Политический радикализм в современной России

Раздел 1. Теоретические основы изучения радикализма

Понятием «радикализм» (от латинского radix - корень) определяются социально-политические идеи и действия, направленные на наиболее кардинальное, решительное («радикальное», «коренное») изменение существующих социальных и политических институтов. Это соотносительный термин, обозначающий, прежде всего, разрыв с уже признанной, существующей традицией, ее капитальное изменение.

В широком смысле, понятие политического радикализма трактуется как особый социокультурный феномен, обусловленный особенностями исторического, социального, экономического и религиозного развития страны, проявляющийся в ценностных ориентациях, устойчивых формах политического поведения субъектов, нацеленных на оппозиционность, изменения, тотальный, быстрый темп перемен, примат силовых методов в реализации политических целей.

Существуют и психологические трактовки радикализма. Иногда его прямо трактуют как «психологический механизм качественного преобразования политических процессов, предполагающий решительные и бескомпромиссные действия для достижения цели, придерживающийся крайних средств достижения цели; социокультурная традиция, обусловленная соответствующим типом личности и национально-цивилизационными особенностями общества и государства» Политическая психология / Под общ. ред. А. А. Деркача, В. И. Жукова, Л. Г. Лаптева. - М.: Академический проект, 2011. - С. 382.

Исторически данный термин применялся и для определения умеренных реформистских движений, которые, однако, производили на современников слишком сильное впечатление. В современном употреблении, радикализм означает, прежде всего, выраженное стремление к решительным, «корневым» идеям, а затем и к методам их достижения, и к связанным с этими идеями соответствующим действиям. Однако далеко не всегда люди, называющие себя радикалами, действительно являются таковыми. Отметим, что определение «радикальный» по традиции входит в название ряда центристских и левобуржуазных политических партий западных стран.

Иногда термин «радикализм» употребляется почти как синоним понятия «экстремизм». Это не вполне точное словоупотребление: между данными понятиями существует определенная разница. В отличие от экстремизма, радикализм фиксируется, прежде всего, на содержательной стороне тех или иных идей и, во вторую очередь, на методах их реализации. Радикализм может быть исключительно «идейным», а не действенным, в отличие от экстремизма, который всегда бывает действенным, но не всегда идейным. Экстремизм, в первую очередь, фиксирует внимание на методах и средствах борьбы, отодвигая содержательные идеи на второй план. О радикализме же обычно говорят применительно к идеологически, политически и социально крайне ориентированным организациям, партиям или партийным фракциям, политическим движениям, группам и группировкам, отдельным лидерам и т.д., оценивая идейную направленность и степень выраженности такого стремления. Об экстремизме говорят, оценивая степень крайности методов реализаций таких стремлений.

Как термин, понятие «радикализм» возникло в Англии в середине XVIII века, в эпоху промышленной революции, среди противников знаменитого Билля об избирательной реформе 1832 года. Позднее это понятие стали относить к утилитаристу И. Бентаму и его последователям, названным «философскими радикалами». В Новое время радикализм проявлялся в буржуазно-демократических лозунгах. Опираясь на доктрину «естественного права», прогресса, разума, такие мыслители, как Дж. Локк, Ж.-Ж. Руссо и др., доказывали необходимость радикальной замены «неестественных» социальных условий и обычаев новым рациональным порядком. Основатель анархизма У. Годвин обосновывал ненужность сложных общественных институтов и ограничений тем, что человек в естественном состоянии - сам по себе воплощение разума и свободы. Для радикализма эпохи Просвещения был весьма свойствен отвлеченный морализм, антиисторический утопизм, противопоставление «неразумной» исторической действительности здравых, «естественных» понятий, простых решений и правил. Наиболее решительно, уже переходя от идейного радикализма к революционному экстремизму, пытался практически воплотить идеалы Просвещения французский политический радикализм в лице якобинцев, в ходе Великой французской революции.

Просвещение наиболее полно выявило основные черты буржуазного радикализма. В эту эпоху радикализм опирался на рационалистическую редукцию, упрощение, истолкование всех аспектов исторической и бытовой, повседневной жизни в свете исходного абстрактного принципа, идеала, моральной оценки или на критерий полезности, утилитарности (И. Вентам). Критики уже тогда считали, что рационализм радикализма не столько научный, сколько спекулятивный, разрушительный и нигилистический. Однако и для современного идейного радикализма также характерен определенный рассудочный догматизм и утопизм, нечувствительность к конкретной ситуации, склонность к «простым» решениям и симпатия к крайним средствам. Эти черты радикализма в 1960-70-е годы еще раз продемонстрировали «новые левые», последователи Г. Маркузе, для которого не было никакой связи между «разумной действительностью», «иным миром» будущего и настоящим, и потому первым шагом в реализации проекта будущего так или иначе оказывался нигилистический «Великий отказ» от эмпирической данности буржуазного мира того времени.

В XIX веке понимание радикализма расширилось, а сам он довольно стремительно распространился по Европе уже как широкое политическое, философское, религиозное, культурное, просветительское движение. В Х1Х~ХХ веках радикализм стал идеологической платформой для целого ряда левых партий социалистической, социал-демократической ориентации. Одновременно радикализм нашел своих последователей и среди некоторых правых сил. В последние десятилетия XX века радикализм стал базой для фундаменталистских исламских политических сил.

Еще недавно сторонники марксизма считали, что общим социально-психологическим и классовым источником как теоретического, так и политического радикализма является мелкобуржуазная стихия, особенно в кризисные, переходные исторические периоды, когда возникает угроза существованию, традициям и укладу тех или иных составляющих ее социальных групп и слоев населения. Или, напротив, когда такие исторические периоды открывают для мелкой буржуазии перспективы прихода к власти и перераспределения общественного богатства. В современном мире радикальные умонастроения чаще всего воспроизводит деклассированная люмпен-интеллигентская среда.

В основе радикализма лежит, во-первых, негативное отношение к сложившейся социально-политической действительности, а во-вторых, признание одного из возможных способов выхода из реальной ситуации как единственно возможного. В то же время радикализм трудно связать с какой-либо определенной политической позицией. «Радикализм может проявляться в различных формах нигилизма, экстремизма, терроризма, революционаризма. Однако, - считают некоторые авторы, - принято говорить и о «радикальном центре», то есть политической позиции, радикально отвергающей крайности и требующей решительно проводить сбалансированную политику. Как показывает история, достаточно часто государство само создает ситуации порождающие радикализацию политических субъектов».

