1882-1946)- военно-фашистский диктатор Румынии с 6. IX 1940 по 23. VIII 1944. После окончания офицерской школы А. прошел все ступени военной иерархии до начальника генерального штаба румынской армии, а затем ее главнокомандующего. Будучи офицером, участвовал в карательных экспедициях против крестьян Галацкого уезда (Молдавия), а также в военной интервенции Румынии против Венгерской советской республики (1919). Установление тесной связи с фашистской организацией "Железная гвардия" обеспечило А. пост министра обороны в профашистском правительстве Гога. Этот пост он сохранил и в пришедшем к власти правительстве Кристеа (до марта 1938). После отречения и отъезда короля Кароля II (сентябрь 1940) власть находилась безраздельно в руках А., ставшего к этому времени премьер-министром и присвоившего себе титул кондукатора - "руководителя государства". В октябре 1940 немецкие войска вступили в Румынию. Месяц спустя правительство А. примкнуло к тройственному пакту держав оси. А. низвел Румынию до положения немецкой колонии. Свыше 70% румынского "экспорта" (нефть, хлеб, скот, лес, золото) направлялось в Германию. Крупнейшие румынские предприятия были включены в германские военные концерны. Правительство А. взяло на себя содержание германской армии, готовившей на территории Румынии нападение на Югославию и Советский Союз. 22. VI 1941 А. без объявления войны бросил румынские войска против СССР. Даже после разгрома германских войск под Сталинградом А. хвастливо утверждал, что Румыния установит свои границы "далеко, далеко на Востоке". Политика А. вызывала недовольство не только в широких массах народа, но и в части правящих кругов страны. 23. VIII 1944, в результате переворота, диктатура А. была свергнута; Румыния перешла на сторону союзников и объявила войну Германии. А. был взят под стражу командованием советских войск, затем передан Румынии, где предстал перед Народным трибуналом как военный преступник. 1. VI 1946 А. по приговору трибунала был казнен.
Отличное определение
АНТОНЕСКУ ИОН
1882–1946) Диктатор Румынии (1940–1944), маршал (1941). Участник подавления Крестьянского восстания (1907), интервенции против Венгерской советской республики (1919). Правительство Антонеску ввергло Румынию в войну против СССР. В 1946 году казнен по приговору трибунала. Ион Антонеску родился 25 июня 1882 года в румынском городе Питешти. Офицером участвовал в карательных экспедициях при подавлении крестьянских восстаний 1907 и 1918 годов. После службы в армии в период Первой мировой войны и военной интервенции в Венгрии (1919) был назначен на важный дипломатический пост военного атташе сначала в Париже, а затем в Лондоне. В 1933 году Антонеску занял пост начальника Генерального штаба румынской армии. Усиление фашизма, экономические трудности, политическая нестабильность в стране вызывали у румынских правящих кругов стремление к установлению диктатуры. Король Кароль II в преддверии выборов 1938 года хотел создать военное правительство во главе с генералом Ионом Антонеску, занимавшим видное положение в армии. Но затем отказался от этой затеи, так как опасался его связей с фашистской организацией «Железная гвардия». В правительстве национал-христианской партии, созданном 29 декабря 1937 года, Антонеску занял пост военного министра. Однако уже 10 февраля 1938 года был обнародован декрет Кароля II, в котором сообщалось, что правительство распускается и формируется «личное правительство» короля во главе с патриархом Мироном Кристей. Таким образом, в стране установился режим неприкрытой королевской диктатуры. Генерал Ион Антонеску сохранил свой пост в новом правительстве. Принятая 24 февраля путем «плебисцита» Конституция узаконивала тоталитарный режим, ставила министров под контроль короля и фактически превращала парламент в совещательный орган. В Европе тем временем ширилась германская агрессия. Генерал Антонеску после расчленения Чехословакии одним из первых в Румынии открыто потребовал переориентации на державы «оси». В ноябре 1938 года румынский король предпринял поездку во Францию, Великобританию и Германию. Он поспешил заверить фюрера в своей искренней лояльности. Еще до того, как Кароль II покинул Англию, железногвардейцы были готовы к вооруженному выступлению. В подготовке путча принимал участие и Антонеску. Возвращаясь из Германии в Румынию, Кароль II получил сообщение о вспыхнувших беспорядках. Прибыв в Бухарест 28 ноября, он немедленно провел заседание Совета министров, на котором были выработаны меры по подавлению готовящегося мятежа. На следующий день Антонеску был смещен с должности. Затем последовал арест генерала князя Кантакузино, являвшегося номинальным главой «Железной гвардии» в период ее легальной деятельности. Король шаг за шагом сдавал свои позиции. После длительных переговоров, завершившихся к весне 1940 года, он согласился включить в состав правительства пятерых железногвардейцев в качестве заместителей министров. Занял свой пост и новый глава «Железной гвардии» Хориа Сима. Несмотря на все уступки Кароля II, Гитлер искал возможность заменить его более надежной политической фигурой. Выбор пал на Антонеску. Сменив пост военного министра на должность командующего военным округом, Антонеску критиковал проводившуюся новым правительством внешнюю политику Румынии, заключавшуюся в балансировании между англофранцузским и германо-итальянским блоками, и требовал ориентации только на Германию. Поводом для переворота послужило принятие правительством Кароля II условий Первого венского арбитража, по которому от Румынии в пользу Венгрии отторгалась территория Северной Трансильвании. Первыми, кого гитлеровцы проинформировали о готовящемся отторжении (части Трансильвании, открывающейся в связи с этим возможности устранить Кароля II) были Антонеску и глава железногвардейцев Хориа Сима. Сима еще в июле 1940 года вышел из состава правительства, а Антонеску тогда же послал Каролю II резкое письмо, в котором обвинял его по существу в неспособности управлять страной, за что был понижен в чине, подвергнут аресту и сослан в Быстрицкий монастырь. Тем самым и генерал, и Сима обеспечили себе «непричастность» к решению трансильванского вопроса в пользу хортистов и возможность выступить в нужный момент в роли «спасителей» страны. Уже 30–31 августа, когда Коронный совет, созванный Каролем, обсуждал вопрос об уступке Венгрии северной части Трансильвании, в стране начались массовые демонстрации протеста. Попытка «Железной гвардии» захватить власть провалилась. Тогда гитлеровцы включили механизм, с помощью которого власть в Румынии все же перешла в руки «Железной гвардии», но уже на основе ее союза с Антонеску и его приверженцами в военных и политических кругах страны. 5 сентября король назначил Антонеску главой правительства с диктаторскими полномочиями. На следующий день Кароль II, по требованию Антонеску, подписал акт об отречении от престола в пользу своего сына Михая и затем покинул Румынию, чтобы никогда уже в нее не вернуться. Антонеску сформировал свое правительство. В его состав вошли генералы - сторонники Антонеску, представители национал-царанисты и национал-либералы, железногвардейцы. Последние заняли ведущие посты в кабинете министров иностранных, внутренних дел, префекта полиции. Сима стал заместителем премьер-министра. Монархия была сохранена больше из тактических соображений. Новый король, 19-летний Михай, сразу после коронации поздравил Антонеску с приходом к власти и пожелал «полного успеха» ему, а также «Железной гвардии» в «перестройке страны». Антонеску объявил Румынию «национал-легионерским» государством, а себя, по гитлеровскому образцу, - «кондукэторулом», т. е. румынским фюрером. Отменив Конституцию 1938 года и таким образом ликвидировав последние остатки парламентаризма, он присвоил себе право управлять страной путем издания собственных декретов, имеющих силу закона и подлежащих беспрекословному исполнению. Новоиспеченный румынский диктатор направил в Берлин послание, в котором благодарил Гитлера за поддержку и уверял в своей верности. Антонеску понимал шаткость установленной им диктатуры. В докладе, представленном Гитлеру адмиралом Канарисом, побывавшим в те дни в Румынии, подчеркивалось, что режим Антонеску может устоять лишь при поддержке Германии. Поэтому румынский диктатор просил Гитлера ввести на территорию Румынии германские механизированные и авиационные соединения. 20 сентября германское верховное командование издало директиву о вводе войск на румынскую территорию с целью «оказания помощи Румынии, нашему другу, в организации и обучении ее вооруженных сил». В октябре гитлеровские войска расположились в стране. Их численность быстро возрастала и к декабрю превысила 500 000 человек. Спустя два месяца после своего прихода к власти Антонеску предпринял поездку в Берлин и Рим, чтобы обсудить вопросы сотрудничества Румынии с державами «оси», определить ее место в «новом порядке Европы» и заручиться поддержкой румынских захватнических планов. В Риме Антонеску сказал Муссолини, что «понимает невозможность возвращения Северной Трансильвании сейчас и будет ждать окончания войны». В Берлине «кондукэторулу» был оказан исключительно благожелательный прием. Гитлер пообещал все, чего пожелал румынский диктатор, в том числе и присоединения в будущем Бессарабии и других советских земель к Румынии, дав понять, таким образом, что война с СССР - дело решенное. Уже на следующий день, 23 ноября 1940 года, Антонеску подписал протокол о присоединении Румынии к Тройственному пакту. Режим Антонеску внутри страны сразу же приобрел террористический характер. Уже в сентябре 1940 года в Румынии было создано 35 концентрационных лагерей и тюрем. В отличие от королевской диктатуры военно-фашистский режим не счел нужным сохранять даже видимость парламентаризма. Он отменил действие конституции, ликвидировав все гражданские права. Многие промышленные предприятия были милитаризированы, от рабочих и служащих там требовали военной дисциплины, а нарушителей предавали суду военного трибунала. С провозглашением Румынии национал-легионерским государством «Железная гвардия» стала руководящей силой нового режима. Специальным правительственным распоряжением от 23 сентября 1940 года власти на местах обязывались сотрудничать с легионерским движением и предупреждались, что невыполнение указаний префектов-железногвардейцев повлечет за собой отстранение от должности и строгое наказание. Дорвавшаяся до власти «Железная гвардия» развернула массовый террор, расправляясь бандитскими методами со своими политическими противниками. Став правящей и к тому же единственной партией, деятельность которой разрешалась режимом, она воспользовалась этим для увеличения своей численности и усиления влияния среди населения. В результате кампаний по «румынизации» (т. е. конфискации предприятий, принадлежавших евреям и политическим противниками железногвардейцев) и созданию «руководимой экономии», принявших массовый характер, было дезорганизовано хозяйственное положение страны. Усилившаяся нехватка