Словарный состав является наиболее подвижным языковым уровнем. Изменение и совершенствование лексики непосредственно связаны с производственной деятельностью человека, с экономической, социальной, политической жизнью народа. В лексике отражаются все процессы исторического развития общества. С появлением новых предметов, явлений возникают новые понятия, а вместе с ними -- и слова для наименования этих понятий. С отмиранием тех или иных явлений уходят из употребления или меняют свой звуковой облик и значение слова, называющие их. Учитывая все это, словарный состав общенародного языка можно разделить на две большие группы: активный словарь и пассивный словарь .
В активный словарный запас входят те повседневно употребляемые слова, значение которых понятно людям, говорящим на данном языке. Слова этой группы, лишены каких бы то ни было оттенков устарелости.
К пассивному запасу слов относятся такие, которые либо являются устаревшими, либо, наоборот, в силу своей новизны еще не получили широкой известности и также не употребляются повседневно. Таким образом, слова пассивного запаса делятся, в свою очередь, на устаревшие и новые (неологизмы). Те слова, которые вышли из активного употребления, относятся к числу устаревших. Например, явно устаревшими являются слова, переставшие употребляться в связи с исчезновением понятий, которые они обозначали: боярин, дьяк, вече, стрелец, опричник, гласный (член городской думы), бурмистр и др. Слова этой группы называются историзмами, они более или менее известны и понятны носителям языка, но активно ими не используются. В современном языке к ним обращаются лишь в том случае, когда нужно назвать вышедшие из употребления предметы, явления, например в специальной научно-исторической литературе, а также в языке художественных произведений с целью воссоздания той или иной исторической эпохи.
Если понятие о предмете, явлении, действии, качестве и т. д. сохраняется, а названия, закрепленные за ним, в процессе развития языка заменяются новыми, более приемлемыми по тем или иным причинам для нового поколения носителей языка, то старые наименования также переходят в разряд пассивной лексики, в группу так называемых архаизмов (греч. archaios -- древний). Например: понеже -- потому, вежды -- веки, гость -- торговец, купец (по преимуществу -- иноземный), гостьба-- торговля и др. Некоторые из слов подобного типа практически стоят уже за пределами даже пассивно существующих лексических запасов современного литературного языка. Например: тать -- вор, разбойник; стрый -- дядя по отцу, стрыиня -- жена дяди по отцу; уй -- дядя по матери; стремь -- вниз; строп-- 1) кровля и 2) небесный свод; вежа -- 1) шатер, кибитка, 2) башня; тук -- жир, сало и многие другие. Некоторые из архаизмов сохраняются в современном языке в составе фразеологизмов: попасть в впросак, где просак -- прядильный веревочный станок; ни зги не видно, где зга (стьга) -- дорога, дорожка; бить челом, где чело -- лоб; с жиру беситься, где жир -- богатство; беречь как зеницу ока, где зеница -- зрачок и т. д.
Процесс перехода слов из группы активного употребления в пассивную группу длительный. Он обусловлен и внеязыковыми причинами, например социальными изменениями, и собственно языковыми, из которых весьма существенную роль играют системные связи устаревающих слов: чем они обширнее, разнообразнее и прочнее, тем медленнее переходит слово в пассивные слои словаря.
К устаревшим относятся не только те слова, которые давно вышли из употребления, но и те, которые возникли и устарели совсем недавно, например: ликбез (ликвидация безграмотности), продразверстка, продналог, комбед и др. Устаревшими словами могут быть и слова исконные (например, шелом, хоробрый, оболоко и др.) и заимствованные, например старославянизмы (вежды -- веки, алкати -- голодать, поститься, риза -- одежда, длань -- ладонь и т. д.).
В зависимости от того, устаревает ли слово полностью, используются ли отдельные его элементы, меняется ли фонетическое оформление слова, выделяют несколько; типов архаизмов: собственно лексические, лексико-семантические, лексико-фонетические и лексико-словообразовательные.
Собственно лексические появляются тогда, когда слово устаревает целиком и переходит в пассивные архаические слои, например: кдмонь -- конь, глумно -- возможно, глебёти -- тонуть, вязнуть, занё -- так как, потому что и т. д.
К лексико-семантическим относят некоторые многозначные слова, у которых устарело, одно или несколько значений. Например, у слова гость устаревшим является значение «иноземный торговец, купец», а остальные сохранились, хотя и несколько переосмыслены (2): гость--1) человек, пришедший навестить кого-либо; 2) чужеземец (в современном языке -- постороннее лицо, приглашенное или допущенное на какое-либо собрание, заседание). К подобным архаизмам относится и одно из значений слов: позор -- зрелище; человечество -- человечность, гуманность; врать -- рассказывать (см. у А.С. Пушкина: Друг человечества печально замечает Везде невежества губительный позор) и др.
К лексико-фонетическим архаизмам относятся слова, у которых в процессе исторического развития языка видоизменилась их звуковая форма (при сохранении содержания): прошпёкт -- проспект, аглицкий -- английский, свёйский -- шведский, государьство -- государство, воксал -- вокзал, пиит -- поэт и многие другие. Лексико-словообразовательными архаизмами являются такие, которые сохранились в современном языке в виде отдельных элементов, ср.: заусенец и усние -- кожа, радиовещание и вещать -- говорить, р. Десна и десница--правая рука, всполошить и сполох-- тревога, нельзя и льга -- свобода (отсюда и льгота, польза) и многие другие.
Стилистические функции устаревшей лексики (историзмов и архаизмов) весьма разнообразны. И те и другие используются для воспроизведения колорита эпохи, для воссоздания каких-то исторических событий. С этой целью их широко употребляли А.С. Пушкин в «Борисе Годунове», А.Н. Толстой в «Петре I», А. Чапыгин в романе «Степан Разин», В. Костылев в «Иване Грозном», Л. Никулин в романе «России верные сыны» и многие другие.
Оба типа устаревших слов, в особенности архаизмы, писатели, поэты, публицисты нередко вносят в текст, для придания речи особой торжественности, возвышенности, патетичности.
Устаревшая лексика иногда может быть использована как средство юмора, иронии, сатиры. В этом случае архаизирующие слона нередко употребляются в семантически чуждом для них окружении.
Новыми словами, или неологизмами (греч. пе-os -- новый logos -- понятие), называются, прежде всего, такие слова, которые появляются в языке для обозначения новых понятий, например: кибернетика, лавсан, летилан (антимикробное волокно), интерферон (лекарство), океонавт, эвээмовец (от ЭВМ -- электронно-вычислительная машина), лэповец (от ЛЭП -- линия электропередачи) и др. Особенно много неологизмов возникает в области научно-технической терминологии. Во времена Пушкина тоже возникали неологизмы, однако на данный момент они для нас не актуальны. Подобные слова образуют группу собственно лексических неологизмов.
Возникновение новых наименований для тех понятий, которые уже имели в языке название, тоже является одним из путей появления неологизмов. В данном случае происходит утрата одних слов за счет активизации других, синонимичных первым, затем переход вытесненных слов в пассивные слои лексики, т. е. их архаизация. Такой путь в свое время прошли слова различие (вместо разнота и разность; ср. у А.С. Пушкина в «Евгении Онегине»: Сперва взаимной разногой Они друг другу были скучны..., а также: Всегда я рад заметить разность Между Онегиным и мной), бедствие (вместо бедство), пароход (вместо пироскаф, стимбот и паровой корабль), паровоз (вместо пароход, ср. в стихотворении поэта XIX в. Кукольника: Быстро мчится в чистом поле пароход), вертолет (вместо геликоптер и автожир) и др.
Неологизмами являются и слова, вновь образованные по определенным нормативным моделям от слов, давно существующих. Например: актив -- активист, активистка, активистский, активизм, активизация; атом -- атомоход, атомщик, атомник; луна -- лунник, прилуниться, луноход; ракета -- ракетчик, ракетоносец, ракетоноситель, ракетодром; космос -- космодром, космонавт, космошлем, космовидение и многие другие простые и сложные слова, составляющие группу так называемых лексико-словообразовательных неологизмов.
К неологизмам относятся и такие, ранее известные в русском языке слова и словосочетания, у которых развилось новое значение, ср., например: пионер -- первооткрыватель и пионер -- член детской коммунистической организации; бригадир--военный чин в царской армии и бригадир -- руководитель коллектива людей на предприятии, заводе1; знатный -- известный и знатный -- принадлежащий к верхушке привилегированного класса (знатная доярка, знатный дворянин); династия --ряд последовательно правивших монархов из одного и того же рода и династия -- представители разных поколений из одной семьи, имеющих одну и ту же профессию (рабочая династия2, шахтерская династия) и т. д. Слова, которые возникли в результате переосмысления ранее известных языку номинаций, некоторые исследователи называют лексико-семантическими неологизмами.Семантическое обновление слов -- один из самых активных процессов, пополняющих лексическую систему современного русского языка. Вокруг слова, начинающего жить заново, группируются совершенно новые лексемы, возникают новые синонимы, новые противопоставления.
Возникший вместе с новым предметом, вещью, понятием неологизм не сразу входит в активный состав словаря. После того как новое слово становится общеупотребительным, общедоступным, оно перестает быть неологизмом. Такой путь прошли, например, слова советский, коллективизация, звеньевая, тракторист, комсомолец, ленинец, пионер, мичуринец, метростроевец, целинник, спутник, космонавт и многие другие.
В силу непрерывного исторического развития словарного состава языка многие слова, еще в XIX в. воспринимавшиеся как неологизмы (свобода, равенство, гражданин, общественный, гуманность, реализм, беллетристика, вольность, действительность, непосредственность, идея и подобные1), в современном русском языке являются достоянием активного запаса словаря.
Следовательно, конкретный языковой репертуар, характеризующий и раскрывающий это понятие, изменчив, зависит от исторического процесса развития общества и языка.
Кроме неологизмов, являющихся достоянием общенародного языка, выделяются новые слова, образованные тем или иным писателем с определенной стилистической целью. Неологизмы этой группы называются окказиональными (или индивидуально-стилистическим) и одни из них впоследствии обогатили словарь общелитературного языка. Другие остаются в числе окказиональных образований, они выполняют изобразительно-выразительную роль только в условиях определенного контекста.
Если об устаревшей лексике (историзмах и архаизмах) можно получить необходимые представления в толковых словарях, а также в специальных исторических словарях русского языка, то специального словаря новых слов до последнего времени не существовало, хотя интерес к неологизмам возник очень давно. Так, в петровские времена был составлен «Лексикон Вокабулам новым», который по существу являлся кратким словарем иностранных слов.
В дополнение к недавно изданным толковым словарям (словарь Ожегова, БАС, MAC) в 1971 г. словарным сектором Института русского языка АН был опубликован словарь-справочник по материалам прессы и литературы 60-х годов «Новые слова и значения» (под ред. Н.3. Котеловой и Ю.С. Сорокина). Это первый опыт издания подобного словаря. В дальнейшем предполагается подобные справочники издавать раз в 6--8 лет.
Словарь, как отмечают составители и издатели, не является нормативным. Он объясняет и иллюстративно подтверждает ту часть новых слов и значений (около 3500), которые получили более или менее широкое распространение (не следует смешивать это с понятием активного запаса лексики) .
Таким образом, значения слов образуют систему в пределах одного слова (многозначность), в пределах словарного состава в целом (синонимия, антонимия), в пределах всей системы языка (связи лексики с другими уровнями языка). Спецификой же лексического уровня языка являются обращенность лексики к действительности (социальность), проницаемость образуемой словами системы, ее подвижность, связанная с этим невозможность точного исчисления лексических единиц.
В современном русском языке к устаревшим словам принадлежат такие, которые известны по произведениям классической литературы. В речи они используются редко.
Причины устаревания слов:
1) внелингвистические; 2) внутрилингвистические.
Историзмы - это слова, изменения в семантике которых обусловлены внелингвистическими факторами. Это наименования предметов и явлений старого быта, старой культуры, ушедших в прошлое общественных, экономических и политических отношений. К историзмам относятся наименования социальных установлений (барщина, оброк, земщина), предметы быта, одежды (аршин, сюртук, кафтан), названия людей по социальному положению (смерд, боярин, князь, граф, дворянин, гетман, сотник). слово историзм внелингвистический
Неологизмами в свое время были такие слова, как буденовка, тачанка, комбед, продразверстка, ликбез, рабфак, но за короткое время они стали историзмами.
К внутрилингвистическим причинам, обусловившим появление устаревших слов, относится синонимическая конкуренция, в результате которой одно из синонимических слов уступает место другому. Такой процесс произошел в свое время со словами око и глаз, чело и лоб, аэроплан и самолет, геликоптер и вертолет и др.
Кроме того, к внутрилингвистическим факторам следует отнести процессы расширения или сужения значения слов в результате устранения более специализированных названий. В лингвистической литературе приведен следующий пример: в русском языке отдельное название имел каждый палец. Но словом ПАЛЕЦ назывался только большой, словом ПЕРСТ - указательный и т.д. Со временем специальные наименования пальцев стали несущественными и слово ПАЛЕЦ приобрело общее значение, распространившись на все другие, а слово ПЕРСТ стало употребляться как архаичный синоним к нему.
Разновидности архаизмов
Устаревшие слова, вышедшие из употребления в результате внутриязыковых процессов, называются архаизмами. В процессе развития языка они заменяются другими словами, более приемлемыми для следующих поколений. Старые номинации переходят в разряд пассивной лексики.
В языкознании существует несколько классификаций архаизмов. Так, Н.М. Шанский все архаизмы делит на лексические и семантические. М.И. Фомина, А.В. Калинин и другие делят архаизмы на такие группы: собственно лексические, лексико-фонетические, лексико-словообразовательные, лексико-семантические.
Собственно лексические архаизмы устарели целиком (око, чело, перст, баталия).
К лексико-фонетическим архаизмам относятся слова, у которых в процессе исторического развития изменилась звуковая форма (бакча - бахча, бусульманский - мусульманский, стора - штора, клоб - клуб нумер - номер, штиль - стиль).
Лексико-словообразовательные архаизмы - это слова, у которых устарели отдельные словообразовательные элементы (дружество - дружба, нервический - нервный, отдохновение - отдых, покупщик - покупатель).
Лексико-семантические архаизмы сохранили звуковую форму, но изменили свое значение (слово дружинник воспринимается современными носителями языка как участник добровольного объединения, а не лицо, состоявшее в княжеской дружине).
Историзмы, архаизмы являются важным стилистическим средством в художественном тексте, по которому можно определить эпоху в произведении на историческую тему.
Неологизмы и их виды
Неологизмами называются новые слова или значения, которые возникли в языке недавно. Это наименования новых объектов, появившихся в процессе развития науки, культуры, техники, производства, быта, наименования новых явлений, действий, процессов.
Неологизм остается новым до тех пор, пока он не стал общеупотребительным и достаточно частотным (программист, компьютер, кибернетика). Эти слова быстро вошли в язык и стали неотъемлемой частью словарного состава.
В языке имеют место такие неологизмы, которые называют явления, заведомо преходящие (новые материалы - кримплен, болонья, фасоны одежды и обуви - румынки, батник, прически - гаврош, бабета) и др. Подобные слова из категории неологизмов очень быстро попадают в разряд устаревшей лексики.
Учеными-языковедами выделяются неологизмы лексические - новые производные и заимствованные слова (луноход, атомоход, круиз, бройлер), составляющие около 90%, и семантические, возникшие в результате появления новых значений у функционирующих в языке слов, например: династия - 1) ряд последовательно правивших монархов из одного и того же рода, и 2) представители разных поколений из одной семьи, имеющих одну и ту же профессию (рабочая династия) и т.д.
Окказионализмы - индивидуально авторские образования. Они характеризуются однократным употреблением, создаются "по случаю", присущи только данному контексту. Всем известны окказионализмы в творчестве В.Маяковского (молоткастый, серпастый, чемберленье и др.), К. Федина (звездились глаза), Е. Евтушенко (безнероние, несгубинка, дразнинка и др.) и т.д.
Словари устаревших и новых слов
Специальных словарей историзмов и архаизмов пока нет. Однако много устаревших слов вошло в словарь В.И. Даля. Их значения отражены в большой академической энциклопедии.