Радикализм - всегда оппозиционное направление. Более того, это - опора наиболее жесткой, радикальной оппозиции, в отличие от оппозиции умеренной - «системной», лояльной, «конструктивной». Как правило, он играет в обществе дестабилизирующую роль.

Радикализм выполняет в социально-политических процессах определенные функции. Во-первых, это сигнально-информационная функция, свидетельствующая о степени неблагополучия социально-политической среды. Во-вторых, функция разрядки социальной напряженности путем выброса накопившегося недовольства. В-третьих, функция давления на господствующие политические институты, подготовку, принятие и осуществление политических решений. В-четвертых, функция корректировки политического курса. В-пятых, функция стимулирования коренных политических изменений, инноваций.

Как идейно-политическое течение, система убеждений определенной группы людей, метод решения локальных экономических и социально-политических задач радикализм является необходимым компонентом политической жизни. В устойчивых социальных системах консервативные, либеральные, радикальные компоненты находятся в сбалансированном взаимодействии. В переходных системах расширяются объективные и субъективные причины, стимулирующие радикалистское поведение. Масштабы распространенности, степень остроты проявлений радикалистских ценностных ориентаций политических субъектов будут уменьшаться с экономической и политической стабилизацией в стране. Ценности невозможно отменить, общество должно их исчерпать, пережить. Политические власти могут ослабить воздействие радикализма на политическую жизнь, нейтрализовать последствия его проявлений. Правда, это удается далеко не всегда. И тогда радикализм может перерастать в экстремизм и терроризм.

Аналитически подразделяются «радикализм мысли» и «радикализм формы». Первый исходит из того, что любые социальные и политические конструкции (анархизм, социализм, индивидуализм и т. д.) могут быть лишь выводами, а не аксиомами. Он предполагает такие действия, которые на практике ведут к реализации базовых ценностей. Второй вид, «радикализм формы», напротив, исходит из неких базовых аксиом. Его природа - не в размышлениях, а в простоте готовых решений. Разрушение без созидания - вот к чему обычно склонны радикалы формы, и что сводится к воспроизводству более примитивных социальных форм. Культура накапливается эволюционно. Революционно происходит только деградация.

В политике обычно различают правый, левый и анархистский, а также революционный и реформаторский виды радикализма. Как уже говорилось, радикализм не связан непосредственно с какой-либо одной определенной идеологией - это всего лишь особого рода энергетическая политико-психологическая основа любой идейно-политической конструкции. Важно отметить, что радикализм склонен к использованию насильственных методов и средств, чаще всего не соответствующих публично декларируемым целям. Тогда он может прямо смыкаться с экстремизмом и перерастать в него, находя свое конкретное, практически-политическое выражение в разных формах политического терроризма (от «бомбистов» начала, XX века в России до исламских террористов У. бен-Ладена в начале XXI века). В основе психологии радикализма всегда лежит сильный политический темперамент охваченных им политиков, стремление добиться нужного результата как можно быстрее, «здесь и сейчас», подчас любой ценой увидеть плоды своей политики при собственной жизни, даже когда речь идет о «поколенческих» процессах или очевидных утопиях. Иногда радикализм стимулируется особенностями конкретной ситуации - так, непоследовательность горбачевской перестройки в СССР подстегнула в начале 1990-х годов радикализм первого президента России Б. Ельцина и, вслед за этим, активно поощряемых им радикал-реформаторов к так называемым шоковым реформам. Такой радикализм может оказаться на грани терроризма. Так, в июле 1991 года лидеры Демократического союза В. Данилов и В. Новодворская в своем открытом письме писали, что «отныне народ приобретает право на свержение преступной власти любым путем, в том числе и с помощью вооруженного восстания» Соколов С. Булыжник - орудие демократа? // Комсомольская правда. - 2001. - 30 июля.

Благоприятной социально-психологической почвой для радикализма считается состояние всеобщей неуверенности и нестабильности. Именно на этой базе расцветают ультралевые и ультраправые идеи, сопровождающиеся соответствующими действиями. При этом с точки зрения применяемых средств часто бывает так, что и левые, и правые радикалы сходятся в общем антидемократизме. Двусмысленность мелкобуржуазной психологии, вытекающая из «промежуточного» социального положения «новых средних слоев», главных носителей этой психологии, вызывает определенное «шараханье» от леворадикальной риторики к крайне правым силам и устремлениям. По этим же причинам обычно сходными оказываются социальные последствия казалось бы разных течений - например, консервативно-охранительного радикализма (в частности, в свое время, клерикально-инквизиторского террора) и леворадикальных эксцессов (террор левацких группировок).

Современный мир несколько по-новому ставит данные вопросы, однако это не меняет сущности сказанного. Так, сегодня в качестве консервативно-охранительного радикализма у клерикально-инквизиторского террора появился достойный преемник - исламский фундаменталистский радикализм. Именно он, наряду с кое-где еще сохранившимися левыми радикалами, и представляет собой основу современного экстремизма, а затем и терроризма.

Динамика перерастания идейного, теоретического радикализма в политический экстремизм хорошо прослеживается на примере истории развития так называемой Франкфуртской школы социальной философии. Эта школа сложилась в 1930-1950-е годы на базе Франкфуртского института социальных исследований и издававшегося им журнала «Zeitshrift fur Sozialforschung». В данную школу входили такие известные философы, социологи и психологи, как М. Хоркхаймер, Т. Адорно, Э. Фромм, Г. Mapкузе и др. Давыдов Ю. Н. Критика социально-философских воззрений Франкфуртской школы. - М.: Наука, 2007. - С. 190 Все начиналось в рамках сугубо научных философских поисков. Именно так возникла так называемая «критическая теория общества» М. Хоркхаймера и Т. Адорно, которая отвергала традиционную теорию и философию, настаивала на критической интерпретации диалектики, приходила к выводам о «помрачении разума» и даже о самоубийстве искусства. Теоретики Франкфуртской школы настаивали на радикальном изменении всех прежних устоев - вплоть до разработки Т. Адорно «философии новой музыки». Вполне понятно, почему эти теоретики, будучи в основном эмигрантами из нацистской Германии, где в то время утвердился праворадикальный режим, стояли на противоположных, леворадикальных позициях. Однако до определенной поры их политические предпочтения не связывались напрямую с философским, теоретическим радикализмом. Более того, когда их ученики и последователи начали устанавливать эту связь между идейным, философским радикализмом и политическим экстремизмом, «отцы-основатели» и основоположники Франкфуртской школы поспешили отмежеваться от «новых левых». Однако было уже поздно.