продовольствия, сырья, товаров, кредитов грозила полностью парализовать экономику. Антонеску вынужден был выступить с заявлением, в котором он потребовал устранить «все плохое в администрации государства и экономики», подразумевая под этим некомпетентное и вредное вмешательство «Железной гвардии». Кризис разразился и в политической сфере. Легионеры открыто расправ лялись с теми политическими деятелями, которые в свое время по разным причинам выступали против «Железной гвардии». Антонеску санкционировал принятие особого закона, который предусматривал смертную казнь или каторжные работы сроком от 5 до 10 лет за преступления против «общественного порядка». Затем 30 ноября 1940 года было официально объявлено о роспуске легионерской полиции, а три дня спустя издано предписание о принятии строгих мер в связи с самоуправством железногвардейцев. Декрет о роспуске легионерской полиции фактически не был выполнен. Более того, Сима неоднократно брал на себя функции главы правительства, конфликт зашел так далеко, что в начале января 1941 года легионер Гика, являвшийся начальником полиции, отдал распоряжение не выполнять указания генерала Антонеску, а подчиняться только его собственным приказам. В конце концов Антонеску отправился в Берлин, чтобы там добиться согласия на предоставление ему «свободы рук» в отношении железногвардейцев. Гитлер, заинтересованный в прекращении распрей среди своих ставленников в Румынии, недолго колебался, кому из них отдать предпочтение. Антонеску получил полную поддержку. В ночь на 19 января железногвардейцы подняли вооруженный мятеж. За первые три дня мятежа были зверски убиты многие десятки жителей Бухареста, разграблено имущество более чем на сто миллионов лей. Антонеску выжидал до 22 января, не предпринимая активных ответных действий. Только когда волна путча стала распространяться по стране, он, получив поддержку Гитлера, отдал армии приказ приступить к подавлению легионерского мятежа. Уже сутки спустя «Железная гвардия» была вынуждена прекратить сопротивление. Многие легионеры, в том числе и их «капитан», были схвачены, но Антонеску не решился расправиться с ними. Симу он отправил в Германию, где тот и оставался до последних дней войны. «Железная гвардия» перестала существовать как организованная сила. Антонеску сформировал правительство, состоявшее исключительно из его сторонников. Из 12 министерских постов 9 заняли генералы. В остальном положение страны практически не изменилось. 4 декабря 1940 года состоялось подписание румынско-германского соглашения о претворении в жизнь 10-летнего плана «экономического сотрудничества», предусмотренного договором от 25 марта 1939 года. Это соглашение ставило Румынию в положение аграрно-сырьевого придатка гитлеровской Германии. Немецкий капитал занял в экономике страны доминирующее положение. Собственность румынской национальной буржуазии напрямую захватывалась гитлеровцами. Под немецкий контроль официально перешли два из четырех крупнейших банков страны. Приглашенные Антонеску немецкие дивизии практически оккупировали Румынию. Ближайшим результатом ввода германской армии в Румынию стало резкое ухудшение финансово-экономического положения страны. 22 июня 1941 года вслед за гитлеровской Германией правительство Антонеску ввергло Румынию в войну против СССР. После первого удачного наступления гитлеровцы оставили обещанную Румынии территорию от Южного Буга до Днепра под своим управлением. Антонеску пришлось довольствоваться днестровско-бугским междуречьем. Этот обширный район был переименован в «Транснистрию» с центром в Одессе и объявлен принадлежащим Румынии. Но Одессу еще надо было захватить. Неся огромные потери, румынские войска взяли город только 16 октября 1941 года. После захвата Одессы Антонеску объявил, что «фактически война победоносно завершена» и приступил к частичной демобилизации. Но в январе 1942 года обстановка на фронте резко изменилась, и Гитлер потребовал от Румынии новые дивизии. Антонеску предоставил к весне 1942 года в распоряжение германского командования 26 дивизий, что удивило даже гитлеровскую верхушку Это было почти вдвое больше того, на что рассчитывало германское командование. Антонеску, являясь главнокомандующим румынскими вооруженными силами, еще 21 августа 1941 года произвел себя в маршалы. По указке немцев он бросил свои войска в 1942 году под Керчь, Севастополь, Харьков, Донецк и Оскол. Румынская армия несла огромные потери. К тому же ее разъедало дезертирство, принявшее уже к 1941 году массовый характер. В целях укрепления морального духа румынской армии гитлеровское командование в июне 1942 года решило, что после завершения операции за Доном немецкие и румынские войска, расположенные в районе Сталинграда и на Среднем Дону, будут объединены в группу армий под командованием Антонеску. Румынский маршал согласился занять предложенный пост, но в результате контрнаступления советских войск под Сталинградом две немецкие, одна итальянская и две румынские армии были полностью разгромлены. Разгром немецко-фашистских войск под Сталинградом имел серьезнейшие последствия для Румынии, потерявшей на Восточном фронте всю свою армию. В стране усилились антивоенные и антифашистские выступления. В довершение всех бед фюрер фактически отстранил румынскую администрацию от хозяйничанья в Транснистрии. Все протесты Антонеску при этом не принимались во внимание. К концу 1943 года окончательно рухнули надежды румынских руководителей как на возвращение Северной Трансильвании (на нее положила глаз Германия), так и на территориальные захваты на Востоке. Участие в войне привело правительство Антонеску к банкротству не только в военно-политической, но и в экономической сфере. Хозяйственное положение Румынии катастрофически ухудшилось. Какое-то время положение спасали богатства, награбленные в Советском Союзе. Проводились дешевые распродажи и бесплатное распределение вывезенного из оккупированных территорий имущества. Бедствующему населению выдавались бесплатные или дешевые обеды, часть награбленных средств пошла на постройку жилых домов для рабочих, бесплатную медицинскую помощь для государственных служащих, увеличение государственных пособий на детей и др. Свертывание ряда отраслей румынской промышленности привело к росту безработицы. На действующих предприятиях, большинство которых было военизировано, рабочий день длился 10–18 часов. Во главе их стояли военные коменданты, получившие право наказывать рабочих за малейшую провинность. Режим маневрировал, однако вскоре стало ясно, что найти союзников внутри страны уже невозможно. Вожди «исторических» партий и лидеры «демократической оппозиции» Ю. Маниу и Д. Брэтиану отказались войти в состав правительства, не желая компрометировать себя. В Румынии назревал государственный переворот. Возможными кандидатами в заговорщики И. Антонеску считал и дворцовые круги во главе с королем Михаем, и значительную часть армейской верхушки, и лидеров «исторических» партий, и даже своего заместителя М. Антонеску, т. е. практически всех, на кого он до тех пор опирался. «Кондукэторул» понимал, что они не колеблясь пожертвуют им, чтобы в решающий момент отвести от себя возмущение народа, как это сделали итальянские сановники Муссолини. Вместе с тем румынский диктатор не мог применить силу для ликвидации зреющего заговора, поскольку этим он окончательно восстановил бы против себя последних своих сторонников. Оставалось одно - действовать не наперекор потенциальным заговорщикам, а вместе с ними, и если удастся, либо возглавить их, обеспечив себе тем самым возможность удержаться у власти после поражения в войне, либо содействовать им в формировании другого кабинета и таким образом по крайней мере приобрести политический капитал, чтобы впоследствии избежать ответственности за совершенные преступления. С ведома и одобрения И. Антонеску его заместитель искал пути к сепаратному сговору с западными державами. Вскоре оба они подключили к этому делу также руководство «исторических» партий, рассчитывая на то, что лидеры «демократической оппозиции», официально не сотрудничавшие с Антонеску, добьются от англичан и американцев большего, чем фашистское правительство. Диктатор уже тогда заявил, что не будет цепляться за власть и готов уступить ее Ю. Маниу - лидеру национал-царанистов, - если тот сумеет добиться от западных союзников приемлемых условий мира. Однако после поражения фашистских войск на Курской дуге стало совершенно очевидно, что заключить мир только с западными державами не удастся даже в том случае, если Румынию оккупируют англо-американские войска. Авторитет и международное влияние СССР достигли таких масштабов, что никто даже не помышлял открыто пренебрегать его интересами. Узнав о результатах Тегеранской конференции, на которой было решено открыть второй фронт не на Балканах, а в Западной Европе, И. Антонеску впал в растерянность и смятение. Отчаяние сквозило и в заявлении диктатора от 1 января 1944 года. Обращаясь к западным державам, он умолял остановить советские войска, мол, их вступление в Румынию явится «угрозой цивилизации Европы». Единственное спасение он видел в скорейшем заключении сепаратного мира с западными державами. 26 марта 1944 года соединения Второго Украинского фронта вступили на территорию Румынии. В апреле наступление было приостановлено. 12 апреля советское правительство предъявило румынскому правительству ультиматум, в котором предлагало ему порвать с немцами и начать совместную борьбу против фашистской Германии в целях восстановления независимости и суверенитета Румынии. Антонеску отказался заключить перемирие. Король Михай решился на заговор. Дворцовые круги для свержения Антонеску вынуждены были пойти на сотрудничество с коммунистическим подпольем, чье влияние увеличивалось с каждым днем. 23 августа после заседания правительства, принявшего предложение И. Антонеску мобилизовать «все силы нации» на продолжение войны, «кондукэторул» получил приглашение посетить короля. Во второй половине дня Антонеску явился в королевский дворец. Беседа короля с Антонеску затянулась, так как в ответ на вопрос о дальнейших намерениях правительства в связи с катастрофическим положением на фронте он начал пространно излагать свои планы дальнейшего ведения боевых действий. Михай заявил, что считает обстановку критической, и настойчиво предложил тотчас же заключить перемирие. И. Антонеску в резкой форме отказался. Тогда король заявил, что смещает его. Антонеску рассвирепел. Король увидел, что уладить дело миром не получится. Немедленно вызванная дворцовая охрана взяла под стражу «кондукэторула» и сопровождавшего его М. Антонеску. После того как во дворец были вызваны и арестованы другие министры, вооруженный отряд вывез диктатора и его министров на конспиративную квартиру ЦК РКП, где они содержались до передачи их советскому командованию, которое не стало держать пленников у себя, предоставив право решать судьбу бывших правителей новому режиму. Просидев два года в тюрьме, Ион Антонеску был осужден румынским коммунистическим судом и казнен 1 июня 1946 года.