Долгое время не было словарей неологизмов. Однако еще в Петровские времена был составлен "Лексикон вокабулам новым", который по существу являлся кратким словарем иностранных слов. Некоторые слова были включены в словарь В.И. Далем. Значительным по составу неологизмов стал "Толковый словарь русского языка" под редакцией Д.Н. Ушакова. Большое количество их вошло в словарь С.И. Ожегова.
В 1971 году был издан словарь-справочник, подготовленный по материалам прессы и литературы 60-х годов "Новые слова и значения" под редакцией Н.З. Котеловой и Ю.С. Сорокина. В словаре объяснено около 3500 слов, получивших широкое распространение.
1.3 Активная и пассивная лексика русского литературного языка
Словарный состав является наиболее подвижным языковым уровнем. Изменение и совершенствование лексики непосредственно связаны с производственной деятельностью человека, с экономической, социальной, политической жизнью народа. В лексике отражаются все процессы исторического развития общества. С появлением новых предметов, явлений возникают новые понятия, а вместе с ними - и слова для наименования этих понятий. С отмиранием тех или иных явлений уходят из употребления или меняют свой звуковой облик и значение слова, называющие их. Учитывая все это, словарный состав общенародного языка можно разделить на две большие группы: активный словарь и пассивный словарь .
В активный словарный запас входят те повседневно употребляемые слова, значение которых понятно людям, говорящим на данном языке. Слова этой группы, лишены каких бы то ни было оттенков устарелости.
К пассивному запасу слов относятся такие, которые либо являются устаревшими, либо, наоборот, в силу своей новизны еще не получили широкой известности и также не употребляются повседневно. Таким образом, слова пассивного запаса делятся, в свою очередь, на устаревшие и новые (неологизмы). Те слова, которые вышли из активного употребления, относятся к числу устаревших. Например, явно устаревшими являются слова, переставшие употребляться в связи с исчезновением понятий, которые они обозначали: боярин, дьяк, вече, стрелец, опричник, гласный (член городской думы), бурмистр и др. Слова этой группы называются историзмами, они более или менее известны и понятны носителям языка, но активно ими не используются. В современном языке к ним обращаются лишь в том случае, когда нужно назвать вышедшие из употребления предметы, явления, например в специальной научно-исторической литературе, а также в языке художественных произведений с целью воссоздания той или иной исторической эпохи.
Если понятие о предмете, явлении, действии, качестве и т. д. сохраняется, а названия, закрепленные за ним, в процессе развития языка заменяются новыми, более приемлемыми по тем или иным причинам для нового поколения носителей языка, то старые наименования также переходят в разряд пассивной лексики, в группу так называемых архаизмов (греч. archaios - древний). Например: понеже - потому, вежды - веки, гость - торговец, купец (по преимуществу - иноземный), гостьба- торговля и др. Некоторые из слов подобного типа практически стоят уже за пределами даже пассивно существующих лексических запасов современного литературного языка. Например: тать - вор, разбойник; стрый - дядя по отцу, стрыиня - жена дяди по отцу; уй - дядя по матери; стремь - вниз; строп - кровля и небесный свод; вежа - шатер, кибитка, башня; тук - жир, сало и многие другие.
Некоторые из архаизмов сохраняются в современном языке в составе фразеологизмов: попасть в впросак, где просак - прядильный веревочный станок; ни зги не видно, где зга (стьга) - дорога, дорожка; бить челом, где чело - лоб; с жиру беситься, где жир - богатство; беречь как зеницу ока, где зеница - зрачок и т. д.
Процесс перехода слов из группы активного употребления в пассивную группу длительный. Он обусловлен и внеязыковыми причинами, например социальными изменениями, и собственно языковыми, из которых весьма существенную роль играют системные связи устаревающих слов: чем они обширнее, разнообразнее и прочнее, тем медленнее переходит слово в пассивные слои словаря.
К устаревшим относятся не только те слова, которые давно вышли из употребления, но и те, которые возникли и устарели совсем недавно, например: ликбез (ликвидация безграмотности), продразверстка, продналог, комбед и др. Устаревшими словами могут быть и слова исконные (например, шелом, хоробрый, оболоко и др.) и заимствованные, например старославянизмы (вежды - веки, алкати - голодать, поститься, риза - одежда, длань - ладонь и т. д.).
В зависимости от того, устаревает ли слово полностью, используются ли отдельные его элементы, меняется ли фонетическое оформление слова, выделяют несколько; типов архаизмов: собственно лексические, лексико-семантические, лексико-фонетические и лексико-словообразовательные.
Собственно лексические появляются тогда, когда слово устаревает целиком и переходит в пассивные архаические слои, например: кдмонь - конь, глумно - возможно, глебёти - тонуть, вязнуть, занё - так как, потому что и т. д.
К лексико-семантическим относят некоторые многозначные слова, у которых устарело, одно или несколько значений. Например, у слова гость устаревшим является значение «иноземный торговец, купец», а остальные сохранились, хотя и несколько переосмыслены (2): гость-1) человек, пришедший навестить кого-либо; 2) чужеземец (в современном языке - постороннее лицо, приглашенное или допущенное на какое-либо собрание, заседание). К подобным архаизмам относится и одно из значений слов: позор - зрелище; человечество - человечность, гуманность; врать - рассказывать (см. у А.С. Пушкина: Друг человечества печально замечает везде невежества губительный позор) и др.
К лексико-фонетическим архаизмам относятся слова, у которых в процессе исторического развития языка видоизменилась их звуковая форма (при сохранении содержания): прошпёкт - проспект, аглицкий - английский, свёйский - шведский, государьство - государство, воксал - вокзал, пиит - поэт и многие другие.Лексико-словообразовательными архаизмами являются такие, которые сохранились в современном языке в виде отдельных элементов, ср.: заусенец и усние - кожа, радиовещание и вещать - говорить, р. Десна и десница-правая рука, всполошить и сполох- тревога, нельзя и льга - свобода (отсюда и льгота, польза) и многие другие.
Стилистические функции устаревшей лексики (историзмов и архаизмов) весьма разнообразны. И те и другие используются для воспроизведения колорита эпохи, для воссоздания каких-то исторических событий. С этой целью их широко употребляли А.С. Пушкин в «Борисе Годунове», А.Н. Толстой в «Петре I», А. Чапыгин в романе «Степан Разин», В. Костылев в «Иване Грозном», Л. Никулин в романе «России верные сыны» и многие другие.
Оба типа устаревших слов, в особенности архаизмы, писатели, поэты, публицисты нередко вносят в текст, для придания речи особой торжественности, возвышенности, патетичности.
Устаревшая лексика иногда может быть использована как средство юмора, иронии, сатиры. В этом случае архаизирующие слона нередко употребляются в семантически чуждом для них окружении.
Новыми словами, или неологизмами (греч. пе-os - новый logos - понятие), называются, прежде всего, такие слова, которые появляются в языке для обозначения новых понятий, например: кибернетика, лавсан, летилан (антимикробное волокно), интерферон (лекарство), океонавт, эвээмовец (от ЭВМ - электронно-вычислительная машина), лэповец (от ЛЭП - линия электропередачи) и др. Особенно много неологизмов возникает в области научно-технической терминологии. Во времена Пушкина тоже возникали неологизмы, однако на данный момент они для нас не актуальны. Подобные слова образуют группу собственно лексических неологизмов.
Возникновение новых наименований для тех понятий, которые уже имели в языке название, тоже является одним из путей появления неологизмов. В данном случае происходит утрата одних слов за счет активизации других, синонимичных первым, затем переход вытесненных слов в пассивные слои лексики, т. е. их архаизация. Такой путь в свое время прошли слова различие (вместо разнота и разность; ср. у А.С. Пушкина в «Евгении Онегине»: Сперва взаимной разногой Они друг другу были скучны..., а также: Всегда я рад заметить разность Между Онегиным и мной), бедствие (вместо бедство), пароход (вместо пироскаф, стимбот и паровой корабль), паровоз (вместо пароход, ср. в стихотворении поэта XIX в. Кукольника: Быстро мчится в чистом поле пароход), вертолет (вместо геликоптер и автожир) и др.
Неологизмами являются и слова, вновь образованные по определенным нормативным моделям от слов, давно существующих. Например: актив - активист, активистка, активистский, активизм, активизация; атом - атомоход, атомщик, атомник; луна - лунник, прилуниться, луноход; ракета - ракетчик, ракетоносец, ракетоноситель, ракетодром; космос - космодром, космонавт, космошлем, космовидение и многие другие простые и сложные слова, составляющие группу так называемых лексико-словообразовательных неологизмов.
К неологизмам относятся и такие, ранее известные в русском языке слова и словосочетания, у которых развилось новое значение, ср., например: пионер - первооткрыватель и пионер - член детской коммунистической организации; бригадир-военный чин в царской армии и бригадир - руководитель коллектива людей на предприятии, заводе 1; знатный - известный и знатный - принадлежащий к верхушке привилегированного класса (знатная доярка, знатный дворянин); династия - ряд последовательно правивших монархов из одного и того же рода и династия - представители разных поколений из одной семьи, имеющих одну и ту же профессию (рабочая династия 2, шахтерская династия) и т. д. Слова, которые возникли в результате переосмысления ранее известных языку номинаций, некоторые исследователи называют лексико-семантическими неологизмами.
Семантическое обновление слов - один из самых активных процессов, пополняющих лексическую систему современного русского языка. Вокруг слова, начинающего жить заново, группируются совершенно новые лексемы, возникают новые синонимы, новые противопоставления.
Возникший вместе с новым предметом, вещью, понятием неологизм не сразу входит в активный состав словаря. После того как новое слово становится общеупотребительным, общедоступным, оно перестает быть неологизмом.
Такой путь прошли, например, слова советский, коллективизация, звеньевая, тракторист, комсомолец, ленинец, пионер, мичуринец, метростроевец, целинник, спутник, космонавт и многие другие.
В силу непрерывного исторического развития словарного состава языка многие слова, еще в XIX в. воспринимавшиеся как неологизмы (свобода, равенство, гражданин, общественный, гуманность, реализм, беллетристика, вольность, действительность, непосредственность, идея и подобные 1), в современном русском языке являются достоянием активного запаса словаря.
Следовательно, конкретный языковой репертуар, характеризующий и раскрывающий это понятие, изменчив, зависит от исторического процесса развития общества и языка.
Кроме неологизмов, являющихся достоянием общенародного языка, выделяются новые слова, образованные тем или иным писателем с определенной стилистической целью. Неологизмы этой группы называются окказиональными (или индивидуально-стилистическим) и одни из них впоследствии обогатили словарь общелитературного языка. Другие остаются в числе окказиональных образований, они выполняют изобразительно-выразительную роль только в условиях определенного контекста.
Если об устаревшей лексике (историзмах и архаизмах) можно получить необходимые представления в толковых словарях, а также в специальных исторических словарях русского языка, то специального словаря новых слов до последнего времени не существовало, хотя интерес к неологизмам возник очень давно. Так, в петровские времена был составлен «Лексикон Вокабулам новым», который по существу являлся кратким словарем иностранных слов.
В дополнение к недавно изданным толковым словарям (словарь Ожегова, БАС, MAC) в 1971 г. словарным сектором Института русского языка АН был опубликован словарь-справочник по материалам прессы и литературы 60-х годов «Новые слова и значения» (под ред. Н.3. Котеловой и Ю.С. Сорокина). Это первый опыт издания подобного словаря. В дальнейшем предполагается подобные справочники издавать раз в 6-8 лет.
Словарь, как отмечают составители и издатели, не является нормативным. Он объясняет и иллюстративно подтверждает ту часть новых слов и значений (около 3500), которые получили более или менее широкое распространение (не следует смешивать это с понятием активного запаса лексики) .
Таким образом, значения слов образуют систему в пределах одного слова (многозначность), в пределах словарного состава в целом (синонимия, антонимия), в пределах всей системы языка (связи лексики с другими уровнями языка). Спецификой же лексического уровня языка являются обращенность лексики к действительности (социальность), проницаемость образуемой словами системы, ее подвижность, связанная с этим невозможность точного исчисления лексических единиц.
Глава 2. Лексика русского литературного языка в творчестве А.С. Пушкина
В языке Пушкина вся предшествующая культура русского художественного слова не только достигла своего высшего расцвета, но и нашла решительное преобразование.
Язык Пушкина, отразив прямо или косвенно всю историю русского литературного языка, начиная с XVII в. до конца 30-х годов XIX в., вместе с тем определил во многих направлениях пути последующего развития русской литературной речи и продолжает служить живым источником и непревзойденным образцом художественного слова для современного читателя.
В 20-30-е годы XIX в. продолжается дальнейшее обогащение лексического состава русского литературного языка. Завершается утверждение в литературном языке слов, в той или иной мере известных предшествующему периоду. Вместе с тем быстро ассимилируются в литературном языке слова, которые лишь в начале XIX в. начали входить в литературный оборот .
До Пушкина проблема литературного языка была проблемой отбора лексики. Именно так ставился этот вопрос сторонниками так называемых старого и нового слогов - шишковистами и карамзинистами. Слог представлял собой стилистический тип речи, характеризовавшийся особым отбором и сочетанием различных пластов лексики в разных жанрах. Интересно отметить, что обе противоборствующие стороны исходили из одного тезиса - необходимости развития исконных начал русской лексики и их использования в русской речи. Но А.С. Шишков и его последователи считали, что исконно русские начала заложены в архаичной (в том числе и старославянской) лексике. Заимствованные слова предлагалось заменять архаичными. В противоположность этому Н.М. Карамзин и его школа считали, что исконно русские начала заложены в общепринятой нейтральной лексике, и эти начала следует развивать в направлении сближения с лексикой западноевропейских языков. То народно, что сближает русский язык с другими языками. Карамзинисты отвергали просторечия и считали необходимым сохранить общепринятую, утвердившуюся в русском языке заимствованную лексику. Ими широко применялось калькирование.
Стало общепринятым мнение, что в творчестве А.С. Пушкина эти две стихии - книжно-архаичная и салонная речь слились воедино. Это действительно так. Но есть в языке великого поэта и третья стихия - народная речь, которая впервые дала о себе знать в его поэме "Руслан и Людмила". Именно начиная с Пушкина тенденция к демократизации русского литературного языка приобретает всеобщий и устойчивый характер. Зарождение этой тенденции прослеживается в творчестве Г.Р. Державина, Д.И. Фонвизина, А.С. Грибоедова и особенно И.А. Крылова, но общелитературный характер она приобретает в творчестве А.С. Пушкина. Особое качество пушкинской демократизации литературной речи проявилось в том, что поэт считал возможным включать в литературную речь только те элементы народной речи, которые прошли обработку фольклором. Не случайны призывы Пушкина к молодым писателям читать простонародные сказки. "Изучение старинных песен, сказок и т.п., - писал поэт, - необходимо для совершенного знания свойств русского языка. В дальнейшем, начиная с Н.В. Гоголя, в литературную речь стали проникать диалектные и просторечные слова непосредственно из устной речи, минуя их фольклорную обработку.
Для Пушкина не существует проблемы литературной и нелитературной лексики. Любая лексика - архаичная и заимствованная, диалектная, жаргонная, просторечная и даже бранная (нецензурная) - выступает в качестве литературной, если ее употребление в речи подчиняется принципу "соразмерности" и "сообразности", то есть соответствует общим свойствам грамотности, типу коммуникации, жанру, народности, реалистичности изображения, мотивации, содержанию и индивидуализации образов, прежде всего, соответствию внутреннего и внешнего мира литературного героя. Таким образом, для Пушкина не существует литературной и нелитературной лексики, но существует литературная и нелитературная речь. Литературной можно назвать речь, удовлетворяющую требованию соразмерности и сообразности: нелитературной является речь, не удовлетворяющая этому требованию. Если даже сейчас такая постановка вопроса способна смутить правоверного авгура науки, то тем более это было необычно для того времени с его ревнителями и любителями "истинно русской словесности". Тем не менее, наиболее проницательные современники и гражданские потомки Пушкина приняли новый взгляд поэта на литературность русского слова. Так, С.П. Шевырев писал: "Пушкин не пренебрегал ни единым словом русским и умел часто, взявши самое простонародное слово из уст черни, оправлять его так в стихе своем, что оно теряло свою грубость".