Слово было сказано, и логика перерастания радикализма в экстремизм заработала автоматически: с одной стороны, обнаружилась достаточно глубокая «укорененность» экстремистских политических тенденций отдельных франкфуртских теоретиков в некоторых основополагающих посылках всей их социальной философии, а с другой стороны, стал значительно более понятным «ход мысли», приводивший к выводам левоэкстремистского порядка достаточно многих представителей... интеллигенции современного Запада... Однако у нас есть основания и для того, чтобы говорить не только о косвенном влиянии таких франкфуртцев, как Г. Маркузе, на политические настроения буржуазной интеллигенции, толкающем ее в направлении экстремизма. Многие «маркузеанские» формулировки, получившие затем хождение в качестве популярных лозунгов и газетных клише, прямо и непосредственно подталкивали радикальных интеллигентов... к выводам и, главное, «акциям» левоэкстремистского порядка.

Соответствующие выводы были сделаны уже из «маркузеанского» истолкования «позднего капитализма» как «одномерного общества», подавляющего все возникающие в нем противоречия, устраняющего все альтернативы, ведущие за его пределы, фальсифицирующего все перспективы иного, не «одномерного развития». Идеологи «левачества» в рамках студенческой оппозиции в США (М. Савио) и Западной Европы (Р. Дучке, Д. Конбендит и др.), считавшие Г. Маркузе своим учителем, делали из этих постулатов выводы чисто политического свойства. Далее уже было просто перейти к тактике уличных беспорядков и провокаций - разнообразных мероприятий, вынуждающих парламентские демократические режимы «разоблачить свою фашизоидную сущность», то есть заставить их применять силу, нарушая свои собственные либерально-демократические установки. Следующим этапом был переход к «партизанской войне».

Не так уж трудно понять связь этого левацкого комплекса с той идеологией, которая легла в основу деятельности террористических организаций типа японской «Рэнго сэкигун», занимавшейся, как известно, не только умыканием заложников и угоном самолетов, по и активным применением насилия в своих собственных рядах: по отношению к «оппортунистам», а вернее, к тем, кто был склонен к менее уголовным методам политической борьбы.

В отличие от своего учителя, теоретика и мыслителя, именно таким образом «новые левые» экстремисты всего лишь делали следующий шаг по сравнению с прежним, ранее чисто философским радикализмом, переводя на язык соответствующей научным тезисам политической практики то, что Г. Маркузе, как правило (хотя и не всегда), оставлял в сфере красивой политической риторики. Так, радикальная «маркузеанская» версия социальной философии Франкфуртской школы очень быстро обнаруживает на практике глубокую внутреннюю связь своего собственного теоретического нигилизма с крайне жестким политическим экстремизмом. «Многие из столь же анархистски, сколь и экстремистски настроенных поклонников Маркузе, занимающихся революционаристским вспышкопускательством - захватом учебных зданий, организацией взрывов в общественных местах, угоном самолетов и умыканием заложников, - представляют себе революцию как раз вышеупомянутым образом» 2. Дистанция от теоретической схемы преобразования мира до реальных попыток его трансформации на основе такой схемы оказалась незначительной и легко преодолимой.

В России радикализм рассматривается как неотъемлемый компонент социально-политической жизни, оказывающий на нее существенное влияние: «радикализм является важнейшей политико-культурной традицией. Будучи обусловлен историческими, географическими, политическими, социальными, психологическими особенностями развития страны, радикализм и сегодня оказывает воздействие на характер функционирования всех сфер общества, менталитет, чувства, настроения, привычки индивидов и социума, на модели поведения, формы политического участия и взаимодействия россиян. Он проявляется на уровне социальных слоев, элиты и контрэлиты, властвующих и оппозиционных групп, обусловливая осевую линию политического поведения политических лидеров и простых граждан» Агеев А. Наступил XXI век // Профиль. - 2011. - № 34. - С. 7.

Выводы по первой главе

Таким образом, радикализм - это особый социокультурный феномен, обусловленный особенностями исторического, социального, экономического и религиозного развития страны, проявляющийся в ценностных ориентациях, устойчивых формах политического поведения субъектов, нацеленных на оппозиционность, изменения, тотальный, быстрый темп перемен, примат силовых методов в реализации политических целей.

В основе радикализма лежит, во-первых, негативное отношение к сложившейся социально-политической действительности, а во-вторых, признание одного из возможных способов выхода из реальной ситуации как единственно возможного.

Радикализм выполняет следующие функции:

Сигнально-информационная функция;

Функция разрядки социальной напряженности путем выброса накопившегося недовольства;

Функция давления на господствующие политические институты, подготовку, принятие и осуществление политических решений;

Функция корректировки политического курса;

Функция стимулирования коренных политических изменений, инноваций.

В политике обычно различают правый, левый и анархистский, а также революционный и реформаторский виды радикализма.

Анализ технологий информационного противостояния на примере Грузино-Осетинского конфликта: политологический аспект

Народно-демократическая партия «Нур Отан» в переводе на казахский язык Н?р Отан - свет отечества - крупнейшая пропрезидентская партия Казахстана...

Основные направления современной прикладной политологии

Географический детерминизм - это концепция, согласно которой климат и другие природные условия предопределяют специфику экономической, социальной и политической жизни государств, формируют национальный дух и национальный характер. Идеи...

Политика мультикультурализма в Европе на примере Германии, Франции и Швеции

В различных источниках научной литературы мы сталкиваемся с многообразием трактовки термина «миграционная политика». Проблема заключается в том,что одни авторы видят в ней необходимость государственного взаимодействия на различных уровнях...

Политические детерминанты развития межбюджетных отношений в России

Правовой статус межнациональных отношений в РК

Роль политических технологий в проведении избирательной кампании (региональный уровень)

Теоретические основы политической системы Киевской Руси

1.1 Понятие политической системы Под политической системой понимается совокупность государственных, партийных и общественных органов и организаций, участвующих в политической жизни страны...

Территориальный имидж как инструмент повышения конкурентоспособности субъекта (на примере Иркутской области)

Тоталитарные режимы: сравнительная характеристика

Сущностной характеристикой тоталитарной системы является ориентация на слитность, тотальное единство всех без исключения сфер жизни в обществе. Это, в частности, проявилось в отрицании тоталитаризмом важнейшего, можно сказать центрального...