, Королевство Румыния
Жилава , Королевство Румыния
Вторая Балканская война
Первая мировая война
Чехословацко-венгерская война
Вторая мировая война
 |
||
 |
Йо́н Ви́ктор Антоне́ску (рум. Ion Victor Antonescu ; 15 июня - 1 июня ) - румынский государственный и военный деятель. Маршал , премьер-министр и кондукэтор (аналог фюрера или дуче , рум. conducătorul, conducător ) Румынии в -1944 годах .
Молодость
Йон Антонеску родился в городе Питешти , в семье крупного землевладельца. Учился в военном училище и военном колледже во Франции . Участник карательных экспедиций против крестьянских восстаний и 1918 годов . Во время Второй (Межсоюзнической) Балканской войны в г. - начальник оперативного отдела штаба кавалерийской дивизии. В г. - командир эскадрона кавалерийской школы. Участник Первой мировой войны и военной интервенции против Венгерской советской республики в г. Занимал высокие посты в румынской армии. С военный атташе в Париже , с - в Лондоне .
Военная карьера
После взрыва, уничтожившего 22 октября 1941 года штаб румынских войск в Одессе , Антонеску приказал расстрелять за каждого убитого офицера - 200, за каждого солдата - 100 евреев. Всего по этому приказу было убито 25 тыс. одесских евреев.
Попытки реабилитации
Увековечение памяти
29 сентября 2010 в посёлке Кодру , находящемся в составе муниципии Кишинёв, местный совет большинством голосов принял решение дать название «Вилла Антонеску» улице, на которой находился дом, где останавливался румынский маршал. По словам местного мэра, данная инициатива принадлежит жителям улицы, а решение не окончательное . В городе Сату-Маре его именем названа улица.
Напишите отзыв о статье "Антонеску, Йон"
Примечания
Источники
- Залесский К. А. Кто был кто во Второй мировой войне. Союзники Германии. - М .: АСТ , 2004. - Т. 2. - 492 с. - ISBN 5-271-07619-9 .
- Гордиенко А. Н. Командиры Второй мировой войны. Т. 2., Мн., 1998. ISBN 985-437-627-3 .
- Сталинградская битва. Июль 1942-февраль 1943: энциклопедия / под ред. М. М. Загорулько . - 5-е изд., испр. и доп. - Волгоград: Издатель, 2012. - С. 42. - 800 с.
- Орлик И. И. Бухарестский процесс над И. Антонеску. 1946 год // Новая и новейшая история. 2012. № 1. С. 187-199.
Ссылки
|
||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Антонеску, Йон
«Кавалеристы идут на сраженье, и встречают раненых, и ни на минуту не задумываются над тем, что их ждет, а идут мимо и подмигивают раненым. А из этих всех двадцать тысяч обречены на смерть, а они удивляются на мою шляпу! Странно!» – думал Пьер, направляясь дальше к Татариновой.У помещичьего дома, на левой стороне дороги, стояли экипажи, фургоны, толпы денщиков и часовые. Тут стоял светлейший. Но в то время, как приехал Пьер, его не было, и почти никого не было из штабных. Все были на молебствии. Пьер поехал вперед к Горкам.
Въехав на гору и выехав в небольшую улицу деревни, Пьер увидал в первый раз мужиков ополченцев с крестами на шапках и в белых рубашках, которые с громким говором и хохотом, оживленные и потные, что то работали направо от дороги, на огромном кургане, обросшем травою.
Одни из них копали лопатами гору, другие возили по доскам землю в тачках, третьи стояли, ничего не делая.
Два офицера стояли на кургане, распоряжаясь ими. Увидав этих мужиков, очевидно, забавляющихся еще своим новым, военным положением, Пьер опять вспомнил раненых солдат в Можайске, и ему понятно стало то, что хотел выразить солдат, говоривший о том, что всем народом навалиться хотят. Вид этих работающих на поле сражения бородатых мужиков с их странными неуклюжими сапогами, с их потными шеями и кое у кого расстегнутыми косыми воротами рубах, из под которых виднелись загорелые кости ключиц, подействовал на Пьера сильнее всего того, что он видел и слышал до сих пор о торжественности и значительности настоящей минуты.
Пьер вышел из экипажа и мимо работающих ополченцев взошел на тот курган, с которого, как сказал ему доктор, было видно поле сражения.
Было часов одиннадцать утра. Солнце стояло несколько влево и сзади Пьера и ярко освещало сквозь чистый, редкий воздух огромную, амфитеатром по поднимающейся местности открывшуюся перед ним панораму.
Вверх и влево по этому амфитеатру, разрезывая его, вилась большая Смоленская дорога, шедшая через село с белой церковью, лежавшее в пятистах шагах впереди кургана и ниже его (это было Бородино). Дорога переходила под деревней через мост и через спуски и подъемы вилась все выше и выше к видневшемуся верст за шесть селению Валуеву (в нем стоял теперь Наполеон). За Валуевым дорога скрывалась в желтевшем лесу на горизонте. В лесу этом, березовом и еловом, вправо от направления дороги, блестел на солнце дальний крест и колокольня Колоцкого монастыря. По всей этой синей дали, вправо и влево от леса и дороги, в разных местах виднелись дымящиеся костры и неопределенные массы войск наших и неприятельских. Направо, по течению рек Колочи и Москвы, местность была ущелиста и гориста. Между ущельями их вдали виднелись деревни Беззубово, Захарьино. Налево местность была ровнее, были поля с хлебом, и виднелась одна дымящаяся, сожженная деревня – Семеновская.
Все, что видел Пьер направо и налево, было так неопределенно, что ни левая, ни правая сторона поля не удовлетворяла вполне его представлению. Везде было не доле сражения, которое он ожидал видеть, а поля, поляны, войска, леса, дымы костров, деревни, курганы, ручьи; и сколько ни разбирал Пьер, он в этой живой местности не мог найти позиции и не мог даже отличить ваших войск от неприятельских.
«Надо спросить у знающего», – подумал он и обратился к офицеру, с любопытством смотревшему на его невоенную огромную фигуру.
– Позвольте спросить, – обратился Пьер к офицеру, – это какая деревня впереди?
– Бурдино или как? – сказал офицер, с вопросом обращаясь к своему товарищу.
– Бородино, – поправляя, отвечал другой.
Офицер, видимо, довольный случаем поговорить, подвинулся к Пьеру.
– Там наши? – спросил Пьер.
– Да, а вон подальше и французы, – сказал офицер. – Вон они, вон видны.
– Где? где? – спросил Пьер.
– Простым глазом видно. Да вот, вот! – Офицер показал рукой на дымы, видневшиеся влево за рекой, и на лице его показалось то строгое и серьезное выражение, которое Пьер видел на многих лицах, встречавшихся ему.
– Ах, это французы! А там?.. – Пьер показал влево на курган, около которого виднелись войска.
– Это наши.
– Ах, наши! А там?.. – Пьер показал на другой далекий курган с большим деревом, подле деревни, видневшейся в ущелье, у которой тоже дымились костры и чернелось что то.
– Это опять он, – сказал офицер. (Это был Шевардинский редут.) – Вчера было наше, а теперь его.
– Так как же наша позиция?
– Позиция? – сказал офицер с улыбкой удовольствия. – Я это могу рассказать вам ясно, потому что я почти все укрепления наши строил. Вот, видите ли, центр наш в Бородине, вот тут. – Он указал на деревню с белой церковью, бывшей впереди. – Тут переправа через Колочу. Вот тут, видите, где еще в низочке ряды скошенного сена лежат, вот тут и мост. Это наш центр. Правый фланг наш вот где (он указал круто направо, далеко в ущелье), там Москва река, и там мы три редута построили очень сильные. Левый фланг… – и тут офицер остановился. – Видите ли, это трудно вам объяснить… Вчера левый фланг наш был вот там, в Шевардине, вон, видите, где дуб; а теперь мы отнесли назад левое крыло, теперь вон, вон – видите деревню и дым? – это Семеновское, да вот здесь, – он указал на курган Раевского. – Только вряд ли будет тут сраженье. Что он перевел сюда войска, это обман; он, верно, обойдет справа от Москвы. Ну, да где бы ни было, многих завтра не досчитаемся! – сказал офицер.
Старый унтер офицер, подошедший к офицеру во время его рассказа, молча ожидал конца речи своего начальника; но в этом месте он, очевидно, недовольный словами офицера, перебил его.
– За турами ехать надо, – сказал он строго.
Офицер как будто смутился, как будто он понял, что можно думать о том, сколь многих не досчитаются завтра, но не следует говорить об этом.
– Ну да, посылай третью роту опять, – поспешно сказал офицер.
– А вы кто же, не из докторов?
– Нет, я так, – отвечал Пьер. И Пьер пошел под гору опять мимо ополченцев.
– Ах, проклятые! – проговорил следовавший за ним офицер, зажимая нос и пробегая мимо работающих.
– Вон они!.. Несут, идут… Вон они… сейчас войдут… – послышались вдруг голоса, и офицеры, солдаты и ополченцы побежали вперед по дороге.
Из под горы от Бородина поднималось церковное шествие. Впереди всех по пыльной дороге стройно шла пехота с снятыми киверами и ружьями, опущенными книзу. Позади пехоты слышалось церковное пение.
Обгоняя Пьера, без шапок бежали навстречу идущим солдаты и ополченцы.
– Матушку несут! Заступницу!.. Иверскую!..
– Смоленскую матушку, – поправил другой.
Ополченцы – и те, которые были в деревне, и те, которые работали на батарее, – побросав лопаты, побежали навстречу церковному шествию. За батальоном, шедшим по пыльной дороге, шли в ризах священники, один старичок в клобуке с причтом и певчпми. За ними солдаты и офицеры несли большую, с черным ликом в окладе, икону. Это была икона, вывезенная из Смоленска и с того времени возимая за армией. За иконой, кругом ее, впереди ее, со всех сторон шли, бежали и кланялись в землю с обнаженными головами толпы военных.