В XVIII веке в России было много поэтов, которые осмеливались сталкивать в своих творениях пласты разнородной лексики. Наиболее ярко тенденция к разностилевому оформлению проявилась в творчестве Г.Р. Державина. Однако, как отмечали многие критики (в том числе и В.Г. Белинский), соединение разнородного у этого патриарха русской литературы, поэтического кумира конца XVIII - начала XIX века, производило впечатление чего-то несуразного и подчас даже сумбурного. И это при той высокой поэтической технике, которой достиг Г.Р. Державин. Чтобы подняться до пушкинской соразмерности и сообразности, не хватало здесь одного - особого осмысления художественной реальности, которое впоследствии получило название реализма.
Стандартное определение реализма как изображения типичной действительности в типичных образах самой действительности едва ли способно объяснить специфику пушкинского художественного освоения жизни. Оно с одинаковым успехом может быть отнесено и к Г.Р. Державину, и к Н.М. Карамзину, и к В.А. Жуковскому. Но художественный метод А.С. Пушкина отличается многомерностью и динамичностью изображения при краткости и точности описания. "Точность и краткость, - писал А.С. Пушкин, - вот первые достоинства прозы. Она требует мыслей и мыслей - без них блестящие выражения ни к чему не служат"
До Пушкина русская литература страдала многословием при бедности мысли, у Пушкина мы видим краткость при богатом содержании. Краткость сама по себе еще не создает богатого художественного мышления. Необходимо было такое своеобразное построение минимизированной речи, чтобы она вызывала богатую художественную пресуппозицию (подразумеваемое содержание; воображение, называемое подтекстом). Особый художественный эффект достигался А.С. Пушкиным за счет взаимосвязи новых приемов эстетического мышления, особой компоновки литературных структур и своеобразных приемов использования языка.
Анализируя различие романтического и реалистического восприятия мира писателем, Ю.М. Лотман пришел к выводу, что романтический герой является носителем одной "маски" - образа "странного человека", которую он носит на протяжении всего повествования. Реалистический герой постоянно меняет свои литературные маски - свое миросозерцание, манеры, поведение, привычки
Мало того, Пушкин рассматривает своих героев с разных сторон, с позиций разных участников художественно-коммуникативного процесса, хотя они сами продолжают носить старую, напяленную на себя маску. Литературный герой как бы не замечает, что автор или его художественное окружение уже давно надели на него другую маску и продолжает думать, что на нем старая маска, примеренная им для самого себя. Так, поведение Евгения Онегина на именинах Татьяны изображается в образах: индюка ("надулся он и негодуя поклялся Ленского взбесить"), кота ("Онегин скукой вновь гоним, близ Ольги в думу погрузился..., за ним и Оленька зевала...") и петуха (образ полупетуха и полукота в сне Татьяны). Реалистический герой динамичен в отличие от статичного романтического героя. Вторая особенность пушкинского художественного мышления - это соотнесение в описание внешнего поведения и внутреннего мира героя, его сознания и подсознания (не случайно в творчестве А.С. Пушкина значительную роль играют сновидения). А.С. Пушкин внимательно прослеживает отношение изображаемых героев к народной культуре, истории, месту и времени описания. Особое место в эстетическом мировосприятии А.С. Пушкина занимает отношение к таким общечеловеческим установкам, как достоинство, честь и справедливость. Все это создавало особую художественную и мировоззренческую мотивацию, которой А.С. Пушкин следовал в творчестве и в жизни и которую он завещал русской литературе.
А.С. Пушкин был создателем реалистического художественного метода в русской литературе. Следствием применения этого метода стала индивидуализация художественных типов и структур в творчестве его самого. "Основным принципом творчества Пушкина с конца 20-х годов становится принцип соответствия речевого стиля изображаемому миру исторический действительности, изображаемой среде, изображаемому характеру". Поэт учитывал своеобразие жанра, типа коммуникации (поэзия, проза, монолог, диалог), содержания, описываемой ситуации. Конечным итогом становилась индивидуализация образа. В свое время Ф.Е. Корш писал: "Простой народ представлялся Пушкину не безразличной массой, а старый гусар думает и говорит у него иначе, нежели выдающий себя за монаха бродяга Варлаам, монах не так, как мужик, мужик отличается от казака, казак от дворового, например, Савельича; мало того: трезвый мужик не похож на пьяного (в шутке: "Сват Иван, как пить мы станем"). В самой "Русалке" мельник и его дочь по воззрениям и даже по языку - разные люди".
Своеобразие эстетического восприятия и художественная индивидуализация выражались разнообразными приемами языкового обозначения. Среди них ведущее место занимал контраст стилей, который у Пушкина не производил впечатления неуместности, поскольку оппозиционные элементы связывались с разными аспектами содержания. Например: "На миг умолкли разговоры, Уста жуют". уста - высокий стиль. жуют - низкий. Уста - рты знати, представителей высшего общества. Это внешняя, социальная характеристика. Жевать, значит есть. Но относится это в прямом смысле не к людям, а к лошадям. Это внутренняя, психологическая характеристика действующих лиц. Другой пример: "... и крестясь, Толпа жужжит, за стол садясь". Крестятся люди (внешняя характеристика). Жужжат жуки (внутренняя характеристика этих людей).
Следующий языковой прием - окказиональная смысловая полисемия:
"Они сошлись: вода и камень,
Стихи и проза, лед и пламень
Не столь различны меж собой"
Вода и камень, стихи и проза, лед и пламень - в данном контексте эти слова выступают окказиональными антонимами.
"Но вскоре гости понемногу
Подъемлют общую тревогу.
Никто не слушает, кричат,
Смеются, спорят и пищат".
Пищат птенцы. На этом фоне выражение "подъемлют общую тревогу" (высокий стиль) сравнивает поведение знатных гостей с внезапным шумом птиц. Здесь выражение высокого стиля служит окказиональным, косвенным синонимом низкостилевого слова - загалдели.
Своеобразие художественной литературы в отличие от письменных памятников других жанров заключается в том, что она излагает свое содержание в нескольких смыслах. Реалистическая литература формирует разные смыслы вполне сознательно, создавая контрасты между денотативным предметным и символическим содержанием художественного произведения. Пушкин создал весь основной символический художественный фонд современной русской литературы. Именно начиная с Пушкина гроза стала символом свободы, море - символом вольной, влекущей стихии, звезда - символом заветной путеводной нити, жизненной цели человека. В стихотворении "Зимнее утро" символом выступает слово берег. Оно означает "последнее пристанище человека". Достижением Пушкина является использование смысловой и звуковой корреляции для создания дополнительного содержания. Сходному содержанию у него соответствует однообразное звуковое оформление, различию содержания у Пушкина соответствуют звуковые контрасты (рифмы, ритмика, звуковые сочетания). Звуковое сходство выражений "друг прелестный" - "друг милый" - "берег милый для меня" создает дополнительный символический смысл стихотворения "Зимнее утро", превращая его из денотативного описания красот русской зимы в любовное признание. Перечисленные здесь приемы языкового оформления - всего лишь отдельные примеры. Они не исчерпывают всего многообразия стилистических приемов, используемых Пушкиным, которые создают смысловую многозначительность и языковую многозначность его творений.
В пушкинское время продолжала оставаться актуальной одна из основных проблем становления национального литературного языка - определение в нем места и роли лексики разных генетико-стилистических пластов. Большое значение в решении этой проблемы имело творчество наиболее известных писателей эпохи. В 20- 30-е годы язык художественной литературы был основной сферой, в которой определялись и создавались нормы русского литературного языка. Однако, как и в предшествующий период, объем, или «репертуар», слов, включаемых в литературный оборот, сильно варьировался в зависимости от социальной принадлежности того или иного автора, его взглядов на литературный язык, индивидуальных пристрастий.
Исключительно важная роль в определении границ использования генетически различной лексики в литературном языке принадлежала Пушкину. В его художественной практике сформировались в основном объем и состав пришедшей из разных источников лексики и принципы ее употребления, которые, благодаря значительности самого творчества поэта и его авторитета среди современников и последователей, были восприняты последующими поколениями как нормативные.
Суть языковой реформы Пушкина заключалась в преодолении разобщенности лексических элементов разных генетико-стилистических пластов, в свободном и органическом их соединении. Писатель «изменил традиционное отношение (разрядка авт.) к словам и формам». Пушкин не признавал ломоносовской системы трех стилей, на которую опирались в своей концепции шишковисты, и в этом он смыкался с карамзинистами, стремившимися к установлению единой нормы литературного языка. Но он признавал живым и актуальным для своего времени ломоносовский принцип «конструктивного объединения разнородных словесных рядов». Придерживаясь взглядов карамзинистов на единую общелитературную норму, Пушкин, однако, был намного свободнее и шире в своем понимании границ и объема лексического материала, включаемого в состав литературного языка. Он выдвинул иные принципы и критерии отбора и использования слов разных генетических слоев. Прямой полемикой с карамзинистами было утверждение Пушкина о том, что он не пожертвует «искреиностню и точностию выражения провинциальной чопорности и боязни казаться простонародным, славянофилом и тому под.» Он внес свои коррективы и в понятие «вкуса», которым так широко оперировали карамзинисты: «истинный вкус состоит не в безотчетном отвержении такого-то слова, такого-то оборота, по в чувстве соразмерности и сообразности» .
Пушкин признает за лексикой каждого генетико-стилистического пласта право быть одной из составных частей русского литературного языка. Видя в разговорной лексике один из живых источников обогащения литературного языка, писатель рассматривал славянизмы, составлявшие значительную часть книжных слов, как необходимый элемент литературной речи. Письменный язык, писал он, «оживляется поминутно выражениями, рождающимися в разговоре, но не должен отрекаться от приобретенного нм в течение веков: писать единственно языком разговорным - значит не знать языка». На основе объединения народных русских и книжно-славянских лексических элементов он стремится создать «язык общепонятный». Пушкин приходит и к «глубоко индивидуальному разрешению проблемы синтеза русской национальной и западноевропейской стихии в литературном языке».
Продолжается пополнение литературного языка новообразованиями, созданными на русской почве. Среди них доминируют слова отвлеченного значения. Особая потребность в таких словах была вызвана развитием науки и производства, формированием философских и эстетических учений, а также тем, что начинает складываться критико-публицистическая проза, требовавшая усовершенствования книжно-отвлеченного языка. Параллельно шел процесс образования новых конкретных слов, в частности, обозначений лица. Несколько повышается продуктивность новообразований с разговорными суффиксами (например, -ка в кругу существительных, -ничатъ - в кругу глаголов). Преодолевается разобщенность слов разных генетико-стилистических слоев, и свободно функционируют на правах вполне «нормативных» слова, в которых соединяются морфемы разного происхождения.
Наряду с обогащением новообразованиями русский литературный язык продолжал осваивать новые лексемы. Заимствование иноязычной лексики несколько упорядочивается, приобретает более очерченные границы. Русский литературный язык стал вбирать из других языков главным образом слова, проникающие к нам вместе с заимствованием реалии, предмета. Однако в связи с тенденцией к развитию языка политики, науки, философии заимствуются и слова, обозначающие отвлеченные понятия, в частности, названия различных направлений, систем, мировоззрений и т. п.
Заимствование таких слов, а также появление русских новообразований отвлеченного значения свидетельствует о том, что магистральной линией в развитии лексического состава русского литературного языка было обогащение его отвлеченными словами.
Вместе с тем период формирования национальных норм русского литературного языка характеризуется активизацией в разных сферах литературного употребления элементов живой общенародной речи. Среди них преобладают конкретные слова .
В первые десятилетия XIX в. нарастает приток в литературный язык разговорных, «простых» слов. Именно в этот период окончательно входят в литературный язык многие из тех слов живой разговорной речи, которые стали проникать в литературу в XVIII в. Сохраняется, но несколько ослабевает по сравнению с предшествующим периодом, пополнение за счет разговорных слов, не обладающих экспрессией, которые укрепляются в литературном языке в качестве обычных номинативных единиц. В связи с потребностью языка в обновлении выразительных средств легко получают место в литературном языке экспрессивно окрашенные разговорные слова, которые входят в язык не нейтрализуясь, а сохраняя свои экспрессивные качества. Показательно, что наблюдается некоторое обновление состава экспрессивно-оценочных слов, входящих в литературное употребление. «Живые источники народного языка, к которым обращались Пушкин и последующие поколения русских писателей, нередко были нетронутыми еще в XVIII в.». Наиболее легко усваивались литературным языком разговорные, «простые» слова, не имеющие соответствующих однословных эквивалентов. Эти слова, продолжая употребляться в тех жанрах и контекстах, в которых это допускалось предшествующей литературной традицией, проникали в нейтральную авторскую речь в таких жанрах, «ак поэма, роман, повесть, лирическая и «высокая» поэзия, научная и историческая проза, публицистика. Широкое включение их в литературный оборот показывает, что складывались новые нормы словоупотребления.
В значительно меньшей мере вливались в лексический фонд литературного языка диалектные (номинативные и экспрессивно окрашенные), а также профессиональные и жаргонные элементы. Словоупотребление писателей этой эпохи (и прежде всего Пушкина) способствует завершению процесса литературной канонизации ряда тех диалектных слов, которые проникли в русскую литературу в предшествующие эпохи. Можно думать, что выход их за пределы узкоместной среды содействовал включению их в речевой узус образованных лиц .
Одним из основных направлений в развитии русского литературного языка становится широко развернувшийся процесс демократизации. Важнейшим результатом этого процесса было становление разговорной разновидности литературного языка.
В составе литературной лексики продолжают сосуществовать вариантные формы. Однако существенной чертой литературного языка пушкинского периода становится стремление устранить тождественные, дублетные обозначения. 20-30-е годы - эпоха, «покончившая с этой множественностью наименований». Это связано с заметным укреплением ранее наметившейся тенденции к семантическому и стилистическому размежеванию вариантных средств.
Наряду с обогащением словарного фонда новыми словами происходит противоположный процесс - освобождение литературного языка от книжно-славянской архаики и от «низких» лексических единиц.
Активное осуществление названных процессов позволяет первой трети XIX в. войти в историю русского литературного языка как эпохе упорядочения языковых средств.
В 20-30-е годы XIX в. продолжается семантическое обогащение словарного состава русского литературного языка. Преобладающая часть изменений в семантике связана с переносно-метафорическим и образным применением слов разных генетико-стилистических пластов. Главную особенность этих преобразований составляет расширение семантического объема слов, ранее имевших очень узкое, конкретное значение. Довольно широкий круг конкретно-предметной, «простой» лексики включается в необычные для нее семантические сферы, что позволяет ей, по словам. С. Сорокина, подняться в «верхние этажи» литературного языка (см. замарать, опростоволоситься). С другой стороны, некоторые слова, развившие переносные значения, переходят из книжной речи в разговорную, получая эмоциональную окраску (см. разглагольствовать, разоблачаться) .
Заметное влияние на развитие русского литературного языка в этот период оказывали писатели, особенно - Пушкин. Историческая заслуга Пушкина состоит в том, что своим творчеством он способствовал увеличению объема словарного фонда литературного языка, расширению его границ, прежде всего, за счет народно-разговорной лексики.
Пушкин признает за каждым пластом право быть одной из составных частей литературного языка. Однако в привлечении генетически различной лексики действовал обдуманно и осторожно. Так, он не злоупотребляет иноязычными заимствованиями, умеренно внедряет в литературу народно-разговорные элементы, корректируя их употребление «стилистическими оценками культурного и воспитанного человека из „хорошего общества"».
В творчестве Пушкина углубляется тенденция к органическому слиянию, совмещению в контексте разностильных элементов. Пушкин «утверждает многообразие стилей в пределах единой общенациональной нормы литературного выражения». Становление ее, как отмечает А.И. Горшков, связано, прежде всего, с новой организацией литературного текста, проходившей по многим линиям, из которых наиболее важны:
1) утверждение словоупотребления, основанного на принципе максимально точного обозначения явлений действительности, отказ от формальных словесных ухищрений, риторических перифраз, беспредметных метафор и т. п., «синтаксическое сгущение речи»,
2) свободное объединение языковых единиц, ранее разобщенных по разным стилям и сферам употребления».
Свободное взаимодействие разнородных речевых стихий могло осуществиться благодаря тому, что на протяжении XVIII в. активно протекали процессы взаимосвязей и взаимовлияний между русской лексикой, славянизмами и заимствованиями .