Социально-политические воззрения Жан-Жака Руссо (1712--1778 гг.), выдающегося философа, писателя и теоретика педагогики, положили начало новому направлению общественной мысли -- политическому радикализму. Выдвинутая им программа коренных преобразований общественного строя соответствовала интересам и требованиям крестьянских масс, радикально настроенной бедноты.

Личность и творчество Жан Жака Руссо (1712-1778) принадлежат к тем явлениям французской культуры XVIII века, которые оказали наиболее длительное и глубокое влияние на идейную жизнь современников, он принадлежит к кругу людей, которые во Франции «просвещали головы для приближающейся революции». Участвуя в общей всем просветителям борьбе, Руссо ведет ее с позиции, на которой никогда не стояли ни Вольтер, ни Дидро, ни Гольбах, ни Гримм, ни Гальвеций.

Литературную известность Руссо принесла работа «Рассуждение о науках и искусствах», которую он написал, узнав о том, что Дижонская академия проводит конкурс сочинений на тему: «Способствовало ли возрождение наук и искусств улучшению нравов?» На заданный вопрос Руссо ответил -- наперекор всем традициям Просвещения -- отрицательно. В «Рассуждении» было поставлено под сомнение положение о том, что распространение знаний способно усовершенствовать нравы общества. «Прогресс наук и искусств, ничего не прибавив к нашему благополучию, только испортил нравы», -- утверждал мыслитель. Распространение ненужных человеку знаний порождает роскошь, которая в свою очередь приводит к обогащению одних за счет других, к отчуждению богатых и бедных. Работа вызвала горячие споры (содержащиеся в ней выпады против развития знаний стали называть «парадоксами Руссо») и принесла ему широкую известность.

В последующих трудах Руссо приступает к созданию целостной социально-политической доктрины. Наиболее полное обоснование она получила в трактате «Об общественном договоре, или Принципы политического права» и в историческом очерке «Рассуждение о происхождении и основаниях неравенства между людьми».

В своем социально-политическом учении Руссо исходил, как и многие другие философы XVIII в., из представлений о естественном (догосударственном) состоянии. Его трактовка естественного состояния, однако, существенно отличалась от предшествующих. Ошибка философов, писал Руссо, имея в виду Гоббса и Локка, заключалась в том, что «они говорили о диком человеке, а изображали человека в гражданском состоянии». Было бы также ошибкой предполагать, что естественное состояние когда-то существовало на самом деле. Мы должны принимать его лишь в качестве гипотезы, способствующей лучшему пониманию человека, указывал мыслитель. Впоследствии такая трактовка начального этапа человеческой истории получила название гипотетического естественного состояния.

По описанию Руссо, сначала люди жили, как звери. У них не было ничего общественного, даже речи, не говоря уже о собственности или морали. Они были равны между собой и свободны. Руссо показывает, как по мере совершенствования навыков и знаний человека, орудий его труда складывались общественные связи, как постепенно зарождались социальные формирования -- семья, народность. Период выхода из состояния дикости, когда человек становится общественным, продолжая оставаться свободным, представлялся Руссо «самой счастливой эпохой».

Первым по времени возникает имущественное неравенство. Согласно учению, оно явилось неизбежным следствием установления частной собственности на землю. На смену естественному состоянию с этого времени приходит гражданское общество. «Первый, кто, огородив участок земли, придумал заявить: «Это мое!» и нашел людей достаточно простодушных, чтобы тому поверить, был подлинным основателем гражданского общества». С возникновением частной собственности происходит деление общества на богатых и бедных, между ними разгорается ожесточенная борьба. Богатые, едва успев насладиться своим положением собственников, начинают помышлять о «порабощении своих соседей».

На следующей ступени в общественной жизни появляется неравенство политическое. Для того чтобы обезопасить себя и свое имущество, кто-то из богатых составил хитроумный план. Он предложил якобы для защиты всех членов общества от взаимных раздоров и посягательств принять судебные уставы и создать мировые суды, т.е. учредить публичную власть. Все согласились, думая обрести свободу, и «бросились прямо в оковы». Так было образовано государство. На данной ступени имущественное неравенство дополняется новым -- делением общества на правящих и подвластных. Принятые законы, по словам Руссо, безвозвратно уничтожили естественную свободу, окончательно закрепили собственность, превратив «ловкую узурпацию в незыблемое право», и ради выгоды немногих «обрекли с тех пор весь человеческий род на труд, рабство и нищету».

Наконец, последний предел неравенства наступает с перерождением государства в деспотию. В таком государстве нет больше ни правителей, ни законов -- там только одни тираны. Отдельные лица теперь вновь становятся равными между собой, ибо перед деспотом они -- ничто. Круг замыкается, говорил Руссо, народ вступает в новое естественное состояние, которое отличается от прежнего тем, что представляет собой плод крайнего разложения.

Если же деспота свергают, рассуждал философ, то он не может пожаловаться на насилие. В естественном состоянии все держится на силе, на законе сильнейшего. Пока народ вынужден повиноваться и повинуется, он поступает хорошо, писал мыслитель. Но если народ, получив возможность сбросить с себя ярмо, низвергает тиранию, он поступает еще лучше. Приведенные высказывания содержали оправдание революционного (насильственного) ниспровержения абсолютизма.

Наряду с двумя традиционными идейно-политическими направлениями в капиталистических странах с середины XVII в. как более или менее самостоятельное течение выделился радикализм. Радикализм (лат. radix корень) социально-политические идеи и действия, направленные на решительное изменение основных («коренных») общественных институтов или всей политической системы.

Радикализм прошел в своем развитии довольно длительную
историю. Современный радикализм – это неоднородное направление, объединяющее в себе различные течения, В нем традиционно выделяют правое и левое крыло. Но в целом для современного радикализма характерен экстремизм, т.е. выбор, отстаивание и применение в решении теоретических и практических социальных проблем крайне насильственных методов и средств, зачастую не соответствующих поставленным целям.

Определение социальной базы современного радикализма дело
чрезвычайно трудное. С большими оговорками можно сказать, что
в целом социальную базу радикализма составляет в основном мелкая буржуазия, а также часть трудящихся и деклассированных элементов. Нынешнее состояние всеобщей неуверенности и нестабильности создает благоприятную социально-психологическую почву для возникновения как «левых», так и «правых» радикальных идей и действий.