Взойдя на гору, икона остановилась; державшие на полотенцах икону люди переменились, дьячки зажгли вновь кадила, и начался молебен. Жаркие лучи солнца били отвесно сверху; слабый, свежий ветерок играл волосами открытых голов и лентами, которыми была убрана икона; пение негромко раздавалось под открытым небом. Огромная толпа с открытыми головами офицеров, солдат, ополченцев окружала икону. Позади священника и дьячка, на очищенном месте, стояли чиновные люди. Один плешивый генерал с Георгием на шее стоял прямо за спиной священника и, не крестясь (очевидно, пемец), терпеливо дожидался конца молебна, который он считал нужным выслушать, вероятно, для возбуждения патриотизма русского народа. Другой генерал стоял в воинственной позе и потряхивал рукой перед грудью, оглядываясь вокруг себя. Между этим чиновным кружком Пьер, стоявший в толпе мужиков, узнал некоторых знакомых; но он не смотрел на них: все внимание его было поглощено серьезным выражением лиц в этой толпе солдат и оиолченцев, однообразно жадно смотревших на икону. Как только уставшие дьячки (певшие двадцатый молебен) начинали лениво и привычно петь: «Спаси от бед рабы твоя, богородице», и священник и дьякон подхватывали: «Яко вси по бозе к тебе прибегаем, яко нерушимой стене и предстательству», – на всех лицах вспыхивало опять то же выражение сознания торжественности наступающей минуты, которое он видел под горой в Можайске и урывками на многих и многих лицах, встреченных им в это утро; и чаще опускались головы, встряхивались волоса и слышались вздохи и удары крестов по грудям.
Толпа, окружавшая икону, вдруг раскрылась и надавила Пьера. Кто то, вероятно, очень важное лицо, судя по поспешности, с которой перед ним сторонились, подходил к иконе.
Это был Кутузов, объезжавший позицию. Он, возвращаясь к Татариновой, подошел к молебну. Пьер тотчас же узнал Кутузова по его особенной, отличавшейся от всех фигуре.
В длинном сюртуке на огромном толщиной теле, с сутуловатой спиной, с открытой белой головой и с вытекшим, белым глазом на оплывшем лице, Кутузов вошел своей ныряющей, раскачивающейся походкой в круг и остановился позади священника. Он перекрестился привычным жестом, достал рукой до земли и, тяжело вздохнув, опустил свою седую голову. За Кутузовым был Бенигсен и свита. Несмотря на присутствие главнокомандующего, обратившего на себя внимание всех высших чинов, ополченцы и солдаты, не глядя на него, продолжали молиться.
Когда кончился молебен, Кутузов подошел к иконе, тяжело опустился на колена, кланяясь в землю, и долго пытался и не мог встать от тяжести и слабости. Седая голова его подергивалась от усилий. Наконец он встал и с детски наивным вытягиванием губ приложился к иконе и опять поклонился, дотронувшись рукой до земли. Генералитет последовал его примеру; потом офицеры, и за ними, давя друг друга, топчась, пыхтя и толкаясь, с взволнованными лицами, полезли солдаты и ополченцы.
Покачиваясь от давки, охватившей его, Пьер оглядывался вокруг себя.
– Граф, Петр Кирилыч! Вы как здесь? – сказал чей то голос. Пьер оглянулся.
Борис Друбецкой, обчищая рукой коленки, которые он запачкал (вероятно, тоже прикладываясь к иконе), улыбаясь подходил к Пьеру. Борис был одет элегантно, с оттенком походной воинственности. На нем был длинный сюртук и плеть через плечо, так же, как у Кутузова.
Кутузов между тем подошел к деревне и сел в тени ближайшего дома на лавку, которую бегом принес один казак, а другой поспешно покрыл ковриком. Огромная блестящая свита окружила главнокомандующего.
Икона тронулась дальше, сопутствуемая толпой. Пьер шагах в тридцати от Кутузова остановился, разговаривая с Борисом.
Пьер объяснил свое намерение участвовать в сражении и осмотреть позицию.
– Вот как сделайте, – сказал Борис. – Je vous ferai les honneurs du camp. [Я вас буду угощать лагерем.] Лучше всего вы увидите все оттуда, где будет граф Бенигсен. Я ведь при нем состою. Я ему доложу. А если хотите объехать позицию, то поедемте с нами: мы сейчас едем на левый фланг. А потом вернемся, и милости прошу у меня ночевать, и партию составим. Вы ведь знакомы с Дмитрием Сергеичем? Он вот тут стоит, – он указал третий дом в Горках.
– Но мне бы хотелось видеть правый фланг; говорят, он очень силен, – сказал Пьер. – Я бы хотел проехать от Москвы реки и всю позицию.
– Ну, это после можете, а главный – левый фланг…
– Да, да. А где полк князя Болконского, не можете вы указать мне? – спросил Пьер.
– Андрея Николаевича? мы мимо проедем, я вас проведу к нему.
– Что ж левый фланг? – спросил Пьер.
– По правде вам сказать, entre nous, [между нами,] левый фланг наш бог знает в каком положении, – сказал Борис, доверчиво понижая голос, – граф Бенигсен совсем не то предполагал. Он предполагал укрепить вон тот курган, совсем не так… но, – Борис пожал плечами. – Светлейший не захотел, или ему наговорили. Ведь… – И Борис не договорил, потому что в это время к Пьеру подошел Кайсаров, адъютант Кутузова. – А! Паисий Сергеич, – сказал Борис, с свободной улыбкой обращаясь к Кайсарову, – А я вот стараюсь объяснить графу позицию. Удивительно, как мог светлейший так верно угадать замыслы французов!
– Вы про левый фланг? – сказал Кайсаров.
– Да, да, именно. Левый фланг наш теперь очень, очень силен.
Несмотря на то, что Кутузов выгонял всех лишних из штаба, Борис после перемен, произведенных Кутузовым, сумел удержаться при главной квартире. Борис пристроился к графу Бенигсену. Граф Бенигсен, как и все люди, при которых находился Борис, считал молодого князя Друбецкого неоцененным человеком.
В начальствовании армией были две резкие, определенные партии: партия Кутузова и партия Бенигсена, начальника штаба. Борис находился при этой последней партии, и никто так, как он, не умел, воздавая раболепное уважение Кутузову, давать чувствовать, что старик плох и что все дело ведется Бенигсеном. Теперь наступила решительная минута сражения, которая должна была или уничтожить Кутузова и передать власть Бенигсену, или, ежели бы даже Кутузов выиграл сражение, дать почувствовать, что все сделано Бенигсеном. Во всяком случае, за завтрашний день должны были быть розданы большие награды и выдвинуты вперед новые люди. И вследствие этого Борис находился в раздраженном оживлении весь этот день.
За Кайсаровым к Пьеру еще подошли другие из его знакомых, и он не успевал отвечать на расспросы о Москве, которыми они засыпали его, и не успевал выслушивать рассказов, которые ему делали. На всех лицах выражались оживление и тревога. Но Пьеру казалось, что причина возбуждения, выражавшегося на некоторых из этих лиц, лежала больше в вопросах личного успеха, и у него не выходило из головы то другое выражение возбуждения, которое он видел на других лицах и которое говорило о вопросах не личных, а общих, вопросах жизни и смерти. Кутузов заметил фигуру Пьера и группу, собравшуюся около него.
– Позовите его ко мне, – сказал Кутузов. Адъютант передал желание светлейшего, и Пьер направился к скамейке. Но еще прежде него к Кутузову подошел рядовой ополченец. Это был Долохов.
– Этот как тут? – спросил Пьер.
– Это такая бестия, везде пролезет! – отвечали Пьеру. – Ведь он разжалован. Теперь ему выскочить надо. Какие то проекты подавал и в цепь неприятельскую ночью лазил… но молодец!..
Пьер, сняв шляпу, почтительно наклонился перед Кутузовым.
– Я решил, что, ежели я доложу вашей светлости, вы можете прогнать меня или сказать, что вам известно то, что я докладываю, и тогда меня не убудет… – говорил Долохов.
– Так, так.
– А ежели я прав, то я принесу пользу отечеству, для которого я готов умереть.
– Так… так…
– И ежели вашей светлости понадобится человек, который бы не жалел своей шкуры, то извольте вспомнить обо мне… Может быть, я пригожусь вашей светлости.
– Так… так… – повторил Кутузов, смеющимся, суживающимся глазом глядя на Пьера.
В это время Борис, с своей придворной ловкостью, выдвинулся рядом с Пьером в близость начальства и с самым естественным видом и не громко, как бы продолжая начатый разговор, сказал Пьеру:
– Ополченцы – те прямо надели чистые, белые рубахи, чтобы приготовиться к смерти. Какое геройство, граф!
Борис сказал это Пьеру, очевидно, для того, чтобы быть услышанным светлейшим. Он знал, что Кутузов обратит внимание на эти слова, и действительно светлейший обратился к нему:
– Ты что говоришь про ополченье? – сказал он Борису.
– Они, ваша светлость, готовясь к завтрашнему дню, к смерти, надели белые рубахи.
– А!.. Чудесный, бесподобный народ! – сказал Кутузов и, закрыв глаза, покачал головой. – Бесподобный народ! – повторил он со вздохом.
Чем ближе дата 24 августа 2014 года , когда будет отмечаться 70-я годовщина Освобождения Молдавии от румыно-германских фашистских оккупантов войсками Красной Армии в результате победоносной Ясско-Кишинёвской операции , тем очевиднее становится непонятный, на первый взгляд, но очень неприятный для всех людей доброй воли факт, что нынешняя молдавская власть в лице Коалиции проевропейского правления открыто саботирует подготовку к празднованию этого славного юбилея. Впрочем, не видно также и каких-либо признаков того, что в Молдавии ведётся подготовка к празднованию в следующем году и другой великой даты – 70-ти летия Победы советского народа в Великой Отечественной войне 1941 – 1945 г.г.