Пушкин разрешает одну из основных проблем эпохи - проблему соотношения книжного и разговорного в литературном языке. Стремясь подобно Н. Карамзину к созданию единой общелитературной нормы, Пушкин, в отличие от своего предшественника, «решительно восстает против полного слияния книжного и разговорного языка в одну нейтральную систему выражения».
Писатель утверждает в литературном языке (главным образом в его книжной разновидности) тот слой книжно-славянских слов, который уже был ассимилирован в предшествующий период. Одновременно он определяет судьбу заметной части славянизмов, продолжавших вызывать споры и в пушкинский период: писатель употребляет их лишь в определенных стилистических целях. Ограничение сфер применения многих славянизмов художественными (преимущественно поэтическими) текстами говорит о выходе их из активного фонда литературного языка - при одновременном утверждении, сохранении за соответствующими им словами русского происхождения позиций общелитературного слова.
Сказанное свидетельствует о том, что в пушкинскую эпоху происходит перераспределение лексического состава языка. И лексика А.С. Пушкина выделялась своей оригинальностью и своеобразием.
пушкин стиль лексика мировоззрение
Глава 3. Своеобразие лексики оригинала и белорусского перевода повести А.С. Пушкина «Дубровский»
Связи русских писателей с Беларусью разнообразны. Творчество А.С. Пушкина, так или иначе, связано с историей и культурой нашего народа. Связано не только поездками, проживанием, перепиской, а иногда и дружескими отношениями с местными жителями, но, пожалуй, еще более интересным и важным - сюжетами, книгами, литературными героями, прототипами которых были белорусы. Одним из таких произведений является повесть «Дубровский».
В основу сюжета «Дубровского» положен сообщенный Пушкину его другом П.В. Нащокиным эпизод из жизни одного белорусского небогатого дворянина по фамилии Островский (как и назывался сперва роман), который имел процесс с соседом за землю, был вытеснен из имения и, оставшись с одними крестьянами, стал грабить сначала подьячих, а потом и других Нащокин видел этого Островского в остроге. («Рассказы Пушкина, записанные со слов его друзей П.И. Бартеневым в 1851-1860 годах», М. 1925, стр. 27.)
В 1832 г. Пушкин начинает писать свое произведение, в котором с большой остротой ставится вопрос о взаимоотношениях крестьянства и дворянства.
Время действия романа относится, по-видимому, к 10-м гг. XIX в. «Дубровский» замечателен, прежде всего, широкой картиной помещичьего провинциального быта и нравов. «Старинный быт русского дворянства в лице Троекурова изображен с ужасающею верностью», - указывает Белинский (т. VII, стр. 577). Исторически Троекуров - типичное порождение феодально-крепостнической действительности екатерининского времени. Его карьера началась после переворота 1762 г., приведшего Екатерину II к власти. Противопоставляя знатному и богатому Троекурову бедного, но гордого старика Дубровского, Пушкин раскрывает в романе судьбу той группы родовитого, но обедневшего дворянства, к которой по рождению принадлежал он сам.
Новое поколение провинциальной поместной аристократии представлено образом «европейца» Верейского.
Сатирическими красками в романе обрисовано «чернильное племя» продажных чиновников-крючкотворов, ненавистных крепостным крестьянам не меньше, чем Троекуров. Без этих исправников и заседателей, без образа трусливого, равнодушного к нуждам народа кистеневского попа картина помещичьей провинции начала XIX в. была бы неполной.
Особенной остроты роман Пушнина достигает в изображении настроений крепостных крестьян. Пушкин не идеализирует крестьянство. Он показывает, что феодальные нравы развращали некоторых дворовых, становившихся холопами. Но Пушкин показывает и крепостных крестьян, враждебно настроенных против помещиков и их прихвостней. Такова фигура кузнеца Архипа, расправляющегося с судом по собственной воле и вопреки желанию Дубровского. На просьбу разжалобившейся Егоровны пожалеть погибающих в огне приказных он твердо отвечает: «Как не так», - и после расправы заявляет: «Теперь все ладно».
С бунтарски настроенными крестьянами Пушкин сближает дворянина-бунтаря, разоренного и одинокого Дубровского. Романтический образ бунтаря-протестанта против рабства и деспотизма приобретает у Пушкина конкретное социальное содержание. Герой романа - отщепенец в помещичьей среде. Однако поэт не делает Дубровского единомышленником крестьян, он подчеркивает личные мотивы его бунтарства. Когда Дубровский узнает, что Маша замужем за Верейским, он покидает своих товарищей, заявляя им: «Вы все мошенники». Крепостной массе он остается чуждым.
По жанровым признакам «Дубровский» - историко-бытовой роман. Но образ Дубровского обрисован Пушкиным в известной степени в традициях авантюрного романа XVIII в. Это не могло не помешать развитию в романе антикрепостнической, социальной крестьянской темы.
Тема крестьянских восстаний, только затронутая в «Дубровском», естественно, обращала мысль Пушкина к восстанию Пугачева. Поэт задумывает писать «Историю Пугачева». Одновременно еще в процессе работы над «Дубровским» у Пушкина возник замысел художественного произведения о пугачевском восстании .
История формирования лексической и фразеологической системы белоруской и русской языков имеют тесную связь с историей формирования белорусского и русского народов. В свое время Я.Ф. Карский сделал следующий вывод про зависимость развития языка от перемен в жизни ее носителей: "Уже на первой поре существования того ли другого племени известные физические условия занимаемой им страны дали так или иначе отражаются на выработке его характера, какой в свою очередь накладывает известный отпечаток и на сам язык. Связь это между языком и природой страной неразрывно продолжается в течение всего существования народа. Природа дает известный отпечаток народного творчества, заставляя ее изобретать необходимые формы для отражения своей красоты, своего богатства или бедности. Затем и сам внешнее влияние одного народа на другой (будь он родственный ли отдаленный), на его быт, мировоззрение и язык находиться также в тесной связи с природой страны"". Приведенные строки полностью характеризуют особенности становления и развития белорусских и русских языков, как, в общем, так и в отдельных системах, и в первую очередь лексики и фразеологии .
Попробуем на примере сопоставительного анализа лексики оригинала и белорусского перевода, произведения А.С. Пушкина «Дубровский», показать, в чем же разница и схожесть лексики этих двух языков. Перевод произведения «Дубровский» на белорусский язык сделал К.Черный.
Общеизвестно, что нации предшествует народность. Потому белорусы и русские, как нации, сформировались непосредственно с белоруской и русской народностью, которые в свою очередь сформировались в восточнославянскую народность. Общая восточнославянская народность сложилась в итоге распада первобытнообщинного строя в восточнославянских племенах, в период установления их классового общества и создания раннефеодального государства - Киевской Руси.
Феодальная раздробленность привела к того, что в первой половине XIII в. Киевская Русь распалась, и ее восточные земли почти на три столетия захватили татаро-монголы, а западные вошли в состав Большого княжества Литовского, какое в крышка XV в. попадает под влияние Речи Посполитой. Таким образом, формирование белоруской и русской народностей и их языков с конца XIII и к конца XVIII в., когда впоследствии раздела Речи Посполитой в 1772, 1793 и 1795 гг. белорусы и их земли отошли к Российской империи, происходило самобытным путем. Зато формирование белорусов и русских, как наций проходила, при непосредственном взаимовлиянии и взаимодействии. Все это, разумеется, влияли на формирование белоруской и русской лексики и фразеологии.
Бесспорно, что все изменения в обществе во-первых, нашли отпечаток в лексическом запасе того или другого народа, социально или территориально ограниченной группы людей. В общем словарный состав любого живого языка находиться в неразрывном движении и развитии. Однако основной словарный фонд как лексическая база, или наиболее устойчивый пласт лексики, того или другого языка, имеет в своем ядре изначальный словарный фонд доисторической, доклассовой эпохи и изменяется весьма медленно и малозаметно. В каждом языке словарный состав развивается главным образом за счет слов, которые остаются за гранью основного фонда.
В современных восточнославянских языках ядро лексики белоруской и русской языков создают, так называемые исконно русские и исконно белорусские слова (во-первых, это слова со старославянского и общевосточнославянского лексического фонда). Происхождение этих слов объясняется происхождением и развитием самих восточнославянских языков. Сюда относятся слова-названия, связанные с обозначением самого человека, частей его тела и организма, родственных отношений, природных явлений, растительного мира, строений и их частей, диких и домашних животных т. д. К такой лексики относятся многочисленные названия разнообразных действий и процессов: біць, браць, бегаць, ісці, дыхаць, пісаць, слаць, есці - быть, брать, бегать, идти, дышать, писать, слать, есть; качества и примет: белы, глухі, просты, смелы, шырокі, шумны, ясны - белый, глухой, простой, смелый, широкий, шумный, ясный. Не только общеславянскими, но и индоевропейскими являются некоторые местоимения, числительные, предлоги, союзы: ты, ён, я, вы, два, пяць, сто, на, пад, за, і, а, у и др. Все эти слова встречаются и в русском оригинале и в белорусском переводе произведения.
Приведенные и похожие слова - это самые древние во всех славянских языках, а некоторые из их так же встречаются почти во всех индоевропейских языках: (сравнение: бел. маці, рус. мать, ст.-рус. і ст.сл. мати, и др.) Потому такую лексику закономерно и полноправно называют индоевропейской.
Кампаративисты все время стараются выявить полное количество слов, что осталась в том или ином славянском языке (или во всех) с общесловянского языкового единства. В середине XIX в. Ф.С. Шымкевич в своей работе "Корнеслов русского языка, сравненного со всеми главнейшими славянскими наречиями и с двадцатью четырьмя иностранными" (Спб., 1842), начислил 1378 слов с праславянским языком ("коренных"), а через сто лет Т. Лер-Сплавинский начислил таких слов сверх 17004. М.М. Шанскі отмечает: "Слова же, что происходят от общеславянского языка (многочисленные с каких существуют уже в теперешнее время с другими значениями), в нашей лексике не более двух тысяч. Однако до сегодняшнего дня, такие слова появляются в нашей речи наиболее употребительными, частыми и ходовыми в повседневных отношениях и складывают не меньше 1/4 всех слов. Именно эти слова являются ядром нашего современного словаря, важнейшей и составляющей его частью". Думается, в "Этимологическом словаре славянских языков: Праславянский лексический фонд" (М., 1974-1984) количество таких слов увеличиться, потому что в нем широко используются данные не только всех славянских языков, но и их диалектов.
Кроме индоевропейской и общеславянской лексики, в словарном запасе белоруской и русской языках, как исконные слова выделяются восточнославянские, это значит, что лексика является приобретением только братских народов в течение их совместимой жизни. Языковеды сюда относят в первую очередь такие слова, как: бел. сям"я, пляменнік, ваявода, пасол, ганец, служба, слуга, воласць, плуг, даніна, дзесяціна, сорак, дзевяноста...; рус. семья, племянник, воевода, посол, гонец, служба, слуга, волость, плуг, дань, десятнна, сорок, девяносто... В последние десятилетия традиционная лексика, общая для русского и белорусского языков, также пересматривается, и в ее состав включаются слова типа: вопытнасць, наладка, и др., балагур, вилять, жаворонок, жужжать, знобить, зяблик, льгота, шмыгать, совсем, галка, тут, снегопад, говорун, снегирь, пузырь, ледяной, после, и др., дваранін, селянін, землянін, земскі, земец, праведнік, праведны, праведнаи т.д.
К исконной лексике восточнославянских языков относится и все так называемые лексические и семантические неалагизмы - слова, созданные непосредственно белорусами и русскими с XIV а. по сегодняшний день, при помощи своих словообразовательных ресурсов и семантических подвижек в уже известных словах (как своих, да и заимствованных). Так, собственно белорусскими, издревле считаются слова: абавязак (рус. долг), дарослы (рус. взрослый), звычай (рус. обычай), летась (рус. прошлым летом, в прошлом году), цікавіцца (рус. ннтересоваться,); истьенно русскимиі - краюха (бел. акраец,), здешный (бел. тутэйшы), весить (бел. важыць), сочннять (бел.), вдруг (бел. раптам,); и др.
В приведенных примерах видно, что расхождения между восточнославянскими языками в собственных лексемах, относятся преимущественно к морфемным и словообразующим уровням. На лексическом и семантическом их гораздо меньше. В общем, на семантическом уровне, расхождения (различия) между белоруской и русской языками, чаще всего встречаются в периоде формирования этих языков, как национальных. Русский язык сохранил общеславянское (старославянское) слово лице (современное рус. лицо) со значениями передняя часть головы человека, «облик», грамматическая категория глагола и местоимения, а современный белорусский язык сохранила только однокоренное слово аблічча (рус. обличье), который передает другие указанные значения при помощи лексем твар и асоба. Использованные Ф. Скориной слово лицо і лице со значениями "персона, лицо" и «твар», остались достоянием только старобелорусского языка. Зато со словом “гора”, которое имеет индоевропейское происхождение, в современном белорусском языке развились не только новые значения «помещение, пространство между потолком и кровлей на доме», «верх, вышыня», «вялікая колькасць чаго небудзь”, но и новые слова: гарышча (рус. чердак), гарой (на ложку гарой узвышаліся падушкі) .
В ходе сравнительного анализа произведения Пушкина «Дубровский», мы пришли к выводу, что современные белорусский и русский языки неодинаково используют древнюю лексику, даже широко употребительную в общеславянском языке. Основной словарный фонд родственных восточнославянских языков мало в чем отличается, хотя значительное время белорусский и русский языки развивались самостоятельно. Текст на любом из этих языков имеет много общего, чем специфического и в общем плане понятны. Приведем пример: «...Через десять минут въехал он на барский двор. Он смотрел вокруг себя с волнением неописанным. Двенадцать лет не видал он своей родины. Березки, которые при нем только что были посажены около забора, выросли и стали теперь высокими ветвистыми деревьями. Двор, некогда украшенный тремя правильными цветниками, меж коими шла широкая дорога, тщательно выметаемая, обращен был в некошеный луг, па котором паслась опутанная лошадь. Собаки, было, залаяли, но, узнав Антона, умолкли и замахали косматыми хвостами. Дворня высыпала из людских изоб и окружила молодого барина с шумными изъявлениями радости...» «…Праз дзесяць хвілінаў уехаў ён на барскі двор. Ён глядзеў вакол сябе з хваляваннем не апісаным. Дванаццаць гадоў не відзел ён сваёй радзімы. Бярозкі, якія пры ім толькі што былі пасаджаны каля паркана, выраслі і сталі зараз высокімі дрэвамі. Двор, калісьці аздоблены трыма правільнымі кветнікамі, між якімі ішла шырокая дарога, дакладна вымятаемая, накіраваны быў у не кошаны луг, па якім пасвілася конь. Сабакі, было, забрахалі, але, даведаўшыся Антона, замоўклі і замахалі калматымі хвастамі. Дваровы люд высыпала з людскіх изоб і атачыла маладога пана з шумнымі выяўленнямі радасці….”.
Половина материала - это лексические соответствия, какие состоят на четверть из формальных и семантических. Вторая четверть, приблизительные, лексические соответствия с различиями по форме и семантике или по тому и другому. Мы провели сопоставление отрывков из текста произведения Пушкина, их белоруской и русской лексики (13 глаголов и 13 существительных сопоставлены во всех славянских литературных языках), которые показывают, что совпадающая лексика, составляет в каждом из текстов, не меньше половины). Например: «...Около семи часов вечера некоторые гости хотели ехать, но хозяин, развеселенный пуншем, приказал запереть ворота и объявил, что до следующего утра никого со двора не выпустит. Скоро загремела музыка, двери в залу отворились, и бал завязался. Хозяин и его приближенные сидели и углу, выпивая стакан за стаканом и любуясь веселостью молодежи. Старушки играли в карты...», и «...Каля сямі гадзінаў вечара некаторыя госці жадалі ехаць, але гаспадар, развяселены пуншам, загадаў замкнуць браму і абвясціў, што да наступнай раніцы нікога са двара не выпусціць. Хутка забразгала музыка, дзверы у зале адчыніліся, і баль завязаўся. Гаспадар і яго прыбліжаныя сядзелі і куту, пілі стакан за стаканам і любуясь весялосцю моладзі. Бабулькі гулялі ў карты…». Таким образом, лексика русского и белорусского языков чрезвычайно близка. Но даже в таких близких и родственных языках, как белорусский и русский, имеются значительные лексические различия.