К правому крылу относятся неофашизм, сионизм и «новые
правые».

Неофашизм по своей сути представляет собой крайне реакционное политическое течение, отражающее взгляды наиболее агрессивных, милитаристских и шовинистических кругов крупной монополистической буржуазии. На практике пытается возродить основные идеи фашизма. Однако заметно изменение стратегии и тактики современного неофашизма. До конца 70-х годов главный упор делался на тактику террора и запугивания, политические
убийства, организацию правых переворотов. Однако в 80-е годы у крайне правых на первый план выходят те партии и группы, которые делают ставку на максимальное использование легальных возможностей укрепления своего влияния в рамках буржуазной демократии. Эти организации отвергают наиболее одиозные установки и лозунги «классического» фашизма и стремятся наладить сотрудничество с консервативными буржуазными партиями. Национализм и расизм дополняются «европеизмом» (воспитанием чувства «европейской идентичности»), активизируются выступления против иммиграции.

Экономическая стратегия неофашизма довольно часто смыкается с правыми неоконсерваторами, а иногда сводится к демагогическим призывам разрешения кризиса на основе социального сотрудничества капитала и труда. Свои демагогические призывы к борьбе с коррупцией, взяточничеством, необходимостью установления справедливости и порядка неофашисты используют с учетом специфики различных слоев населения. Городской мелкой буржуазии они обещают полную свободу социальной предпринимательской деятельности; мелким и средним производителям гарантируют защиту от «произвола концернов», мелких торговцев обещают оградить от конкуренции со стороны крупных магазинов и торговых фирм; обещают социальные гарантии рабочим на труд и т.д.

Эксплуатируя популярную тему, неофашисты призывают проводить «чистку» не только в природе, но и в обществе, а именно: избавиться от профсоюзов, левых политических партий, рабочих-иммигрантов – от всего, что «загрязняет социальную среду».

Происходит интенсивное омоложение неофашистских организаций; 84% членов – лица моложе 30 лет. Неофашистские партии и организации действуют более чем в 60 странах. Основной центр – ФРГ, где хотя и отсутствует крупная неофашистская партия, но зато насчитывается более 120 праворадикальных неофашистских организаций и групп. Влиятельные организации неофашистов можно назвать в Италии, партия Итальянское социалистическое движение – Национальные правые силы; во Франции – Национальный фронт Ж.-М. Ле Пена. В подполье действует международная неофашистская организация «Черный интернационал».

Сионизм – реакционная идеология и политика крупной еврейской буржуазии, сросшейся с монополистическими кругами развитых капиталистических стран. При поддержке империалистических кругов сионизм сформировался в крупную международную организацию. Центром данной системы является созданная в 1897 г. в Базеле Всемирная сионистская организация, имеющая штаб-квартиры в Израиле и США. Сионизм имеет широкий пропагандистский аппарат: издательство газет, журналов. Сионистские организации существуют более чем в 70 странах. Генеральная Ассамблея ООН в 1975 г. квалифицировала сионизм как форму
расизма, хотя в 1991 г. это решение было отменено.

Основная идеологическая функция сионизма обоснование
шовинистических планов объединения всех евреев в единую сионистскую общность. Сионисты исходят из концепции «всемирной еврейской нации», мифа об исключительности, богоизбранности еврейского народа, извечности антисемитизма. Идеология современного сионизма наряду с традиционными взглядами отстаивает идеи «национальной чистоты», «жизненного пространства», «двойного гражданства», пропагандирует идеи «социал-сионизма» и «кооператива-кибуцы».

В XX в. сионизм в определенной степени «территоризировался», создав на якобы «пустых», а на самом деле ранее заселенных арабами землях, многонациональное сообщество. Организовал воспринявшую его идеологию государственную структуру, постоянно ведущую агрессивные войны и оккупировавшую сопредельные провинции всех соседних государств.

После второй мировой войны укрепился тесный союз Израиля и США, которые через неформальные сионистские организации и прямо от конгресса ежегодно субсидируют Израиль многомиллиардовыми долларовыми дотациями. С учетом постоянно проводимой агрессивной политики сионизма, обычные социальные противоречия (безработица, жилищная проблема) усугубляются в Израиле и собственными противоречиями (милитаризация всей общественной жизни, оккупационный режим на захваченных землях Палестины и т.д.).

Движение «новых правых» организационно оформилось во второй половине 70-х годов и выражает интересы элитарно настроенных групп интеллигенции, технократии, некоторых слоев буржуазии, части высококвалифицированных наемных работников умственного труда, новых средних слоев. Особенно активно оно во Франции, Италии, США. «Новые правые» выступают с последовательной критикой идей равенства и социализма, и в то же время они критикуют многие социальные пороки буржуазного общества: упадок нравов, наркоманию, распад семей, эгоизм, потребительство, распространение «массовой культуры». Но эта критика не затрагивает эксплуататорской сущности капитализма.

«Новые правые» считают себя сторонниками чистой морали и
духовного здоровья общества. Путь к социальному возрождению
они видят через восстановление традиций прошлого. В последние
годы акцент в их пропаганде делается на существующей якобы угрозе биологического вырождения «белого человека». Отсюда скатывание на позиции расизма. Одновременно они ратуют за ускорение НТП, охрану окружающей среды, повышение качества образования, возрастание роли человека в общественной жизни.

Движение «новых правых» возникает в период переориентации в рамках политического сознания от теории «деидеологизации» к теории «реидеологизации». Значение идеологии начинает рассматриваться как мощное средство манипулирования массами в интересах монополитического капитала. И «новые правые» начинают претендовать на создание «эрзацидеологии», которая станет главенствующей в мире. Хотя подобные амбиции не имеют под собой реальной почвы, нельзя недооценивать опасность распространения «новой правой» идеологии.

В последние годы «новые правые» активизировали политическую деятельность, активно включились в избирательные кам­пании. Хотя в целом их взгляды носят весьма противоречивый характер, однако усиление их позиций больше всего проявляется в смыкании с правым консерватизмом.

Идеология и политика современного радикализма имеют свою
специфику и в своем левом проявлении. Взгляды современных
представителей левого радикализма обнаруживают преемственность со взглядами левых радикалов начала 20-х годов нашего века (которые в 60-е годы возродили П.Бэрэн, П.Суизи, Э.Мандель). Кроме того, на их идейные воззрения оказали влияние многочисленные мелкобуржуазные и реформистские течения. Современные «новые левые» оппозиция капитализму и противопоставление традиционным «левым» – коммунистам.