Раньше, когда мы все жили в единой стране с общей исторической памятью, все граждане Молдавии, и в первую очередь, ее руководители, чтили в этот день память тех, кто пал в битве с фашизмом, кто освободил нашу землю от коричневой заразы. Чтили тех, кто не пожалел сил, а многие и жизни, за то, чтобы все те, кто живет в Молдове сегодня, говорили на родном языке, дышали вольным воздухом и никогда не забывали о том, какой неоплатной ценой была куплена наша свобода - по официальным данным, в результате Ясско-Кишиневской операции, продолжавшейся с 20 по 29 августа 1944 года, Красная Армия потеряла 67 130 человек , из них 13 197 убитыми, тяжелораненными и пропавшими без вести.
23 августа 1944 года после мощной артиллерийской и авиационной атаки дивизии 5-й ударной армии, возглавляемой генерал-полковником Николаем Берзариным , прорвали оборону противника у Оргеева и устремились к Кишиневу. В авангарде полка, в составе штурмового батальона шел гвардии капитан Алексей Бельский . Преследуя отходящего противника, батальон Бельского за один день с боями преодолел почти 50 километров, первым вышел к столице Молдавии, а затем также первым прорвался к центру Кишинёва. В результате скоротечного боя была прорвана оборона противника у реки Бык , и к вечеру советские войска вступили в город, очищая улицы и предместья Кишинева от фашистов. Красноармеец Кушнир водрузил Красное Знамя на руинах здания на перекрестке улиц Ленина и Гоголя (ныне – улицы Штефана чел Маре и митрополита Бэнулеску-Бодони). Утром 24 августа город был освобожден полностью, а полк, в котором служил Бельский, стал называться Кишиневским. За этот бой Бельского наградили Орденом Отечественной войны 1-й степени. В этот же день 3-я румынская армия была оттеснена к Черному морю и спустя сутки прекратила сопротивление.
С той поры минуло 70 лет , и сегодня, к сожалению, мало кто из молдавской молодежи знает о том, что, если бы не то тяжкое, кровавое, жертвенное, но победоносное лето 1944 года , не было бы ни их самих, ни молдавской независимости. И это не случайно. Ведь на страницах школьных учебников истории , по которым учится молодое поколение молдавского народа, не найти правдивого рассказа о событиях тех лет. Как может знать молдавская молодёжь правду о том грозном времени , когда происходит открытое надругательство над священной памятью о героизме воинов Красной Армии и обеление и героизация фашистских военных преступников ? О какой «истории родной страны» можно говорить, когда на экзамене по истории молдавским ученикам предлагают заштриховать «Бессарабию» как «утерянную Румынией территорию»!?
Учебники «История румын», по которым учится сегодня молдавская молодёжь, переполнены историческими подтасовками, придуманными «фактами» и голословными выводами, поскольку и либералы, и демократы, пришедшие к власти в Молдове в 2009 году , используют эти учебники истории в качестве мощного информационного оружия , из которого ведут огонь по неокрепшим душам юного поколения.
Тема Великой Отечественной войны , память о которой у молдавского народа священна, в учебнике «История румын» (для 4-го класса) подаётся, например, в таком виде : «Гитлер, правитель Германии, и Сталин, который правил СССР, договорились поделить чужие территории и государства. В результате этого началась Вторая мировая война»; «Вначале Румыния участвовала в этой войне против СССР, желая освободить Бессарабию и Буковину, аннексированную большевиками в 1940 году»; «В 1944 году румынские войска совместно с силами союзников воевали против фашистов и дошли до Германии», что, как сказано в учебнике для 9-го класса, «в немалой степени предопределило поражение фашистской Германии». С точки зрения историка Петренку , одного из авторов учебника «История румын», «режим Иона Антонеску в Румынии не был фашистским режимом, т.к. не имел в основе единую фашистскую партию. Режим Антонеску являлся современной диктатурой, толерантной по отношению к демократической оппозиции ». А в учебнике для 9-го класса Паладе и Шарова сказано, что «в своей основе политический режим Иона Антонеску носил авторитарный характер, но в то же время оставался достаточно лояльным в отношении оппозиции ».
Газета «Тимпул» также высоко оценила Иона Антонеску, как «одного из лучш их когда-либо жив ших румын » (опрос о 10 лучших румынах был организован Румынским телевидением). Период «новейшей истории» в учебнике для 12 класса Николае Енчиу (с 1940 по 1945 г.г.) даёт такое описание режима Антонеску: «Ион Антонеску установил авторитарный режим, сконцентрировал власть государства в собственных руках, сохранил традиционные ценности в тех непростых условиях, через которые проходило румынское общество и государство. Его руководство было патерналистским, традиционалистским, защищало частную собственность и рыночные механизмы. Репрессивный аппарат функционировал – по сравнению с нацистским и советским – на очень умеренном уровне».
В отдельной главе этого учебника «История румын», где рассказывается об участии Румынии во Второй мировой войне, указано, что знаменитый призыв Иона Антонеску к румынским солдатам перейти Прут «был встречен жителями Бухареста с надеждой, с желанием стереть унижение, которому они подверглись летом 1940 года»: как итог первого этапа участия в войне на стороне Германии, «румынские войска освободили Бессарабию и Северную Буковину, восстановив тем самым границу , существовавшую на 1 января 1940 года», однако, с марта 1944 года перед румынским руководством встала проблема: «советские войска вошли на национальную румынскую территорию» и «в результате государственного переворота 23 августа 1944 года Румыния перешла на сторону союзников», причём «эта военная румынская акция привела к разгрому всего фронта Вермахта в юго-восточной Европе. Также, акт госпереворота ускорил поражение Рейха на 6 месяцев».
На этом псевдоисторическом фоне уже не кажется чем-то удивительным тот факт, что 5-го декабря 2006 года Апелляционный суд Бухареста вынес решение, которое частично освобождает маршала Иона Антонеску , руководившего Румынией с 1940 по 1944 год, от ответственности за союз с нацистской Германией в войне против Советского Союза. В частности, он признал Иона Антонеску и других членов его правительства невиновными в преступлениях против мира, так как, по мнению суда, война Румынии против СССР была «превентивно-оборонительной » и «юридически оправданной » существованием на румынско-советской границе «постоянного и неизбежного чрезвычайного положения». Этим же решением «война за освобождение Бессарабии и Северной Буковины», - как была названа первая фаза участия Румынии в войне, - была признана «легитимной » с 22 июня 1941 года «до устранения советской военной угрозы». Хотя в мае 2008 года Верховный суд Румынии отменил это скандальное решение, вызвавшее возмущение во всей Европе, местными националистами и неофашистами в Румынии, а теперь уже и в Молдове, Ион Антонеску по-прежнему считается «национальным героем ».
Кстати, ни один из представителей партий Альянса «За европейскую интеграцию» не поддержал предложение оппозиции о включении в рекомендации Европарламента пункта с осуждением реабилитации румынского диктатора Иона Антонеску в учебниках истории. Все пять депутатов от правящего альянса проголосовали против данной повестки, так что все три партии , входящие в альянс, поддерживают учебную дисциплину «История румын». Вывод из сказанного очевиден : учебники по «Истории румын» целенаправленно делают из подрастающего поколения граждан Молдовы граждан другого – Румынского - государства , которые на прямой вопрос с видеопанно в центре Кишинёва «Кто твой герой – Солтыс или Антонеску?» ответит однозначно в пользу румынского маршала, военного преступника Иона Антонеску, для кого 9 Мая – это ходульно-выморочный «День Европы», а не памятный День Великой Победы, без которой не было бы современной Европы.
В этой связи есть смысл напомнить тем молдавским молодым людям, которые учатся сегодня по насквозь фальшивым учебникам «История румын», подлинную правду о том, кем был Ион Антонеску , на самом деле, за что и почему он был объявлен фашистским военным преступником и осуждён Военным трибуналом. Ион Антонеску родился 2 июня 1882 года в городе Питешти, Румыния, в семье крупного землевладельца. Учился в военном училище и военном колледже во Франции. Участник карательных экспедиций против крестьянских восстаний 1907 и 1918 годов. Во время Второй (Межсоюзнической) Балканской войны в 1913 году - начальник оперативного отдела штаба кавалерийской дивизии. В 1914 году - командир эскадрона кавалерийской школы. Участник Первой мировой войны и военной интервенции против Венгерской советской республики в 1919 году. Занимал высокие посты в румынской армии. С 1923 года - военный атташе в Париже, с 1926 года - в Лондоне. В 1926 году - начальник кавалерийской школы, в 1927 и 1931 г.г. - начальник Высшей военной школы. В 1928 году - секретарь Министерства национальной обороны, затем командовал полком, бригадой. В 1933 году назначен начальником Генштаба румынской армии, с 1934 года - командир дивизии, с 1937 года - министр обороны. С 21 августа 1941 года - маршал Румынии.
Будучи военным министром , Ион Антонеску в 1938 году руководил репрессиями, направленными против легионерской организации «Железной гвардии», фактически основанной в свое время при активном содействии короля Фердинанда I и финансируемой из государственого бюджета. Ион Антонеску приобрел большую популярность в румынских финансово-промышленных кругах. Опасаясь роста влияния Антонеску, король Кароль II в середине 1938 года отдал приказ об аресте генерала, но вскоре тот был освобожден.
В ноябре 1938 года румынский король предпринял поездку во Францию, Великобританию и Германию. Во время заграничной поездки короля шла подготовка к вооруженному восстанию, в подготовке путча принимал участие и Антонеску. Возвратившись в Румынию, король получил известие о вспыхнувших беспорядках. На следующий день Антонеску был смещен с должности. После ряда непопулярных действий (передачи Бессарабии и Северной Буковины СССР, территориальных уступок Болгарии и Венгрии) Кароль II оказался в политической изоляции . Антонеску же, сменив пост военного министра на должность командующего военным округом, резко критиковал внешнюю политику нового правительства Румынии, заключавшуюся в балансировании между англо-французским и германо-итальянским блоками, и требовал ориентации исключительно на Германию. Когда в июле 1940 года Ион Антонеску направил Каролю II письмо с протестом против возвращения СССР Бессарабии, - он был посажен под домашний арест.
