двадцатый век конвойной стражей
Очередная реорганизация войск внутренней стражи происходила в рамках военной реформы, в ходе которой рекрутский принцип комплектования вооруженных сил заменили всесословной воинской повинностью. В августе 1864 года Отдельный корпус внутренней стражи упразднили, а его функции возложили на местные и резервные войска. Но в полном объеме выполнять функции упраздненного Отдельного корпуса внутренней стражи они не могли…
Военная реформа, проводившаяся Александром III, коснулась и внутренней стражи. Вместо нее в мае 1886 года была сформирована конвойная стража в составе 567 конвойных команд, а местные войска освобождались от обязанностей конвоирования арестантов. В таком виде она и вступила в XX век, на начало которого пришлось две войны и три революции с их многочисленными жертвами. Неудивительно, что конвойная стража становится одним из важных исполнительных органов карательной системы государства, а служба в конвойных командах – все более значимой и напряженной. В таком качестве она и отметила свое 100-летие.
В годы Первой мировой воины конвойная стража наряду с обязанностями по прямому предназначению занималась также пополнением личным составом частей действующей армии и его перевозкой, подготовкой унтер-офицеров, конвоированием военнопленных, сопровождением иностранных подданных и боеприпасов, охраной перевозимых грузов.
Привет бандитам с басмачами…
В 1917 году старая армия была расформирована. Однако конвойная стража существенных изменений не претерпела, продолжая в реформированном виде выполнять свои функции и при советской власти. Но вскоре стало ясно, что одних ее конвойных функций для утверждения нового строя мало.
Процесс создания полноценных внутренних войск занял весь 1918 год и часть 1919 года. Войска эти были неоднородными, их ядром явились вооруженные формирования ВЧК для несения караульной службы. Затем они стали называться войсками внутренней охраны Республики (ВОХР). Впоследствии войска ВОХР-ВНУС-ВЧК-ОГПУ-НКВД неоднократно реорганизовывались, но их задачи оставались прежними – защита населения от любой угрозы, в том числе и внешней. Так было и в Гражданскую войну, и позднее – во время инцидентов на озере Хасан и реке Халхин-Гол, и в советско-финляндской войне.
Одной же из основных задач внутренних войск после гражданской войны была борьба с политическим бандитизмом. Его очаги возникли на Северном Кавказе, Дальнем Востоке и в Средней Азии, где лютовали басмачи. Для наведения революционного порядка применялись различные методы. Для скорейшего искоренения бандитских налетов и вооруженных ограблений допускалась внесудебная расправа – вплоть до расстрела бандитов, взятых на месте преступления с поличным.
…и бандеровцам с «лесными братьями»
С первых дней Великой Отечественной войны бойцы и командиры мотострелковых соединений и частей внутренних войск отважно сражались с врагом. Части внутренних войск, охранявшие объекты на железных дорогах, вступили в бои с наступавшими немецкими войсками на дальних подступах к Ленинграду – в районах Пскова, Нарвы, Луги, города Дно и других.
Воины подразделений 21-й дивизии войск НКВД стойко обороняли подступы к городу с юго-востока – древнюю русскую крепость Орешек, расположенную на острове в истоке Невы. Они не только успешно отражали атаки врага, но и во взаимодействии с частями Красной армии сумели захватить небольшой плацдарм на левом берегу Невы – так называемый Невский пятачок, сыгравший важную роль в последующих действиях наших войск.
Внутренние войска обеспечили перевозку более 700 тонн грузов по Дороге жизни и эвакуацию на Большую землю 30 тысяч ленинградцев. При этом на всем протяжении войны, как и в предвоенные годы, они осуществляли охрану общественного порядка в стране, важных оборонных предприятий и объектов, железнодорожных сооружений, тыл действующей армии, несли гарнизонную службу в освобожденных от врага городах. На завершающем этапе войны и после Победы вели активную борьбу с националистическим подпольем и его вооруженными формированиями – «лесными братьями» в Прибалтике, бандеровцами на Украине…
Отвага по душе, а не по штату
Потом следовали новые ведомственные реорганизации, но тысячи военнослужащих внутренних войск по-прежнему отличались при выполнении задач боевой службы смелостью, отвагой, самоотверженностью. Сотни были удостоены государственных наград. А солдаты И. Очиченко и Ю. Прохоров, сержанты П. Домазин и И. Колпаков, старшина Г. Бармин, прапорщики А. Быков и А. Евдокимов за самоотверженность и мужество, проявленные на боевой службе, навечно зачислены в списки частей, где служили.
С декабря 1979 года и по февраль 1989 года многие военнослужащие внутренних войск участвовали в боевых действиях на территории Афганистана. Многие воины получили тогда высокие советские и афганские награды. Но нелегко было им и дома. Четверть века назад, 26 апреля 1986 года, произошла катастрофа на Чернобыльской АЭС, и военнослужащие внутренних войск участвовали в ликвидации ее последствий буквально с первых часов.
На рубеже 1980 – 1990-х годов произошло резкое обострение внутриполитической обстановки в ряде регионов бывшего СССР, возникли острые конфликты на межнациональной основе. Одной из сил, гасивших пламя розни в горячих точках, были внутренние войска. Вот что писала газета «Правда» в июне 1989 года в связи с кровавыми событиями в Фергане: «Многие люди всех национальностей встречали здесь внутренние войска как своих освободителей от анархии, разгула массового беззакония. Внутренние войска в сложившейся ситуации стали единственным гарантом жизни народа».