Движение «новых левых» приобрело влияние на политической арене в конце 50-х – начале 60-х годов. Первоначально это движение зародилось в академических кругах, вовлекая университетскую профессуру и студенчество. Достигнув своего апогея в период событий «бурной весны» 1968 г. во Франции (прямые столкновения с властями), с конца 70-х годов это движение пошло на убыль. Главная цель – выступления против авторитаризма. В начале 70-х годов движение «новых левых» распалось на
множество самых разнообразных группировок, включая религиозные секты. Именно в это время невиданные доселе масштабы приобрел левый экстремизм. Самая многочисленная составная часть движения студенческая молодежь. Активно поддерживают левое движение средние слои города и деревни.

Роль идеологов «новых левых» сыграли представители Франкфуртской школы (в первую очередь Г.Маркузе), которые передали движению «новых левых» «опыт» соединения марксистской фразеологии с традицией биологизаторской критики культуры. Определенное влияние на становление леворадикальной идеологии оказали парижские «неомарксисты» и левые экзистенциалисты. Термин «новые левые» ввел в 1960 г. Р.Миллс (американский леворадикальный социолог), опубликовав «Письмо к «новым левым».

Единой, четко выработанной теории у движения «новых левых» нет. Для него на раннем этапе было характерно пренебрежительное, нигилистическое отношение к теории и идеологии. Однако в дальнейшем его лидеры стали уделять все большее внимание теоретическим разработкам. «Новые левые» критикуют капитализм за социальное неравенство, подавление личности в угоду материальному богатству, эксплуатацию. И в то же время критикуют социализм за бюрократизацию и забвение принципов гуманизма. Отрицая революционную роль рабочего класса и коммунистической партии, объявляют марксизм-ленинизм устаревшей теорией. Но самое главное абсолютизируют насильственные методы деятельности. Обычно выделяют следующие направления левого радикализма: движения анархического толка, неотроцкистские группировки, экстремистские и террористические группировки и движения (ультралевые).

Анархизм как политическая идеология имел огромное влияние в конце XIX и начале XX вв. Первым теоретиком, назвавшим себя анархистом, был Прудон автор известной работы «Философия нищеты». Кроме Прудона идеологами этого движения в разные периоды и в различных странах выступали: Ж.Сорель, М.Штирнер, С.Нечаев, М.А.Бакунин, П.А.Кропоткин. Революционные движения, питаемые его доктринами, появились во многих
странах Запада. Его значение ослабло в наши дни, хотя многие и сейчас причисляют себя к анархистам. Анархизм вновь периодически возникает во время политических и общественных событий или споров. Анархисты не образуют однородную группу, и зачастую их общей чертой является признание единого для них врага государства. Точки зрения анархистов весьма различны: от защиты частной собственности и свободной конкуренции на рынке, до отстаивания общности всех благ, кооперативного труда и распределения в зависимости от потребности. Эти различия отражают разные позиции в отношении справедливости, свободы и возможностей человеческой природы. Тем не менее, все анархисты соглашаются с тем, что принудительные формы власти, из которых власть государства является наиболее завершенной формой,
должны быть ограничены или уничтожены. Вместе с тем они не отрицают некоторые другие формы власти. Большинство из них,
например, признает власть экспертов ученых и докторов, моральную власть, касающуюся всего человеческого существования. Анархисты выступают за свободное общество, где индивидуальная свобода была бы наиболее возможна, а материальные блага распределялись бы справедливо, общие задачи решались бы общим согласием. Традиционно выделяется четыре направления достижения этих целей: индивидуализм, мютюэлизм, коллективизм и коммунизм, соответствующие и направлениям анархизма.
Индивидуализм принимает за точку отсчета верховенство
индивида. Каждая личность располагает неприкосновенной сферой действия, в которую никто не может вторгаться. Б.Такер подчеркивал, что каждый индивид должен пользоваться максимумом соответствующей свободы с равноценной свободой для других, иметь неограниченные права для приобретения благ на рынке и их свободного размещения. Индивидуалистский анархизм неоднократно возрождался. Сегодня это либеральное течение в идеологии. Его современные адепты чествуют капитализм и часто называют себя анархо-капиталистами.

Мютюэлизм находится в некотором роде на полпути между анархистским индивидуализмом и коллективистским анархизмом. По Прудону, каждый индивид может владеть своими средствами производства (орудия труда, земля) лично или коллективно. Но он должен вознаграждаться за свой труд на основе устранения прибыли и ренты и обеспечения равенства. Прудон указывал также на необходимость создания банка взаимного кредита, который должен предоставлять ссуду производителям по курсу минимального процента и служить для покрытия расходов на хозяйствование. Необходимость введения прямого обмена между производителями сама по себе устраняет государство.

Коллективизм представляет собой основную тенденцию анархистского движения под влиянием Бакунина. Коллективисты представляли будущее общество, в котором организованный труд будет экспортировать капитал, и каждая группа работников будет располагать своими собственными средствами производства. Они исходили из того, что распределение продуктов и прибыли станет объектом коллективного решения, распределения пропорционально по труду.

Сторонники коммунистического направления отвергали идею
о том, что коммунизм может быть навязан единственно авторитетным государством. Напротив, они считали, что природная человеческая солидарность может привести к уничтожению всяких различий, основанных на частной собственности. В анархическом обществе каждый будет использовать общие ресурсы в зависимости от своих потребностей. Выдвинутый Кропоткиным «биосоциологический закон взаимной помощи», определяет естественное стремление людей к сотрудничеству, а не к борьбе друг с другом.

Анархистский коммунизм допускает, что люди будут работать без материальных стимулов и что в условиях отсутствия частной собственности проблема преступности снизится до такого уровня, когда можно будет избежать обращения к принудительному юридическому аппарату для решения проблем преступности. Защитники такого типа анархизма считают, что никакое человеческое общество не может уцелеть, если люди не сотрудничают и не испытывают хоть минимум альтруизма.

В течение 1880-1890 гг. большая часть анархистов рассматривала коммунизм как наиболее развитую общественную организацию, но она должна быть избрана добровольно, а не навязана силой. Они видели в коллективизме приемлемый переход для избавления полностью от различий, основанных на частной собственности.