Книжно-славянская лексика занимала большое место в творчестве Пушкина. В его произведениях значительно расширился, по сравнению с карамзинистами, состав славянизмов. Пушкин признавал книжно-славянскую лексику «живым структурным элементом русского литературного языка». Однако в отличие от «шишковистов» он видел в этой лексике не основу русского литературного языка, а лишь одну из его составных частей (наряду с другими генетико-стилистическими пластами). Взгляд Пушкина на место книжно-славянской лексики в общем составе литературного языка, ее объем и главное - функции далеко не совпадал со взглядами шишковистов. Это отчетливо видно из следующего его высказывания: «Давно ли мы стали писать языком общепонятным? Убедились ли мы, что славянский язык не есть язык русский, и что мы не можед смешивать их своенравно, что если многие слова, многие обороты счастливо могут быть заимствованы из церковных книг в нашу литературу, то из сего еще не следует, чтоб мы могли писать: да лобжет мя лобзанием, вместо цалуй меня. Конечно, и Ломоносов того не думал, он предпочел изучение славянского языка, как необходимое средство к основательному знанию языка русского».
Рассматривая взгляды Пушкина на роль и место книжно-славянской лексики в русском литературном языке, его высказывания об этой лексике, принципы ее отбора и употребления в творчестве поэта, следует иметь в виду, что для Пушкина, как и для его современников и предшественников-карамзинистов, понятие славянизма имело не генетическое, а чисто стилистическое значение. Другими словами, речь шла только о той части книжно-славянской лексики, которая к этому времени еще сохраняла стилистическую окраску высокости и в восприятии современников не утратила своей связи с церковнокннжным языком. Из языковых споров рас сматриваемой поры исключались те славянизмы, которые к этому времени стилистически и семантически ассимилировались и составляли значительный лексический фонд литературного языка . Например: «...Взор ее быстро их обежал и снова оказал прежнюю бесчувственность. Молодые сели вместе в карету и поехали в Арбатово; туда уже отправился Кирилл Петрович, дабы встретить там молодых....»
Таким образом, сделав сопоставительный анализ текстов Пушкина «Дубровский» на белорусском и русском языках, определив состав стилистически значимых славянизмов и их художественные функции, мы видим, что Пушкин ограничил сферу их функционирования как специфических средств художественной выразительности в основном пределами поэтической речи. Это было важным шагом на пути постепенного передвижения значительной части книжно-славянской лексики на периферию литературного языка, выхода из состава живых и актуальных элементов русского литературного языки.
В пушкинское время «новое поколение людей начинает чувствовать прелесть языка родного и в себе силу образовывать его». Как в русские, так и в белорусские письменные источники (летописи, произведения художественной литературы, переводы, хроники и т.д.) под влиянием живого разговорного языка проникают оригинальные названия предметов первой необходимости, а также явлений объективной действительности, созданные на основе общеславянских слов при помощи разных подвижек в семантике, т.е переосмысленные. Наиболее значительные лексические различия белорусского языка от русского проявились в период формирования и становления обоих языков как национальных (XVIII - начало XX в.).
В особенности много специфических слов и словосочетаний в белорусском литературном языке, который в новом периоде формировался исключительно на народно-разговорной почве, потому лексика и фразеология современного белорусского языка имеет отличительные национальные черты не только со стороны ее формы (фонемный и морфемный состав), но и содержания (значение - прямое, переносное, суженное, расширенное, новое, обновленное и т. д.). Все это можно подтвердить анализом лексем и фразем, находящихся в словарях И.И. Носовича и В.И. Даля, в русско-белорусском и белорусско-русском словарях, в толковых словарях современных русского и белорусского языков .
В ходе анализа произведения Пушкина «Дубровский» мы видим, что он широко применяет в своем произведении народно-разговорную лексику. Например: «…В эту минуту в залу вошел, насилу передвигая ноги, старик высокого роста, бледный и худой, в халате и колпаке.
Здравствуй, Володька! - сказал он слабым голосом, и Владимир с жаром обнял отца своего. Радость произвела в больном слишком сильное потрясение, он ослабел, ноги под ним подкосились, и он бы упал, если бы сын не поддержал его.
Зачем ты встал с постели, - говорила ему Егоровна, - на ногах не стоишь, а туда же породишь, куда и люди...» Он видит в ней источник национального обновления литературного языка. Его отношение к ней было сформулировано им в теоретических статьях. Считая, что разговорный язык простого народа достоин глубочайших исследований, Пушкин призывает «прислушиваться к московским просвирням. Они говорят удивительно чистым и правильным языком». Для Пушкина процесс демократизации литературного языка - признак «зрелой словесности»: «В зрелой словесности приходит время, когда умы, наскуча однообразными произведениями искусства, ограниченным кругом языка условленного, избранного, обращаются к свежим вымыслам народным и странному просторечию». Отстаивая право художника на свободу в использовании разных языковых средств в своих произведениях, Пушкин неоднократно доказывает, что самые поэтические мысли могут быть литературно выражены народной речью, «языком честного простолюдина» .
При сопоставлении лексики оригинала и белорусского перевода повести Пушкина «Дубровский», сразу бросается в глаза разнообразные специфические особенности белорусского и русского языков в области фонетики и графики (ў, дз, дж, приставные гласные и согласные, яканье, мягкость [ч] и др.), морфологии и орфографии (второе и третье смягчение заднеязычных [г], [к], [х] и написании -цца, -чы как фармантов инфинитивов в белорусском языке, -ться, -чь в русском и др.), разное морфологическое словообразование и разный морфемный состав при одинаковых корневых морфемах (например: ст.-бел. заступникъ и ст.- рус. заступатель и др.). Отметим, что многие исследователи-лингвисты относят слова с приведенными и с похожими различиями к собственно белоруской или собственно русской лексике, однако в такого типа лексемах будут не лексические, а фонетические, графические, орфографические, морфологические и словообразовательные различия. Например: «...Кавалеров, как и везде, где не квартирует какой-нибудь уланской бригады, было менее, нежели дам, все мужчины, годные на то, были завербованы. Учитель между всеми отличался, он танцевал более всех, все барышни выбирали его и находили, что с ним очень ловко вальсировать. Несколько раз кружился он с Марьей Кириловною, и барышни насмешливо за ними примечали. Наконец около полуночи усталый хозяин прекратил танцы, приказал давать ужинать, а сам отправился спать...», «Кавалераў, як і ўсюды, дзе не кватаруе якой-небудзь уланскай брыгады, было меней, чым дамаў, усе мужчыны, здатныя на то, былі завербаваныя. Настаўнік між усімі адрозніваўся, ён танчыў больш усіх, усе барышні абіралі яго і знаходзілі, што з ім вельмі вёртка вальсіроваць. Некалькі раз кружыўся ён з Марьей Кириловною, і барышні насмешліво за імі прымячалі. Нарэшце каля полуночы стомлены гаспадар спыніў танцы, загадаў даваць вячэраць, а сам адправіўся спаць….» Другое дело со словами с разными корнями или их реликтами. Вообще М.М. Шанский склоняется к тому, что собственно русскими словами являются такие слова, которые возникли на русской почве с XIV в. по сегодняшний день при помощи общеславянских и восточнославянских корней, но собственно русских афиксов. Это в первую очередь слова типа каменщик, дохлятина, листовка и др. То же самое можно сказать и про собственно белорусские слова, включая в их группу и разного рода лексемы-кальки, сравн.: авечка и овца, певень и петух, и т. д.
Самостоятельное развитие белорусского и русского языков в течение пяти столетий привело к тому, что возникли значительные различия даже в тех лексико-семантических группах, которые стабилизировались еще в общеславянский период. Ярким примером являются современные белорусские названия некоторых частей тела человека по сравнению с их современными русскими аналогами: твар - лицо, скроні - виски, вочы - глаза, и др. Другие пласты каждодневно-бытовой лексики в обоих языках еще более измененные.
Несмотря на самобытность белорусского и русского языков, в течение всей истории их развития происходил межъязыковой контакт, что закономерно отразилось в первую очередь на лексико-семантичной системе. Письменные памятники отобразили это явление как в старобелорусском, так и в старорусском языке.
В повести «Дубровский», Пушкин производит тщательный отбор лексики из разговорного языка и употребляет ее таким образом, что она служит средством реалистического воспроизведения действительности или средством социальной характеристики персонажа. Такое применение лексических средств общенародного языка определяется творческим методом писателя и его мировоззрением. Вместе с тем оно отражает начало ведущей тенденции развития литературы и литературного языка эпохи в целом.
Круг разговорных слов, которые Пушкин вовлекает в свое произведение, довольно широк. Однако сам по себе широкий доступ разговорных лексических элементов в художественную литературу - явление не новое. И все-таки не случайно Пушкин был назван «полным реформатором языка» (Белинский), хотя известно, что Пушкин «не создавал никакого „нового" языка, он не придумывал новых слов, форм и т. п., вообще совершенно не занимался словотворчеством». Новаторское отношение к языку заключается в изменении условий функционирования языкового материала в художественном произведении. Принципы отбора «простой» лексики в языке Пушкина не остаются неизменными, они эволюционируют.
Проникая в художественную прозу Пушкина, эта лексика, находя применение в повестях не только при описании крестьян, но и в речи созданных Пушкиным рассказчиков, повествователей. Такая лексика используется нередко в нейтральном авторском повествовании. Например: Маша остолбенела, смертная бледность покрыла ее лицо. («Дубровский»). Или: «...она содрогнулась и обмерла, но еще медлила, еще ожидала; священник, не дождавшись ее ответа, произнес невозвратимые слова. Обряд был копчен. Она чувствовала холодный поцелуй немилого супруга, она слышала веселые поздравления присутствующих и все еще, но могла поверить, что жизнь ее была навеки окована, что Дубровский не прилетел освободить ее...».
Итак, разговорные лексические единицы, сохраняя свою экспрессию, широко вовлекается в художественное повествование Пушкина. Функционирование их на правах разговорных, но вполне литературных, нормативных элементов признано в современной научной литературе сущностью преобразования литературного языка в эту эпоху. Употребление названного разряда слов в нейтральной авторской речи со всей очевидностью свидетельствует о том, что складываются новые нормы словоупотребления, что расширяются границы самой литературной нормы. Эти нормы были приняты наиболее передовыми деятелями культуры пушкинской поры.
Однако с точки зрения традиционного понимания литературных канонов язык Пушкина мог казаться и действительно казался определенной части журналистов неприемлемым, так как он не укладывался в установившееся ранее представление о литературной норме: «лексика Пушкина поражала современников совершенной пестротой и новизной, создавая впечатление резкого диссонанса на фоне поэтической традиции» .
Национальный русский поэт - Пушкин не замкнут в своем творчестве рамками русской культуры. В его творениях нашли отражение культуры Запада и Востока: современная, древняя, античная и средневековая. Слова различных языков, вплоть до самых экзотических (малайск. анчар), встречаются в языке поэта, и первое место среди них принадлежит галлицизмам. Пушкин употребляет слова французского происхождения в русском написании, французские слова и выражения в их французском оформлении, а также буквально переведенные с французского выражения и слова. Часть писем написана Пушкиным по-французски. Воспитанный в духе времени на французской культуре, писатель изучил английский язык, знал итальянский, читал в подлиннике «Коран», учился древнееврейскому языку. Он работал над латинским, греческим, украинским, польским, татарским, древнеболгарским, немецким языками. К примеру: «...Кавалеров, как и везде, где не квартирует какой-нибудь уланской бригады, было менее, нежели дам, все мужчины, годные на то, были завербованы...».
Пушкин воздает должное культурам других языков. Не случайно он характеризует свой родной язык как «язык… гибкий и мощный в своих оборотах и средствах..., переимчивый и общежительный в своих отношениях к чужим языкам» .
Русские и белорусы за немалую историю своего развития запасли довольно значительное количество словесного богатства, заимствованного у других народов. Так в ходе анализа повести «Дубровский», мы определили, что заимствованные слова в белорусском и русском языках отличаются от собственно белорусских и собственно русских лексем некоторыми своими морфемами, звуковыми сочетаниями и даже звуками (буквами). Например, в старорусском языке почти все слова со звуком [ф ], сочетаниями [гк], [г"е], [к"е], [х"е] являлись заимствованными; в современном русском языке слова с звуками [дж ], [дз | также заимствованные и т. д.; в современном белорусском языке слова с начальными ударными [о ], [у ] и без приставных согласных будут всегда иноязычными, такое же явление и со словами с сочетаниями іа(ія), іо(іё), ыо(ыё) и др. В общем многочисленные сочетания звуков (букв) и морфемы в современных русском и белорусском языках указывают на заимствования из того или другого языка, например сочетание ла, ле, ра(ро) - из старославянского: рус. разум, облако, шлем и др., бел. розум, воблака, шлем (шолам) и др.; элементы –дл-(-тл-) и шп- - с польского и немецкого: павідла, шпунт, шпілька и др.; приставки а-(ан-), ант-(анти-), архи- -- с греческого: аморальный, антиправительственный, архиепископ и др.; суффиксы -ус, -ум - с латинского: парус, Сириус, кворум, кансилиум, президиум и др .
При сопоставлении заимствованной лексики белорусского и русского языков сразу выявляется, что в обоих языках неодинаковое количество тех ли других иноязычных слов. Признавая роль иноязычных источников в обогащении лексики литературного языка, Пушкин подчеркивал, что далеко не всегда нужно это влияние. Он считал, что оно не может быть слишком сильным при достаточном развитии собственной культуры.
В творчестве Пушкина получает решение центральная проблема эпохи - синтез всех жизнеспособных языковых элементов, пришедших в русский литературный язык из разных генетических источников. Свобода совмещения этих элементов, речевой синтетизм, как показывают результаты ряда современных исследований, является сущностью пушкинской языковой реформы. Именно под пером Пушкина происходит органическое слияние разнородных по источнику элементов: церковнославянизмов, русских слов (в том числе разговорных и диалектных), заимствований; для Пушкина характерно «свободное сочетание и взаимопроникновение языковых единиц, прежде разобщенных и противопоставленных в историко-генетическом, экспрессивно-стилистическом и социально-характерологическом плане».
Наиболее важным моментом пушкинского синтеза было то, что завершается «акт скрещения книжного и обиходного начал». Для Пушкина характерно свободное соединение славянизмов в одном контексте с разговорными и бытовыми словами, подчас резко отличавшимися друг от друга своей стилистической окраской. Объединение таких слов противоречило понятию стилистической нормы у карамзинистов, нарушало принцип - «совершенная одинаковость или единообразие в словах и течении оных, без всяких скачков и неровностей».
Особый интерес в этой связи представляет «Дубровский». Новизна пушкинского подхода к синтезированию в тексте двух речевых стихий состояла здесь, как признают исследователи, в том, что, объединяя книжные и разговорно-бытовые элементы, писатель не разрушает стилистической монолитности целого. Таково, например, совмещение разностильных лексических единиц, соединение книжно-славянских слов со словами, обозначающими предметы и явления быта, подчас крестьянского .
И в заключение, хочется сказать, что в Пушкине, по выражению Гоголя, «как будто в лексиконе заключилось все богатство, сила и гибкость нашего языка. Он более всех, он далее всех раздвинул ему границы и более показал все его пространство». Тем самым Пушкин определил основное направление развития лексики русского литературного языка».
Заключение
1. Русский национальный язык формируется в течение нескольких столетий: в середине XVIII в. сложилась его морфологическая система, к началу XIX в. - синтаксическая система, в первой половине XIX в. устанавливается современное соотношение различных лексических пластов в литературном языке и языке художественной литературы.
2. В начале XIX в. образуются два типа литературного языка, свойственные каждому национальному языку: книжный и разговорный и, по-прежнему взаимодействующий с нелитературной разговорной речью, но не совпадающий с нею по объему.
3. Ведущее место в системе литературного языка занимает язык художественной литературы; в тексты художественной литературы вовлекается большое количество внелитературных средств, что дает возможность с середины XIX в. (30-40-е гг.) противопоставлять три системы языка - литературный язык, живая разговорная речь и язык художественной литературы, где используются литературные и внелитературные языковые средства.
4. В процессе сближения литературного языка с живой народной речью, в образовании норм литературной речи, в формировании специфических языковых особенностей художественной литературы важную роль сыграл А.С. Пушкин.