После принятия правительством Кароля II условий Второго Венского Арбитража , по которому от Румынии в пользу Венгрии отторгалась территория Северной Трансильвании, 30-31 августа 1940 года по всей Румынии начались демонстрации протеста. Попытка «Железной гвардии» захватить власть вооружённым путём провалилась. Однако, в известном смысле, власть всё-таки перешла к железногвардейцам - на основе их союза с Ионом Антонеску и его приверженцами в военных и политических кругах страны. Под давлением правящих кругов, король Кароль II был вынужден 5 сентября 1940 года назначить Иона Антонеску главой «национального легионерского правительства» , в состав которого вошли не только военные сторонники Антонеску, но и представители фашистского движения «Железная гвардия», основанного Корнелиу Кодряну . На следующий день Антонеску потребовал от Кароля II отречься от престола в пользу сына Михая I. Уже в сентябре 1940 года в Румынию прибыла германская военная миссия , а в Плоешти для охраны нефтяных разработок были направлены части 13-й мотопехотной и 16-й танковой германских дивизий.
23 ноября 1940 года Ион Антонеску подписал протокол о присоединении Румынии к Тройственному пакту, при этом он сделал заявление, в котором указал на «органическую и естественную связь» между легионерами, НСДАП и итальянскими фашистами. Затем он провел переговоры с германским генерал-фельдмаршалом Кейтелем относительно реорганизации и повышения боеспособности румынской армии. Ион Антонеску отменил действие конституции , усилил репрессии против оппозиции. К сентябрю 1940 года в Румынии было создано 35 концлагерей . Румыния была объявлена «национал-легионерским государством», а «Железная гвардия» - её правящей партией. Однако, вскоре после прихода к власти, отношения между бывшими соратниками обострились.
Уже в конце октября 1940 года Ион Антонеску был вынужден принимать меры к обузданию развёрнутого «Железной гвардией» террора. Его взаимоотношения с Хория Симой всё более и более обострялись. В конце ноября 1940 года в Румынии возник кризис, вызванный всплеском террора, установленным «легионерами», в ходе которого были убиты их политические противники, в том числе и видные государственные деятели: бывший премьер-министр Николае Йорга, экс-министры Маджару, Арджешану, Яманди. Антонеску предпринял попытку удалить легионеров из правительства, но по просьбе Гитлера отказался от своего намерения. Однако, 30 ноября 1940 года Ион Антонеску всё-таки объявил о роспуске легионерской полиции, а три дня спустя издал предписание о принятии строгих мер, в связи с самоуправством железногвардейцев. На встрече с Гитлером в Берлине 14 января 1941 года Ион Антонеску наконец-то заручился его поддержкой в борьбе с «Железной гвардией».
20 января 1941 года «Железная гвардия», уповавшая на поддержку со стороны нацистской Германии, подняла мятеж . Однако, Гитлер уже сделал ставку на Иона Антонеску , и тот 22 января 1941 года подавил выступление, разогнал «Железную гвардию», сняв всех «железногвардейцев» с ответственных должностей, и создал правительство из своих сторонников. Одновременно Антонеску был провозглашён руководителем государства, «кондукэтором» и верховным главнокомандующим румынской армии. Вскоре Ион Антонеску установил в Румынии режим личной власти , основу которой составляла армия, полностью его поддерживавшая. Он упразднил гражданские права и свободы , ликвидировал политические партии, отменил разделение ветвей власти, ввёл управление посредством указов-законов. «Кондукэтор» открыто поддерживал антисемитские и ультранационалистические настроения. 4-го декабря 1940 года было подписано румыно-германское соглашение о претворении в жизнь 10-летнего плана экономического сотрудничества, предусмотренного договором от 25 марта 1939 года. Это соглашение de facto ставило Румынию в положение аграрно-сырьевого придатка Германии. По требованию Германии, Антонеску организовал депортацию около 40 000 румынских евреев в германские концлагеря; при этом было конфисковано их имущество на сумму около 40 млн долларов. Позже он санкционировал аресты евреев на присоединенной к Румынии советской территории. Пользуясь сильными антисоветскими настроениями в Румынии, вызванными присоединением к СССР территорий Бессарабии и Северной Буковины, Ион Антонеску поддержал военные действия Германии против СССР под лозунгом «Священной войны за национальное воссоединение».
В течение 1941 года на территории Румынии была создана армейская группировка из 11-й германской, 3-й и 4-й румынских армий, предназначенная для войны против СССР. 22 июня 1941 года Румыния вступила в войну против СССР на стороне Германии. Румынские войска, перешедшие в наступление 1 июля 1941 года , в тактическом отношении были подчинены командованию Группы армий «Юг», хотя под командованием Антонеску и была сформирована группа армий «Антонеску» из румынских и немецких войск. В состав группы армий вошли 3-я (генерал П. Думитреску) и 4-я (генерал Н. Чуперка) армии, а также II корпус (генерал Н. Мачичи) и 11-я пехотная дивизия. До середины августа 1941 года румынские войска наступали на территории Бессарабии и Северной Буковины. 6 августа 1941 года Антонеску был награждён германским Рыцарским крестом Железного креста. В 1941-1942 г.г. Ион Антонеску одновременно возглавлял Военное министерство. Для управления оккупированными землями, Антонеску учредил три губернаторства: Бессарабию, Буковину, и Транснистрию. После взрыва, уничтожившего 22 октября 1941 года штаб румынских войск в Одессе, Антонеску приказал расстрелять за каждого убитого офицера - 200, за каждого солдата - 100 евреев.
Всего по этому приказу было убито 25 тысяч одесских евреев. В январе 1942 года прибывший в Бухарест германский фельдмаршал Кейтель потребовал от Антонеску увеличения численности румынских войск на советско-германском фронте, после чего летом 1942 года Антонеску провел мобилизацию дополнительных контингентов. Однако, потери румынских войск на Восточном фронте были настолько велики , что Антонеску в сентябре 1942 года был вынужден провести новую мобилизацию . Огромные потери румын под Сталинградом (было разбито 18 из 22 румынских дивизий; с начала войны до весны 1943 года румынская армия потеряла более 500 тысяч человек ) вынудили Иона Антонеску начать мероприятия по подготовке выхода Румынии из войны (осуществление переговоров было поручено Михаю Антонеску). Тем не менее, на встрече с Гитлером 12-13 апреля 1943 года он покорно удовлетворил все его экономические требования. 24 марта 1944 года советские войска вступили на территорию Румынии. В августе 1944 года, когда советские войска в ходе Ясско-Кишинёвской операции нанесли тяжёлое поражение германо-румынским войскам, в Румынии началось восстание. 23 августа 1944 года Антонеску был вызван королем Михаем I во дворец, где король потребовал от него немедленного заключения перемирия с Красной Армией. Антонеску начал отказываться, предложив закрепиться на линии Фокшаны-Нэмолоаэ-Галац, а также заявив, что о перемирии необходимо предупредить своего союзника - Германию - за 15 дней.
После этого Антонеску был арестован майором Антоном Думитреску, а 24 августа 1944 года Румыния объявила о своем выходе из войны . После ареста Антонеску был выдан советскому командованию и отправлен в СССР. После войны был передан румынскому коммунистическому правительству. 17 мая 1946 года приговорен румынским судом в Бухаресте к смертной казни как военный преступник. В свете рассекреченных сегодня архивных документов , в том числе и в Румынии, пришло время вернуться к вопросу оценки и определения роли в крупнейшей военной конфронтации человечества не только Гитлера как главного игрока кровавого сценария 1939-1945 годов, но и его верного союзника , маршала и «кондукэтора» (аналог немецкого фюрера и итальянского дуче) Румынии Иона Антонеску . Военная диктатура генерала (с 21 августа 1941 года - маршала) И.Антонеску была установлена в Румынии 6 сентября 1940 года после государственного переворота, осуществленного при поддержке нацистской Германии легионерами «Железной гвардии». Идеологией фашистского режима стал радикальный румынский национализм, существенным образом усиленный теорией расовой борьбы. В конце января 1941 года Ион Антонеску сконцентрировал в своих руках гражданскую и военно-политическую власть в государстве, занимая должности и председателя совета министров, и министра иностранных дел и национальной обороны. Именно тогда он четко заявил: «Мы встали на тот путь, по которому должен идти румынский род: тотальный национализм ». Первыми от дискриминационной политики диктатуры Иона Антонеску пострадали евреи и цыгане .
С сентября 1940 года грабежи, изоляция, а позже - и массовое уничтожение, прежде всего еврейского населения, стали неотъемлемой составляющей государственной политики. В этом контексте весьма убедительно звучит часть п.14 Решения Народного трибунала Румынии от 17 мая 1946 года относительно осуждения Иона Антонеску и членов его правительства: «Ограбление еврейского населения, организованное правительством Антонеску на протяжении фашистско-гитлеровского периода, было названо «румынизацией ». Она реализовывалась согласно плану, определенному рядом законов расистского характера, цель которого - эксплуатация евреев до полного их обнищания. С 6 сентября 1940 года по 6 декабря 1942 года у евреев было экспроприировано 486185 га сельскохозяйственных угодий, 90625 объектов недвижимости и 1471 промышленный комплекс».
На заседании Совета министров 4 февраля 1941 года Ион Антонеску заявил: у евреев «...отберем городское имущество, как раньше отобрали у них сельское». Уже 7 февраля 1941 года диктатор инициировал политику «румынизации » - этнической чистки в стране и обществе под видом «проникновения последовательным и нарастающим образом румынского элемента в экономическую жизнь государства». «Румынизация» имела несколько направлений, разработанных против конкретных народов, а именно : - антиеврейское, предусматривающее, по словам румынского диктатора, «очищение атмосферы от иудейских элементов».
Конечной целью такой политики было «массовое выдворение за пределы румынского государства еврейского элемента, то есть изгнание евреев за границу». В начале 1941 года «кондукэтор» приказал создать в Бухаресте еврейский район Векерешть-Дудешть . Как отмечал сам генерал, «на протяжении двух лет все еврейское в столице должно попасть в эту жидовскую крепость, а все румынское должно оттуда выйти»; - антицыганское ; планировалась массовая депортация ромов в низовья Дуная или в неосвоенные степи Берегана (юго-восточная часть Румынии), где ощущалась острая нехватка рабочей силы; - антивенгерское , предусматривавшее выдворение за пределы столицы венгров. Интересный аргумент привел Ион Антонеску на заседании правительства в пользу проведения этой позорной операции: Бухарест якобы оказался «вторым городом после Будапешта, где проживало наибольшее количество венгров».