Современный анархизм отдает предпочтение «самоуправлению», «самоорганизации общества», занимается детальным анализом таких явлений, как коллективизация, национализация, этатизация. Можно сказать, что современный анархизм полностью стоит на позиции эволюционного преобразования общества. Его отнесение к левому радикализму обусловлено, с одной стороны, его традиционными, классическими идеями, а с другой – существованием определенных ультралевых (радикал-бунтарских) групп прикрывающихся лозунгами классического анархизма и пытающихся использовать в политической практике насильственные террористические методы (наследие С.Нечаева и др.). Они стремятся превратить любую легальную форму протеста в нелегальную, увлечь все движение на путь провокаций.

Возникновение троцкизма связано с именем Л.Троцкого (Л.Д.Бронштейна) в российском рабочем движении. Основной политической идеей троцкизма является теория перманентной (непрерывной) революции, которая развивалась и уточнялась Троцким на протяжении всей его жизни. Он утверждал, что социалистическая революция может победить только во всемирном масштабе или в достаточно большой группе стран. Отсюда следовал вывод о необходимости искусственного подталкивания революции в других странах, даже при отсутствии в них необходимых для этого
внутренних условий. Классовая, политическая борьба после революции не ослабевает, а принимает лишь другие формы, отсюда выводилась необходимость военных принципов руководства.

Современный троцкизм в организационном отношении представляет собой целый ряд враждебно настроенных друг к другу
«секретариатов», слабо связанных с массами, но выступающих под громким названием IV Интернационала, существующего с 1938 г. Его сторонники рассматривают себя как некий интеллектуальный штаб, готовый в случае революции, где бы то ни было, примкнуть к любым массовым политическим течениям. В целом они остаются на позициях троцкизма. Пропагандируют «революционную ядерную войну», считая, что наиболее разрушительные войны ведут к более прогрессивным результатам. В 80-е годы для неотроцкизма были характерны стремление выйти из изоляции, отказ от сектантства и поиски сотрудничества. Отказываясь от наиболее экстремистских своих лозунгов, тем не менее, неотроцкисты сохраняют верность своему основополагающему принципу: «Рабочая революция – вот единственный путь сохранения мира».

Терроризм (левый экстремизм) выступает как крайне левое
течение радикализма и представляет собой такой способ властвования, который опирается на силу как основной инструмент политики. Терроризм как политическое течение имеет многоликое проявление, содержащий в своей основе экстремистскую государственную доктрину. Он может проявляться в деятельности различных организаций и групп (чаще всего нелегальных или полулегальных), хотя возможна и их легальная деятельность в рамках определенного государства, которое не контролирует (по каким-либо причинам) их деятельность. В данном случае можно говорить о терроризме как политической доктрине этих групп. Но возможен и другой вариант, когда по своим теоретическим основам группа или движение выражает интересы одной идейно-политической доктрины (анархизма, троцкизма и т.д.), а в практической деятельности использует методы террора.

Политический терроризм в отдельных случаях может стать и
идейно-политической основой внешней политики некоторых государств, как в целом, так и в частных эпизодах, событиях. Подобного рода государственный терроризм, опираясь на угрозу военной силы, выступает средством запугивания в международных отношениях. Примеров государственного терроризма в истории и в современном мире вполне достаточно. Прежде всего, следует обратить внимание на широко пропагандируемую концепцию США о борьбе с международным терроризмом. Она по своей сути обосновывает право США вмешиваться в дела других государств, прикрываясь лозунгом «борьбы с терроризмом».

Политический терроризм, проявляющийся в политике государств, деятельности отдельных групп и движений, представляет в современных условиях серьезную опасность для существования всей цивилизации, т.к. границы использования насилия и военной силы (в том числе и ядерного оружия) выходят из-под контроля мирового сообщества. И хотя для его оправдания используется различная политическая и идеологическая аргументация, в целом терроризм не может иметь морального оправдания, что в конечном итоге определяет его политико-идеологическую несостоятельность.

Многообразные проявления движения «новых левых» показывают его разобщенность, отсутствие разработанной теоретико-методологической базы, широкий разброс идейных позиций. Однако, несмотря на наличие указанных негативных моментов, идеология и политика «новых левых» имеет и положительное значение, привлекая внимание на игнорируемые реальной политикой социальные проблемы.

Вера в самобытность России и её особый путь развития вошла также в концепцию революционного переустройства общества. Вследствие отставания России от наиболее развитых капиталистических стран в ней существовали все условия для культивирования радикальных идей социального преобразования: низкий уровень жизни основной массы населения, заметный разрыв в доходах различных групп общества, сословные привилегии у одних и ограничения у других, отсутствие гражданских и политических прав и др.

Родоначальником идеи революционного свержения самодержавия считается известный писатель и реформатор А. Н. Радищев (1749-1802). В своих идеях он опирался на вечевую традицию. Вместо монархии А. Н. Радищев предлагал народное правление в форме добровольной федерации вольных городов по примеру Древнего Новгорода. Народное правление, по его мнению, соответствует «человеческому естеству», поскольку основано на принципах народного суверенитета и неотчуждаемости естественных прав личности. Во главе федерации должны стоять достойные люди, выдвинутые народом. Необходимо отметить демократическую сущность идей А. Н. Радищева , сохраняющих актуальность даже в наше время.

После русских просветителей А. Н. Радищева и Н. И. Новикова (1744-1818) идею революционного переустройства стремились реализовать декабристы. Следует особо подчеркнуть, что вследствие тотальной закрепощённости Российского общества в нём не сложилось социальной базы для реформ. Если в Западной Европе пережитки феодализма сокрушала буржуазия, опиравшаяся на народные массы, то в России эту прогрессивную миссию пытались взять на себя отдельные представители интеллигенции и дворянства. Поэтому основными методами борьбы для них стали просветительская деятельность и создание тайных обществ по примеру масонов. Не случайно масонами были Н. И. Новиков и его племянник М. Н. Новиков (1777-1822), один из основателей «Союза спасения» и автор первого декабристского проекта конституции. Движение декабристов также начиналось как просветительское, рассчитывавшее на первом этапе подтолкнуть власти к реформам. Однако после разочарования в политике Александра I декабристы попытались захватить власть по примеру Дворцовых переворотов и таким образом реализовать свою программу. Но восстание 14 декабря 1825 г. было подавлено.