5. Наиболее полное отражение процесс демократизации русского литературного языка нашел в творчестве А.С. Пушкина, в частности в повести «Дубровский», так как в его произведении произошло гармоническое слияние всех жизнеспособных элементов русского литературного языка с элементами живой народной речи, так как слова, формы слов, синтаксические конструкции, устойчивые словосочетания, отобранные писателем из народной речи.
6. В первой половине XIX в. (30-40-е гг.) процесс формирования русского литературного национального языка заканчивается; наиболее полно нормы современного русского литературного языка впервые были представлены в произведениях Пушкина, поэтому многие исследователи называют Пушкина родоначальником современного русского литературного языка, а его лексику - своеобразной.
Список использованной литературы
2. Абабурко М.В. «Параунальная граматыка беларускай і рускай моу»-- Мн. «Вышэйшая школа» 1992. – с. 21-36
3. Будагов Р.А. Писатели о языке и язык писателей. М., 1984. – с. 203
4. Биржакова Е.Э., Войнова Л.А., Кутина Л.Л. Очерки по исторической лексикологии русского языка XVIII века. - Л., 1972.-с. 18-19
5. Виноградов В.В. Очерки по истории русского литературного языка XVII-XIX вв. М., Учпедгиз, 1938, главы пятая и шестая.
6. Виноградов В.В. Язык Пушкина. М., «Аса», 1953. -- с. 63
7. Виноградов В.В. Стиль Пушкина. М., Гослитиздат, 1941.-с.71
8. Гофман В.А. Язык Пушкина.- В сб.: Стиль и язык А.С. Пушкина, М., 1987.-с. 14
9. Григорьева А.Д. Поэтическая фразеология конца XVIII - начала XIX в.- В кн.: Образование попой стилистики русского языка в пушкинскую эпоху. М., «Наука», 1964.-с.80
10. Горшков А.И. Язык предпушкинской прозы. – М., 1982.-с. 72
11. Земская Е.А., Китайгородская М.В., Розанова Н.Н. Русская разговорная речь. Фонетика, Морфология. Лексикология. Жест. М., 1983 – с. 53
12. Ильинецкая И.С. Из наблюдений над лексикой Пушкина. - «Труды Института русского языка», т. II. М., 1950.-с.51
13. Ковалевская Е.Г. История русского литературного языка. М. «Просвещение» 1989. – с. 311
14. Калинин А.В. Лексика русского языка. - М., 1978.-с. 170
15. Князькова Г.П. Лексика народно-разговорного источника в травестированной поэме XVIII века. // Язык русских писателей XVIII века. - Л., 1981. – с. 29
16. Лексика русского литературного языка. /Ф.П. Филин.-М. «Наука», 1981. – с. 132-177
17. Лыков А.Г. Современная русская лексикология (русское окказиональное слово). М., «Наука», 1976. – с. 81
18. Линник Т.Г. Проблемы языкового заимствования. Языковые ситуации и взаимодействия языков.- Киев, 1989. – с. 49
19. Орлов А.С. Язык русских писателей. М.-Л., изд-во АН СССР, 1978, с. 62-122.
20. Общее языкознание./Под ред. А.Е. Супруна. – Мн. «Вышэйшая школа» 1983. – с. 391
21. Петрова М.А. Русский язык. Лексика. Фонетика. Словообразование. М., «Наука», 1983.-с. 82
22. Русский язык. Пособие для подготовительных отделений вузов. /М.Г. Булахов, Н.П. Пипченко, Л.А. Шувченко. – Мн. Изд. БГУ, 1982 – с. 7-28
23. Сорокин Ю.С. Значение Пушкина в развитии русского литературного языка.- История русской литературы, т. VI. М.-Л., изд-во АН СССР, 1973.-с.89
24. Тынянов Ю. Пушкин.- В кн.: Ю. Тынянов. Архаисты и новаторы. М., «Прибой». 1998.-с. 72
25. Улуханов И.С. Единицы словообразовательной системы русского языка и их лексическая реализация. М., 199 – с.105
Отправить свою хорошую работу в базу знаний просто. Используйте форму, расположенную ниже
Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.
Размещено на http://www.allbest.ru/
Самостоятельна работа
На тем у: " А ктивная и пассивная лексика литературного русского языка "
Мастюгина А.
В современном русском языке к устаревшим словам принадлежат такие, которые известны по произведениям классической литературы. В речи они используются редко.
Причины устаревания слов:
1) внелингвистические; 2) внутрилингвистические.
Историзмы - это слова, изменения в семантике которых обусловлены внелингвистическими факторами. Это наименования предметов и явлений старого быта, старой культуры, ушедших в прошлое общественных, экономических и политических отношений. К историзмам относятся наименования социальных установлений (барщина, оброк, земщина), предметы быта, одежды (аршин, сюртук, кафтан), названия людей по социальному положению (смерд, боярин, князь, граф, дворянин, гетман, сотник). слово историзм внелингвистический
Неологизмами в свое время были такие слова, как буденовка, тачанка, комбед, продразверстка, ликбез, рабфак, но за короткое время они стали историзмами.
К внутрилингвистическим причинам, обусловившим появление устаревших слов, относится синонимическая конкуренция, в результате которой одно из синонимических слов уступает место другому. Такой процесс произошел в свое время со словами око и глаз, чело и лоб, аэроплан и самолет, геликоптер и вертолет и др.
Кроме того, к внутрилингвистическим факторам следует отнести процессы расширения или сужения значения слов в результате устранения более специализированных названий. В лингвистической литературе приведен следующий пример: в русском языке отдельное название имел каждый палец. Но словом ПАЛЕЦ назывался только большой, словом ПЕРСТ - указательный и т.д. Со временем специальные наименования пальцев стали несущественными и слово ПАЛЕЦ приобрело общее значение, распространившись на все другие, а слово ПЕРСТ стало употребляться как архаичный синоним к нему.
Разновидности архаизмов
Устаревшие слова, вышедшие из употребления в результате внутриязыковых процессов, называются архаизмами. В процессе развития языка они заменяются другими словами, более приемлемыми для следующих поколений. Старые номинации переходят в разряд пассивной лексики.
В языкознании существует несколько классификаций архаизмов. Так, Н.М. Шанский все архаизмы делит на лексические и семантические. М.И. Фомина, А.В. Калинин и другие делят архаизмы на такие группы: собственно лексические, лексико-фонетические, лексико-словообразовательные, лексико-семантические.
Собственно лексические архаизмы устарели целиком (око, чело, перст, баталия).
К лексико-фонетическим архаизмам относятся слова, у которых в процессе исторического развития изменилась звуковая форма (бакча - бахча, бусульманский - мусульманский, стора - штора, клоб - клуб нумер - номер, штиль - стиль).
Лексико-словообразовательные архаизмы - это слова, у которых устарели отдельные словообразовательные элементы (дружество - дружба, нервический - нервный, отдохновение - отдых, покупщик - покупатель).
Лексико-семантические архаизмы сохранили звуковую форму, но изменили свое значение (слово дружинник воспринимается современными носителями языка как участник добровольного объединения, а не лицо, состоявшее в княжеской дружине).
Историзмы, архаизмы являются важным стилистическим средством в художественном тексте, по которому можно определить эпоху в произведении на историческую тему.
Неологизмы и их виды
Неологизмами называются новые слова или значения, которые возникли в языке недавно. Это наименования новых объектов, появившихся в процессе развития науки, культуры, техники, производства, быта, наименования новых явлений, действий, процессов.
Неологизм остается новым до тех пор, пока он не стал общеупотребительным и достаточно частотным (программист, компьютер, кибернетика). Эти слова быстро вошли в язык и стали неотъемлемой частью словарного состава.
В языке имеют место такие неологизмы, которые называют явления, заведомо преходящие (новые материалы - кримплен, болонья, фасоны одежды и обуви - румынки, батник, прически - гаврош, бабета) и др. Подобные слова из категории неологизмов очень быстро попадают в разряд устаревшей лексики.
Учеными-языковедами выделяются неологизмы лексические - новые производные и заимствованные слова (луноход, атомоход, круиз, бройлер), составляющие около 90%, и семантические, возникшие в результате появления новых значений у функционирующих в языке слов, например: династия - 1) ряд последовательно правивших монархов из одного и того же рода, и 2) представители разных поколений из одной семьи, имеющих одну и ту же профессию (рабочая династия) и т.д.
Окказионализмы - индивидуально авторские образования. Они характеризуются однократным употреблением, создаются "по случаю", присущи только данному контексту. Всем известны окказионализмы в творчестве В.Маяковского (молоткастый, серпастый, чемберленье и др.), К. Федина (звездились глаза), Е. Евтушенко (безнероние, несгубинка, дразнинка и др.) и т.д.
Словари устаревших и новых слов
Специальных словарей историзмов и архаизмов пока нет. Однако много устаревших слов вошло в словарь В.И. Даля. Их значения отражены в большой академической энциклопедии.
Долгое время не было словарей неологизмов. Однако еще в Петровские времена был составлен "Лексикон вокабулам новым", который по существу являлся кратким словарем иностранных слов. Некоторые слова были включены в словарь В.И. Далем. Значительным по составу неологизмов стал "Толковый словарь русского языка" под редакцией Д.Н. Ушакова. Большое количество их вошло в словарь С.И. Ожегова.
В 1971 году был издан словарь-справочник, подготовленный по материалам прессы и литературы 60-х годов "Новые слова и значения" под редакцией Н.З. Котеловой и Ю.С. Сорокина. В словаре объяснено около 3500 слов, получивших широкое распространение.
Размещено на Allbest.ru
...Подобные документы
Основные группы исконных русских слов, объединенных по своему происхождению. Причины проникновения иноязычных слов в лексику русского языка. Заимствование слов старославянского и неславянского происхождения, примеры их использования в современной речи.
доклад , добавлен 18.12.2011
Словообразовательная система русского языка XX столетия. Современное словопроизводство (конец ХХ века). Словарный состав русского литературного языка. Интенсивное образование новых слов. Изменения в семантической структуре слов.
реферат , добавлен 18.11.2006
Явление лексикализации внутренней формы слова. Лексикализация внутренней формы слова в текстах Цветаевой. Историзмы или устаревшие слова, неологизмы. Образование новых слов. Основной словарный фонд. Ядро словарного состава языка.
реферат , добавлен 09.10.2006
Два основных значения термина "речь" в методической литературе. Речь как вид деятельности человека и как её продукт. Лексика русского языка: омонимы, антонимы, фразеологизмы, паронимы, архаизмы, историзмы, неологизмы, идиомы и иностранные слова.
контрольная работа , добавлен 15.03.2009
Заимствования иностранных слов как один из способов развития современного русского языка. Стилистическая оценка групп заимствованных слов. Заимствованная лексика ограниченного употребления. Причины, признаки, классификация заимствований в русском языке.
реферат , добавлен 11.11.2010
Растущая национализация русского литературного языка, отделение его от церковно-книжных диалектов славянорусского языка и сближение с живой устной речью. Основные группы слов, "уязвимые" для проникновения иностранных слов; значение реформирования языка.
творческая работа , добавлен 08.01.2010
Наименования лиц по профессии как большой в количественном отношении и многообразный по структуре и семантическим особенностям фрагмент лексики языка. Ассоциативный эксперимент как источник изучения языковой картины мира. Ассоциативное поле слов-стимулов.
дипломная работа , добавлен 11.10.2014
Определение фонетики. Изучение фонетической системы русского языка, которая состоит из значимых единиц речи - слов, форм слова, словосочетаний и предложений, для передачи и различения которых служат фонетические средства языка: звуки, ударение, интонация.
реферат , добавлен 06.12.2010
Заимствование как процесс пополнения лексики русского языка и стилистическое средство. Причины его использования, классификация и история. Адаптация заимствованных слов в речи. Целесообразность их употребления в СМИ на примере газеты "Деловой Петербург".
курсовая работа , добавлен 16.01.2013
Слово как комплекс звуков речи. Видоизменение в части звуков одного и того же слова. Признаки предметов мысли по Фортунатову. Формы отдельных полных слов. Сущность понятия "основа слова". Классификация частичных отдельных слов. Междометия как знаки языка.
Вопросы семантической системы языка, смысловой структуры языковых единиц, взаимосвязь различных типов значения, разработка методики их исследования и ряд других сложнейших вопросов семасиологии привлекают внимание лингвистов самых разных школ и направлений. Значение слова – одна из самых сложных и одновременно самых важных не только лингвистических, но и логических, психологических и философских категорий, поскольку оно непосредственно связано с основным вопросом о взаимоотношении мышления и языка, понятия и слова, и в нем отражено многообразие внутреннего мира человека и окружающей действительности. В современной лингвистике, развивающейся во многих направлениях, накоплен уже значительный опыт изучения лексического значения. Лексические единицы несут разные виды как экстралингвистической, так и собственно лингвистической информации, что лежит в основе выделения разных типов значения. В настоящее время в языкознании большое внимание уделяется проблемам языковой номинации, к которым по своим языковым функциям относится объект нашего исследования – устаревшие слова.
Язык как система находится в постоянном движении, и самым подвижным уровнем языка является лексика: она в первую очередь реагирует на все изменения в обществе, пополняясь новыми словами. В то же время наименования предметов, явлений, не получающих более применения в жизни народов, выходят из употребления. В функционировании лексики любого, в том числе и русского, языка обнаруживается диалектическое противоречие: с одной стороны, это стремление к стабильности, устойчивости, с другой - к постоянному изменению, развитию. Поэтому на каждом этапе существования в системе языка можно выделить активный и пассивный запас лексики.
К активному запасу относят всю привычную, ежедневно употребляемую в той или иной сфере общения лексику, к пассивному - устаревающую лексику и слова, возникающие в речи и входящие в языковую систему, стремящиеся к закреплению в ней. От устаревших слов, которые составляют периферийную часть системы языка в исследуемый период его функционирования, следует отличать такие слова, которые существовали в истории языка, но неизвестны рядовым носителям языка анализируемой эпохи и не могут быть понятны без обращения к специальной литературе. Так, по отношению к современному русскому языку слова аршин, конка, политес следует охарактеризовать как слова пассивного запаса, а слова скора - "шкура", локы - "лужа", чвань - "кичливость, чванство" и т. п. - как не входящие в систему современного русского языка.
Понятие активного и пассивного запаса языка в лексикографическую теорию и практику ввел Л. В. Щерба. К пассивному лексическому запасу Щерба относил слова, которые стали менее употребительными и круг использования которых сузился. Однако, пассивный словарный запас языка "не следует путать с пассивным запасом слов того или иного носителя языка, зависящим от его профессии, образования, повседневной работы и т. д. ".
В понимании сути термина пассивный запас лексики у учёных нет единства. Широкое понимание: в пассивный запас входят слова, которые редко употребляются или употребляются далеко не всеми носителями языка. Это названия редких вещей; устаревшие слова; слова, ещё не успевшие стать общим достоянием; слова, бытующие либо только в книжной, либо только в разговорной речи; слова, известные только узкому кругу специалистов в какой-либо области знания. Узкое понимание: в пассивный запас входят слова, понимаемые большинством носителей языка, но малоупотребительные, почти не используемые в повседневном общении, - часть устаревшей и часть новой, только входящей в языковую систему лексики.
Устаревшие и новые слова представляют собой две принципиально различные группы в составе лексики пассивного словарного запаса.