Вскоре румынский диктатор Ион Антонеску, подражая соответствующей политике германского фюрера Адольфа Гитлера, с которым поддерживал активные и тесные контакты, сделал следующий жестокий шаг: распорядился относительно «организации концентрационных лагерей для коммунистов, цыган и иностранцев, нелегально попадавших в страну (евреи, греки, армяне )». Все это происходило параллельно с погромами , которые организовывались как профашистским национал-легионерским правительством на протяжении сентября 1940-го - января 1941 г.г., так и освобожденным от легионеров правительством Иона Антонеску, начиная с 27 января 1941 года и фактически до конца его пребывания при власти в августе 1944 года. По данным Э. Мезинческу , известного румынского дипломата и публициста, автора книги «Маршал Антонеску и катастрофа Румынии», за годы войны численность еврейского населения в Румынии уменьшилась на 50% - с 760 тыс. человек в 1939 году до 380 тысяч в 1944 году.
В обвинениях Народного трибунала Румынии от 17 мая 1946 года отмечается, что лишь в Транснистрии (Заднестровье) - территории современной Одесской, части Винницкой, Кировоградской, Николаевской и Херсонской областей Украины и нынешнего Приднестровского региона Республики Молдова, которая на протяжении 1941-1944 г.г. административно подчинялась Румынии, - было уничтожено 270 тысяч евреев. Следует отметить, что до сих пор не установлена точная цифра уничтоженных евреев и представителей других наций за годы правления И.Антонеску, в частности и потому, что часть соответствующих материалов находится ещё в закрытых архивах. Четкая антиукраинская составляющая политики диктатора проявилась в ходе подготовки Румынии к войне против СССР. Более чем за полгода до начала войны Румыния начала основательно готовиться к захвату Северной Буковины и Бессарабии, о чем свидетельствует плановое внесение соответствующих вопросов на рассмотрение заседаний Совета министров от 18 и 26 ноября 1940 года, а также от 11 апреля 1941 года. Только в июне того же года Адольф Гитлер лично сообщил Иону Антонеску о намерениях атаковать СССР 22 июня. На заседании от 11 апреля румынский диктатор, представляя внешнеполитические приоритеты страны, отмечал, что «Румыния ни в какой форме не вмешивается в конфликты на Балканах». При этом он завуалировано уточнял: «наши взгляды должны быть направлены на другое направление , а наши силы должны готовиться к другой судьбе», имея в виду нападение на Северную Буковину и Бессарабию. На заседаниях же Совета министров от 17 и 19 июня 1941 года речь шла уже о конкретном плане подготовки к оккупации Северной Буковины и Бессарабии.
После массовых еврейских погромов и изоляции цыган в тогдашней Румынии пришла очередь славянских народов . Среди славян особое место занимали украинцы как самые близкие и многочисленные соседи румын на востоке и севере. Назначенный 21 июня 1941 года зампредом Совета министров Михай Антонеску (однофамилец Иона Антонеску, его первый заместитель и к тому времени исполняющий обязанности главы правительства) уже в первые дни войны официально заявил, что выступает «...за насильственное выселение украинского элемента , которому нечего здесь искать... Мне безразлично, войдем ли мы в историю как варвары. В истории не было более удачного, широкого и свободного момента для полной этнической свободы... и для очищения нашего рода... Если нужно, стреляйте из пулеметов ». Таким образом, новое фашистское руководство страны полностью разделяло расовую концепцию Гитлера. Тот же Михай Антонеcку, уже как посланец Иона Антонеску во время состоявшейся 27 ноября 1941 года личной встречи с германским фюрером, откровенно заявил: «Многочисленная и примитивная славянская раса представляет… не политическую или духовную, а сложную биологическую проблему для европейской рождаемости. Этой проблеме нужно найти радикальные и серьезные решения . Относительно славян нужно занять непоколебимую позицию, а потому любой раздел, любая нейтрализация или захват славянской территории являются законными актами».
В специальном Меморандуме , отредактированном Михаем Антонеску и отправленном Ионом Антонеску в Берлин Адольфу Гитлеру 11 февраля 1942 года, содержались следующие два пункта: «ІІ. - Русская и большевистская угроза столь велики, особенно из-за ее биологического давления, что румынский народ, на протяжении веков страдавший из-за славян , хотел бы до последней жертвы помогать уничтожению большевизма. ІІІ. - ...Румынский народ в борьбе на востоке выполняет анонимную и коллективную миссию свержения славянства , которая является великой миссией немецкого народа». В этом контексте нельзя не согласиться с мнением румынского исследователя Э.Мезинческу , что «таким образом под тираническим руководством Иона Антонеску Румыния, румынский народ были привлечены к миссии «биологического» решения , точнее - экстерминации славянства...»
Антиславянский шовинистический угар распространялся в Румынии на протяжении всего периода ее участия в войне как союзницы Германии. Правящие круги пытались спекулировать на чувствах той части населения, которая находилась под влиянием длительной шовинистической, антисоветской и антиукраинской пропаганды, навязывая им идею, что война Румынии против СССР носила справедливый характер и ее целью было освобождение «оккупированных» им 28 июня 1940 года «исконно румынских территорий».
В своем выступлении по румынскому радио в 10 часов утра 22 июня 1941 года Михай Антонеску , в частности, отметил, что начатая война против Советского Союза была не агрессией со стороны Румынии, а настоящей «борьбой за жизнь румынского народа , и победа будет высоким актом исторической справедливости». Такую же позицию , кстати, занимают и многие современные румынские исследователи. Примером может служить утверждение К.Сандаке - автора изданной в 2007 году в Бухаресте книги «Европа диктатур и предпосылки румынско-советской войны». Он откровенно пишет: «Румыния фактически вела собственную войну - вооруженный конфликт, который был оправдан ее неопровержимыми историческими правами на Бессарабию, Северную Буковину и Герцу». Для оправдания своей оккупационной политики на южноукраинских территориях и в Крыму, где румынские войска грабили местное население до 1944 года, бухарестская пропаганда создала концепцию «крестового похода против коммунизма », в сущности, оказавшейся лишь идеологической ширмой для прикрытия захватнических действий. Начиная с августа 1941 года, 3-я румынская армия вместе с 11-й немецкой наступала на восток, и вскоре союзники достигли Южного Буга. 4-я румынская армия самостоятельно вела бои за Одессу, героическая оборона которой продолжалась более двух месяцев - до 16 октября 1941 года.
Румынский историк Э.Мезинческу справедливо пишет, что никто не просил диктатора продолжать военные действия на территории Украины на восток от Днестра. Это было самостоятельным решением Иона Антонеску, за которое румыны заплатили дорогую цену: только в боях за Одессу они потеряли 17 729 солдат и офицеров убитыми, 63 345 - раненными; еще 11 471 румынских воинов пропали без вести. С согласия Иона Антонеску , румынские части в составе 11-й немецкой армии воевали на юге Украины и в Крыму, что завершилось захватом ими 4 июля 1942 года Севастополя . Две румынские армии - 3-я и 4-я , в состав которых входили 33 дивизии и другие подразделения, включенные в состав Группы немецких армий «В», летом 1942 год продолжали двигаться на Восток, дойдя осенью того же года до Сталинграда . Но румынским оккупантам так и не удалось создать масштабные владения за счет территориальных завоеваний на востоке, прежде всего на юге Украины и в Крыму, где жили немногочисленные молдаване.
В августе 1941 год Гитлер позволил Иону Антонеску, в обмен на дальнейшее участие румынской армии в военных действиях против СССР за Днестром, лишь создать так называемую румынскую провинцию Транснистрию (Заднестровье). Эту исконно украинскую территорию румыны разделили на 13 уездов, 64 района, в состав которых входили 15 городских, 18 подгородских и 1363 сельских коммун с 2568 селами и 72 хуторами. Столицей Транснистрии провозгласили Одессу, включив ее в состав новообразованной румынской провинции 17 октября 1941 года. Установили румынскую администрацию (август 1941-го - март 1944 гг.) - так называемое Управление Транснистрии во главе с губернатором Г.Алексяну . «Управление» не только грабило украинские территории, но и пыталось лишить их украинской идентичности, прежде всего путем массовой депортации в этот регион румынских евреев и цыган, расселяя последних в среде украинцев, в том числе в их домах. Таким образом выполнялась четкая задача: любой ценой избавиться от славянского этноса в пределах новообразованной провинции. Вместе с тем румынская администрация организовала тотальное уничтожение принудительно переселенных в этот регион евреев и цыган. По данным Э.Мезинческу , во время румынской оккупации в Транснистрии расстреляли 327100 евреев и довели до неестественной смерти не менее 50500 цыган.
Самыми опасными для украинцев оккупированных Румынией Северной Буковины и Южной Бессарабии должен был стать план И.Антонеску о проведении в течение 1942-1943 гг. этнической чистки этих территорий от украинского населения, которым предусматривалось тотальное переселение почти миллиона украинцев на восток от Днестра. На заседании Совета министров Румынии 5 сентября 1941 года он заявил: «… украинцы, греки, гагаузы, евреи - все постепенно, друг за другом, должны быть эвакуированы ... Я поручил господину генералу Войкулеску подготовить статистику, над которой сейчас работают, чтобы я точно знал, сколько гектаров земли принадлежит рутенцам (украинцам) на Севере Бессарабии, на Юге Бессарабии и на Буковине... Таким образом, наша политика в этом плане сводится к тому, чтобы создать сплошное румынское пространство как в Бессарабии, так и в Молдове».