Политические идеи декабристов нашли своё выражение, прежде всего, в разработке ряда прогрессивных проектов коренного преобразования общественно-политической жизни в России – «Русской правды» П. И. Пестеля (1793-1826) и проектах конституции Н. М. Муравьёва (1795-1843). Будучи, как и известный правительственный реформатор М. М. Сперанский (1772-1839), сторонниками теории естественного права, они с этих позиций рассматривали вопросы общей теории государства и права и конкретные проблемы политического развития России и стран Западной Европы. Общим для них было решительное отрицание феодализма, сословности, крепостничества и царского самодержавия, отстаивание гражданского равноправия. Они отстаивали идею народного суверенитета, считая народ источником верховной власти, что полностью укладывается в современное понимание демократии.

Относительно умеренным был конституционный проект Н. М. Муравьёва , выступавшего за переход от самодержавия к конституционной монархии (лишь в особых условиях он допускал как крайнюю меру установление республики). Его проект предусматривал разделение властей и федеративное устройство России, в связи с чем высший представительный орган – Народное Вече – предусматривалось образовать из двух палат – Палаты народных представителей и Верховной Думы, представлявшей субъекты федерации. Высшая исполнительная власть сохранялась за наследственным императором, получившим статус «верховного чиновника правительства» с правом отлагательного вето при принятии законов. Федерализм рассматривался как средство борьбы с деспотизмом и обеспечения свободы личности.

Более радикальным был проект П. И. Пестеля , предусматривавший немедленное после восстания освобождение крестьян, наделение их землёй, ликвидацию монархии, равенство всех перед законом и т. д. В отличие от Н. М. Муравьёва , он выступал за республиканскую форму правления во главе с Народным Вече как законодательным органом, Державной Думой, избираемой Вече в составе пяти человек в качестве верховной исполнительной власти, и Верховным Собором – органом, находящимся на страже конституции и законности. Особо отметим, что П. И. Пестель был сторонником всеобщего избирательного права.

Революционеры-демократы В. Г. Белинский (1811-1848), А. И. Герцен (1812-1870), Н. Г. Чернышевский (1828-1889), Д. И. Писарев (1840-1868) считали вооружённое восстание единственным средством свержения самодержавия. По их мнению, в результате крестьянской революции будет установлена «социальная республика» с верховной властью народа. Основой будущего экономического и политического строя революционеры-демократы считали крестьянскую общину. Однако в этом проявлялся их утопизм, поскольку уже тогда происходило расслоение общины, и она не представляла собой единого образования. Н. Г. Чернышевский считал, что в «социальной республике» законодательная власть должна принадлежать народу, а правительство будет ответственным перед ним. Право народа, представленного Народным Собранием, - контролировать исполнительную власть.

Неприязнь к западному либерализму и конституционализму, сложившимся на Западе государственным институтам отчётливо прослеживается и в русском анархизме. Его сторонники негативно относились не только к русскому самодержавию, призывая к его свержению, но и к любому государству и праву, считая их ограничивающими свободу индивида.

Представители отечественного анархизма М. А. Бакунин (1814-1876) и П. А. Кропоткин (1842-1912) исходили из убеждения, что государство – это зло, поскольку оно мешает естественному существованию людей. Анархия, по М. А. Бакунину , - «это вольный союз земледельческих и фабричных рабочих товариществ, общин, областей и народов, и, наконец, в более отдалённом будущем – общечеловеческое братство, торжествующее на развалинах всех будущих государств». М. А. Бакунин критиковал идею К. Маркса о диктатуре пролетариата, считая (и не без оснований) её формой подавления одной части общества другой.

П. А. Кропоткин назвал идеал будущего устройства «анархическим коммунизмом», солидаризируясь тем самым с марксистами. Под ним он понимал вольный союз самоуправляющихся общин, основой которого станут свободные взаимосоглашения людей. Согласно П. А. Кропоткину , над ними не будет никакой верховной центральной власти.

Конечно, идеалы анархистов несбыточны, однако нельзя не отметить их вклад в пропаганду идей свободы. Их критика государственного социализма, развращающего влияния власти на личность, требования справедливости и уважения прав и свобод индивида определяют их значимость в истории политической мысли России.

В конце XIX – начале XX веков особое место в развитии политической мысли России заняло социалистическое учение российских марксистов Г. В. Плеханова (1858-1918) и В. И. Ленина (1870-1924), стоявших у истоков российской социал-демократии и много сделавших для распространения марксизма в России. В этот период они подвергли серьёзной критике идеологию народничества и анархизма, обосновали неизбежность и необходимость развития капитализма и осуществления буржуазно-демократической революции в России. Несомненна их заслуга и в распространении и развитии марксистского, материалистического понимания политики, государства, власти, права и т. д. Их деятельность была тесно связана с созданием социал-демократической партии в России, разработкой её идейно-теоретических основ, программ, стратегии и тактики, с руководством рабочим и всем освободительным движением в стране. Однако во взглядах на социалистическую революцию они существенно разошлись.

Г. В. Плеханов ,также как меньшевики (лидером которых он был) и даже некоторые большевики, считал, что Россия не готова к социалистической революции. При этом он и его сторонники основывались на марксизме, согласно которому, социалистическая революция должна произойти в наиболее передовых капиталистических странах, где развито машинное производство, то есть, заложен экономический базис в основу новой социально-экономической формации. Россия существенно отставала от развитых стран Запада, поэтому, по мнению Г. В. Плеханова , речь в ней могла идти только о буржуазно-демократической революции в союзе с либеральной буржуазией.

В. И. Ленин наоборот выдвинул идею о «слабом звене империализма». Согласно его концепции в странах, где капитализм слаборазвит, более остры социальные противоречия, а значит легче совершить революцию. В дальнейшем он рассчитывал на мировую революцию и помощь пролетариата развитых стран Европы, особенно Германии.

Весь утопизм этих идей доказала жизнь. Захватить власть действительно удалось, но мировой революции не произошло. В результате политика «военного коммунизма» полностью обанкротилась и для «строительства социализма» пришлось просить помощи у буржуазии и возрождать рыночные отношения, прикрыв их абстрактным термином НЭП. Более того, вместо отмирания государства согласно марксизму большевики создали самый жёсткий в истории тоталитарный режим, необходимый им для удержания власти.

В то же время революцию 1917 г. нельзя оценивать только отрицательно. Были ликвидированы такие пережитки феодализма как самодержавие и помещичье землевладение, государство было отделено от церкви. Важнейшим вкладом в становление российских демократических традиций стали выборы в Учредительное Собрание, состоявшиеся 12 (25) ноября 1917 г. Эти выборы стали первыми всеобщими равными тайными выборами на территории нашей страны.