Процесс архаизации
Архаизация одного из значений слова – очень интересное явление. Результатом этого процесса оказывается возникновение семантических, или смысловых, архаизмов, то есть слов, употреблённых в необычном для нас, устаревшем значении. Процесс архаизации части словаря того или иного языка, как правило, проходит постепенно, поэтому среди устаревших слов есть такие, которые имеют весьма значительный "стаж" (например, чадо, ворог, речe, червленый, посему, сей); другие же выведены из состава лексики современного русского языка, так как принадлежат древнерусскому периоду его развития. Иные слова устаревают за самый незначительный срок, возникнув в языке и исчезнув уже в новейший период; ср. : шкраб - в 20-е годы заменило слово учитель, рабкрин - Рабоче-крестьянская инспекция; энкаведист - работник НКВД. Такие номинации не всегда имеют соответствующие пометы в толковых словарях, поскольку процесс архаизации того или иного слова может осознаваться как еще не завершенный. Причины архаизации лексики различны: они могут носить внеязыковой характер, если отказ от употребления слова связан с социальными преобразованиями в жизни общества, но могут быть обусловлены и лингвистическими законами. Например, наречия ошую, одесную (слева, справа) исчезли из активного словаря, потому что архаизовались производящие существительные шуйца - "левая рука" и десница - "правая рука". В подобных случаях решающую роль сыграли системные отношения лексических единиц. Так, вышло из употребления слово шуйца, распалась и смысловая связь слов, объединенных этим историческим корнем (например, слово шульга не удержалось в языке в значении "левша" и осталось лишь как фамилия, восходящая к прозвищу). Разрушились антонимические пары (шуйца - десница, ошую - одесную), синонимические связи (ошую, слева). Однако слово десница, несмотря на архаизацию слов, связанных с ним системными отношениями, еще какое-то время удерживалось в языке. В пушкинскую эпоху, например, оно использовалось в "высоком слоге" поэтической речи. Одной из причин также являлось изменение продуктивности служебных морфем, например: утрата словообразовательного варианта дороготня и появление варианта дороговизна в связи с тем, что к концу XVII в. суффикс -отн- стал прибавляться к основам глаголов (ср. : беготня, стукотня, трескотня), в то время как суффикс -изн- начал интенсивно использоваться в отымённом словообразовании (дешевизна, новизна, белизна). Известны случаи возрождения устаревших слов, возвращения их в активный лексический запас. Так, в современном русском языке активно используются такие существительные, как солдат, офицер, прапорщик, министр и ряд других, которые после Октября архаизовались, уступив место новым: красноармеец, начдив, нарком и т. д. В 20-е годы из состава пассивной лексики было извлечено слово вождь, которое еще в пушкинскую эпоху воспринималось как устаревшее и приводилось в словарях того времени с соответствующей стилистической пометой. Теперь оно вновь архаизуется. Сравнительно недавно утратило оттенок архаичности старославянское слово тунеядец.
Однако возвращение некоторых устаревших слов в активный лексический запас возможно лишь в особых случаях и всегда обусловлено экстралингвистическими факторами. Если же архаизация слова продиктована лингвистическими законами и получила отражение в системных связях лексики, то его возрождение исключено.
Таким образом, можно сделать вывод, что лексика русского языка находится в постоянном развитии: она регулярно пополняется новыми словами, формируя состав активной и пассивной лексики. К активной обычно относят слова, употребляемые ежедневно, в устной и письменной речи. Пассивную лексику составляют слова, которые употребляются редко и не всеми носителями языка. К ним можно отнести устаревшие слова, жаргонизмы или профессионализмы. Устаревшие слова возникают в результате процесса архаизации. Причины этого процесса могут носить внеязыковой характер или же могут быть продиктованы лингвистическими законами. Слова также имеют свойство возвращаться в активную лексику из пассивной, однако если образование устаревшего слова было обусловлено лингвистическими факторами, то оно уже никогда не возродится.
ИСТОРИЗМЫ И АРХАИЗМЫ В ПОЭТИЧЕСКИХ ТЕКСТАХ О. МАНДЕЛЬШТАМА
2. 1. Стилистические функции устаревших слов
2. 1. 1. Стилистические функции историзмов
Среди устаревших слов особую группу составляют историзмы - названия исчезнувших или неактуальных предметов, явлений, понятий, например, опричник, кольчуга, жандарм, городовой, гусар, гувернер, институтка и т. п. Появление историзмов, как правило, вызвано внеязыковыми причинами: социальными преобразованиями в обществе, развитием производства, обновлением оружия, предметов быта и т. д.
Историзмы, в отличие от прочих устаревших слов, не имеют синонимов в современном русском языке. Это объясняется тем, что устарели сами реалии, для которых эти слова служили наименованиями. Таким образом, при описании далеких времен, воссоздании колорита ушедших эпох историзмы выполняют функцию специальной лексики: выступают как своего рода термины, не имеющие конкурирующих эквивалентов.
Историзмы можно классифицировать по нескольким семантическим группам:
Первую лексико-семантическую группу составляют слова, обозначающие должности и звания. В эту группу входят слова, обозначающие высокое общественное положение лиц: царь, боярин, князь. Следующую лексико-семантическую группу составляют слова, обозначающие военную лексику. Сюда относятся такие слова, как бердыш, кольчуга, копьё. Третью лексико-семантическую группу составляют слова, обозначающие одежду. В эту группу входят такие слова, как кафтан, лапти, терлик, ферязь. Четвёртую лексико-семантическую группу составляют слова, обозначающие строения и их части. Это такие слова, как келья, опочивальня, поварня. Пятую лексико-семантическую группу составляют слова, обозначающие бытовые понятия: бадья, взвар, возок.
Историзмами становятся слова, различные по времени своего появления в языке: они могут быть связаны и с весьма отдаленными эпохами (тиун, воевода, опричнина), и с событиями недавнего времени (продналог, губком, уезд).
Значение историзмов как стилистически окрашенных слов приобретает свою особую значимость в произведениях художественной литературы, так как именно они позволяют автору найти свой собственный, уникальный стиль изложения и, что самое главное, максимально приблизить читателя к эпохе, о которой идет речь в произведении. Ведь именно слова позволяют наиболее полно представить события, нравы и обычаи прошлого. Это обусловлено тем, что язык является постоянно изменяющимся организмом, который очень живо реагирует на различные не только культурные, но и политико-социальные изменения в обществе. Так, перестали употребляться в связи с исчезновением понятий слов боярин, царь и др. Слова этой группы называются историзмами. К устаревшим относятся не только давно вышедшие из употребления слова, но и такие, которые возникли и устарели сравнительно недавно. Устаревшими могут быть слова исконные и заимствованные.
Устаревшие слова в современном литературном языке могут выполнять различные стилистические функции. В частности, историзмы используются в художественных произведениях об историческом прошлом нашей страны для воссоздания колорита эпохи, изображения древности.
2. 1. 2. Архаизмы, их стилистические функции
К архаизмам относятся названия существующих в настоящее время предметов и явлений, по каким-либо причинам вытесненные другими словами, принадлежащими к активному лексическому запасу; например: вседневно - всегда, комедиант - актер, надобно - надо, перси - грудь, глаголить - говорить, ведать - знать. Главным их отличием от историзмов является наличие синонимов в современном языке, лишенных оттенка архаичности.
Слова могут архаизироваться лишь частично, например в своем суффиксальном оформлении (высость - высота), по своему звучанию (осьмой - восьмой, гошпиталь - госпиталь), в отдельных своих значениях (натура - природа, изрядно - отлично, неустройство - беспорядок). Это дает основание выделить в составе архаизмов несколько групп:
1. Лексические архаизмы - слова, устаревшие во всех своих значениях: льзя (можно), брадобрей (парикмахер), зело (очень), посему, ведать, грядет. Их также можно разделить на несколько подгрупп, например: а) Группа слов, обозначающих части человеческого лица и тела (уста, очи, лик); б) Лексико-семантическая группа слов, обозначающих человека по какому-либо признаку (чадо, мужи, тать); в) Группа традиционных поэтизмов. Эту группу представляет ряд очень употребительных, традиционных и характерных для поэтического лексикона слов, таких, как нега, услада, куща, куртины.
г) Группа слов, обозначающих физическое или эмоциональное состояние человека. В нее можно объединить такие лексемы, как бдение, алкать, упованье и слово кручина, зафиксированное в словарях как народно-поэтическое.
д) Группа слов, связанных с темой смерти (усопший, погребенный).
е) Группа слов, символически обозначающая область, землю, данную судьбой (юдоль, обитель); ж) Слова, обозначающие речь(глагол, глаголить, нарекать), служащие для создания атмосферы возвышенности и торжественности; з) Группа слов, связанных с восприятием явлений окружающего мира (взирать, внимать, ведать, вкушать); и) Группа слов, обозначающих какое-либо действие (свершать, содеять, даровать, помавать).
2. Лексико-словообразовательные архаизмы - слова, у которых устарели отдельные словообразовательные элементы: рыбарь, кокетствовать, вскольки (поскольку), надобно, рукомесла (ремесло), преступить.
3. Лексико-фонетические архаизмы - слова, у которых устарело их фонетическое оформление, претерпевшее в процессе исторического развития языка некоторые изменения. Ведущее место занимают здесь неполногласные слова, являющиеся представителями генетических славянизмов (солодкий, ворог, младой, брег, нощь, свейский (шведский), аглицкий (английский), ироизм, афеизм).
4. Лексико-семантические архаизмы - слова, утратившие отдельные значения: гость - купец, позор - зрелище, пошлый - популярный, мечта - мысль.
5. Грамматические архаизмы-устаревшие грамматические формы именных частей речи. Их также можно разделить на несколько групп: а) Весьма многочисленную группу составляют грамматические архаизмы-существительные.
б) Признаком морфологической архаизации прилагательных является флексия: ровныя. Флексия -аго полного прилагательного является показателем родительного падежа единственного числа.
в) Весьма немногочисленную группу морфологических архаизмов представляют местоимения (например, личное аз, вопросительное колицем, определительное коегожда).
Архаизмы в современном литературном языке могут выполнять различные стилистические функции.
1. Архаизмы, и в особенности старославянизмы, пополнившие пассивный состав лексики, придают речи возвышенное, торжественное звучание.
Старославянская лексика использовалась в этой функции еще в древнерусской литературе. В поэзии классицизма, выступая как главная составная часть одического словаря, старославянизмы определяли торжественный стиль "высокой поэзии". В стихотворной речи XIX в. с архаизирующей старославянской лексикой стилистически уравнялась устаревшая лексика иных источников, и прежде всего древнерусизмы. Традиция обращения писателей к устаревшей высокой лексике в произведениях гражданско-патриотической тематики удерживается в русском литературном языке и в наше время.
2. Архаизмы используются в художественных произведениях об историческом прошлом нашей страны для воссоздания колорита эпохи.
3. Устаревшие слова могут быть средством речевой характеристики персонажей, например служителей культа, монархов.
4. Архаизмы, и особенно старославянизмы, используются для воссоздания древнего восточного колорита, что объясняется близостью старославянской речевой культуры к библейской образности.
5. Высокая устаревшая лексика может подвергаться ироническому переосмыслению и выступать как средство юмора, сатиры. Комическое звучание устаревших слов отмечается еще в бытовой повести и сатире XVII в. , а позднее - в эпиграммах, шутках, пародиях, которые писали участники лингвистической полемики начала XIX в. (члены общества "Арзамас"), выступавшие против архаизации русского литературного языка.
В современной юмористической и сатирической поэзии устаревшие слова также часто используются как средство создания иронической окраски речи.
Анализируя стилистические функции устаревших слов в художественной речи, нельзя не учитывать и того, что их употребление в отдельных случаях может быть и не связано с конкретной стилистической задачей, а обусловлено особенностями авторского слога, индивидуальными пристрастиями писателя. В поэтической речи пушкинской поры обращение к неполногласным словам и другим старославянизмам, имеющим созвучные русские эквиваленты, нередко было обусловлено версификацией: в соответствии с требованием ритма и рифмы поэт отдавал предпочтение тому или иному варианту (на правах "поэтических вольностей"): «Я вздохну, и глас мой томный, арфы голосу подобный, тихо в воздухе умрет» у Батюшкова; «Онегин, добрый мой приятель, родился на брегах Невы. », «Иди же к невским берегам, новорожденное творенье. » у Пушкина. К концу XIX в. поэтические вольности были изжиты и количество устаревшей лексики в стихотворном языке резко уменьшилось. Однако еще и Блок, и Есенин, и Маяковский, и Брюсов, и другие поэты начала XX в. отдали дань устаревшим словам, традиционно закрепленным за поэтической речью (правда, Маяковский уже обращался к архаизмам преимущественно как к средству иронии, сатиры). Отзвуки этой традиции встречаются и в наши дни; например, в творчестве Евтушенко: Зима - солидный град районный, а никакое не село.
Кроме того, важно подчеркнуть, что при анализе стилистических функций устаревших слов в том или ином художественном произведении следует учитывать время его написания, знать общеязыковые нормы, которые действовали в ту эпоху. Ведь для писателя, жившего сто или двести лет назад, многие слова могли быть вполне современными, общеупотребительными единицами, еще не перешедшими в пассивный состав лексики.
Необходимость обращения к устаревшему словарю возникает и у авторов научно-исторических произведений. Для описания прошлого России, ее реалий, ушедших в небытие, привлекаются историзмы, которые в таких случаях выступают в собственно номинативной функции. Так, акад. Д. С. Лихачев в своих трудах "Слово о полку Игореве", "Культура Руси времени Андрея Рублева и Епифания Премудрого" использует немало неизвестных современному носителю языка слов, в основном историзмов, объясняя их значение.
Иногда высказывается мнение, что устаревшие слова употребляются и в официально-деловой речи. Действительно, в юридических документах иногда встречаются слова, которые в иных условиях мы вправе отнести к архаизмам: деяние, кара, возмездие, содеянное. В деловых бумагах пишут: к сему прилагается, сего года, нижеподписавшийся, вышепоименованный. Такие слова следует рассматривать как специальные. Они закреплены в официально-деловом стиле и никакой экспрессивно-стилистической нагрузки в контексте не несут. Однако использование устаревших слов, не имеющих строгого терминологического значения, может стать причиной неоправданной архаизации делового языка.
2. 2. Особенности употребления устаревшей лексики в поэзии О. Мандельштама
Сам факт обращения к архаической, высокой лексике многих современных авторов говорит о том, что эта лексика осознается ими как одно из средств стилистической выразительности. Таким образом, рассматриваемый лексический пласт не является чуждым языку поэзии 20 века.
Анализируя устаревшую лексику в поэтических текстах О. Мандельштама, следует обратить внимание на то, что историзмы в них встречаются довольно редко. Нами отмечено 36 словоупотреблений.
Появление этой особой группы устаревших слов, как правило, вызвано внеязыковыми причинами: социальными преобразованиями в обществе, развитием производства, обновлением оружия, предметов быта и т. д.
Историзмы, в отличие от прочих устаревших слов, не имеют синонимов в современном русском языке. Это объясняется тем, что устарели сами реалии, для которых эти слова служили наименованиями. Таким образом, при описании далёких времен, воссоздания колорита ушедших эпох историзмы выполняют функцию специальной лексики: выступают как своего рода термины, не имеющие конкурирующих эквивалентов. Историзмами становятся слова, различные по времени своего появления в языке: они могут быть связаны и с весьма отдаленными эпохами, и с событиями недавнего времени. В стихотворениях О. Мандельштама этот пласт устаревших слов употребляется преимущественно для исторической стилизации, для отображения колорита эпохи, в которой происходит действие.
Из 36 историзмов мы нашли только 3 имени прилагательных (сафьяновый, барская и персидский).
Все найденные в поэтических текстах историзмы можно разделить на несколько семантических групп, которые обозначают:
1. Должности и звания (князь, герцога, хан, вельможа, царь, барская);
1) Свист паровоза. Едет князь.
В стеклянном павильоне свита!.
И, саблю волоча сердито,
Выходит офицер, кичась, –
Не сомневаюсь – это князь.
2) Ягненку на горе, монаху на осляти,
Солдатам герцога, юродивым слегка
От винопития, чумы и чеснока,
И в сетке синих мух уснувшему дитяти.
2. Военную лексику (кольчуги, меча, фронда, доспехи, броневиками, рапира, булава);
1) На площади с броневиками
Я вижу человека: он
Волков горящими пугает головнями:
Свобода, равенство, закон!
2) Блеск стали меча самурайской
И вся первозданная тьма
Сольются в один самородок,
Когда окаянней камней
Пленительный злой подбородок
У маленькой Мэри моей.
1) К трубам серебряным Азии вечно летящая -
Армения Армения!
Солнца персидские деньги щедро раздаривающая -
Армения, Армения!
2) Ах, Эривань, Эривань! Иль птица тебя рисовала,
Или раскрашивал лев, как дитя, из цветного пенала?
Ах, Эривань, Эривань! Не город – орешек каленый,
Улиц твоих большеротых кривые люблю вавилоны.
4. Одежду (камзольчиках, чепец);
1) Развивается череп от жизни
Во весь лоб – от виска до виска, –
Чистотой своих швов он дразнит себя,
Понимающим куполом яснится,
Мыслью пенится, сам себе снится, –
Чаша чаш и отчизна отчизне,
Звездным рубчиком шитый чепец,
Чепчик счастья – Шекспира отец.