Позиция Иона Антонеску относительно украинцев четко зафиксирована в материалах упомянутого ранее суда над ним в 1946 году. В соответствии с его признанием, на начальном этапе войны он выступал «за форсированное выселение украинского этноса из Бессарабии и Буковины», и для этого «в истории не существовало более выгодного момента», чем тогда. В ходе Второй мировой войны шовинистическая политика правящих кругов Румынии потерпела крах. Трезвомыслящие силы страны летом 1943 году создали Патриотический антигитлеровский фронт, политическая платформа которого требовала, в частности, немедленного освобождения всех жертв фашистского террора, находящихся в то время в тюрьмах и концентрационных лагерях, и прекращения угнетения национальных меньшинств. В этом контексте подчеркивалась необходимость обеспечения равноправия для нацменьшинств. Требовали также наказать военных преступников во главе с Ионом Антонеску. По решению Народного трибунала Румынии 1 июня 1946 года Ион Антонеску, а также Михай Антонеску и Г.Алексяну были расстреляны «за преступления против мира и агрессию против народов СССР».
Поэтому любые , оскорбительные для памяти жертв Второй мировой и Великой Отечественной войны попытки обелить и оправдать румынского фашиста, военного преступника Иона Антонеску и его сподвижников следует рассматривать как намерения пересмотреть её итоги, забыть о поучительных уроках истории . Оправдание нацистского приспешника, о преступлениях которого против мирного населения на оккупированных тогда территориях СССР помнят и поныне, противоречит самому смыслу и логике послевоенных урегулирований, итоговым документам Нюрнбергского процесса над нацистскими преступниками.
Йон Антонеску (Ion Antonescu) 2.6.1882, Питешти, Румыния - 1.6.1946, Жилава, близ Бухареста, румынский государственный и военный деятель, маршал Румынии (21.8.1941). Сын капитана, крупного землевладельца. Образование получил в военном училище и военном колледже во Франции. Участвовал в подавлении крестьянского восстания 1907. Во время Балканской войны в 1913 начальник оперативного отдела штаба кавалерийской дивизии. В 1914 командир эскадрона кавалерийской школы. Участник 1-й мировой войны и военной интервенции против Венгерской советской республики (1919). Занимал высокие посты в румынской армии. С 1923 военный атташе в Париже, с 1926 - в Лондоне. В это время Антонеску женился на француженке еврейского происхождения (позже развелся), кроме того, еврейкой была его мачеха. В 1926 начальник кавалерийской школы, в 1927 и 1931 - Высшей военной школы. В 1928 секретарь Министерства национальной обороны, затем командовал полком, бригадой. В 1933 назначен начальником Генштаба румынской армии, с 1934 командир дивизии, с 1937 - министр обороны. Был крайне популярным в армии и финансово-промышленных кругах.
Опасаясь роста влияния Антонеску, король Король II в середине 1938 отдал приказ об аресте генерала, но вскоре он был освобожден. После ряда непопулярных действий (передачи Бессарабии и Северной Буковины СССР, территориальных уступок Болгарии и Венгрии) Кароль II оказался в полной изоляции. В июле 1940 Антонеску направил Каролю письмо с протестом против возвращения СССР Бессарабии и был посажен под домашний арест. Под давлением правящих кругов Кароль II был вынужден 5.9.1940 назначить Антонеску главой т.н. «национального легионерского правительства», в состав которого вошли не только военные сторонники А., но и представители фашистского движения «Железная гвардия». На следующий день А. потребовал от Кароля II отречься от престола в пользу сына Михая I. Уже в сентябре 1940 в Румынию прибыла германская военная миссия, а в Плоешти для охраны нефтяных разработок были направлены части 13-й мотопехотной и 16-й танковой германских дивизий. 23.11.1940 Антонеску подписал протокол о присоединении Румынии к Тройственному пакту, при этом он сделал заявление, в котором указал на «органическую и естественную связь» между легионерами, НСДАП и итальянскими фашистами. Затем провел переговоры с генерал-фельдмаршалом В. Кейтелем относительно реорганизации и повышения боеспособности румынской армии. Антонеску отменил действие конституции, усилил репрессии против оппозиции (к сент. 1940 в Румынии было создано 35 концлагерей).
Румыния была объявлена национал-легионерским государством, а ее правящей партией - «Железная гвардия». Уже в конце окт. 1940 был вынужден принимать меры к обузданию развернутого «Железной гвардией» террора, причем его отношения с X. Симой постепенно обострились. Во время возникшего в конце ноября 1940 кризиса, вызванного убийством легионерами Н. Йоргу и В. Маджару, предпринял попытку удалить легионеров из правительства, но по просьбе А. Гитлера отказался от своего намерения. 30.11.1940 объявил о роспуске легионерской полиции. На встрече с Гитлером в Берлине 14.1.1941 заручился его поддержкой в борьбе с «Железной гвардией». 20.1.1941 «Железная гвардия», считавшая, что Германия ее поддержит, подняла мятеж, однако А.Гитлер сделал ставку на Антонеску, и тот 22 янв. подавил выступление, разогнал «Железную гвардию», выгнав всех железногвардейцев с ответственных должностей, и создал правительство из своих сторонников. Одновременно Антонеску был провозглашен руководителем государства (кондукэтором) и верховным главнокомандующим румынской армии. Установил в стране режим личной власти, основой которой была армия (полностью поддерживавшая Антонеску). По требованию Германии организовал депортацию ок. 40 тыс. румынских евреев в германские концлагеря; при этом было конфисковано их имущество на сумму ок. 40 млн долларов. Позже санкционировал аресты евреев на присоединенной к Румынии советской территории (Одесса и т.д.). В течение 1941 на территории Румынии была создана германская группировка из 11-й германской, 3-й и 4-й румынских армий, предназначенная для войны против СССР. На стороне Германии вступил 22.6.1941 в войну против СССР, румынские войска (перешедшие в наступление 1.7.1941) в тактическом отношении были подчинены командованию группы армий «Юг», хотя под командованием Антонеску и была сформирована группа армий «Антонеску» из румынских и немецких войск. В состав группы армий вошли 3-я (ген. П.Думитреску) и 4-я (ген. Н. Чу перца) армии, а также II корпус ген. Н. Мачичи и 11-я пехотная дивизия. До середины авг. 1941 румынские войска действовали на территории Бессарабии и Северной Буковины. 6.8.1941 Антонеску награжден германским Рыцарским крестом Железного креста. В 1941-42 одновременно возглавлял Военное министерство. После взрыва, уничтожившего 22.10.1941 штаб румынских войск в Одессе, приказал расстрелять за каждого убитого офицера - 200, за каждого солдата - 100 евреев (всего по этому приказу убито 25 тыс. одесских евреев). В янв. 1942 прибывший в Бухарест Кейтель потребовал от Антонеску увеличения румынских войск на советско-германском фронте, после чего летом 1942 А. провел мобилизацию дополнительных контингентов. Однако потери были настолько велики, что А. в сет. 1942 был вынужден провести новую мобилизацию.
Огромные потери румын под Сталинградом (было разбито 18 из 22 румынских дивизий; с начала войны до весны 1943 румынская армия потеряла более 500 тыс. чел.) вынудили Антонеску начать мероприятия по подготовке выхода Румынии из войны (осуществление переговоров поручено М. Антонеску). Тем не менее на встрече с Гитлером 12-13.4.1943 удовлетворил все его экономические требования. 24 3.1944 советские войска вступили на территорию Румынии. В августе 1944 советские войска в ходе Яссо-Кишиневской операции нанесли тяжелое поражение германо-румынским войскам, в Румынии началось восстание. 23.8.1944 вызван Михаем I во дворец, где король потребовал от пего немедленного заключения перемирия с Красной Армией. Антонеску отказался, предложив закрепиться на линии Фокшаны-Нэмолоаэ-Галац, также заявив, что о перемирии необходимо предупредить своего союзника - Германию за 15 дней. После этого Антонеску был арестован майором Антоном Думитреску, а 24 авг. Румыния объявила о своем выходе из войны. После этого Антонеску был отправлен в СССР. После войны передан румынскому коммунистическому правительству. 17.5.1946 приговорен румынским судом в Бухаресте к смертной казни. Расстрелян.
Спустя 60 лет Апелляционный суд Бухареста вынес решение, которое частично освобождало маршала Антонеску от ответственности за союз с нацистской Германией в войне против Советского Союза. Суд признал Антонеску и членов его правительства невиновными в преступлениях против мира, так как, по мнению суда, война Румынии против СССР была «превентивно-оборонительной» и «юридически оправданной» существованием на румынско-советской границе «постоянного и неизбежного чрезвычайного положения». Мало того, «Война за освобождение Бессарабии и Северной Буковины», - как была названа первая фаза участия Румынии в войне, - была признана «легитимной». И хотя в мае 2008 года под давлением мировой общественности Верховный суд Румынии отменил это решение, факт остается фактом. Сегодня достаточно большая часть румынского общества полагает, что цели оправдывают средства и что румынский фашизм времен Второй мировой войны имеет оправдание.
Геббельс фиксирует: «Фюрер сказал: Что касается еврейского вопроса, то такой человек как Антонеску, поступает гораздо решительнее, чем это делали мы до сих пор». 6 августа 1941 «кондукэтор» был награждён германским Рыцарским крестом Железного креста. (http://www.wcrj.org/...l-news/org/585/)
Вину за поражение под Сталинградом Гитлер возлагал на диктатора Румынии Йона Антонеску...Историк Энтони Бивор в своей книге «Сталинград» так описал германо-румынское разбирательство: «В бункере Гитлера маршалу Антонеску, самому преданному союзнику вермахта, пришлось выслушать гневную тираду фюрера, считавшего, что именно румынские части виноваты в катастрофе. К чести Антонеску, следует заметить, что он ответил Гитлеру тем же. Накричавшись всласть, диктаторы помирились. Однако их примирение никоим образом не отразилось на подчиненных им войсках. Румынские офицеры негодовали, что немцы пропустили все их призывы и предупреждения мимо ушей. Командование вермахта, в свою очередь, обвиняло румын, что те, показав противнику спину, навлекли на них беду. Неприглядные стычки и даже драки между отдельными группами случались повсеместно. После перебранки с Антонеску даже Гитлер вынужден был признать необходимость восстановления хороших отношений с союзниками. Был издан приказ, предписывающий «пресекать любые проявления критики действий румынских офицеров».