После распада СССР миротворческие операции внутренних войск ограничились Северо-Кавказским регионом. Около десяти тысяч военнослужащих войск округа прошли через горнило этого испытания. Сотни из них погибли и получили ранения. Свыше трех тысяч военнослужащих внутренних войск награждены орденами и медалями, 65 наиболее отличившихся удостоены высокого звания Героя России, в том числе пятеро военнослужащих из нашего Северо-Западного регионального командования внутренних войск МВД России.
В XXI век войска этого командования – «стражи белых ночей», как они себя поэтически называют, вступили слаженной и мобильной войсковой структурой. Они полностью укомплектованы, имеют богатый боевой опыт, накопленный в ходе антитеррористической операции на Северном Кавказе. Об их сегодняшнем дне наша газета постоянно пишет. Он тоже когда-то станет историей – но это уже история завтрашнего дня.
КОНВОЙНАЯ СТРАЖА, воинские формирования, существовавшие в 19-20 века в России для несения специальной службы по конвоированию лиц, содержавшихся под стражей. На конвойную стражу возлагались следующие задачи: сопровождение арестантов, пересылаемых этапным порядком в Российской империи (кроме Великого княжества Финляндского и Кавказа); сопровождение их на внешние работы и в присутственные места; содействие тюремной администрации при производстве внезапных обысков и ликвидации беспорядков в местах заключения; наружная охрана тюрем (при необходимости). Конвойные команды конвойной стражи подчинялись начальникам гарнизонов и комендантам, их обучение проводилось по специальной программе.
До 1811 года сопровождение арестантов в Сибирь осуществляли казаки Донского полка, размещённые по дистанциям в Казанской губернии, а в пределах Европейской части Российской империи эту службу несли местные инвалидные команды. Затем эта обязанность перешла к внутренней страже (с 1811). С 1817 вводится этапная система препровождения арестантов, внедряются разработанные М. М. Сперанским регулирующие её уставы: о ссыльных и об этапах в сибирских губерниях (1822). Для этой цели использовались этапные команды (с 1835 конно-этапные, с 1862 пешие). Улучшила и облегчила конвойную службу так называемая маятная этапная система, предложенная генералом от артиллерии П. М. Капцевичем. После упразднения в 1864 Отдельного корпуса внутренней стражи конвоирование арестантов было возложено на местные войска. С середины 1860-х годов пересылка арестантов в Сибирь осуществлялась только в летнее время на подводах и фургонах с помощью сохранившихся этапных и преобразованных местных команд, а также железнодорожным транспортом и на зафрахтованных для этих целей судах. Для общего руководства данной службой при Инспекторском департаменте Военного министерства была создана этапно-пересыльная часть, которая с декабря 1865 вошла в состав Главного штаба, где была учреждена должность главного инспектора по пересылке арестантов (он же начальник этапно-пересыльной части). С образованием в 1879 Главного тюремного управления должность главного инспектора по пересылке арестантов получает двойное подчинение - МВД (с 1895 Министерству юстиции) и Военному министерству. Конвойная служба требовала определённых навыков, опыта и специальной подготовки, но частая смена команд, выделяемых от различных воинских частей, приводила порой к нарушениям, неправильному применению оружия и др. (в середине 1880-х годов ежегодно в Российской империи сопровождалось до 350 тысяч арестантов, а профессиональную подготовку имели лишь 63 конвойные команды, состоявшие из 86 офицеров и 3347 нижних чинов).
В январе 1886 по повелению императора Александра III была сформирована конвойная стража, состоявшая из 567 конвойных команд. Штатная численность конвойной стражи (1895) составляла: 99 офицеров, 1073 унтер-офицера, 10 267 рядовых, 271 нестроевой. В июне 1907 года утверждён Устав конвойной службы, в 1909 составлен «Свод маршрутов и планов движения этапных партий», куда вошли: 379 маршрутов по пешим трактам общей протяжённостью около 28 тысяч вёрст (около 30 тысяч км), 216 маршрутов по 37 линиям железных дорог, 40 плановых водных маршрутов. Во время 1-й мировой войны команды конвойной стражи привлекались для эвакуации тюремных учреждений, выдворения иностранных граждан за пределы страны, конвоирования военнопленных, охраны военных грузов и транспорта. После Октябрьской революции 1917 конвойная стража была реорганизована, сохранив военную структуру, и находилась в двойном подчинении: по строевой и хозяйственной части - Наркомату по военным делам (через Всероссийский главный штаб), по службе - Главному управлению местами заключения при Наркомате юстиции (через Карательный отдел, с 1921 Центральный карательный отдел) РСФСР. В октябре 1922 года конвойная стража передана ГПУ при НКВД РСФСР (с 1923 ОГПУ СССР) и преобразована в Отдельный корпус конвойной стражи. В 1924 конвойная стража передана в состав наркоматов внутренних дел союзных республик, в 1925 создано Центральное управление конвойной стражи (с сентября 1930 Центральное управление конвойных войск) СССР при СНК СССР. Комплектование конвойной стражи, а также снабжение её всеми видами довольствия осуществлял Наркомат по военным и морским делам СССР, а её организация была унифицирована с частями РККА (взвод, рота, батальон, полк). После образования НКВД СССР (1934) конвойные войска вошли в его состав с подчинением Главному управлению пограничной и внутренней охраны (смотри Внутренние войска).
Лит.: Органы и войска МВД России: Краткий исторический очерк. М., 1996; Штутман С. М. На страже тишины и спокойствия: Из истории внутренних войск России (1811-1917 годы). М., 2000; Внутренняя и конвойная стража России. 1811-1917: Документы и материалы. М., 2002.