2) Увы, растаяла свеча
Молодчиков каленых,
Что хаживали вполплеча
В камзольчиках зеленых,
Что пересиливали срам
И чумную заразу
И всевозможным господам
Прислуживали сразу.
5. Строения и их части (келья, акрополь);
1) В столице северной томится пыльный тополь,
Запутался в листве прозрачный циферблат,
И в темной зелени фрегат или акрополь
Сияет издали – воде и небу брат.
6. Бытовые понятия (сафьяновый, гривенник, эпохи Москвошвея):
1) Пора вам знать, я тоже современник,
Я человек эпохи Москвошвея, –
Смотрите, как на мне топорщится пиджак,
Как я ступать и говорить умею!
2) Когда подумаешь, чем связан с миром,
То сам себе не веришь: ерунда!
Полночный ключик от чужой квартиры,
Да гривенник серебряный в кармане,
Да целлулоид фильмы воровской.
Таблица 2. 1
Семантические группы Историзмы Количество
Должности и звания Князь, герцога, хан, вельможа, царь, барская 6
Военная лексика кольчуги, меч, фронда, доспехи, броневик, рапира, булава, пращи, 11
колесницы, дружинам, ладья
Название народов, стран варвар, хазар, сарацин, персидские, Византия, Эривань, янычар, 9
скиф, бедуины
Одежда камзол, чепец 2
Строения келья, акрополь 2
Бытовые понятия сафьяновый, гривенник, эпохи Москвошвея, вече, веретено 5
В отличие от историзмов, в творчестве Мандельштама архаизмы встречаются намного чаще. Нами отмечено 174 употребления. Чаще всего в текстах встречаются существительные, прилагательные и глаголы.
Таблица 2. 2
Частеречная характеристика архаизмов в стихотворениях О. Мандельштама
Части речи Примеры Проценты
Имена существительные година, шелом, тимпаны, узы, апсиды, экседры, 64%
архангел, серафимы, под сенью, рубежи, арба, кофий, тенета, пенаты, сбитень, древа, десятина, прялка, залы, бденья, чернь, в сияньи, высотах, салазки, векши, завес, кистенями, челн, на пурпуре, плебеи, халдеи, исчадье, жеребья, овин, наитий, колчан, порфира, ялики, бадья, лары, пучины, забвение, риза, спесь, уланы, предтечи, опала, скинии, скальд, зарницы, левит, эфир, чадо, лачуги, криница, плаха, упованье, чертог, риги, лоно, рытвины, ристалище, сенцы, смутьяны, брадобрей, чародей, смрад, твердь, яства, сонм, снедь, услада, млечность, семисвещник, варьянты, скворешник, шербет, чорт, град, мужи, гульбища, песнь, людьё, лжа, юрода, сонь, судия, персты, десница, молва, чело, уста, очи, ланита, зегзица, глава, клеть, зефир, чертоги, стрекало, храмина, челобитная
Имена прилагательные эфирных, бренной, аляповаты, Господня, 11%
чужеземном, баюнный, осьмигранными, лазоревый, млечных, вешний, немолчный, великопостныя, смертныя, блаженныя, непотребной, благоуханных, не имущих, благословенны, сладкогласный, италийской, сребристых, вещая, полночных
Причастия уворованная, вкусивший, рассеян, недомалеваны, 7%
грядущих, томим, обуян
Глаголы и деепричастия Сличит, улещивай, влачусь, устыдись, 12%
витийствовать, снедала, нисходит, царюет, емлет, внидет, зиждится, кручинься, сличит, куралесит, промолвил, молвь, зрим, говаривал, узрев, беспамятствует, судил, витийствуя, вознестись, властвует, потчуют, рдея, довлеет
Местоимения се, сия, сей, сии 2%
Наречие стократ, днесь, приязненно, воистину, всуе, 4%
Среди устаревших существительных встречаются как конкретные (ризою, скальд, зарниц, левитом, криница, плаха), так и абстрактные (забвении, упованьем, услада, лжа).
Глаголы-архаизмы чаще обозначают внутренне переживание человека (улещивай, влачусь, устыдись).
Прилагательных в поэтических текстах еще меньше, в основном это относительные прилагательные (сафьяновых, чужеземном, баюнный, осьмигранными, млечных), реже встречаются качественные (аляповаты, бренной). Встречаются единичные случаи употребления местоимений и наречий.
Преобладание в стихотворениях О. Мандельштама архаизмов-существительных и архаизмов-глаголов, видимо, связано с тем, что в языке в количественном отношении больше существительных и глаголов, чем других частей речи. В стихах Мандельштама общее число существительных со значением действия, состояния, качества и отвлеченного понятия держит равновесие с числом существительных-предметов. Еще большее значение имеет тот факт, что существительное у Мандельштама является одним из главных носителей образности.
В ранних стихах Мандельштама преобладают эпитеты-прилагательные, в первую очередь качественные. За ними следуют причастия - носители действия, заменители глагола-сказуемого.
Исходя из существующей классификации архаизмов, мы выделили следующие группы:
1. Первую группу составляют собственно-лексические архаизмы: лары, пучинам, забвении, ризою, спесь, уланы, предтечи, опала, скинии, скальд, бренной, зарниц, левитом, чадо, лачуги, криница, плаха, упованьем, чертог, риги, лоном, рытвины, челом, десницей, персты, сличит, ристалищ, сенцы, челобитной, смутьяны, аляповаты, брадобрея, зиждется, десницей, персты, промолвил, молвь, молва, чародей, смраде, чужеземном, твердь, яств, улещивай, сонм, баюнный, снедь, ристалищ, услада, розвальнях, очей, уст, ланиты, зегзице, чертоги, зрим, узрев, апсиды, экседры, архангела, серафимов, под сенью, грядущих, рубежи, витийствуя, година, шелом, тимпаны, всуе, стрекало, арб, потчуют, тенетах, обуян, пенатов, сбитню, чернь, салазок, векши, рдея, кистенями, челн, на пурпуре, плебеи, халдеи, исчадье, наитий, колчан, порфира, ялики, сбитень, довлеет, на бадье, вещая, седмицы; например:
1) Но ложечкой звякнув, умильно глядеть
Чтоб в тесной беседке, средь пыльных акаций,
Принять благосклонно от булочных граций
В затейливой чашечке хрупкую снедь
2) И вслед за тем, как жалкий Сумароков
Пролепетал заученную роль,
Как царский посох в скинии пророков,
У нас цвела торжественная боль.
3) И в промежутке воспаленном,
Где мы не видим ничего, –
Ты указал в чертоге тронном
На белой славы торжество!
2. Ко второй группе относятся лексико-фонетические архаизмы, слова, у которых устарело и претерпело изменения фонетическое оформление: млечность, семисвещник, жеребья, варьянты, полночных, судия, лазоревый, в сияньи, скворешник, бденья, Господня, осьмигранными, млечных, вешний. Ведущее место занимают здесь неполногласные сочетания, которые придают поэтизацию речи и высокую экспрессию: граде, пред, влачусь, главой, сладкогласный, древа, сребристых; например:
1) Где милая Троя? Где царский, где девичий дом?
Он будет разрушен, высокий Приамов скворешник.
И падают стрелы сухим деревянным дождем,
И стрелы другие растут на земле, как орешник.
2) Я блуждал в игрушечной чаще
И открыл лазоревый грот.
Неужели я настоящий
И действительно смерть придет?
3) Когда мозаик никнут травы
И церковь гулкая пуста,
Я в темноте, как змей лукавый,
Влачусь к подножию Креста.
3. Третью группу составляют грамматические архаизмы: шопотами, се, сия, сей, сии,; великопостныя, любы, недомалеваны, благословенны, смертныя, блаженныя; например:
1) И хрупкой раковины стены,
Как нежилого сердца дом,
Наполнишь шопотами пены,
Туманом, ветром и дождем
2) Люблю священника неторопливый шаг,
Широкий вынос плащаницы
И в ветхом неводе Генисаретский мрак
Великопостныя седмицы.
3) Нам четырех стихий приязненно господство,
Но создал пятую свободный человек.
Не отрицает ли пространства превосходство
Сей целомудренно построенный ковчег?
4. К четвёртой группе относят лексико-семантические архаизмы: мужи, судил, например:
1) Как журавлиный клин в чужие рубежи –
На головах царей божественная пена –
Куда плывете вы? Когда бы не Елена,
Что Троя вам одна, ахейские мужи?
2) Айя-София – здесь остановиться
Судил Господь народам и царям!
Ведь купол твой, по слову очевидца,
Как на цепи, подвешен к небесам.
5. Пятую группу составляют лексико-словообразовательные архаизмы: немолчный, устыдись, черёд, стократ, встарь, гульбища, песнь, нисходит, уворованная, нутро, емлет, внидет, курчавлю, каменьях, опояшет, златокудрое, людьё, лжа, юрода, днесь, царюет, приязненно, вознестись, храмине, непотребной, благоуханных, кофий, не имущих, всласть, италийской, десятин, залы, высотах, завес,
1) И храма маленькое тело,
Одушевлённее стократ
Гиганта, что скалою целой
К земле беспомощно прижат!
2) Останься пеной, Афродита,
И слово в музыку вернись,
И сердце сердца устыдись,
С первоосновой жизни слито!
3) А я пою вино времен -
Источник речи италийской -
И в колыбели праарийской
Славянский и германский лен!
Среди найденных нами архаизмов можно выделить следующие лексико-тематические группы:
1) Группа слов, обозначающих части человеческого лица и тела: очей, уста, ланиты.
2) Лексико-семантическая группа слов, обозначающих человека по какому-либо признаку: уланы, предтечи, скальд, левитом, чадо, смутьяны, брадобрей, чародей.
3) Группа традиционных поэтизмов: нег, кручинься, молвь, услада, эфирных.
4) Группа слов, обозначающих физическое или эмоциональное состояние человека: забвение, упованье, зиждится, бренной.
5) Слова, обозначающие предметы: скворешник, каменьях, розвальнях, лары, рытвины.
6) Слова, относящиеся к церковной лексике: ризою, скинии, чертог, твердь, семисвещник, Господня, великопостныя, седмицы, внидет, юрода, днесь, предтечи.
7) Абстрактная лексика: забвении, спесь, опала, пучинам, упованьем, млечность, лжа.
8) Слова, обозначающие жилище (помещение) или его часть: лачуги, сенцы.
Говоря о стилистических функциях, которые выполняют архаизмы в поэзии Осипа Мандельштама, следует отметить, что они играют важную роль в формировании его особого поэтического стиля.
1. Функция поэтизации речи:
Нет, не луна, а светлый циферблат
Сияет мне, и чем я виноват,
Что слабых звёзд я осязаю млечность?
2) Горько внимает Европа могучий плеск,
Тучное море кругом закипает в ключ,
Видно, страшит ее вод маслянистый блеск
И соскользнуть бы хотелось с шершавых круч.
2. Функция создания высокой экспрессии:
1) Ты прошла сквозь облако тумана,
На ланитах нежные румяна
2) Звук осторожный и глухой
Плода, сорвавшегося с древа,
Среди немолчного напева
Глубокой тишины лесной.
3. Функция исторической стилизации:
Обиженно уходят на холмы,
Как Римом недовольные плебеи,
Старухи-овцы – черные халдеи,
Исчадье ночи в капюшонах тьмы.
4. Функция фольклорной стилизации:
Ночь на дворе. Барская лжа:
После меня хоть потоп.
Что же потом? Хрип горожан
И толкотня в гардероб.
Таким образом, в поэтических текстах О. Мандельштам чаще всего употребляет лексические, словообразовательные и фонетические архаизмы, потому что они более узнаваемы в современном русском языке, нежели грамматические архаизмы, т. е. устаревшие формы различных частей речи. В частности, большинство архаизмов выражены именами существительными, глаголами и именами прилагательными.
Можно сделать вывод, что особенностью употребления архаизмов (их тематических групп) у О. Мандельштама является то, что, в отличие от других поэтов, он употребляет преимущественно не слова, обозначающие части лица и тела человека, хотя такие тоже встречаются, но, прежде всего, – устаревшие слова, обозначающие церковные понятия, а также архаизмы, обозначающие человека по какому-либо признаку. Это связано с тематикой стихотворений поэта: довольно часто в его творчестве встречаются стихотворения на церковную тему и поэтические произведения, относящиеся к философской лирике, в которых изображаются люди с различными духовными исканиями, образами жизни. Его любимые лексические источники – античная мифология, Библия, архитектурный и музыкальный профессиональные словари. Большое количество специфически литературных, книжных слов способствует созданию торжественной атмосферы, тем не менее поэт не впадает в литературный шаблон и мертвую книжность. В раннем творчестве О. Мандельштама наблюдается намного больше случаев употребления устаревших слов, чем в поэтических произведениях последних лет жизни автора. Такое изменение стиля может быть связано с историческими и политическими переменами в России: до революции 1917 года О. Мандельштам употреблял больше историзмов, чем после неё.
Таким образом, вся лексика русского языка делится на активную и пассивную. К активной лексике относится вся привычная, ежедневно употребляемая в той или иной сфере общения лексика. Пассивная - это слова, которые стали менее употребительными и круг использования которых сузился, то есть устаревшие или устаревающие слова. Процессом архаизации является возникновение семантических, или смысловых, архаизмов.
Различают две группы устаревших слов: историзмы и архаизмы. Историзмы - названия исчезнувших или неактуальных предметов, явлений, понятий.
Проанализировав поэтические тексты О. Мандельштама, мы отметили 36 словоупотреблений историзмов. Доминирующей частью речи является имя существительное, однако также встречаются имена прилагательные. Найденные в текстах историзмы можно разделить на несколько семантических групп слов, которые обозначают:
1. Должности и звания (князья, герцога, хан, вельможе, царя, барская);
2. Военную лексику (кольчуги, меч, фронда, доспехи, броневик, рапира);
3. Названия народов; стран, которые ныне распались (варвар, хазар, сарацин, персидские, Византия, Эривань);
4. Одежду (камзол, чепец);
5. Строения и их части (келья);
6. Бытовые понятия (сафьяновый, гривенник, эпоха Москвошвея).
Главной стилистической функцией употребления историзмов в произведениях Мандельштама является воссоздание колорита изображаемой эпохи.
Гораздо чаще в творчестве Мандельштама встречаются архаизмы. Мы отметили 174 словоупотребления. Чаще всего в поэтических текстах Мандельштама встречаются имена существительные и имена прилагательные. Мы классифицировали архаизмы на несколько семантических групп: собственно-лексические архаизмы (ризою, чертог, лоном), лексико-фонетические архаизмы (семисвещник, млечность, скворешник; неполногласия граде, влачусь); грамматические архаизмы (шопотами, куралесит; местоимения се, сия; флексии великопостныя, смертныя); лексико-семантические архаизмы (мужи); лексико-словообразовательные архаизмы (устыдись, стократ, лжа);
В стихотворениях О. Мандельштама мы также выделили следующие лексико-тематические группы архаизмов, которые обозначают части человеческого лица и тела (очей, уста, ланиты), человека по какому-либо признаку (скальд, чадо, брадобрей, чародей), физическое или эмоциональное состояние человека (забвение, упованье, бренной), предметы (скворешник, шербета, лары), жилище или его часть (лачуги, сенцы), а также слова, относящиеся к традиционным поэтизмам (нег, кручинься, услада, эфирных), церковной лексике (семисвещник, великопостныя, седмицы, днесь) и абстрактной лексике (пучинам, упованьем, млечность, лжа).
Мы отметили, что в поэтических произведениях О. Мандельштама встречается больше собственно-лексических, лексико-фонетических и лексико-словообразовательных архаизмов. Частые случаи употребления слов, относящихся к церковной лексике или обозначающих человека по какому-либо признаку, связано с тематикой поэтических произведений автора. В творчестве О. Мандельштама доминирует церковная или философская тематика, в которой раскрывается психологизм души человека. Также употребление слов, принадлежащих данным тематическим группам, связано с лексикой в поэтических текстах автора, которую он черпает из античной мифологии, Библии, музыкальных и архитектурных словарей, что создаёт высокую экспрессию в его произведениях.
Архаизмы органично входят в ткань произведений Осипа Мандельштама. Архаизмы участвуют в образовании её неповторимого поэтического стиля и употребляются для поэтизации речи, создания торжественной атмосферы, служат приёмом исторической и фольклорной стилизации.
